Аркейн | Не зря же меня зовут...

Глава 25

— СИНДЖЕД!!! — Именно с таким криком я пинком выбил дверь лаборатории в которой сейчас находился безумный учёный. — СПАСИ ЕЁ! Чего бы тебе это не стоило, СПАСИ ЕЁ!!!

Ну почему, ПОЧЕМУ так вышло?! Как так получилось что мой самый страшный кошмар вдруг воплотился в явь!?

— Я могу её спасти, но сам понимаешь — процесс будет… мучительным, — с голосом полным безразличия произнёс “доктор” пока я едва передвигаясь на подкашивающихся ногах и с трясущимися рукам укладывал раненую Джинкс на стол с ремнями. — Иногда лучше выбрать смерть…

— ОНА ВЫДЕРЖИТ! — С одичавшим выражением лица прокричал я в спину отходящего за препаратами горе-экспериментатора, но услышав болезненный стон уже закреплённой на столе девушки, резко развернулся к ней и продолжил хоть всё ещё с надрывом, но уже куда тише. — Всё хорошо, дорогая! Ты справишься. Обязательно справишься! Всё будет хорошо! Я тебе обещаю…

В этот момент я почувствовал острую боль в районе шеи, от чего мои и без того истощённые силы начали окончательно покидать тело. Уже уплывающим сознанием я еле-еле уловил отдалённое звучание слов вырубившего меня Синджеда:

— Лучше тебе этого не видеть. В конце концов, у меня тоже когда-то были родные…

***

То что дело дрянь стало понятно очень быстро.

Ещё до того как я успел навести на противника пистолет, он уже отпрыгнул с предыдущей позиции и попутно метнул ещё один нож, от которого я едва успел увернуться. Вернее, думал что успел.

В этот раз ублюдок метнул короткий кинжал на леске, отчего я даже не зразу понял с чего это последний прыгнул убийце обратно в руку разрезав на обратном ходу часть моего костюма в районе спины. Хорошо, что я не забыл сегодня надеть свой бронежилет.

Сделав ещё несколько неудачных выстрелов в попытке задеть ими врага, я окончательно убедился в своих предварительных выводах.

Дело дрянь.

Посланный за моей головой ликвидатор явно моложе, сильнее, хитрее, а главное — опытнее и быстрее меня. Единственная же причина почему я всё ещё жив — это долбанная скрипучая балка и то, что скорость выпущенной из пистолета пули превышает скорость полёта метательных ножей на которые этот урод явно не скупился.

Но этого мало. Критически мало.

Если в ближайшие три минуты ничего не изменится, то все мои текущие попытки отбиться — не более чем трепыхания маленькой мышки уже схваченной и поднятой в воздух голодной совой. И он это понимает, а потому не рискует и постепенно, но уверенно, давит на меня просто ожидая удачного момента для завершающего удара.

Ситуация вырисовалась из категории тех, когда спасти меня может только чудо. И вскоре это самое “чудо” подоспело.

Четверть секунды.

Ровно столько понадобилось ручному пулемёту Джинкс чтобы напрочь снести толстую дверь отделяющую мой кабинет от коридора. И так она точно слышала с какой именно стороны раздаётся грохот от моего пистолета, то далеко не всё уже её выстрелы ушли “в молоко”. Минимум три пули и несколько деревянных ошмётков вполне себе влетели в не ожидавшего такой подставы подонка.

Увы, но эта сволочь быстро сориентировалась и начал вполне грамотно уходить от выстрелов уже с двух ракурсов. Будто и не ранили вовсе! Хотя нет. Всё же слегка он замедлился, из-за чего уже мне удалось вогнать свой метательный кинжал ему в бедро на половину лезвия. Но там получилась ситуация, что противник в любом случае подставился бы либо под пулю, либо под нож. Как понятно, выбрал ублюдок последнее. Да и не мог я сделать достаточно сильный бросок рукой с раненным плечом.

