Аптекарский огород попаданки

Глава 60.

Ставрогин выдержал мой взгляд с лёгкостью. Полагаю, для него не стала новостью моя неприязнь, и его это нисколько не смущало. Даже хуже того — подстёгивало. И ничего удивительного, что садисту нравилось измываться над теми, кто слабее. А я для него почему-то стала особо желанным трофеем.

— Лишь благодаря моему состоянию и связям, Александра Ивановна, у меня есть возможность получать всё, что я хочу, — бесстыдно заявил Ставрогин, продолжая вести меня по улице.

Я только сейчас поняла, что идём мы прямиком к воротам Аптекарского огорода. А туда мне точно не хотелось прокладывать дорогу в такой компании. Сделала неловкую попытку свернуть в другой переулок, однако помещик снова отдёрнул меня.

— Не утруждайтесь, сударыня, ваши тропки мне ныне известны, — осклабился Арсений.

А у меня холодная испарина тотчас выступила на спине. Неужели и о моём месте работы он успел пронюхать? Ответ не заставил себя долго ждать:

— Мне понадобилось немало времени и средств, чтобы найти ваше новое обиталище, Александра Ивановна, — размышлял вслух Ставрогин с явным раздражением. — Ваше и вашей драгоценной подруги. Или как вы её нынче зовёте? Сестрицей?..

— Откуда вы?..

— Знаю? — перебил помещик и в который раз усмехнулся. — Связи, милостивая государыня. В нынешние времена связи решают всё.

— Загибин, — вырвалось у меня неосознанно.

Это имя всплыло в памяти внезапно, как озарение. Случайная встреча, о которой я успела позабыть, возможно, и стала той роковой ошибкой, что привела моего преследователя в Москву.

— О, да, — не стал скрывать Арсений, — Пётр Ильич, несомненно, посодействовал мне в поисках. Его ценнейшая информация позволила напасть на ваш след. В таких делах графу нет равных. Он хоть и разорён до нитки, а знакомства соответствующие имеет. В здешней полицерии тоже, — добавил Ставрогин с нажимом.

И раньше я не питала доверительных чувств к органам правопорядка, а теперь и вовсе поняла, что печально известный мне Валентин Архипович Толстов, начальник местного отделения полиции, вполне может быть причастен к моим поискам. Вероятно, отсрочку в поимке мне дало то, что фамилией я называлась иной, однако эта пренеприятнейшая встреча была лишь вопросом времени. Ставрогин искал меня и не остановился бы, пока не нашёл. Наивно с моей стороны было полагать, что никто из Рязанской Губернии никогда не встретиться мне боле.

— Понимаете ли вы, сударыня, каких трудов нервенных расстройств стоили мне и вашему папеньке эти два месяца пребывания в неведении? — вопросил помещик, не скрывая язвительных нот. — Ладно до моих чувств вы холодны, Александра Ивановна. Но к отцу своему, Ивану Ипатьевичу, могли бы проявить хоть толику уважения. Он ведь совсем извёлся.

— Моё уважение к отцу никак не противоречит тому, что судьбу свою я намерена решать согласно свей воле, а не его указке, — ответила я, гордо вытягивая шею.

— А вот это вы напрасно, — осадил Арсений. — Судьба ваша принадлежит вам, не спорю. Да только вы, смею заметить, не одиноки в этом мире. Иные судьбы с вашею связаны неразрывно. И поступать столь безответственно вам не пристало, сударыня.

— Не смейте взывать к моей совести, — настал мой черёд оборвать его. — Моя совесть предельно чиста. На решение Ивана Ипатьевича заявила прямо о своём нежелании становиться вашей женой. Да и вам, Арсений Фомич, о том было прекрасно известно. Однако тщетных попыток своих вы не прекратили. А теперь и вовсе преследуете меня. Это вам должно быть стыдно, раз вы не внемлете моему решению.

— Решение ваше и есть величайшая безответственность, — возразил Ставрогин. — Вы печётесь лишь о себе. В то время как родитель ваш испытывает нужду, а я готов ему помочь.

— Так помогите. Причём тут я?

Он снова дёрнул меня за локоть, на этот раз — значительно грубее, даже болезненно.

— Не утруждайтесь предстать несведущей, Александра Ивановна, — прошипел Арсений. — Тяготы вашего папеньки получат послабление только после того, как вы станете моей законной супругой.

— Не бывать тому…

Очередная попытка высвободиться ничем не увенчалась. Ставрогин сжимал мою руку так, что наверняка на коже уже проступили синяки.

— Да и ваши тяготы, сударыня, — чуть громче и всё тем же шипящим тоном продолжил он, — также облегчатся. Вы ведь лелеете надежду на дальнейшее обучение? Что, если я такую судьбу вам и обеспечу?

— Не смею обременять вас хлопотами, — вновь рванула локоть, однако и теперь это ничего не дало. Меж тем на нас стали оглядываться прохожие, что вряд ли бы мне чем-то помогло. Я выпрямилась в струну. Не глядя на Ставрогина, произнесла: — Просто оставьте меня в покое.

— Увы, это не в моих силах, — насмешливо протянул помещик. — Но тащить вас силком к алтарю считаю излишней мерой. Уверен, вы вполне способны поступить здравомысленно и сделать правильный выбор.

— Обвенчаться с вами? Ни за что!

— Напрасно, напрасно вы горячитесь. А меж тем одно ваше согласие — и всякая трудность отпадёт сама собой. Не только для вас, но и для ближних ваших.

— Вы о моём отце? — я не сдержала гневных нот. — Как же подло с вашей стороны упирать на проблемы моего родителя. Не должно детям расплачиваться за грехи отцов.

— И опять вы правы, Александра Ивановна. О своём отце я также невеликого мнения.

Я хотела оспорить, что люблю и ценю своего отца, однако выходить замуж за чудовище лишь для того, чтобы покрыть расточительность родителя, не собираюсь. Но тут Ставрогин перебил не только мои слова, но и мысли:

— Не желаете думать об Иване Ипатьевиче, хотя бы подумайте о служанке своей, которую зовёте своей подругой и сестрой. Или же это просто слова, не взывающие к вашему долгу?

— Что?.. — я обомлела. — Вы… о Груне?..

— О ней самой, — жестоко улыбнулся Арсений Фомич.

— Вы знаете, где она?

— А как же мне не знать, Александра Ивановна, коль именно она открыла мне двери, хотя намерен я был встретить вас?

— Где она?! — выпалила зло, почти сорвавшись на крик.

— Ну, тише-тише, — издевательски ответил Ставрогин. — Сестрица ваша названная в безопасности, покуда во мне сохраняется терпение. Но оно уже подходит к концу, милостивая государыня. Так что от вашего решения зависит и то, чем разрешится судьба Груни. Вам стоит подумать как следует прежде, чем отказать снова.

— Вы бесчестный, гадкий, недостойный человек… — от полного бессилия выронила я.

Мои слова вырвались гороховыми зернышками и ударились о Ставрогина, тут же отскочив и не причинив ему ни малейшего дискомфорта. Мы уже добрались до ворот Аптекарского огорода. Арсений наконец высвободил мой локоть. Я отпрянула. Он не сделал попытки меня остановить. Лишь стоял и любовался смятением и ужасом в моих глазах.

— Хорошенько подумайте, Александра Ивановна, — повторил помещик. — Времени у вас до вечера.