Двенадцать шагов. Книга 2

Глава 31

(По пути. 2)

После того, как Хранитель в третий раз свалился с виверны под дружный хохот охотников и тяжёлый вздох своего друга, Каарэй кивком отозвал Атэя в сторону.

— Он научится, — сказал Атэй, быстро, будто пытался опередить любое его заявление.

— Любой... научится, если дать ему достаточно времени, — мрачно сказал Рэй, сделав небольшое усилие, чтобы пропустить слово "дурак". — Но есть ли у нас время?

— Король Каарэй, — Атэй поклонился, Рэй поморщился: ему давно осточертели все эти церемонные поклоны. — Сэлгек всему учится быстро. Сейчас, возможно, он слишком нервничает, потому что ему уделено чересчур много внимания... — он замолчал, только чтобы вдохнуть ещё воздуха, и вновь поспешил говорить, прежде, чем Рэй ответит. — Мы, конечно, благодарны за него. И за внимание, и за время, и за помощь, на которую мы не смели надеяться. Но Хранителю нужно немного ещё немного времени. И, возможно, одиночества.

— А ты наглец, — хмыкнул Рэй. — Ты понимаешь, писарь или как там тебя, что сейчас пытаешься выпроводить целого короля с его собственной территории?

— Я не прошу никого уходить, — возразил тот, глядя прямо в глаза. Наглец, определённо. — Сейчас дело к вечеру. Возможно, мы плодотворнее потратим время, если сейчас, к примеру, дать отдохнуть с дороги Хранителю, а после, когда ты и твои люди отправятся на ночной отдых, дать ему возможность потренироваться.

Рэй смерил его долгим взглядом. Ещё один, такой же, бросил на Хранителя, который таки взгромоздился на спину виверны, и сейчас та несла его над самой землёй, медленно и неторопливо, но Хранитель всё равно опасно покачивался на ней.

— Хорошо, — сказал наконец Рэй. — Отдыхайте. Вам принесут еду и напитки. Проводят в купальни. Сторожа предупредят, чтобы выдали вам животных на ночь. Но если до рассвета не справитесь... — он пожал плечами. — Отправлю прочь.

— Конечно, — Атэй будто дёрнулся, чтобы поклониться, но остановил себя, ограничился чем-то средним между простым кивком и поклоном. — Спасибо.

Рэй снова глянул за его спину.

Виверна понесла Сэлгека к деревьям. Тот в последний момент спрыгнул — или упал? — на землю, прокатился, поднимая волну белёсой поземки, а виверна извернулась у самых стволов — и взметнулась вверх.

Сторож свистнул — та принялась нехотя и медленно спускаться.

— Скажи, — Рэй перевёл взгляд на Атэя. — Как получилось, что ты держишься в седле лучше?

Конечно, у него не получалось так, как у Рэя. Никто не мог так, как Рэй.

Теперь — никто.

И всё же у Атэя получалось неплохо. И удержаться в седле, и развернуть виверну, и даже подхватить с земли специально брошенный меч.

Тот пожал плечами, улыбнулся и ответил:

— Я легче.

Рэй кивнул и скомандовал:

— Иди. Снимай с виверны своего Хранителя, пока не убился.

Атэй помчался к Сэлгеку с радостной вестью: можно немного отдохнуть от уроков верховой езды.

А Рэй подумал, что не намного он легче. На пол головы ниже, а так — такой же здоровяк. Их вообще не отличишь, если смотреть издали, только плащ у Хранителя длиннее да борода гуще. Ну и по манере езды на вивернах, конечно. Точнее, у одного это манера езды, у второго — манера падать.

Атэй явно ловчее. И меч держит твёрдо. И не сразу разберёшь, кто из них Хранитель.

"Повезло Креуру, — подумал Рэй. — У него два Хранителя. С другой стороны, может, и не повезло. Сейчас-то — ни одного. И неясно, вернутся ли. С третьей стороны, ясно кто там их теперь хранит, так что всё равно повезло".

