Двенадцать шагов. Книга 2

Глава 24

(Шаг 7. Возвращение)

Спать нужно всем, даже синим женщинам.

Об этом Алекс думал, когда, лёжа рядом с ней на песке, очень монотонно рассказывал о звёздах, которые тут были видны почти так же хорошо, как звёзды на небе у драконов. Он даже называл их, на всех знакомых языках, ещё и на драконьем. Естественно, называл не те и не так, звёзды тут были совсем другими, но ей-то откуда знать?

В итоге получилось: сирена уснула.

Алекс же, старательно борясь с собственным желанием поспать — не в последнюю благодаря тому, что росло и крепло желание ещё и поесть, — прислушавшись к её дыханию, осторожно поднялся. Тут же чуть не упал. Нет, всё-таки не был он приспособлен к передвижению по песку.

Принялся отряхиваться. Песок был везде, лип ко всему, и Алекс даже прокашлялся и проморгался, потому что показалось, он уже в глазах и в горле. И точно — в носу.

Алекс чихнул. Быстро глянул на неё. Нет, не разбудил.

Вытряхнул и натянул штаны, набросил и застегнул рубаху. Песок, зараза, всё равно остался везде, и теперь везде мешал, натирал. Алекс ещё подумал: "Так вот почему она предпочитает голой ходить..."

Осмотрел, прежде, чем спрятать под рубаху, амулеты: всё было на месте. Побродил кругами, оглядел людей. Те тоже спали. То ли приказ отдыхать подразумевал вариант "спать", но ли они уже чисто физически не могли иначе, то ли она где-то в процессе, когда он был слишком увлечён, чтобы заметить, послала ещё один мысленный сигнал. Чтобы точно не подсматривали.

Алекс осторожно подошёл к людям, присел рядом. Прислушался к их дыханию, тронул лоб Сида, проверил пульс Бора. Остальных даже не трогал — пускай спят.

Его отпустило не сразу, но голова понемногу прояснялась. Алекс нашёл в куче вещей мешок одного из парней, достал из него мешочек поменьше, с орехами. Сел рядом с ними и принялся громко хрустеть.

Сразу же стало легче. Думать в том числе.

"Это, наверное, уже вредная привычка, зависимость, — решил Алекс. — Голова не включается, пока не начнёшь в неё есть..."

Теперь наконец включилась.

У него тут целый остров под рукой, а он привязался к этому пляжу и к этой сирене так, будто всё, будто больше ничего не существует. Не бывает злых и добрых островов — разве что, в странных легендах из Загорья — девчонка просто находит самое опасное для кораблей место и зовёт всех туда. А остров — это просто остров. И его надо изучить. Вглубь переть не обязательно, хоть и страшно интересно, что там. Но вдоль берега пройтись не мешает. Лодку наверняка можно спустить на воду не только здесь. И где-то дальше вода, вполне вероятно, будет поспокойнее.

К этому пляжу все приплывают, потому что она сюда зовёт. Но уплыть-то можно не только отсюда. Нужно просто найти правильное место.

Сейчас самое важное — решить, как его искать. Сирена вряд ли проспит долго. Если она путешествует между островами, пересекая моря, то наверняка и график сна у неё нечеловеческий. И уморить получилось, скорее всего, потому что до этого от чего-то устала. Да и надолго ли? Если разбудить сейчас парней и отправить в разные стороны исследовать берег, так будет быстрее.

Но если при этом проснётся и она, то сразу почует неладное. А так — Алекс всегда может сказать, что просто гулял по острову, пока все спят. Изучал, так сказать, новый дом.

С парнями же, даже если успеть найти место, дотащить лодку, даже если успеть отплыть, но недостаточно далеко, потом будет хуже. Проснётся девка, обидится и обратно так позовёт, что на этот раз они точно куда-нибудь врежутся... Или как это правильно говорить, если морскими терминами? Надо будет потом у мореплавателя Бора спросить.