Поняв, что ситуация резко перестала быть для него выгодной, убийца улучил момент и вновь по дуге бросил кинжал на леске, но в этот раз в количестве не одного, а трёх.

Вынужденные уклоняться от оружия с неудобной траекторией, мы с Джинкс никак не успели среагировать на ещё один маленький метательный нож сумевший заклинить поворотный механизм минигана синевласки, отчего тот взорвался прямо в её руках.

Но Джинкс явно оказалась готовой к такому повороту, так как не обращая внимания на обожжённые ладони и часть торса, достала из-за пояса уже свой пистолет и с криком начала поливать грёбанного “ассасина” свинцом.

Я же, воспользовавшись светом вспышки взорванного прототипа ручного пулемёта, который так вовремя оказался в руках у девушки явно потому, что она пришла сюда собираясь похвалиться передо мной столь долгожданным результатом собственного труда, наконец сумел нормально разглядеть внешний вид нашего противника.

Длинный плащ с капюшоном тёмно-фиолетового цвета, что рваными клочьями свисает за ним, будто какое-то чернильное пятно сорванное с холста депрессивного художника и такого же цвета повязка на лицо.

Само лицо не видно, но одно выражение глаз уже способно многое рассказать о нашем оппонент. Сосредоточенное, острое, цепкое, решительное, жёсткое… Это не взгляд человека, это — взгляд хищника, решившего, что ты уже мёртв и лишь время отделяет нас всех от воплощения этой уверенности в реальность. Он будто уже наперёд знает даже то где и в каком положении будет находится каждый из нас когда всё завершится.

Колени полусогнуты, корпус чуть подан вперёд, в одной руке сжат длинный кинжал, а вторая слегка отведена назад словно готовясь в любой момент метнуть свой очередной смертельный снаряд.

Сам кинжал также достоин упоминания. Длинной почти в локоть, изогнутый, с холодным, матовым блеском. Профессиональный убийца держит его уверенно, без колебаний, словно это не просто оружие, а приговор посланный самой смертью.

Нет в этом человеке ни пафоса, ни бравады, ни чести. Как и нет ни одного лишнего движения. Только холодный расчёт и молчаливая уверенность. Такие не страшат противника шумом и неразберихой. Нет, такие работают тихо и в темноте, тем самым не просто запугивая остальных, пока что оставшихся в живых, врагов, а заставляя их сочинять истории о монстрах живущих в тенях, которых никто и никогда не видел. Почему? Да потому, что если тебе довелось их увидеть — значит ты уже опоздал.

Благодаря слишком быстрой реакции Джинкс, несколько удивлённый ублюдок не успел вовремя увернуться от всех посланных нами в его сторону снарядов и из-за нового ранение ещё немного замедлился, что вселило в меня ещё большую надежду на лучший исход этого противостояния.

Напрасную как оказалось.

В следующий момент сучий подонок “достал из рукава” следующий козырь, которым оказался некий аналог светошумовой гранаты. Даже то, что я, по наитию не иначе, всё же прикрыл глаза и слегка отвернул голову, не спасло меня от ослепления на нескольких секунд.

Когда же я проморгался, то обнаружил в собственном теле ещё несколько непредусмотренных “конструкцией” железяк, но не обратил на них особо много внимания, так как от картины, увиденной впереди, у меня спёрло дыхание, а в груди начала подниматься волна самого настоящего ужаса.

Будто в замедленном времени я смотрел, как безумно скалящаяся Джинкс одной рукой удерживает нашего противника-душегуба за кисть руки, что держит торчащий из её живота тот самый матовый кинжал, а второй просовывает уже собственную гранату с выдернутой чекой ему прямо под капюшон доставая аж за шиворот.

Дальнейшее произошло в миг.

Вспышка яркого света, оглушающий грохот взрыва, разнесённое вдребезги взрывной волной окно, ошмётки убийцы-неудачника вокруг и моя едва дышащая синеволосая возлюбленная на полу в нескольких метрах от меня.