Тут сомнений у него почти не было. Рэю, знакомому едва ли не со всеми Хранителями, кроме этих вот, юных дарований, так и не назвали имени того, кто заменил их на время путешествия. Просто повторяли, что город — в безопасности. Если рассуждать здраво, проще было назвать имя — чтобы Рэй удостоверился: город в руках достойного человека.

А раз не назвали — ну, понятно, чьё имя Рэю нельзя говорить. Разозлится же, большой и страшный король Даара.

Может, и так. Может, и разозлился бы. Но сейчас, опять же рассуждая здраво, Рэй мог признать: городу повезло, если на его страже стоит Риирдал. Тот всегда был хорош в своём деле. Да что там, в любом деле. До болезненного блеска в глазах, до готовности идти на всё, на самоуничтожение — в том числе.

До стрелы, убившей того, кого убить нельзя.

Да, Креуру повезло. И да, Рэй признавал это.

Наверное, он всё-таки научился здраво рассуждать.

***

Сон даарского короля был таким же морозным, как и весь этот чёртов Даар, как горы вокруг. А может, и ещё холоднее, потому что Ух'эру приходилось постоянно кутаться, благо, облако было удобным: летишь на нём, заворачиваешься в него же.

Может, оттого, что кутался, Ух'эр чуть не просмотрел Каарэя. В последний момент резко остановил облако, собравшееся было пролететь над смотровой башней дворца.

Скомандовал:

— Тпррру! — и облако по-лошадиному фыркнуло в ответ.

Круто спикировало вниз. Увернулось в последний момент, чтоб не врезаться в стоящего там Рэя. Этот идиот даже не подумал отойти от падающего ему на голову бога смерти. Нет, стоял и смотрел, еще и руки на груди скрестил. И кажется, улыбался.

Ух'эр спрыгнул на площадку, облако еще немного повисело вокруг него, будто пыталось удержать от разговора. Оно и понятно: облако уже знало даарцев, и они облаку не нравились. Ух'эр отмахнулся — облако рассеялось.

Король Каарэй так и стоял: скрестив руки на груди, не шелохнувшись, не сдвинувшись ни на полшага. Но не улыбался — как показалось сначала. Просто странно, почти радостно, горели темные глаза.

Ух'эр подозрительно прищурился, покрутил головой вокруг — описал ею пару-тройку кругов, — проверяя, нет ли тут еще кого-нибудь, кому радуется человек. Смерти обычно так не радуются. Впрочем, это даарцы, их не разберешь.

— Ко-роль, — проговорил по слогам Ух'эр, сделал шаг вперед, окинул Рэя взглядом. Уточнил. — Вырос, что ли? — прищурился, задумался, потом понимающе протянул. — А-а, нет, постарел.

И широко заулыбался.

— Ух'эр, — небрежно кивнул ему король и светски поинтересовался. — Как папа?

Ух'эр задумался на миг, что именно ответить. Сказать, что обосновался себе в царстве смерти и в ус не дует, и толпу даарцев за собой водит, а ему, Ух'эру, докучает — признать свою слабость, и тогда мелкий коронованный гадёныш заулыбается шире. Рассказать о том, как мучается и страдает, как сходит с ума от боли — так и это, вероятно, Каарэя порадует.

— Мёртв, — отмахнулся Ух'эр.

— Как дела у тебя? — продолжил Каарэй.

Тут Ух'эр совсем растерялся, задумался.

— А можешь Дэшона позвать? — вдруг заинтересовался король.

— Куда? — удивился Ух'эр. — В своё царство?

Подался вперед и доверительным шёпотом спросил:

— Совсем тебя старик достал, ага? Всё тебе не везёт, Рэй, всё тебя старики достают. Уже и королём стал, уже от одного избавился, а они всё равно достают...

— Ну да, — Каарэй смерил его выразительным взглядом. — Достают. Но Дэшона я хотел позвать в сон. Тебя показать. Чтоб он понял: я был прав. Ты просто так не приходишь. Грядущая битва и впрямь важна. Намечается что-то интересное?