Есть, конечно, вариант тащить сирену за собой, а как только проснётся — аккуратно бить, чтобы теряла сознание...

Ну и самый логичный вариант — решить всё разом. Алекс проверил, на месте ли пояс с ножнами и мечом в них. Пояс был на месте. Может, конечно, меч уже тоже в песке — тут, блин, всё в песке — но с задачей при необходимости справится.

И всё-таки для начала нужно исследовать остров. Мечом ткнуть беззащитную, хоть и злобную, барышню он всегда успеет.

И исследовать Алекс должен сам. А позже, когда поймёт, где выход к воде и какой у сирены график, действовать по плану. И вглубь острова всё-таки придётся сходить. Найти источник пресной воды — водопад шумит где-то совсем рядом, ночью почему-то особенно оглушительно. Еду какую-нибудь в дорогу...

Им ведь нужно будет пополнить запасы, если задержатся тут.

"И как долго ты планируешь тут задерживаться? — спросил он сам у себя. — Так ли это всё необходимо? Может, буди народ — и дёру. А куда — по дороге разберётесь? Вымотал ты девку, время есть..."

Или это он так снова пытается себя обмануть? Нашёл новый повод не переть в Империю, хотя сам так героически собрался. А теперь не может: важные дела, людей спасать надо, графики считать.

Что за странная идея действовать втихаря от существа, которое раньше, может, и могло ставить условия, но сейчас совершенно беззащитно? И как бы ни убеждало его, как бы ни вкладывало в голову, что самостоятельно он не выберется и людей своих не выведет, сейчас голова прояснилась, и Алекс чётко видит: существо лепило это всё и совало ему в голову от безысходности и одиночества.

Одиноким оно и останется, пока будет всех вокруг убивать.

Так не проще ли разом оборвать все его страдания? Заодно, опять же, спасти кучу жизней в будущем.

Алекс прошагал к Имире, остановился над ней. Она спала на боку, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Её захотелось укрыть.

"Может, — подумал он, удерживая руку на рукояти меча, но понимая, что вряд ли его сейчас достанет, — ещё действует её гипноз?"

Развернулся и неспешно двинулся вдоль берега. За песчаным пляжем начинались заросли: тяжелые, тёмные и блестящие в свете Рихан, влажные, потому что тут всё влажное. Ветви тянулись к воде, будто пытались стать водорослями. А может, это водоросли понемногу выбирались из моря на сушу?

Там пройти было невозможно, зато чуть поодаль вглубь зарослей вела тропа. Не то, чтобы слишком широкая или хоть сколько-нибудь утоптанная, скорее всего, по ней вообще не ходили, скорее всего, просто естественная проплешина в густой и буйной растительности. Случайная.

"Как всё, блин, в моей жизни", — подумал Алекс и двинул туда.

Тропа, к его радости, не обрывалась сразу и даже тянулась не вглубь — шла вдоль берега. По крайней мере, сколько бы Алекс ни шагал по ней, море оставалось рядом, рукой подать бы, если бы не заросли. Алекс мог расслышать шёпот каждой волны, набегающей на берег.

Но лодку здесь к воде, конечно, не вытащишь. Может, дальше?

Остров, в конце концов, большой...

"И вот опять, — думал он, слушая шёпот волн. — Опять я ищу выход. Не из всего мира — так хотя бы с острова. С чего я вообще взял, что он есть, этот выход? Из мира, например, нет, и я уже смирился, решил воевать за него, как за свой. Так может, и с острова нет? Может, теперь не надо воевать? Может, просто жить, как на своём острове?"

Замер на мгновение и задумался: были ли последние несколько мыслей его собственными, не проснулась ли девчонка, не пытается ли затащить его обратно, не зовёт ли тем своим зовом, который он, как всегда, плохо слышит, но которому поддаётся. Прислушался.

Ничего не услышал, кроме шёпота волн.

Пожал плечами и двинулся дальше.