Не помня себя от страха за её жизнь, я из последних сил поднял девушку на руки и со всей возможной скоростью побежал по кратчайшему скрытому пути ведущему в лабораторию Синджеда.

Лишь краем сознания я отметил в прихожей перед моим кабинетом нескольких трупов с перерезанным горлом, среди которых было и лицо моего давнего подчинённого Джозефа. Мда, если Ранни всё ещё жива, то обязательно расстроится. Он ведь после последнего проигрыша в местный аналог бильярда был ей денег должен…

Сам же путь к единственной надежде на спасение Джинкс мне не запомнился от слова совсем. Даже то, насколько сильно это напоминает ситуацию с её “каноничным” попаданием на операционный стол к безумному учёному волновало меня не больше, чем брачные игры трёхсотлетних гигантских черепах на дне океана. В тот момент моей единственной мыслью было лишь: “Я должен успеть! Нет, я ОБЯЗАН успеть!” и ничто другое не было способно задержаться в моей голове дольше секунды.

Лишь когда она уже оказалась в нужном месте, то я наконец позволил себе слегка расслабиться и сразу же поплатился за это уколом снотворного прямо в шею. И хоть умом я понимаю резоны Синджеда, но то что о последнем он ещё пожалеет могу гарантировать с вероятностью процентов в сто!

***

— Отпусти её, Вандер! Это только между мной и тобой! Не смей причинять ей вред!

— У тебя был шанс, Силко, — удерживая за талию бессознательную Джинкс одной большой волосатой лапой, рычащим голосом произнесло в ответ огромное патлатое чудовище, в физических особенностях лица которого смешались черты волка и того человека, кем он когда то был. — Ты его упустил. Теперь она навсегда будет только моя!

— НЕЕЕЕЕЕТ!!!

***

— Неужели ты действительно думал, что я люблю тебя? — с кривой улыбкой и с насмешкой в голосе произнесла синевласка смотря на меня с ничем не скрываемым презрением смешанным с ноткой садизма. — Как же ты наивен, Силко! А ведь сам же знаешь, что старый, одноглазый и вообще уродлив! Или лучше звать тебя “Мелкий”? Так ведь тебя называли в прошлой жизни, да?

Слушая столь жестокие слова произнесённые самым близким человеком, я ощущал как в моей груди начинает бушевать пламя обиды. Меня вновь предали. И опять это было сделано именно тем человеком, кому я доверяю больше всего…

Но что тут не так. Какое-то несоответствие. Неувязка. Но почему-то её никак не заметить…

— В любом случае, — продолжила моя похоже уже бывшая возлюбленная, как-то неуловимо меняя свой обычный достаточно открытый наряд на почти целомудренное белое платье чуть ниже колен, а синие косички и боковую чёлку на выровненную спереди короткую причёску до плеч, — я передумала и ухожу к Экко, — подошла она к точно также неуловимо возникшему рядом ухмыляющемуся черножопому придурку с мелом в виде песочных часов на роже.

— Не волнуйся, Силко, мы тебя не забудем, — с превосходством в голосе произнёс этот утырок обнимая Паудер и смотря на меня сверху вниз.

— Да, — с преувеличенным энтузиазмом в голосе воскликнула последняя, — мы обязательно назовём одного из наших детей в твою честь! Самого нелюбимого!

***

Пустошь.

Именно это слово казалось наиболее уместным при виде открывшаяся передо мной картины мира, казалась бы, лишённого жизни, что просто забылся в своём собственном конце.

Гигантские руины, поросшие непонятной мутной разноцветной субстанцией лишь отдалённо напоминающие растительность тянулись до самого горизонта. Обломки разрушенных зданий, когда-то ярких и величественных, теперь выглядели как мрачные скелеты, которые с трудом удерживали остатки первоначального существования. Сквозь туман, окутывающий этот мёртвый мир, едва просачивается тусклый свет, превращая и так не самый радужный пейзаж в ещё более серую и безжизненную картину. Сверкнув молнией, гроза сотрясла окружающий воздух грохотом и принесла с собой не только осветившиеся на миг зловещие облака, но и едкий запах разложения, наполняя каждое дыхание тяжёлым, сдавливающим чувством.