Ух'эр не успел демонстративно обидеться, что он королю не какая-нибудь заморская зверюшка, чтоб его Дэшону показывать. Рэй подошёл к сути вопроса, потому надо было срочно браться за дело.

— "Интересное"! — передразнил Ух'эр и скривился.

Во-первых, чтобы продемонстрировать своё презрение. Во-вторых, ему не понравилось, как прозвучало: это Лаэф был мастер передразнивать, менять голоса, лица, маски. У Ух'эра никогда толком не получалось.

— Страшное грядёт! — продолжил говорить. Но даже такое пророчество не приглушило радостный блеск в глазах Каарэя. Будто встретил не Ух'эра, а какого-нибудь давно потерянного родственника. С другой стороны... Если посчитать...

Ух'эр нахмурился и принялся загибать пальцы, считая, кто он, выходит, Затхэ, то есть Шаайенну, кто — Каарэю, и кто Каарэй — ему. Так старался, что аж язык высунул, и уже почти досчитал, когда Рэй предупредил:

— Бровь лови!

Ух'эр стукнул себя ладонью по лбу, пытаясь прилепить ее, ползучую гадину, на место. И тут же сообщил, всё ещё придерживая бровь:

— Битва будет кровавой! Впрочем, ты и так знаешь. Ты на неё потому и собираешься, да, король? Хочешь пустить побольше крови, а кому — не важно. Ты давно хотел пустить кровь...

Убрал руку от лица, заглянул в глаза Каарэю, надеясь, что тот расстроится или возмутится, хоть что-нибудь сделает, но снова ничего не произошло.

— Даар свой бросаешь, — продолжал Ух'эр. — Потому и стоишь во сне на этой башне, и смотришь на него. Потому что знаешь: не имеешь права бросать. Но жажда крови... О, её не пересилить, не победить, я-то знаю! Ты становишься монстром, король Каарэй. Ты становишься похожим на бра-ата...

Последнее слово Ух'эр протянул, почти пропел. Кажется, так когда-то делала Эйра.

Он очень давно не слышал её, не видел её. Никого из них. Ему казалось, он потому сейчас разваливался куда чаще: он потерял свои образы, потерял всех, на кого равнялся. Больше было не на кого равняться.

И он разваливался. Раньше он мог терять части тела, а то и целую голову специально, чтоб повеселиться. Теперь и сам не знал: это он придумывает такие шутки, или вынужден делать шутку из каждый следующей сползшей с лица черты.

А всё потому, что ушастый эльфийский гад упёрся. И с острова — ни ногой. И всех остальных запер там, с собой. И никуда не собирается, как ни убеждай.

Но это если его убеждает Ух'эр. А вот если к нему придёт Рэй — как тогда запоёт?

Хотя нет, он не поёт, поёт Эйра. И иногда — когда никто не слышит, кроме ланей, волков и ручья — поёт Тэхэ. У Тэхэ получается даже лучше...

Интересно, почему люди не разваливаются, когда лишаются братьев и сестёр? Боги должны быть больше, сильнее, умнее. Но вот стоит перед ним человек. Который даже не ненавидел своего брата так, как Ух'эр своих. Стоит человек, и Ух'эр уже прямым текстом напомнил ему о Шаайенне, а тому — хоть бы что. Смотрит прямо, почти улыбается, держит спину ровно, глаза горят весёлым предвкушением, и единственное, что с ним не так — несколько седых волос на голове.

"Может, хоть они выпадут," — мстительно подумал Ух'эр.

И сменил тему, потому что понял: так Каарэя не достать. Да и вообще — он не доставать сюда пришёл. Он ещё достанет его, возможно, даже очень скоро. В любом случае скоро: люди долго не живут, даже если не лезут в кровавые битвы. А этот попадётся — Ух'эр и глазом моргнуть не успеет. И не будет Ух'эр его трогать, вообще: как попадёт в его царство, так они со своим отцом друг друга и уничтожат.