***

Рихан рисовала на воде дорогу, будто указывала путь. Рыбак работал вёслами молча. Кияр иногда только бросал:

— Быстрее, — когда тот, устав, замедлял ход.

Кияр старался говорить жёстко, резко, чтоб напугать. Чтоб мужик вдруг не решил остановиться сейчас и помериться, например, с ним силами. Мужик явно был сильнее. И явно не хотел плыть туда, куда хотел Кияр.

Там, впереди, было что-то плохое и страшное — для этого не нужно было читать мысли, стоило просто взглянуть в глаза.

Человек был напуган, и ещё неизвестно чего боялся больше: Кияра или места, куда ему предстояло его отвезти.

Но в то же время, человек продолжал бороться с чувством вины, что отправил туда других людей. Не совсем плохой, не совсем потерянный человек. И неизвестно, что больше не давало ему остановиться и надавать Кияру по шее: страх перед ним или чувство вины перед Алексом и людьми, что были с ним.

Но и проверять не хотелось.

Так что Кияр продолжал пугать, как мог. Сейчас вот — сидел на корме и пристально смотрел на человека. Он помнил, что умеет так смотреть, что любому станет не по себе. Кроме, разве что, Алекса: тому всё нипочём.

В основном, потому что ему на всё плевать. На себя в том числе. Вот где ему было не плевать — это дома. Там он сразу стал слабее. Тяжелее. Будто ветер, который до того нёс его на крыльях, выскользнул из-под ног, метнулся прочь, свернулся калачиком за границей селения.

Алекс потому и спешил прочь: чтобы его снова подхватило, понесло. И вот занесло, чёрт его дери, в морские дали.

Поначалу человек в лодке пытался выяснить у Кияра, куда Алекс собирался добраться, якобы, чтобы плыть следом. Но Кияр ясно дал понять: он знает, что Алекс поплыл в итоге не туда, куда хотел. И что попал в беду. И что если в ближайшее время Кияр его не найдёт, то вернётся в селение, и не будет больше селения.

После чего рыбак налёг на вёсла, и воцарилась тишина, нарушаемая только глухими всплесками воды и отрывистыми командами Кияра. Всё это время Кияр думал о том, как легко, оказывается, заставить людей себя слушаться. Соврать, надавить, пригрозить. И что странно: он будто это сразу умел. Ему не пришлось ни учиться, ни тренироваться. Выходит, ещё и такой дар у него есть. Этот, вероятно, достался от отца.

А когда совсем стемнело, начал подозревать, что его могут везти всё-таки не туда.

— Долго ещё? — нетерпеливо и сердито спросил он.

— Нет, — бросил сквозь зубы рыбак.

— Поясни, куда плывём, — потребовал Кияр.

— Дальний... остров... — ответил тот.

Говорил отрывисто: по слову на движение вёслами, чтоб не сбивать дыхание.

— Что на острове? — спросил Кияр.

— Никто... не знает, — ответил человек. — Оттуда не... возвращаются.

— Если не возвращаются, — сказал Кияр, — то почему ты уверен, что нам туда?

— Хочешь говорить... или... доплыть? — спросил рыбак.

Кияр задумался. Узнать, что там, всё-таки нужно. Хотя бы примерно, чтобы понимать, чего ждать по прибытии. В голове у мужика — только какие-то тени, смутные образы, явно им самим придуманные. Но мужик в целом не блещет умом, особенно сейчас, в нынешнем его состоянии. Может, если он расскажет всё, что знает, Кияр сможет сам додумать, понять?

Он, в конце концов, читал много легенд о разных чудовищах, среди прочей литературы. Когда почти ни с кем не говоришь всю жизнь, приходится много читать. Тогда с тобой начинают говорить свитки. Врут, правда. Жаль, что такой умный Кияр, слишком поздно понял, насколько врут: уже когда успел разочароваться в Алексе. Слишком поздно стало ясно, что тот не герой, а лжец и в какой-то мере трус. И что тому может быть нужна помощь.