В пустых улицах не было ни звука, ни движения. Только металлические осколки и обгоревшие механизмы напоминали о тех, кто когда-то здесь жил. В некоторых местах земля была словно тронутой огнём — чёрной и треснувшей, будто сама планета пыталась выжить после катастрофы. И среди этих руин, ощущая как с каждой секундой моё сознание углубляется во мрак, а разум всё больше поглощают сомнения, стоял я.

Неожиданно из мракобесного тумана вокруг возникли фигуры: белоснежные и гладкие, как будто выточенные из фарфора. Лица этих существ были сплошными, без малейших следов глаз или каких-либо других отверстий. Только сплошная поверхность, что отражала вокруг тусклый свет и без малейших признаков жизни. На их телах, на поверхности белоснежной кожи, тонкими золотыми прожилками, почти невидимыми на первый взгляд, повторялись формы и линии, когда-то присущие тем, кем были эти создания до того, как произошла катастрофа. Каждая линия, выпуклость и изгиб — словно насмешливое напоминание о человеческом облике, давно утерянном в этом мрачном мире.

Они не двигались. Словно куклы, чьи нити давно перерезаны, но которые всё ещё продолжают своё бессмысленное существование. Но каждый из них выглядел уникально в своей монументальной пустоте и казался обременённым какой-то историей, что больше никогда не сможет вспомнить или рассказать.

— Почему ты ничего не сделал, Силко? — Неожиданно ровным голосом обратился ко мне стоящий прямо передо мной безликий. — Почему допустил? Ты ведь знал, что всё будет именно так! Как ты мог позволить ему сделать это со мной!? — Под конец сорвалась на крик марионетка, пока я, к собственному ужасу, начал различать в её облике вполне узнаваемые черты.

Толстая золотая выпуклость слегка справа на лбу, которая наверняка когда-то была локоном синих волос, тонкий узор из золотых прожилок на груди, что, если приглядеться, вполне складывается в большую букву “Х” и, пожалуй самое главное, почти никак не изменившиеся очень примечательные перчатки на обоих руках, которые когда-то я, ещё сам будучи достаточно молодым, отправляясь на работу в шахты, одевал каждый день. А поскольку в последний раз я их видел как раз таки на руках у Джинкс…

— Я… я… — Не в силах хоть как ответить на выдвинутые претензии мямлил я в ответ.

— Ты! — Вновь заорала на меня белая “кукла”. — Это всё ты! Ты называл меня возлюбленной и всё знал, но решил бездействовать! Весь этот мёртвый мир вокруг — это всё твоя вина! ТВОЯ!

***

— А не слабо так тебя приложило…

Прозвучал незнакомый голос где-то слева от меня, пока я в шоке пытался отойти от последствий недавних галлюцинаций.

— Джинкс… Джинкс… Джинкс… любимая… моя… моя малышка… моя… моя зависимость… моя… моя любовь… моя…

— Твоя твоя. Хватит уже, Силко! Пора вставать и посмотреть наконец в лицо своей новой реальности!

Резкий тон слов заставил меня вмиг распахнуть глаза чтобы увидеть… Точнее говоря, чтобы ничего не увидеть. Всё вокруг как было в непроглядной темноте, так и осталось.

— Ну это пока. То ли ещё будет! — Ответил моим мыслям всё тот же голос слева.

Поднявшись в вертикальное положение я повернулся к незнакомому собеседнику и наконец увидел его, что говорится, воочию.

— Что ты вообще такое?! — Не сдержав порыв воскликнул я рассматривая это… Просто это! Да и если оно действительно читает мои мысли, то тем более нет смысла что-либо от него скрывать.