Ух'эр давно уже понял: даарцев лучше не трогать. Так они гораздо эффективнее уничтожают друг друга. Почти, как его собственная семья. А тронешь — сплотятся. Совсем не как его семья.

— Но речь не о нём, — сказал Ух'эр. — Речь о битве, на которую тебя позвали людишки из Феррона, и на которую ты так радостно согласился пойти.

Ткнул в сторону Рэя пальцем, но тут же убрал. Урок, полученный от Нивена, не прошёл даром.

Ух'эр и так разваливается, нечего позволять людям — и нелюдям — его доламывать.

— Ну, — кивнул ему Рэй.

— А? — спросил Ух'эр, задумчиво засмотревшийся на спасённый палец.

— Речь, — напомнил Рэй. — Я жду.

Ух'эр уже даже не возмущался. Даарский король вёл себя так, будто это он сам призвал Ух'эра на допрос, но возмущаться некогда. Они уже наготове, завтра же вылетают, потому сейчас нужно убедить короля полететь не через горы к Империи, а сделать крюк — заглянуть на Серый остров.

— А-а, — понимающе протянул Ух'эр, широко заулыбался и радостно сообщил. — Вы проиграете.

— Посмотрим, — пожал плечами Каарэй. — Ещё есть, что сказать?

— А ты спешишь куда-то? — ласково уточнил Ух'эр.

Любой наглости есть предел. Даже даарской.

Ух'эр щёлкнул пальцами, облако, до этого сновавшее клочьями бесцветного дыма над их головами, собралось воедино над головой Каарэя, пролилось грязным зловонным дождём. Потоки воды окружили того плотной стеной, и теперь, как бы он ни спешил, вряд ли сделает хоть шаг.

Королевские особы очень не любят пачкаться.

Рэй обвёл взглядом стену, поднял голову вверх, хмыкнул, вновь уставился на Ух'эра. Кажется, даже не слишком расстроился. Кажется, ему было интересно, что дальше.

— Так ты подожди, — ласково продолжил Ух'эр. — Невежливо спешить, когда с тобой говорят старшие.

И громогласно рявкнул:

— Когда к тебе снизошёл бог!

Голос раскатился по горным вершинам, площадка башни дрогнула под ногами. Возможно, где-то сойдёт лавина. Так частенько говорил Заррэт.

Только потом ещё молнии сверкали.

Ух'эр попытался сделать молнию: это — сон, а он — бог смерти и снов. Может, хоть так напомнит даарскому королю, кто здесь главный? Молния вышла не очень: несколько огненных нитей метнулись по краю площадки, взлетели, с треском врезались друг в друга, запутались, упали к ногам.

— Испугал, — кивнул Рэй, глянув на безвольно дёргающиеся под ногами молнии. — Молодец.

Молнии странно блеснули в его глазах — на миг глаза показались жёлтыми. А весь он — очень похожим, слишком похожим на своего брата.

Ух'эр даже заподозрил неладное: Затхэ ведь мог обмануть всех в очередной раз, он хорошо умел это делать. Обмануть — и вселиться в тело короля Даара. И теперь — прятаться здесь. Издеваться над заглянувшим в гости Ух'эром...

Конечно, это были глупости. Уж его-то Ух'эр почувствовал бы. А даарский король просто слишком часто с ним общался. На самом деле, будь Затхэ в этом теле, Ух'эру было бы даже проще: быстрее удалось бы убедить...

Ух'эр во второй раз за этот сон звонко хлопнул себя ладонью по лбу.

Он же пришёл убеждать. А сколько времени уже — всё никак не начнёт.

Он не только сам разваливается: мысли его тоже разваливаются. Нужно собрать их в кучу.

— Вы проиграете, — повторил Ух'эр. — Ты проиграешь. Тебе нужна помощь.

— От тебя? — презрительно фыркнул король.