А теперь нужно понять, в чём именно ему нужна помощь.

— Меняемся, — решительно сказал Кияр и осторожно поднялся: лодка казалась ненадёжной, шаталась под ногами, и Кияр подумал, что человеку даже не обязательно с ним мериться силами, достаточно немного подтолкнуть. — Я сажусь на вёсла, ты следишь за направлением движения. А заодно рассказываешь, что к чему.

Человек отпустил вёсла. Осторожно, не вставая, на полусогнутых, переместился мимо стоящего прямо Кияра, к корме. Толкнуть не додумался.

— Давай, — скомандовал Кияр, сел на его место и принялся грести.

Вёсла были тяжёлыми. Вода — слишком плотной, едва ли не твёрдой. И сколько бы сил Кияр ни прикладывал, лодка, казалось, стоит на месте.

"Ничего себе, — подумал он. — Если человек работал ими без остановки день и полночи, сколько же в нём силы-то? Ему можно не толкать даже, просто ткнуть пальцем — хватит, чтоб свалить меня за борт".

Рыбак сидел на корме, с наслаждением вытянув ноги. Нельзя было дать ему слишком расслабиться. Нельзя позволить подумать и понять: один щелбан — и нет больше Кияра. В лодке, по крайней мере. А плавать он не умел. Точнее не знал, умеет ли, но подозревал, что вряд ли.

Вода, конечно, казалась густой, почти твёрдой, но от этого было ещё страшнее — она виделась Кияру липкой, тягучей. Затащит в себя и смачно чавкнет. Наверное, впервые Кияр подумал, что, возможно, он был не прав. Возможно, стоило остаться дома. Возможно, она уже сожрала Алекса, а он уже ничего не исправит, просто пойдёт на дно следом.

Впрочем, не вода сейчас была главной угрозой. На рыбака нужно было продолжать давить. Голосом Кияр не мог — потому пристально глядел ему в глаза. Подействовало.

Рыбак вдохнул, будто собирая вместе с этим вдохом силы. Заговорил с выдохом. Кияру даже показалось, что с облегчённым, будто снимал тяжёлый груз с себя. Хотя скорее, облегчение в голосе было оттого, что вёсла забрали.

— На Дальний раньше ходили рыбачить. Там были хорошие места, удобные подходы. Но недавно оттуда перестали возвращаться. Одна лодка, вторая. Третью послали уже не за рыбой, а вернуть людей. Собрали крепких ребят, покрепче нас с то... покрепче меня уж точно. Не вернулась и третья. Стали пропадать и те, кто просто заходил далеко в воды. Люди решили, море в этих местах проклято.

"А ты как решил?" — мысленно спросил у него Кияр, потому что дыхание и темп нужно было удерживать, и только мысленно голос звучал ровно. И то, Кияр подозревал, что ненадолго. Слишком тяжёлой оказалась работа гребца.

— Что-то поселилось на Дальнем, — ответил рыбак, вздрогнув: забыл, что Кияр так может. — И наверное, выходит охотится в море. А к берегу не подойдёт, потому что слишком большое. Так что безопасно ловить рыбу только у берега...

"Ты решил рыбачить только у берега. И раз большая лодка больше не нужна — отправить на гибель других людей ради наживы", — сказал ему Кияр.

Человек, кажется, побледнел, впрочем, в свете Рихан все бледны, как мертвецы. Он осёкся. Помолчал. Спросил совсем по-другому, тихо и глухо:

— Откуда знаешь?

"Я много чего знаю, — жёстко ответил Кияр. — Теперь давай на вёсла. И к Дальнему".

Страх и чувство вины. Отлично. Задавил.

Рыбак вновь послушно поменялся с ним местами.

Кияр подумал о том, что ему нравится давить на людей. Это просто. Это приносит гордость, удовольствие, ощущение собственной значимости и силы. И наверное, есть какая-то точка, в которой нужно останавливаться, чтоб не поломать: кому интересно играть с поломанными игрушками?