Несмотря на более-менее гуманоидное строение тела, вид его был настолько неестественным и отталкивающим, что от одного лицезрения этого существа меня едва не вырвало прямо там на месте. А я ведь далеко не из брезгливых!

— Ну, справедливости ради, у меня дома ты также выглядел бы ещё тем чудом и диковинкой, — слегка пожав… плечами? Это ж плечи? В общем, совершив что-то напоминающее именно этот жест, спокойным голосом произнесло это чудо(-вище). — Не досказанные мысли я, кстати, также вполне себе улавливаю. Так что можешь не стараться.

Ну ладно, раз его действительно невозможно обмануть, то будем более прямолинейны.

— Что ты нахрен такое?! — С раздражением спросил я не желая больше необходимого смотреть на “это”.

— А самому догадаться? — С усмешкой в голосе спросил мой собеседник. Я же задумался.

По какой-то причине у меня возникло очень отчётливое чувство, почти на грани уверенности, что я действительно знаю кто передо мной. Но каждый раз как я пытался за него ухватиться — внешний вид уродца вновь и вновь сбивал меня с толку не давая толком понять, что ж оно такое.

— Попробуй в деталях описать что ты видишь глядя на меня, — с “участием” в голосе произнесло существо. — Не чувствуешь, а именно видишь. Это должно помочь.

Что вижу? Ну ладно. И что же вижу?

Хм… Так, начнём с общего.

Две “руки”, две “ноги”, одно “туловище” и одна “голова”.

— Вроде пока всё нормально, да? — Усмехнулось это нечто.

Кстати, если слегка прищуриться и не вглядываться в детали, то вполне можно различить на “голове” “лицо” и даже наличие мимики. Но вот если с деталями…

Они ужасны.

По всему телу трещины и маленькие дырочки, волосы тонкие, черты невыразительны и настолько неприятные в своих неровностях что просто слов нет! Будто на чудовище из страшной сказки какого-то явно больного на голову смотрю!

— А как бы ты назвал собственный внешний вид, если бы посмотрел с моей точки зрения, где как раз таки моя внешность — это норма? — С лёгким предвкушением в голосе произнесло “оно”.

Да как-как?! Нормальным бы его назвал! Разве что, учитывая меньшее количество абсолютно ненужных деталей, то…

— … что такое возможно только посредством хорошей фантазии и прямых рук создателей мультипликационной анимации… — в шоке произнёс я в слух, наконец-то поняв кто именно сейчас передо мной.

— Бинго! — Сделав пальчики-пистолетики “выстрелил” в меня иномировой убийца-вторженец, потерпевший неудачу в деле захвата моего тела много лет назад. Потерпевший же? — А вот тут начинается самое интересное. Присядь. Общаться сидя всяко приятнее, чем стоя.

И я сел. Не понимаю откуда это всё взялось, но спустя уже пару мгновений я сидел на своём привычном кресле из собственного кабинета, а в руке была зажжённая сигара, которую я начал нервно раскуривать.

— Мы у меня в голове, верно? — Спустя несколько затяжек, наконец достаточно успокоился я для нормального разговора.

— Вот именно поэтому я и отступил в ту ночь, Силко! Ты слишком сообразительный малый для той среды в которой вырос! — Отсалютовал он мне… Кружкой с кофе? Слишком я пока не привычен к уровню детализации привычного ему мира чтобы с уверенностью утверждать о том, что именно сейчас находится в его руке. Благо какая-никакая привычка к “вспышкам чужой памяти” у меня уже имеется, поэтому и соображаю я достаточно быстро.

— Зачем мы здесь? — С подозрением спросил я вновь делая затяжку.

— А! Ты думаешь, что я решил воспользоваться уязвимостью твоего сознания из-за психоза вызванного препаратами Синджеда и захватить власть над телом? Зря. Если бы я действительно этого хотел — ты б даже не заметил как в какой-то момент полностью перестал бы ассоциировать себя с тем, кем был прежде…

И вот опять. По какой-то непонятной причине я почти на сто процентов уверен что он не врёт.

