Вондер. Том 1 и Том 2

Глава 54

— Привет, — раздался в динамиках голос Таты. — Что ты совсем про меня забыл, — сказала она, вызвав укол совести.

— Прости, — ответил я. — Эта работа все силы из меня вытягивает.

— Мне приехать?

— Нет. Знаешь, давай лучше я к тебе. Соскучился.

Летучая мышь так и не прилетела, так что я ехал с тягостными мыслями. Было неприятное чувство, будто меня кинули. Ладно меня, я ведь еще и друзей напрягал. Взял на себя некие обязательства посредника.

Я пришел к девушке, просто отключил голову. Мы готовили вместе. Посмотрели китайскую дораму про мужика, что распутывает дела, ходя сквозь сны. Конечно, всю матчасть там извратили, но в сценаристы старались. Я пытался делать вид, что всё хорошо, но ночные события последних дней все же рвались в реал, и Тата увидела всю эту тяжесть.

— Что-то случилось? — заглянула она мне в глаза.

Я кратко поведал ей обо всех наших скитаниях и сражениях, добавив в конце:

— Если б можно было хотя бы два денечка не просыпаться, мне бы хватило времени. Но одной короткой ночи мало, чтобы попробовать всё наладить.

— А что именно тебя гнетет?

— Ну как тебе сказать, — вздохнул я, собираясь с мыслями. — Попробую на твоем языке. Знаешь же картину Джона Эверетта Милле «Странствующий рыцарь»?

На секунду она задумалась, а потом кивнула.

— Да, помню. Мужик в латах разрезает путы и спасает голую женщину, привязанную к дереву.

— Так вот, если быть хорошо погруженным в историю, то картина не такая однозначная. Потому что странствующий рыцарь, это очень часто еще и источник проблем, и совсем не факт, что не он её к столбу привязал изначально.

— Ты намекаешь.

— Да, — не дал я закончить ей. — Всё именно так. Мрачновато, в общем. Не то, чем видится. Тяжко сейчас. У каждого своё понимание настоящего и будущего. Мы все будто по пороховому складу с факелами идём.

— Мне почему-то кажется, ты со всем справишься, — проникновенно посмотрела она мне в глаза, взяв за руку. — Ты сильно изменился за последнее время. У тебя стало столько внутренней силы. Я не могу это объяснить, просто чувствую.

— Мне бы это почувствовать не мешало, — грустно усмехнулся я.

— У меня для тебя небольшой подарок, — она потащила меня к накрытому холсту и одним движением сорвала простыню.

Я несколько секунд разглядывал изображение.

— Вау, — искренне восхитился я.

Картина словно бы распадалась на пятерку разных, но при этом смотрелась и как единое целое. Снизу был седовласый загорелый всадник с копьем на сером или белом жеребце, вокруг золотые осенние тона. Верх этой части изображения плавно перетекал в низ другого сюжета. Там путник на лошади уже на берегу реки или моря. Небесная граница снова размывается и срастается сразу с тремя картинами. В правом верхнем углу вдалеке силуэт конного воина на фоне зеленого закатного неба, видны ветви мрачного леса. Посередине сотканный из облаков мужчина с пикой. Он похож на того, что в самом низу, но вместе с тем лица не имеет. А слева персонаж на лошади едет в сторону горизонта на фоне большого полумесяца, а за спиной у него винтовка, что совсем выбивается из общего ряда, добавляя традиционной для сна сюрреалистичности.

При этом границы между всеми пятью всадниками почти невидимы, как и во сне, ты незаметно перетекаешь из одной локации и сюжета в другие. Неясным до конца остается — один и тот же это персонаж и конь или разные. Или герой неизменный, а меняется животное, а может, наоборот, хозяин каждый раз гибнет и верный жеребец честно несет службу перед новым человеком.

Загадок на картине было много, и я, рассматривая её, вообще выпал из окружающего пространства.

— Границы реальности очень тонкие, — тихо проговорил я спустя время. Почему-то в голове вспыли слова того психа-поджигателя, но исторгнутые в пылу приступа в тот момент они были очень живыми, и сейчас идеально описывали впечатление от картины. — Это невероятно, Тат. Твой талант… Ты должна этому жизнь посветить. Картина буквально пульсирует. Как бы тебе объяснить, она прямо как трансформатор резонирует в этой реальности, понимаешь.

— Я попала, — со счастливой улыбкой заявила она, и даже глаза заблестели. — Я так рада, что удалось. Как в трансе всю неделю рисовала!