И наверное, об этом нужно спросить Алекса. Пусть объяснит: где та точка. До какой черты можно доходить, а какую — нельзя переступать. И ещё, что странно: несмотря на разочарование в нём как в герое, мнение Алекса для Кияра всё равно значимо. Может, потому что узнал как человека.

Может, человек и герой — понятия, противоречащие друг другу.

Дальше Кияр молчал, даже прекратил давать резкие отрывистые команды.

Море продолжало мерно дышать, накатывать небольшими волнами. Теперь Кияру казалось, оно шевелится. Будто где-то под ними, на дне, спит чудовище. И если сказать лишнее слово — проснётся. А может, море само и есть чудовище. В любом случае, сейчас лучше помолчать.

Кияр мысленно позвал Алекса.

Естественно, никто не отозвался.

***

— Отлично, — пробормотал Алекс себе под нос.

Широкая прибрежная полоса здесь была не песком: утоптанной сухой и серой почвой, на которой безвольно лежали сухие пожелтевшие травинки. Но она была. И море было совсем рядом. Правда, внизу: обрыв не слишком глубокий, в пару человеческих ростов. При большом желании можно спуститься: вот место, где склон становится более пологим. При очень большом — возможно, даже стащить лодку.

Алекс даже представил как: поставить под углом, и пусть едет, как сани. И ещё внутрь забраться, чтоб веселее было.

"Изобрёл новый вид спорта, — мелькнуло в голове. — Молодец. Лучше бы придумал, как сквозь заросли эту бандуру протащить..."

Тропа оборвалась уже давно, задолго до рассвета, который теперь был на подходе: ночное небо светлело, Ирхан всё ещё прятался за горизонтом, но исподтишка окрашивал низкие густые облака в красные тона.

Когда идти стало некуда, и Алекс застрял в зарослях, жутко хотелось повернуть назад и продолжить поиски следующей ночью. Зайти дальше или пойти в другую сторону, что-то поменять, начать заново. Но собственное упрямство удерживало. Упрямство — и странная, твёрдая уверенность, что туда надо идти. Настолько твёрдая, что не знай он, что Имира осталась позади, решил бы, это она зовёт его.

Может, у неё есть сестра? Она, конечно, утверждает, что одна-одинёшенька, но вдруг это потому, что она не хочет ни с кем делиться Алексом? А сестра в это время на другом конце острова себе добычу вылавливает?

Кстати, насчёт Имиры. Он вымотал её на эту ночь, а на следующую его может и не хватить: он-то не спал. И спать нельзя, а то кто её знает, чего удумает. Спать можно только после того, как хорошенько стукнуть её какой-нибудь дубиной по голове...

"Совсем недавно на острове, а уже мыслю, как пещерный человек", — подумал Алекс.

Остановился над обрывом, изучая воду вокруг. Видимых проблем не нашёл. Может, разве что, и тут есть подводные камни, на то и подводные, что незаметные. Но кто не рискует — тот навсегда остаётся в объятиях синей женщины, так?

Алекс ещё раз окинул взглядом море, собрался было шагать обратно, но вдруг увидел вдали небольшое тёмное пятно. Пятно медленно, но уверенно приближалось, обретая очертания.

Сначала ему показалось, что это корабль, просто очень далеко. Потом — что маленькая лодка, но ближе. Потом — вовремя, зараза! — на небо выплыл и ослепительно полыхнул Ирхан. Лодка пропала где-то в его лучах, в бликах на воде.

Алекс на всякий случай отошёл дальше, остановился так, чтобы его прикрывали высокие заросли. Присмотрелся, щурясь на яркий свет. Пожалел, что в этом мире не изобрели чёрных очков. Подумал, не изобрести ли. Вот тогда, когда всех победит, останется при Императоре вести переговоры и есть. Ну и вернётся к синей женщине. Вот тогда и изобретёт, прямо перед тем, как возвращаться.

