Аптекарский огород попаданки

Глава 40.

Неловко получилось…

Я тут же отдёрнула руку и спрятала за спину, будто и впрямь стянула что-то. Булыгин прохромал мне навстречу, не переставая пристально вглядываться в моё лицо.

— Я всего лишь одолжила у Вениамина Степановича мел, — спокойно и твёрдо заявила в суровое лицо.

Для верности продемонстрировала ему то, что находилось у меня в ладонях. Василий внимательно изучил мои пальцы, затем перевёл взгляд к ящику на столе.

— Мел?

— Мел, — повторила я с ещё большим нажимом.

— Для чего же вам мел, Александра Ивановна?

— Для письма. Хотела обучить Груню основам письменности.

— Вот как? — хмыкнул Василий Степанович. — А в письмах вы зачем рылись?

— Я?! — делано возмутилась, желая сбить его с толку.

Не прокатило. Булыгин даже бровью не повёл. Отпираться дальше смысла не было. Лучше уж сказать правду, и будь, что будет.

— Что ж, вы правы, Василий Степанович, — виновато потупила взгляд в пол. — Я действительно мельком заглянула в корреспонденцию вашего брата. Но никакого злого умысла не имела.

— Не соизволите ли объясниться? — давил на меня этот монстр безо всякой жалости.

Хотя, пожалуй, у него было право возмущаться…

— Поймите меня правильно, — уже более мягко проговорила я. — Мне всего лишь хотелось рассмотреть печати на письмах, не встретится ли среди них та, что я ищу. Это никак не связано с деятельностью Вениамина Степановича. Просто подумалось, вдруг он также состоял в переписке с одним человеком, которого я разыскиваю.

— И что это за человек? — ещё сильнее сощурился Булыгин.

— Не имею представления. У меня осталось его письмо. С печатью. А на печати изображён герб. Вот его я и искала.

— Письмо у вас с собой?

Не хотелось демонстрировать свою единственную связующую ниточку с В. Б. этому господину, но так я хотя бы могла подтвердить собственные слова. Вызволила письмо из кармана рабочего передника и протянула Василию Степановичу.

Он перенял у меня конверт и с минуту разглядывал тёмно-бордовый оттиск. Не сказав ни слова, вернул письмо обратно мне в руки.

— Могу гарантировать, что подобной печати вы здесь не сыщите, — холодно заявил Булыгин.

— Отчего же такая уверенность? — засомневалась я.

— Все переписки моего брата мне известны. Однако ни почерк, ни печать эти мне незнакомы.

— Что ж… — я ощутила, как на щеках моих зажёгся румянец. Теперь затея моя показалась необычайно глупой. — Ничего не поделаешь… Благодарю за помощь.

Я уже вознамерилась поскорее уйти, но внезапно Василий Степанович преградил мне путь. Я вскинула голову в недоумении.

— Не торопитесь, Александра Ивановна, — Василий не спускал с меня глаз и явно не собирался просто так отпускать. — Есть ещё некоторые вопросы, которые бы мне хотелось прояснить.

— Какие вопросы? — румянец моём лице вспыхнул ещё сильнее.

— Вы говорите, что сестрица ваша неграмотна.

— Невеликий грех, — парировала я оскорблённо.

— Может, грех и невелик, но примечателен, — сухо рассудил Булыгин.

— Чем же?

— Удивительно, что сестра ваша грамоте не обучена, а вы сами состоите в переписке с неизвестным, который притом имеет собственную гербовую печать, — Василий Степанович скрестил руки на своей здоровенной грудине. — Не находите, что что-то тут нечисто?

— Вы меня в чём-то подозреваете? — я решила пойти в наступление и обожгла его яростным взглядом. — Тогда говорите прямо, сударь. Не ходите окольными путями. Человеку благородному такое не пристало.

— Не о моём благородстве речь, Александра Ивановна, — отрезал Булыгин. — Я лишь намерен дознаться, с кем имею дело. Не более того. Вы что-то скрываете, Александра Ивановна, — моё имя он произнёс почти по слогам. — Для нашего общего блага и успокоения будет правильней расставить всё по местам безо всяких экивоков. Согласны?