Я видел Азбург разным. В первый день он мне казался простым и понятным, комфортным. Захолустье, созданное, чтобы оставить у тебя приятную зарубку в памяти: «Здесь я начинал». Потом увидел его эдакой каменной черепахой, которую мне пришлось расковырять. Затем крепость предстала в образе зализывающего раны мастодонта с девизом: «Вы букашки, все подохнете, а я как стоял, так и буду». И теперь я видел обновленный город, город, пестрящий флагами и гербами. Поселение праздновало свои последние дни.

Седовласые мужи в чуть великоватых доспехах встречали меня щербатой ухмылкой. Юные, еще не ощутившие на губах вкус чужой крови, охотники из далеких селений и горных деревушек тренировались, отрабатывая удары по воздуху. Десятки игроков им помогали, кто-то дарил снаряжение, другие объясняли, как правильно бить. Клановые сноживущие бегали с языком на плече, но морда у всех и каждого была довольная.

Кто-то сверху принял волевое решение ЖИТЬ. Жить, несмотря ни на что. Улыбаться даже в последний день мира. Сейчас я видел сердце Нордии и шел к тому, кто запустил кровоток.

— Ура Снору Храброму! — крикнул я, увидев, как на стене водружают на длинный шест флаг Нордии, а рядом герб Азбурга.

— Ура Снору Храброму! — вскинули клинки солдаты на стене.

Владыка города принял решение. Осталось узнать его и умереть в попытке исполнить задуманное.

— Мой ярл, — склонился я у трона.

— Брось формальности, друг, — поднялся он и, тепло улыбнувшись, обнял меня.

За ночь с ним произошла колоссальная трансформация. Он, наконец-то, не только осознал, но и принял то, что властен управлять, вершить судьбы, карать и миловать, убивать и умереть за своих людей и намерен был воспользоваться этим обоюдоострым мечом в полную силу.

— Дядя, распорядись собрать стражу, — сказал Снор. — Моя гвардия почти в сборе.

— Уже, мой ярл, — кивнул Бёдвар. И я еще раз внутренне возрадовался. Такие люди вообще отличный медиатор. Они чувствуют только истинную духовную, личностную силу, и лишь тогда становятся продолжением руки господина, в противном же случае они, как в предыдущую нашу встречу, сжатый, но покорный комок недовольства.

Со второго этажа спустились Ли, Симба, Рульф, Бьерн, Конан, Барий, Весна. И еще несколько местных, из тех, что выжили тогда в бойне. Последней вышла женщина впечатляющих размеров. Я уже видел её, отчего челюсть невольно отвисла.

— Рама? — удивленно уточнил я.

— А, — щелкнула пальцами девушка. — Малыш Арч, высоко забрался.

Та самая великанша, которую я встретил в первый день у ворот. Она тогда несла голову огра и дала мне пару советов. С последней встречи девушка стала еще чуть шире в плечах. Даже здоровяки Бьерн и Конан на её фоне немного терялись.

— Оружие к бою! — гаркнул Снор. — За мной!

Мы выстроились за правителем и вышли на улицу. У подножия ступеней уже ждал гарнизон крепости. Рядом вокруг дерева на центральной площади встали клановые порядки игроков.

— А куда мы, если не секрет? — спросил я.

— Для начала, — сказал Снор не оборачиваясь. — Наведем порядок в городе, затем во всей Нордии.

Он шел решительно и быстро, завалив корпус вперед.

— Факелы! — скомандовал ярл, и все поспешно зажгли факелы. Кого мы тут палить посреди дня собрались?

Ко всеобщему удивлению ярл не продолжил путь прямо, а повернул налево, поднимаясь в гильдию наёмников. Орк, по обыкновению встречающий гостей, влепил подзатыльники двум часовым новичкам и погнал их к дверям казармы, идиоты хотели преградить путь ярлу.

— Окружить здание! — распорядился правитель, и воины сплошным кольцом охватили весь двор. Если Снор удумал расправу, даже будь тут вся их продажная шайка-лейка, нихрена у них не вышло бы.

Мой клыкастый зеленокожий знакомец хмуро кивнул и с интересом пялился, ожидая развития событий. Новичков построили у основного входа. Следом вышли опытные бойцы, как щит от гнева ярла выставив Дольку, чьи белые одеяния стали какими-то серыми.

— Чем обязана такой делегации, ярл? — нервно спросила она.

