Каждая дорога на работу и обратно означала для меня отдельный квест. Хорошо, что в московской подземке организовали социальную службу помощи, иначе бы, кроме такси, вообще не было бы никаких вариантов. А сами понимаете, какое такси с моей-то зарплатой. Разумеется, всякий раз приходилось ждать специальных работников, которые встречали меня на одной станции и провожали до конечного пункта. Поначалу стеснялась, а потом привыкла. Почти всех уже знала в лицо, по именам, даже кое-какие личные подробности, а они знали меня, но о своих личных подробностях я предпочитала молчать.
Да и что мне было рассказывать? Серая ничем непримечательная жизнь, крошеная зарплата, никаких перспектив на будущее. Семья моя теперь состояла из Нади и её кота Филимона, с которым у нас и раньше отношения не ладились, а как только я переехала на постоянной основе, вошли в стадию «холодной войны». Филя делал вид, что не замечает меня, пошикивал на коляску, а я иногда пыталась дать ему взятку в виде кошачьих паштетов. Паштеты он, конечно, ел, но с таким видом, как будто делает всему миру нереальное одолжение.
Набрав код на подъезде, я подождала, когда дверь медленно откроется. Надя умудрилась выбить у коммунальщиков специальное разрешение, чтобы здесь установили автоматическую дверь и пандус. Если бы не Надина протекция, не знаю, что бы я делала. Это она была сильной, а от моей силы осталось только воспоминание, которое мне иногда удавалось выдать за действительность.
«Я вами восхищаюсь», — прозвучали в голове слова Машеньки Минаковой, отчего я только вздохнула.
Мне совсем не хотелось, чтобы кто-то восхищался мной, когда я этого совершенно не заслуживаю. У меня не хватало сил даже на то, чтобы винить кого-то в случившемся, хоть я и знала в точности, кто в этом виноват. Но ни ликования, ни злорадства Нади разделить не могла.
Не знаю, как Гоше удалось тогда закрыть дело. Чем он откупился, кого привлёк — без понятия. Знаю лишь, что далось ему это нелегко, но в итоге как-то выкрутился. А теперь, по словам Нади, процесс возобновят…
— И светит ему вся пятнашка! — искрилась радостью сестра, открывая шампанское.
Кажется, этот праздник её вдохновлял куда больше, чем мой день рождения. А меня так и вовсе никакой из этих поводов не воодушевлял.
— Почему пятнашка? — уточнила, наблюдая за тем, как красиво переливаются пузырьки игристого вина в прозрачном бокале. — Это вроде причинение смерти по неосторожности, там меньше срок…
— Ну, здра-а-асти! — всплеснула руками Надя. — А нанесение тяжкого вреда здоровью, повлекшего к инвалидизации? — она красноречиво поглядела на мою коляску.
— Но… — я откровенно растерялась. — Я бы не хотела…
— Что бы ты не хотела? — насторожилась сестра, улыбка начисто стёрлась с её лица.
— Ну… Никак этого касаться, — договорила я с трудом.
— Что? — Надя вроде бы спросила негромко, но по её лицу стало понятно, насколько она взвинчена. — Это ещё как понимать?
— А так и понимать, — я схватила бокал, но тут же поставила обратно. Шампанское показалось совершенно неуместным. — Надя, я не хочу всё это вспоминать. У меня только-только стало что-то получаться… Только-только жизнь новая началась…
— Что начало получаться, Саш? — Надя села на табуретку напротив меня и уставилась в упор. — Какая новая жизнь? Ты хоть понимаешь, что ты больше никогда не будешь ходить? Понимаешь, что останешься инвалидом до конца своих дней? Твой… придурок счастливо проживает в вашей, между прочим, квартире с какой-то кралей. Она ещё и беременная у него!
Беременная… Сердце ухнуло куда-то под колёса инвалидного кресла. Я думала, я была уверена, что подобные новости уже не смогут меня задеть. Но я жестоко ошибалась.
— То есть тебя устраивает, что урод, который загубил две жизни, сам теперь живёт припеваючи? Растит детей, милуется с молодухой…
— Хватит, — оборвала я.
Уйти быстро не получилось. Несколько раз коляска стукнулась колесом о дверную коробку. Я всё никак не могла справиться с управлением, разнервничалась. Коридор от кухни до комнаты был узким, пришлось выбираться задом, наткнулась на стену. Кажется, содрала обои. Но мне было не до того. Я бы и вовсе вылетела пулей из квартиры и убежала бы, куда глаза глядят. Хм… Убежала бы… Смешно.
Чтобы дохнуть немного свежего воздуха, выехала на балкон, заперла дверь и уставилась на вечерний город, глотая немые слёзы.