Божьим промыслом. Серебро и олово

⠀⠀ Глава 49 ⠀⠀

Ну, что ж, ушёл и ушёл, и пусть, что обиженный. Жаль, конечно, но главное, что ничего не учинил.

«Не должен, не успеет он людей сколь надобно собрать».

И, оставив Леманну ещё пятьдесят человек на всякий случай, генерал вернулся к подворью.

А тут радость. Мильке наконец сломал дверь казны. Теперь стоял считал, как в подогнанную телегу из разбитой двери, люди его выносили и складывали мешки с серебром. Когда генерал подъехал к нему, капитан сообщил:

— В каждом мешке по тысяче монет. Наши талеры и талеры Ланна, они про то подписаны. — Он указывает на мешки. — Вот тут монеты Ланна, а в этих наши.

— А много всего-то будет?

Это был главный вопрос, который интересовал генерала. Он надеялся, что наличное серебро перекроет недостающеее для его расчётов олова.

— Много, сеньор, — отвечал ему Мильке радостно, — больше тридцати и ещё целый сундук разной серебряной мелочи.

Для небогатого капитана это и вправду целое состояние. Но всех этих мешков не хватит барону даже с долгами рассчитаться. Ещё ему нужно начинать и замок свой обустраивать. А тут вышел из подвала солдат с мешком и сказал:

— То последний, сейчас сундук вынесем.

— Тридцать один мешок, — сообщает командиру Мильке.

«Всего одна телега вышла. А эти негодяи у меня две тогда увели».

Генералу мало серебра, мало, и он говорит своему офицеру:

— А золота нет? Оно должно быть, не может так статься, чтобы такое прибыльное дело без золота обходилось.

— Не может, — соглашается капитан. — Сейчас в конторе дверь сломаем и поглядим. Может, оно там.

Волков кивает и идёт смотреть, что там начал грузить на телеги Рене. А когда шёл, к нему снова попытался подойти тот самый купец, что уже разговаривал с ним:

— Господин… Добрый господин, а что же с нами?

Но генерал лишь машет на него рукой: угомонись, жди. Но купец не унимается и пытается приблизиться:

— Господин, прошу вас… Может, вы нас отпустите?

Но фон Готт отпихивает его с силой:

— Пшёл… Не лезь, иначе пожалеешь!

Тут снова к нему гости прибыли. Пришёл солдат и доложил:

— Господин, к вам фогт пожаловал.

И его, конечно же, Волков ждал. Вообще-то он готовил два кошеля с золотом: один для капитана местного ополчения Брегерта, тот, что поменьше, и второй — тот, что больше, как раз для фогта Райслера. А теперь, помня каким неудачным вышел разговор с капитаном, барон взял оба кошелька.

Фогт Фринланда — хранитель закона и блюститель интересов курфюрста, был лицом сугубо административным. Но то в мирное время. Случись же война, ему, поначалу, отдавалась роль собирателя сил и средств, второго командира. Вот поэтому, наверное, господин Райслер и приехал в кирасе и шлеме. С ним был ещё один офицер, на сей раз в шарфе Фринланда, но без знамени. И какой-то господин. Всклокоченный, злой, и к тому же плохо сидящий в седле. А так как Волков вышел из подворья пешим, то и фогт стал слазить с коня. И когда генерал подошёл и протянул ему руку, тот поздоровался и сразу заговорил:

— Господин барон… Весь город взволнован. Люди на улицах! Все спрашивают у меня, что происходит… Ваши солдаты перегородили три улицы… Все боятся…

— Дражайший друг мой, успокойте горожан, никому из честных фринландцев ничего не угрожает. Уверяю вас… Всё, что происходит, — он обводит рукой вокруг себя, — это дела наши — мои и подлых Туллингенцев.

Тут Волков берёт под руку фогта и отводит его в сторону, и там уже, укрываясь от взглядов спутников господина Райслера, вкладывает в его руку кошель с золотом. И приговаривает: — Фринланду ничего не угрожает, уверяю вас, друг мой. Туллингенцы ограбили меня на земле принцессы Винцлау, а я заберу у них награбленное на земле Фринланда.

— Нет, нет… Дорогой барон, ну так же нельзя… Ну, нельзя же… — стал говорить ему фогт, но сам-то кошель с золотом генералу не возвращал. — Это же разбой…

— Разбой, это когда Вепрь на реке грабит купцов и наших и ваших, а я своё возвращаю, где же тут разбой? — искренне удивляется генерал. — Кстати, Вепря мои люди побили, лодки его потопили, надеюсь, скоро и его самого изловлю и в суд доставлю…

— Это я слышал, — говорит фогт, — то, конечно, прекрасно… Но вы должны меня понять… Я же должен… — Он замолкает на пару мгновений, чтобы подыскать правильные слова, — воспрепятствовать… Всему этому…

— Конечно же должны, — тут же соглашается с ним генерал. — Но для того надобно вам с капитаном Брегертом собрать соответствующий наряд сил. Сотней людей, что он поначалу привёл, вы меня не прогоните. И он уже поехал те силы собирать.