— И правильно, — удовлетворённо закивал он моим “словам”. — Никто не любит, когда им лгут. Особенно такой человек как ты. Именно поэтому здесь, внутри твоей головы, ни ты ни я лгать не можем…

— Я могу, — не согласился я с этим утверждением.

— Подловил, — со слегка приподнятой бровью улыбнулся он в ответ, — но это сразу чувствуется. Давай я тебе продемонстрирую. Вот смотри: при жизни мой рост составлял три с половиной метра и я желаю тебе навредить!

Как только мой собеседник произнёс эти два утверждения, то по мне прокатилось гадкое чувство сродни нырянию в помойную яму с головой и резко обдало ощущением мерзости в совокупности с острым желанием помыться. А судя по лёгкому передёргиванию сущест… ну ладно, человека напротив, то почувствовал это не я один.

— Вот именно поэтому лучше всего нам сейчас быть предельно честными друг с другом, — с явным отвращением в голосе произнёс он. — Неприятное чувство…

— Ты читаешь мои мысли, — не спрашивая, а утверждая сказал я намекая на то, что всё же его положение смотрится несколько более выгодно.

— А с чего ты взял, что я сейчас общаюсь с тобой при помощи лёгких и речевого аппарата? — Язвительно произнёс он в ответ и сразу же продолжил. — И предугадывая вопрос: “Почему я тогда не слышу твои?”, я сразу же отвечу: Потому что у меня их нет!

Должен признать этим откровением он сумел меня удивить.

— Это как?

— Ты правильно понял, когда в ту ночь решил, что твоё сознание поглотило моё, — спокойно начал он без капли лжи. — Я — последний остаток от того себя, которым был в прошлой жизни и в любом случае в конце этого разговора полностью исчезну. Даже если ты когда-либо с какого-то перепугу найдёшь безопасный способ самому погружаться в собственное подсознание без необходимости подвергать себя психологическим пыткам и лёгкой помощи “кого-то изнутри”, то меня уже здесь не будет. Достаточно ясно объясняю?

— Да, — почти сразу ответил я заразившись спокойствием собеседника и, кое-что поняв, продолжил: — Спасибо что вытащил меня. Не знаю, долго ли бы я продержался там…

— Ой да ладно тебе! — Махнул рукой уже достаточно неплохо выглядящий парень. Хм… А ведь сам он совсем не изменился. Это моё восприятие начало подстраиваться под его “нормальность”. — И это значит, что времени у нас мало, а я так и не ответил на твой вопрос!

А ведь точно. Говоря только правду, он так меня заболтал, что я даже на миг забыл как изначально спросил его о причинах происходящего сейчас.

— Да, в жизни без лжи есть и свои подводные камни. Тут уж никуда не денешься, — с лёгкой улыбкой произнес он. — Но хватит прелюдии. У тебя уже есть почти всё самое важное, что можно почерпнуть из моей памяти и сегодня мы закроем этот пробел до конца. А начнём мы с истории об одном непримечательном тринадцатилетнем мальчике, который в один из дней решил что больше не хочет и дальше жить в сиротском приюте…

История жизни наёмного киллера по кодовой кличке “Мелкий” была столь же обыденной для того времени, сколь и невероятной.

Своё прозвище будущий душегуб получил на улице, когда в те самые тринадцать лет исполнил свой первый заказ. Был он пареньком действительно мелким и от недоедания щуплым, а бандит, что подрядил его на это дело, вообще не надеялся на успех. Бородатый великан, почти в два метра ростом с тяжёлым взглядом матёрого линчевателя просто нанял стайку местных беспризорников чтобы они отвлекли огонь охраны на себя, пока сам будет разбираться с основной целью задания.

Но парень справился.

