Старая жена, или Развод с драконом

Глава 74. Жить эту жизнь

Срываюсь с места и обнимаю Ангелину так, будто в первый и последний раз. Не могу надышаться, она даже пахнет в точности, как в нашем мире. Кайрон наблюдает за нашим воссоединением и легкой улыбкой, а затем предлагает продолжить в более располагающей обстановке.

Но сам с нами не идет. Ему еще нужно разобрать письма, которые пачками поступают с застав, и на все дать свое мнение и советы. Хотя всем понятно, что это лишь предлог.

Мы с Ангелиной разговариваем по душам до глубокой ночи. Узнаю о ее жизни, говорю о своей. Голоса уже хрипнут, чай пить некуда, и в какой-то момент мы просто стихаем. Сначала долго смотрит друг на друга под треск углей в камине, а затем расслабляемся. Наконец-то осознаем, что эта встреча — вовсе не украденный момент, который может оборваться в любую минуту, а новый виток нашей жизни. И стоит отметить, жизнь у моей дочери такая насыщенная, что хоть книгу по ней пиши.

Я же немного скромничаю в некоторых аспектах, но Ангелина давно не маленькая девочка, чтобы что-то не понимать. Мы долго обмусоливаем кости некоторым общим знакомым вроде министров, а затем я хочу приготовить кровать. Не отпускать же мою рыжую бестию на ночь глядя.

— Как будто я бы так быстро уехала, — смеется Ангелина, делает еще глоток остывшего чая и корчится. — Остыл.

Тут же щелкает пальцами, вызывая искры, и чай в ее руке закипает.

— У одного негодяя драконий огонь одолжила, — смеется она. — Кстати, ты знаешь, что можно вернуть не только молодость и обрести долголетие с помощью этого огня?

— Откуда? — Улыбаюсь я и прошу подробностей.

— Ну, для этого нужен дракон. И не просто дракон, а искренне любящий тебя дракон, готовый отдавать тебе свой огонь, — заговорщически шепчет Ангелина и косится на дверь спальни Кайрона. — Я была уверена, мам, что ты и сама об этом уже давно догадалась. Тем более, когда есть на ком экспериментировать.

— Ну-ну, не сводничай мне здесь, — шутливо отчитываю дочь.

— А что я? О вас полкоролевства говорят, и честно сказать, я считала, что все это выдумки. Но, увидев, как он смотрит на тебя, забираю свой скептицизм обратно, — довольно мурлычет Ангелина и улыбается так, что и дураку понятно, что она “за” Кайрона.

— И давно моя свободолюбивая дочь заделалась свахой?

— Да брось, мам, какая из меня сваха? Ты же знаешь, что я предпочту одиночество, чем мужчину, который не ценит. Но этот генерал давно сделал свой выбор. И ты, мам, кажется, тоже, — Прищуривается Ангелина.

В этом она права, и, скорее всего, с ее проницательностью догадывается, что я все еще стою на месте лишь потому, что боюсь обжечься вновь. Хотя где-то в глубине души знаю, что Кайрон не тот, кто обожжет. Однако обсуждать сейчас это не хочется, потому и отмахиваюсь:

— Тебе-то откуда знать?

— Чуйка. От тебя досталась. Только у тебя она в медицине работает, а у меня на людей. И она меня ни разу не подводила. Вот к слову, зря ты мне соседке по даче не дала в детстве ужа в огород подкинуть. Как видишь, эта грымза заслужила, — хохочет Ангелина.

— Да уж, — не могу не согласиться, вспоминая, как она не хотела вызывать скорую в мой последний день на Земле.

— Но судьба там и без нас разберется. Папа не подарок, пусть теперь эта грымза его ворчание слушает. Сам принимаешь решение, сам за него и отвечай, — рассуждает Ангелина.

— А ты по нему не скучаешь?

— По папе? Скучаю, мам, врать не стану. Но за тебя я рада куда больше. Ты всю свою жизнь жила для меня, а не для себя. И если я могу чем-то тебе помочь, то сделаю это незамедлительно, — отзывается дочь, и на сердце разливается такое тепло, что словами не описать.

— Ну, — тяну я. — Тогда посуду моешь ты.

— Хорошо! — вскакивает и берет с собой чашки. — А ты в ответ пообещай, что отныне будешь жить для себя долго и счастливо. Тем более, после попадания в тело новой души все прежние недуги исчезают. Доказанный факт! Кто знает, может, боги смилуются, и у меня будет сестренка или братишка. Я буду лучшей старшей сестрой, еще и штаб призраков в помощники пригоню!

— Иди уже на кухню, гроза призрачного района! — ссылаю Ангелину, ибо от ее болтовни раскалывается голова.