— Не от меня, — покачал головой Ух'эр, а после придержал рукой, потому что та продолжила качаться. — Тебе понадобится помощь Нивена. Я заходил к нему на днях, я знаю, где он, и тебе скажу. Говорил ему о том же, но сам знаешь, какие эльфы бывают упёртые. А этот хоть и не совсем эльф... Но честное слово, будто наполовину эльф, а наполовину осёл!

Наконец что-то изменилось! На слове "Нивен" — будто что-то дрогнуло во взгляде короля. Едва заметно, но Ух'эр хорошо различал оттенки взглядов.

— Но сильный осёл, — Ух'эр продолжил напирать. — В нём сейчас сила моих братьев и сестёр...

Каарэй задумчиво хмыкнул, и Ух'эр возмутился:

— Ты хотя бы представляешь, сколько это?! Ты представляешь, как она пригодится, когда вам, идиотам, придётся вступить в бой?! Нивен сможет спасти вас, спасти всю...

— Но он отказывается? — перебил Рэй.

— Упёрся, будто рога у сестры отломал и ими ткнулся! — обиженно заявил Ух'эр.

— А ты переживаешь за меня? — спросил Рэй, и Ух'эр так удивился, что аж грязные ручьи прекратили изливаться из тучи. Король шагнул прямо в вонючую лужу, двинулся к ему.

"Ну да, — запоздало осознал Ух'эр. — Это же не просто королевская особа, это даарская королевская особа. Им, даарцам, только дай в грязи вываляться..."

— Ты пришёл ко мне, убеждая перед опасной битвой...

— Смертельно опасной, — вставил Ух'эр.

— ...позвать на помощь моего знакомого. Почему? Ты переживаешь за меня?

— Ну... да, — неуверенно отозвался Ух'эр, размышляя над тем, не объяснить ли королю, что они почти родственники, и вновь уставился было на пальцы, чтоб их позагибать да посчитать, кто кому кто. Но не успел: король продолжил.

— Врёшь, — сказал он. — Не забывай, я рос с Шаайенном, и я прекрасно вижу: когда врёт он, а теперь — и когда врёшь ты. Он очень похож на тебя. Только не разваливается на части.

Подошёл совсем близко и очень тихо — чтоб было непривычно, даарцы обычно так не говорят, — очень доверительно спросил:

— Что с тобой? Ты умираешь, бог смерти? — уставился в глаза, с ледяной насмешкой, будто изучая, будто спрашивая: "А что ты сделаешь?"

О да. Он рос с Шаайеннном. И не Ух'эр на него был похож.

Каарэй на него похож.

А когда того не стало — стал совсем таким же. Будто так пытался удержать брата рядом.

Ну, правильно, а что ему остаётся? По-настоящему ведь удержать не получилось, тогда, в битве на скале.

Ух'эр хотел было об этом всём сообщить вслух, всё надеясь достать, уколоть даарца, раз тот первый начал, но даарец не позволил — продолжил говорить сам.

— Слабеешь. Всё, что можешь сделать — вылить вонючую жидкость из своей облезлой тучи. Папа, что ли, так на тебя действует?

"Ага! — подумал Ух'эр. — Может дело в папе? Пока его отец был жив, был рядом, он просто не позволил бы ему стать таким же, как Ша... Тьфу, привязалось человеческое имя! Как Затхэ. А теперь отца нет, теперь никто не видит, и можно быть, каким захочется..."

Разве они, все они, не сделали то же самое, стоило уйти на покой Д'халу?

И разве он, даарский король, не знает, чем всё закончилось? Впрочем, откуда ему знать, даарцы ничем, кроме себя, не интересуются.

Ух'эр открыл было рот, чтоб заговорить, но снова Рэй не позволил.