Единственный выживший из почти трёх десятков брошенных в центр натуральной бойни бандитских разборок мелких сирот, он всё таки сумел добраться до нужного боевика и всадить ему в глаз осколок стекла случайно поднятый рядом.

С тех пор великан стал его наставником в деле убиения ближнего и дальнего своего, а парень учился и понемногу становился всё более и более опытным убийцей.

“Мелким” же наставник продолжал его называть даже тогда, когда они почти сравнялись в росте. От того и пошло прозвище. И неважно что об этом думал сам парень.

“Кличку не выбирают” говорил ему тот, кого он всю жизнь знал как “Бородача”.

Время шло.

Вот уж и старый Бородач уже вышел на “пенсию” обосновавшись в уютной безымянной могилке на окраине кладбища. А вот и заказы пошли, что говорится, “жирные” из-за всегда идеально выполненной “Мелким” работы. Дальше была слава, был и авторитет, хоть и только в определённых кругах, но зато каких! Мало кто настолько близко стоит к “сильным мира сего”, как киллеры того уровня, которого Мелкий достиг к тридцати.

Но с большой силой приходит и большая ответственность. Или, если перевести на реалии Мелкого, то чем ближе ты к вершине — тем ближе пропасть за ней. И в эту самую пропасть он однажды по неосторожности и упал.

Это был обычный заказ. Один известный политик слишком много о себе возомнил и начал угрожать не тем людям, поэтому за его головой послали Мелкого. Единственной отличительной чертой этого дела было то, что отель, где должен был умереть “клиент”, нельзя было пронести оружие. Но когда это вообще было проблемой для действительно умелого убийцы?

Как только же дело было сделано, а орудием убийства послужила отломанная тут же ножка от стула, Мелкий услышал, что из соседней комнаты доносится шум.

Это была девушка.

Связанная по рукам и ногам девица лет восемнадцати-двадцати в полосатом закрытом платье светлого оттенка, с длинной, иссиня-чёрной косой и пронзительными насыщенно-голубыми глазами. Даже сам убийца не мог сказать почему именно он развязал и начал допрашивать красавицу вместо того чтобы, как положено, “устранить свидетеля”.

Ксения оказалась скромной девушкой из небольшой деревушки в сотне километров отсюда, у которой недавно от болезни померла единственная живая родня и она решила попытать счастья переехав в большой город. Увы, но будучи без связей и высшего образования найти работу даже в таком огромном мегаполисе было, мягко говоря трудновато, а на те “специальности”, куда её были готовы взять ввиду милой мордашки, отказывалась идти уже она сама. Не так её покойная мама воспитывала, чтобы дочь “телом торговала”.

К несчастью, однажды, во время очередной попытки устроится хоть куда-нибудь, Ксюшу заметил и наш “доблестный” политик, который почти прямым текстом предложил ей “работать” его личной постельной грелкой. Отказ же он воспринял мягко говоря негативно. При чем настолько негативно, что уже следующим вечером люди народного избранника связали и доставили “невесть что возомнившую о себе девицу” прямо к нему в постель. Так она здесь и оказалась.

То что случилось дальше было на столько же похоже на какой-то низкосортный боевик прямо из девяностых, как и на всем известную трагедию Шекспира “Ромео и Джульетта”.

Мелкий не только спас Ксению, но и поддавшись моменту согласился обучить её “ремеслу”. Хм… Пожалуй, к списку сходств из ширпотребной “стрелялки” и истории запретной любви, стоит ещё добавить фильм Люка Бессона “Леон”, но это уже так. Детали.

Важным моментом было то, что по мере “обучения” сблизились и сами герои, отчего, в какой-то момент, окончательно перешли друг для друга в категорию “возлюбленных”. Но счастье их не продлилось слишком долго.

Я когда-то уже упоминал, что у моего визави была удивительно “среднестатистическая” внешность для собственного места проживания. Но вот девушка, даже под маскировкой, выглядела куда более примечательно и запоминающееся, чем её “учитель”.