— Гильдия наёмников определилась со своей позицией в грядущей войне? — хмуро поинтересовался Снор, оголяя меч. Вот так. Поюли теперь попробуй под прямой угрозой. Вот это по-нордински. Вот так, сука, и надо было делать сразу! Ликование в душе испытывал не только я, а все, включая нескольких наёмников, это ощущалось чуть ли не на уровне статического электричества.

— Мы… — замялась Долька. — Всё сложно и зависит от совета. Они взвешивают и оценивают все риски. Вы же должны…

— Заткнись! — рявкнул Снор. — Я должен, в этом ты права. Но и вы все должны! Каждый здесь присутствующий. Ты мямлишь в речах, вся ваша гильдия мямлит в поступках, — тут он смачно сплюнул. — Слушайте меня, свободные люди Азбурга, ваш совет — горстка жалких ростовщиков, у них вместо мозгов кошель с деньгами, а вместо чести контракт. Либо вы со мной и этим городом, либо против. Пора уже решать. Я сегодня иду убивать и умирать за Нордию, вы либо пойдете со мной, либо сдохнете. Другого не дано. Я спалю ваше здание, а вас всех запру в тюрьме до конца войны, а после казню за безволие.

— Я не могу… Ярл… мы… — Долька залепетала судорожно пытаясь подобрать слова, но здесь нужны были поступки.

Ярл выбросил вперед руку, и клинок замер у шеи девушки.

— Я распускаю гильдию наемников в этом городе! — отчеканил он. — Теперь вы все просто гости в моих владениях. Вы со мной или против меня?

— Я с тобой, — шагнул вперед орк, и я показал ему большой палец.

— Да пошел ты! — рыкнул один из хайлевелов и размазался в рывке, занося топор.

Ярл мягко парировал выпад, плашмя развернув меч. Зажал предплечье игрока в подмышке, ударил его головой в нос, а затем попросту свернул шею руками.

— Последний раз спрашиваю, преклоните ли вы колено? — Снор грозно глянул, теперь он выглядел старше лет на десять.

Я одними глазами показывал Дольке, что нужно опуститься. Девушка поспешно плюхнулась на землю, большая часть повторила за ней. Около дюжины осталось стоять. Ярл лишь кивнул, и в них ударило десятка три стрел.

— Скорее всего, очнуться в койках в казарме, — сказал Снор Дольке. — Я всех их запомнил. Приведешь связанных сразу в тюрьму.

— Поняла, — покорно склонила голову девушка.

— Готовьтесь к большой битве! — заорал ярл. И толпа ответила ему неистовым ревом. Всех допекло ожидание. Нужен был кто-то, кто, наконец, возьмет судьбы в свои руки.

— Вы, за мной! — сказал ярл, и, развернувшись, направился к выходу из города.

— Едем в Портвиль, — шепнул он мне, уже когда мы стояли у конюшен.

Лошади были готовы. Я посчитал их. Двадцать пять. Пятнадцать человек гвардии вместе с ярлом и десятка стражников как усиление. Если переговоры с императором не увенчаются успехом, этого может не хватить, чтобы вырваться из города. Но с другой стороны, если взять больше людей, уже будет подозрительно. Правитель Нордии может испугаться и подумать, что мы затеваем восстание.

Знаменосцев выставили в начале, середине и конце колонны.

— Убиваем всех, кто попытается нам помешать! — отдал приказ ярл и пришпорил коня, увлекая за собой весь отряд.

Дорога вышла стремительной. Все мы, игроки и местные, сейчас чувствовали единство. Неслись по просторам словно пущенное в полет копье. Никто не решился нас остановить, даже чтобы спросить, куда это мы мчимся, а когда такая мысль только лишь мелькнула на уровне идеи в глазах лидера клана нейтралов на одном из мостов, его тут же обезглавили.

Я все время внимательно смотрел за ярлом. Снор ехал по деревушкам, усеянным казненными местными, по поселениям, где на каждом доме в петлях висели игроки, по выжженным рыбацким хуторкам и разоренным становищам кочевых нординцев, и всё больше набирался уверенности в задуманном.

На воротах Портвиля нас не посмели остановить. Часовых попросту прижали копьями к стене. Мы пробежали через еще сонный город. Вальяжность столицы сейчас играла с ней злую шутку.

— Барий, как договаривались, — бросил караванщику ярл, и тот припустил по широкой улице куда-то в сторону.

Стражники и игроки пытались как-то среагировать. Но «как-то» было мало, нужно либо игнорировать, либо поднимать тревогу, но нас лишь провожали взглядами. Подойти к ярлу никто не решился.