— Новая кровь сделает тебя сильнее, — продолжил он. — Так с чего тебе приходить сейчас ко мне и предупреждать и советовать обратиться за помощью. Тебе, чем больше смертей, тем лучше. Не хочешь лично моей смерти? Глупости, ты был бы рад получить ещё и меня. И с отцом тебе было бы проще, поймай ты в свои сети и меня. Ты не хочешь помочь. Ты хочешь вытащить Нивена из его нынешнего пристанища. А Нивен... Где бы он ни был, если отказывается уходить оттуда, значит, имеет веские на то причины. Нивен был другом моему брату. Я уважаю его решение и верю ему. А вот тебе — нет.

— Ни-че-го себе! — восторженно выдохнул Ух'эр. — Сколько ты, оказывается, слов можешь связать!

Хлопнул в ладоши, раз, другой, а на третий — вместе с ним хлопнул даарский король.

И, гад, проснулся.

Ух'эр успел только выругаться и прыгнуть на облако: сон, а с ними и башня, и горы вдали, и площадка под ногами — осыпались в бездну кусками, песчинками, серой пылью.

***

Рэй вышел из покоев вместе с рассветом, быстро двинулся к лестнице и, естественно, почти сразу наперерез ему выскочил Дэшон.

— Ты что, в засаде всю ночь сидел? — весело спросил Рэй.

Старик смерил его быстрым взглядом и осуждающе качнул головой.

— Ты слишком похож на отца, Рэй, — тихо сказал он. — Как только услышал, что кто-то где-то будет драться — бежишь туда, сломя голову. И глаза горят так же.

— У нас уже был этот разговор, — напомнил Рэй, дошёл до лестницы, вниз по ступеням не пошёл — побежал.

— Значит, будет ещё один! — строго сказал Дэшон.

Рэй, не замедляя шага, коротко глянул на него снизу вверх.

— Тебя что, догнать? — мрачно спросил над головой Дэшон.

— Попробуй! — не оборачиваясь, крикнул Рэй.

Он сбежал на первый этаж и завернул в коридор, ведущий в сад. Быстро прошагал по саду, на тропу, сбежал по лестнице, ведущей к гнёздам и площадке, куда садились виверны.

Сторож, издали завидя его, указал в небо.

Рэй поднял взгляд. С неба к площадке неслась виверна, падала головой вниз, вытянувшись стрелой. За ней следовала вторая, пытаясь догнать.

Первая вильнула, уходя вверх, над самой землёй, вторая — сделала это чуть раньше. Рэй рассмотрел плащ второго всадника. Да, второй виверной управлял Хранитель. Похоже, ему действительно нужна была эта ночь, чтобы понять, что к чему.

Конечно, он действовал осторожнее своего друга, был медленнее, манёвры начинал заранее, но уже не падал. Да и вообще — может, он тоже просто умеет здраво рассуждать, как вот Рэй.

Виверны помчались по широкому кругу над лесом.

"Нужно останавливать их, а то заигрались, — подумал Рэй. — Останавливать и отправлять отдыхать. Чтоб успели отдохнуть до вечера, а вечером — выдвигаться".

Он хотел было дать сторожу команду звать животных, но услышал шаги у лестницы, ведущей к гнёздам. Шаги, которые всегда узнавал: попробуй их не узнать, если ими за тобой всю жизнь ходят, в основном — чтоб объяснить, насколько ты неправ.

Рэй всё-таки глянул вверх. Да, Дэшон и впрямь намеревался его догнать.

"Ладно, — подумал Рэй. — Значит, лично отправлю гостей отдыхать".

Свистнул так, как умел только он, — и Мирт мгновенно взлетел в воздух, рассекая его огромными тяжёлыми крыльями. Опустился рядом лишь на мгновение — чтобы Рэй запрыгнул на спину — и снова взлетел.

"Очень по-взрослому, величество, очень по-взрослому, — подумал Рэй, глядя на сердитого Дэшона, оставшегося далеко внизу. — Кто там думал о том, что рассуждает здраво?"

Но воздух уже свистел в ушах, Ирхан встречал слепящим утренним сиянием, и дышалось легко.