Так их и нашли.

Погони, перестрелки, полицейские облавы… Парочку систематически загоняли, пока в один момент наконец не зажали в угол. Там Ксению и убили.

Взбешённый и потерявший всякий смысл жизни наёмный убийца с навыками Мелкого — жуткая смесь, которую спустя уже два месяца будут называть не иначе как “Резня Века”.

Он выследил всех.

И заказчика, который, как оказалось, изначально планировал подставить Мелкого с этим заказом, так как после столь громкого политического убийства народу нужен был “козёл отпущения”. И полковника, что получив “на лапу”, отдал приказ следователю и команде захвата действовать по схеме “оказывал сопротивление, стреляли боевыми”. И самого следака, и всех штурмовиков…

Много, очень много крови тогда пролилось.

И вот, сидя на очередной съёмной квартире в ожидании очередной же посланной за его головой группы захвата, Мелкий в очередной раз пересматривал любимый анимационный сериал под названием “Аркейн”, в котором недавно вышел второй, последний сезон. Смотрел и никак не мог оторвать взгляд от насыщенных красных глаз главной героини, что насыщенностью их оттенка (особенно в первой сезоне, когда они были синими), креативностью ума и несколько атрофированным чувством самосохранения так сильно напоминала ему его собственную возлюбленную.

— Вот бы хоть ты выжила, — тихо произнёс он себе под нос наблюдая как Джинкс кладёт ладони на лицо изменённого Виктором Варвика и достаёт гранату. Одновременно с этим до его слуха доносился топот сапог боевиков поднимающихся к нему по лестнице, но этот звук бывший наёмный убийца проигнорировал. В этот раз он не планировал сопротивление. Все повинные в смерти Ксении уже давно отправлены в загробный мир, так что никакого смысла проливать ещё больше крови Мелкий не видел.

Хотя нет. Один ещё остался. Но толпа уже выбивающих двери спецназовцев вскоре закроет этот вопрос, поэтому сердце его было спокойно.

— Вот бы у меня был шанс хотя б твою историю изменить… — Всё также тихо пробормотал парень, смотря при этом на синеволосую красавицу падающую в шахту Хекс-врат, за миг до того, как его собственная голова была разорвана точным выстрелом из дробовика.

***

— Хаааах… — с резким вдохом я судорожно втянул в себя воздух, наконец выйдя из этого “транса с полным погружением” в который поместил меня рассказывающий о собственной жизни профессиональный убийца.

Я был там.

Видел всё собственными глазами и ощущал личными чувствами. На своей шкуре пережил всё начиная от первой лёгкой влюблённости, до безумной одержимости, которая закончилась перенесением эмоциональной зависимости с объекта привязанности на выдуманного, в том мире, персонажа анимационного сериала.

Я знал, что такое состояние — ненормально, но мне было всё равно ибо та, кто за какой-то месяц стала для меня дороже целого мира, внезапно покинула его, а потому и я не видел смысла держаться за столь переоценённую вещь как “здравый рассудок”!

На этом моменте я помотал головой.

Нет. Что бы нам не довелось пережить, но я — не он. Моя прелесть должна быть всё ещё жива и я не дам кому-либо это изменить!

Подняв наконец взгляд перед собой я заметил лишь пустующее, слишком детализированное для моего мира пустое кресло. Похоже он действительно исчез и теперь больше никогда не появится.

Жаль. Мне кажется, мы могли бы стать хорошими друзьями…

Ладно. Не время предаваться меланхолии. Теперь я знаю что надо делать чтобы покинуть это место, а потому стоит хотя бы морально подготовиться к тем переменам, что принесла мне сделанная на Мерцании “сыворотка суперсолдата” и придумать как бы слегка отомстить Синджеду за вколотое снотворное.

---

Изображение убийцы в кабинете Силко.

Без комментариев.

Перчатки.

Ранни с Джозефом играют в местный “бильярд”.