Аптекарский огород попаданки

Глава 59.

— Вот так сюрприз, Александра Ивановна! — почти театрально распевал мужчина в чёрном котелке с тростью, которую использовал совсем не по назначению, а лишь как эффектный антураж.

Он вообще выглядел весьма щегольски: клетчатые брюки в жёлтую полоску, лаковые полуботинки на высоких каблуках, пальто, подбитое лисьим мехом. Всё вкупе смотрелось не только броско, но ещё и безвкусно. И это была ещё одна отличительная черта человека, который бог весь как отыскал меня за две сотни вёрст.

— Что же вы молчите, Александра Ивановна? Аль не признали? — он подкрутил усы с всё той же усмешечкой.

— Отчего ж, Арсений Фомич? Разумеется, признала. Разве что поддалась растерянности.

— Полагаю, приятной растерянности? — уточнил Ставрогин, обходя меня полукругом.

Затем без позволения завладел моей рукой и притянул к своим губам. Даже через тонкую перчатку я ощутила его прикосновение, от которого мне сделалось нисколько не приятно.

— Разумеется, — коротко улыбнулась и по возможности тактично убрала руку. — Ничто так не удивляет, как внезапные встречи. Однако вы, сударь, не выглядите растерянным, даже с приятственной стороны.

— Вы всегда были так проницательны, — оскалился помещик. — Что ж, не желаю чинить препятствия нашему с вами доверию, Александра Ивановна, и скажу прямо, что встречи с вами я давно искал. Особенно с тех пор, как вы бесследно исчезли из родительского гнезда.

— А вы не предполагали, что, раз исчезла, то новой встречи с вами не ищу?

— Предполагал, — легко ответил Ставрогин, не прекращая улыбаться. — Однако счёл необходимым переубедить свою невесту.

— Я не ваша невеста…

— Ну, что вы, Александра Ивановна, — он как бы невзначай дёрнул меня к себе и заставил взять его под локоть.

Я попыталась вырваться. Но Арсений прижал свою руку теснее к корпусу и не позволил отстраниться.

— Не станем же мы чинить скандал, — прошептал он ехидно. — Прямо средь бела дня, при честном народе…

Мы находились неподалёку от церкви, рядом с переулком, но место было довольно проходимым. То и дело шли люди, а устраивать сцены мне бы вряд ли помогло. Я слишком хорошо помнила, как отнеслись ко мне в полиции. Новое столкновение с правоохранительными органами едва ли пошло бы на пользу.

Ставрогин зашагал по улице. Мне пришлось идти рядом и сохранять благочестивое лицо, будто ничего вопиющего не происходит.

— Как поживаете, Александра Ивановна? — осведомился помещик будничным тоном. — По нраву ли вам Московия?

— Вполне. Я своей жизнью довольна.

— Что же это за жизнь, сударыня? — взгляд Арсения прошёлся по мне сверху-вниз.

Несомненно, от него не укрылись изменения в моём облике: изящная причёска сменилась простой укладкой, дорогие платья заменил крестьянский наряд, вместо игривой шляпки — непокрытая голова, как у обычной мещанки.

— Вижу, достатки ваши не блещут, — прокомментировал он свои наблюдения, очевидно, пытаясь спровоцировать.

— На достаток не жалуюсь, Арсений Фомич. С вашим достатком, может, и не сравнится, однако бедность — не порок.

— Ваша правда, Александра Ивановна. Бедность, говаривают, богоугодна. Да только в бедности люди на всякие пороки отчаиваются.

— В богатстве тоже, — ответила, бросив на него красноречивый взгляд.

Вряд ли в Рязанской губернии нашёлся бы хоть один человек, который ни разу не слышал о помещике Арсении Ставрогине. Он был знаменит не только благодаря своему прибыльному кирпичному предприятию, но и своими нравами. От слухов, которые ходили о нём, у нормального человека волосы вставали дыбом. И это был именно тот случай, когда нет дыма без огня. Если не всё, то половину рассказов о жестокости и прелюбодействе Ставрогина, являлись чистой правдой.