Ну, примерно в то время, когда рак на горе свистнет.

Ага, вот она лодка.

Сначала Алекс вновь разглядел её, потом — две фигура на ней. Сравнил размеры. Очень маленькое судно — меньше того, на котором приплыли они. У них было свободно, там же — эти двое с трудом умещались. Кажется, оба стояли на ногах. Друг напротив друга. Слишком близко. Странное распределения веса в лодке, странный способ вести её. Кто же тогда гребёт? Моторов тут, видимо, тоже ещё не придумали, как и очков.

"Почему гномы до сих не взялись за это? У них же два режима: шитьё и ковыряние во всяких механизмах. Вот и поковыряли бы..."

С другой стороны, ясно почему. Гномы живут слишком либо в горах, либо где-то неподалёку. Их все эти морские приключения не касаются. Финансовая выгода, конечно, была бы. Но они о ней могут и не знать: тут плохо с коммуникацией. Что между людьми, что между городами, уж тем более, между расами и видами. У этих двоих в лодке тоже, кажется, было плохо.

Тот, что выше, неожиданно толкнул собеседника. Собеседник рухнул в воду. Лодка опасно качнулась, но не перевернулась, и высокий метнулся к вёслами. Теперь лодка стала удаляться. Алекс прошагал к обрыву, всмотрелся в воду.

Увидел чёрную точку. Человек вынырнул и снова ушёл вниз.

А потом услышал в голове очень знакомый голос, панически крикнувший: "Алекс!"

Тихо выругался под нос, отошёл на шаг и прыгнул с обрыва в воду. Подумал о том, что тут могло быть мельче, уже когда вынырнул и поплыл вперёд, к барахтающейся точке. Ещё успел подумать, что прыгать надо было бы хотя бы не щучкой, потому что встрять головой в песок на дне, а то и расшибить об какой-нибудь камень было бы глупой смертью, даже для него.

Точка, превратившаяся уже в голову, выныривала всё реже. Кияр — гад такой, приспичило ему тоже по морю покататься! — молотил по воде руками, вздымая вокруг себя брызги, но удержаться не мог. Хорошо, вода была прозрачной. Хорошо всё-таки, что Ирхан светил так ярко. Когда Алекс добрался до места, смог увидеть, куда именно нырять, чтобы вытащить придурка, который уже плавал безжизненным тёмным пятном на глубине.

Нырнул, доплыл, схватил за шкирку и потащил наверх. Когда вытащил, перевернул и обхватил так, чтобы голова была над водой. Раньше Алекс никогда так не делал, не вытаскивал из воды бездыханных тел. Несмотря на то, что пацан был мелким, тело казалось тяжёлым, будто не пацана, а металлическую штангу тащил. Грести при этом всего одной рукой — вообще на грани самоубийства. Алекс несколько раз сам едва не ушёл под воду, захлебнулся, закашлялся, отплевался, выровнялся. Кияр, даже не шевелясь, будто пытался утащить его на дно.

Алекс с трудом справился с желанием бросить идиота — чтобы выплыть самому.

Он своё дело сделал. Довёз пацана до нужной точки. Дальше — проблемы пацана. Алексу ещё народ спасать. От Горных или от Имиры — но спасать. Если сейчас утонет... Ну, это почти так же глупо и бессмысленно, как головой об камень при прыжке. Смысл спасать дурака, который явно пытается самоубиться, пусть и не нарочно? К тому же, кто сказал, что там ещё есть что спасать?

Может, он уже помер, и Алекс тащит на берег труп?

"Тогда мы тебя сожрём, сволочь такая! — сердито подумал он. — На необитаемом острове, знаешь ли, все средства хороши!"

Ещё пару рывков — и берег совсем близко. Ещё один — и обрыв. Алекс вытолкнул пацана так, чтобы хоть частично уложить на пологом склоне. Продолжая удерживать одной рукой, с размаху врезал свободной ладонью по щеке. Повторил.