Только часовые во дворце дерзнули что-то сказать, но их мгновенно вырубили. В тронный зал мы буквально ворвались, прошествовали до середины, с вызовом глядя на собравшихся здесь за большим столом цвет города и местную аристократию из игроков.

Флоки, больше известный в народе как Вороний Глаз, правитель Портвиля и ярл-император Нордии был сухим и жилистым мужиком лет сорока двух, с длинной коричневой бородой, продетой в золотое кольцо, и волосами до плеч. На голове у него сидела корона из бивня мамонта.

Снор остановился у трона и начал говорить с презрением глядя в глаза императору:

— Я, Снор Азбургский, приехал сказать. Ты, ебанный обоссавшийся мальчишка! — собравшиеся охнули. А я улыбнулся. Мы, оказывается, прибыли вершить, а не разговоры разговаривать. — Страна ждет, пока ты словно блудная девица выберешь один из двух членов. Ты должен был воздеть меч и повести народ Нордии к смерти или процветанию, но сделать это со всем неистовством нашей души. Со всем отчаянием предков, что бурлит в твоих жилах. Жалкий червь, выжидающий как змея. Тьфу блять, — харкнул в него ярл. — Мне стыдно, что мы с тобой из одного племени. Ты недостоин чести называться нординцем. Я вызываю тебя на бой! Я вырву твое сердце и вымараю твоё имя из истории. Ты будешь зваться ярлом-безымянным. Я развею твой прах на помойке. А дети твои сами откажутся от фамилии, чтобы их никогда не ассоциировали с тобой. Я сожгу каждое полотно с твоим изображением, позор рода людского. Дай же мне ответ, жалкий трус!

Повисла абсолютная тишина, было слышно, как переминаются у колонн игроки, шумное дыхание выбежавших из внутренних помещений стражников.

Флоки утер рукавом плевок и подался вперед, ссутулив спину.

— Я не буду марать об тебя меч, юнец, — скривил губы император. — Ты не достоин биться со мной, глупый мальчишка. Твой отец был мудрым владетелем Азбурга. А ты ярл-однодневка. Закон позволяет выставить замену. Мой хускарл Хродвик преподаст тебе урок, — правитель махнул рукой и отвернулся, закинув ногу на ногу, словно происходило что-то незначительное. Ну у него и выдержка, конечно.

Снор скинул обитый мехом плащ.

— Когда я разделаю этого громилу, ворона не сможет увиливать, — сказал он нам.

Родовой клинок рода Азбургских покинул ножны мягко. Меч будто двигался отдельно от воли бойца. Изящно поблескивал, словно тигр на солнышке, который вышел размяться перед славной охотой.

— Ничего личного, Хродвик, — бросил Снор. — Если покажешь себя достойно, можешь остаться в живых.

— А-а-а-а-а-а-а! — завопил нординец как полоумный и, взмахнув двуручником, рассек воздух. Снор сделал отшаг, и клинок разрубил столешницу.

— Топорно! — фыркнул Снор. — Давай еще раз.

Хродвиг исполнил колющий выпад. Ярл отклонил лезвие и вбил гарду под подбородок воина. Когда тот упал на колени, фактически находясь в нокдауне, клинок Снора снес ему голову с плеч.

Ярл бесцеремонно пнул покатившуюся башку прямо в императора, попав ему в живот. Отчего он скрючился и свалился с трона.

— Сражайся, ублюдок! Или я зарублю тебя как старого беззубого, но бешеного лиса.

— Да как ты… — захлебывался от гнева император, лицо его покраснело. — КАЗНИТЬ ИХ! — безумно завопил он, разбрызгивая слюни и выпучив глаза.

— А обряд… — попытался было сказать советник справа, но император выхватил кинжал и молниеносно вонзил ему в горло.

Снор встал в защитную стойку. Мы окружили своего ярла.

— Если придется, я перебью всех в этом зале, прежде чем доберусь до твоей головы! — орал правитель Азбурга.

— Чего встали! — надрывался император. — Убейте их!

Сноживущие нерешительно обнажили оружие. Гарнизон замка все еще выбегал из коридоров.

И тут двери зала распахнулись и в него стали входить плотные коробочки наемников.

— Прошу прощенья, ваша светлость! — огласил бегущий впереди них мужчина в черных латах. — Мы обязаны проследить за честностью поединка.

Между рядов бойцов затесался Барий. Страшно представить, как он так быстро обстряпал сделку.

— Восстание⁈ — завопил Флоки.