Волков вкалывает во вторую руку Райслера и второй кошель… Он хотел что-то к тому добавить, но тут из ворот подворья, чтобы она не мешалась там, солдат вывел ту телегу, на которой были сложены мешки с серебром и большой сундук.

А всклокоченный человек вдруг и заорал, так, что на него все, кто был рядом, обернулись:

— Так это же моё серебро! Фогт, поглядите! Поглядите! Этот вор, этот негодяй… Он же ворует моё серебро!

А господин Райслер, как-то скривился сначала лицом, а потом и говорит, с некоторым сожалением, кричавшему, показывая ему рукой быть потише:

— Не надо так… Так нельзя… Господин барон… Он…

Но Волков аккуратно похлопывает фогта по руке, как бы пытаясь того успокоить и делает пару шагов к кричавшему, а потом и говорит:

— Что же ты такое кричишь, купец? Ты что, не знаешь, что вор — это тот, кто скрывает своё лицо… Тот, кто скрывает своё имя… А я своё лицо не прячу, а имя моё Яро Фолькоф. Я владетель Эшбахта, барон фон Рабенбург.

Но глупый человек, надменный в своей глупости, задирает бороду и снова кричит:

— Вор это тот, кто берёт чужое, а ты его и берёшь!

Тут же генерал просто поднимает руку, и сразу фон Готт спрашивает его:

— Взять дурака?

— К тем, что на подворье его, — распоряжается Волков.

— Лови его, ребята! — кричит оруженосец солдатам.

Тут же один из солдат хватает коня крикуна под уздцы, чтобы не сбежал, а ещё двое подбежавших хватают бородатого и тянут с лошади, а тот орёт что есть мочи:

— Фогт! Фогт! Ну на ваших глазах же… Фогт… Помощи… — но солдаты тащат его на подворье, а он не унимается: — Фогт… Бог всё видит, всё!

И тогда господин Райслер и говорит Волкову:

— Господин барон… — он явно волнуется. — Господин барон, но вы же понимаете, что обо всё этом… Я не могу не сообщить в Ланн.

— Помилуйте, друг мой, — отвечает ему генерал. — Да разве я осмелился бы просить вас нарушить долг священный свой? Конечно же… Пишите всё как есть, но пишите честно. Уж напишите, что этот глупый… — Тут он замолкает, так как увидел, что на южной дороге поднимается пыль, а перед нею едут люди верхом. То подходил Карл Брюнхвальд с обозом. И генерал решил закончить разговоры: — В общем, друг мой, вы уж меня извините, но сейчас я немного занят. Обязательно заеду к вам, как выдастся время. И передайте привет своей очаровательной супруге.

Его порадовало то, что фогт уехал, а кошельки с золотом так и не вернул. А ещё то, что Мильке подошёл с большим ларцом в руках. И сначала Волков огорчился, так как уж больно легко нёс капитан тот ларец: значит золота в нём мало. Но когда Мильке подошёл и открыв ларец показал генералу содержимое, тот ободрился.

— Векселя и расписки, господин генерал, — говорит капитан.

Да, то были ценные бумаги, и их в ларце было немало, они были связаны бечёвкой в разные пачки, а к ним была ещё и книга, в которой все бумаги были перечислены. Некоторые были именные, другие, самые приятные для него, на предъявителя, третьи товарные, в общем, со всеми ими нужно было разбираться. И он говорит тогда с надеждой:

— А золота там не было?

— Нет, господин генерал, золота там не нашлось.

— Ладно, передайте бумаги полковнику Брюнхвальду, как он придёт. А сами поищете здесь, может, найдёте ещё что.

И тут, в третий раз тот человек из туллингенцев обращается к нему, когда он проходит рядом:

— Господин, ну раз уже вы всё забираете, так хоть нас отпустите. Что вам мы? Зачем?

Волков останавливается и смотрит на купца. Он почему-то начинает злиться на эту его настойчивость. Наконец, манит к себе ближайшего сержанта, что стоит у открытых ворот склада: пойди сюда. И когда тот подходит, говорит ему негромко:

— Всех этих купцов надо отпустить, но перед тем выбей-ка им всем зубы.

— Да, господин, — отвечает сержант и зовёт к себе в помощь солдат, а после уточняет, на всё подворье кричит, так как Волков от него уже отошёл: — господин, а по сколько зубов купчишкам выбивать?

— Ну, хоть по одному, — кричит он в ответ.

Купцы всё слышат, они переглядываются, волнуются, в лицах некоторых видится недоумение, а в лицах других ужас. Одному из них, молодому ещё, что стоял первый, два солдата уже шапку с головы сбили, локти крутят назад, а он кричит от страха, когда к нему подходит сержант, надевая кольчужную рукавицу, и тогда бородатый, что ругал генерала вором, кричит с возмущением:

— Да за что же?

А генерал не спеша, позвякивая мечом о поножную пластину доспеха, подходит ближе к нему, ближе, и усмехаясь говорит, да так громко, чтобы и другие туллингенцы его слышали:

— Ежели пёс лает, его дубиной привечают.

⠀⠀

Следующая книга запланирована на май 2026 года.

⠀⠀

⠀⠀