Подумал: "Тут я тебя точно не вытащу. Так что или дыши, или тони уже к чёртовой матери".

Пацан, будто услышал мысли, закашлялся, дёрнулся, чуть не соскользнул снова в воду.

— Замри! — рявкнул Алекс.

Пацан вжался спиной в склон, проморгался. Огляделся. Выдохнул.

— Забирайся наверх, — скомандовал Алекс. — Я за тобой. Там поговорим.

Кияр поглядел вверх, потом, видимо, понял, что Алекс не о небе — что взбираться надо по склону, к которому его сейчас прижали. Осторожно развернулся, ещё раз закашлялся и пополз.

Алекс выдохнул.

Принялся взбираться следом. Склон был слишком крутым — приходилось даже не ползти, а почти что лежать на нём, не глядя нащупывая удобные выступы. Выступов почти не было. Склон осыпался под ногами.

Когда Алекс был уже у самого верха, вниз поехал целый пласт земли, и Алекс поехал бы вместе с ним, но тут над склоном показалась голова Кияра, вниз скользнула лиана, которую тот, видимо отодрал от ближайшего дерева.

— Хватайся! — крикнул Кияр.

Алексу в общем-то и кричать не нужно было. Он успел только подумать, что пацан, хоть и дурак, но додумается не держать эту фигню в руках, обмотает где-то, иначе Алекс и его утащит за собой.

И схватился.

Лиана оказалась скользкой, Алекс удержался второй рукой, двинул запястьем, чтоб обмотать, осторожно двинулся вверх, упираясь ногами в осыпающийся склон и удерживая в руках скользкую дрянь.

Когда выбрался, убедился: Кияр ничего никуда не обматывал — просто протянул лиану от ближайших зарослей. Ну да, её же попробуй оторви. Хорошо ещё, что достаточно длинная нашлась...

В голову лезли мысли о лианах, Алекс стоял пытаясь отдышаться и глядя на Кияра. Тот сидел на земле, выглядел мокрым, взъерошенным, уставшим и немного виноватым. Совсем немного, будто случайно на ногу наступил, а не чуть не утонул невесть зачем.

Алекс отбросил мысли о лианах, набрал побольше воздуха и рявкнул:

— Какого хрена?! Ты дурак?!

— Хотел тебе помочь, — ответил дурак, виновато пожав плечами. Ответил буднично, спокойно, опять же — будто на ногу наступил.

— Помочь?! Ты — мне?!

— Ну... вот, — Кияр кивнул на лиану.

— А что бы я твоему отцу сказал?! Помощник!

— Почти правду, — всё так же спокойно ответил Кияр. — Не договорил бы. Сказал бы, что довёз до дома — и всё.

— Не надо отвечать, когда на тебя орут! — снова рявкнул Алекс. — Просто слушай, мелкий гад!

— Кстати, об отце, — сказал Кияр, и Алекс рыкнул сквозь зубы, внезапно понимая, что частенько чувствует Рок. С трудом сдержался, чтобы не сбросить пацана обратно с обрыва. Подумал: Рок, наверное, тоже, бывает, с трудом сдерживается.

— Кстати, об отце, — говорил Кияр. — Ты же направлялся ему помогать. А оказался здесь.

Пристально глянул в глаза и серьёзно спросил:

— Здесь чудовище?

— Здесь баба голая! — бросил Алекс сквозь зубы. — И синяя.

Глаза у Кияра стали чуть больше. И даже будто менее чёрными — потерялась бездонная глубина. Но скорее, это не потому, что он бабе удивился. Просто Ирхан поднялся уже совсем высоко, расправил лучи, зажёг цвета.

Сделал светлее всё. И даже глаза Кияра.

Впрочем, бабе он тоже удивился. А кто не удивился бы?

— Заинтересовал? — спросил Алекс.

Кияр кивнул.

— Расскажу, — пообещал Алекс. — Но ты первый. Итак. Какого хрена?