Рыжая чертовка в привычной ей манере убегает с хохотом. Гремит чашками и блюдцами, начинает напевать попсовую песню и плескаться водой, вымывая посуду. А затем, чмокнув меня в щеку, идет спать в гостевую, что находится этажом ниже.

Смотрю ей вслед и радуюсь: она ни капли не изменилась, хотя прожила в этом мире чуточку дольше моего, как оказалось. Угодила сюда на неделю раньше моей кончины в том мире, но не растеряла своего боевого духа. Даже стала еще смелее, чем была. Хотя смелости и озорства Ангелине всегда хватало.

А что насчет меня…

Кошусь на лестницу, ведущую на верхний этаж, где у Кайрона кабинет, и решаю, что я сегодня спать точно не буду. Отряхиваю голубое платье, брызгаюсь любимыми духами с нотками пачули и медленно ступаю по ступеням наверх.

Едва подхожу к двери, как Кайрон будто чувствует мое присутствие.

— Для тебя всегда открыто, — отзывается он, и я, усмехнувшись сама себе, толкаю деревянную дверь.

На мансардном этаже уютно и, несмотря на распахнутые настежь окна, тепло. Огни свечей подрагивают от порывов ветра, созданных сквозняком, и я тут же закрываю за спиной дверь.

— Выглядишь счастливой, — отмечает Кайрон, отложив очередное письмо. Встает из-за стола во весь свой рост, отбрасывая огромную тень на деревянную стену.

— Благодаря тебе, — отзываюсь я, решив больше ничего не таить.

Кайрон моментально считывает перемены во мне и прищуривается, словно не верит. Чертовски очаровательно улыбается левым уголком губ, и уже на эту улыбку хочется его придушить. Слишком красив, слишком харизматичен и шикарен, зараза. В годах мужик, а тестостерона, хоть отбавляй. Им весь воздух в кабинете пропитан.

И этот ходячий тестостерон с широкими плечами ступает ко мне.

— Вы точно пили чай? — низко звучит голос Кэрона, заставляя сердце биться чаще.

— Типа того, — лукаво улыбаюсь я, а затем будто невзначай касаюсь пряди его волос. — Ты поседел.

Кайрон застывает, и мне чертовски нравится это. Мне нравится, как этот воинственный, властный мужчина, перед которым склоняется почти весь мир, так реагирует на меня.

Нравится, как напрягаются мышцы под его белоснежной рубашкой, верхние пуговицы которой растегнуты ровно настолько, чтобы щекотать горячие фантазии. Нравится, как он задерживает дыхание, и как он смотрит на меня взглядом хищника, который жаждет, но не хочет навредить. Который всегда знает, что и как делать.

— Я ведь говорил, что мне нравится платиновый, — хрипит Кайрон.

Улыбается уголком губ, а вот в голубых глазах ни капли забавы. Так бушует такой ураган, что при других обстоятельствах я бы испугалась. Испугалась интенсивности его страсти, и того, как отзывается на это моя собственная страсть.

— А еще я говорил, что не железный, — напоминает дракон, всматриваясь в мое лицо и улавливая каждую эмоцию, а затем перехватывает мою руку за запястье.

Не больно, но крепко. И от одного этого прикосновения внутри все вспыхивает так, что впору кричать: “Пожар! Горим!”. Но чего я точно сейчас не крикну, так это “Тушите!”.

— Ты же понимаешь, что еще раз я тебя отпустить не смогу? Тебе придется меня убить, — предупреждает он, и, пожалуй, эти секунды — моя последняя возможность одуматься.

Но я уже все решила, — время пришло. Время, чтобы гореть вдвоем. Чтобы гореть вместе.

— Бежать от вас я больше не планирую, товарищ генерал, но знаю тысячу способов, как сделать так, чтобы жизнь стала не мила, если однажды вы решите списать меня со счетов, — шепчу Кэйрону и вижу, как огня в его глазах становится так много, что даже воздух искрит вокруг нас.

— Со счетов? — переспрашивает он, и хрипотца в его голосе дурманит разум. — Даже не надейтесь на это, леди.

Секунда. Вторая. Кэрон не дышит, зато смотрит на меня так, будто во мгновения ока читает все до одной мои мысли, и я ничего не скрываю.

Шаг. Его один шаг, и расстояние между нами сокращается настолько, что я сквозь одежду чувствую жар мощного тела дракона. Ловлю его мятное дыхание на своих губах. Крепкая рука по-хозяйски ложится на мою талию, вызывая умопомрачение и тысячи мурашек.

Но дальше — хлеще. Кайрон одним движением прижимает меня к себе, а затем страстно, нежно, впивается в мои губы поцелуем. И этот поцелуй словно лавина сшибает с ног. Теряю равновесие, не знаю, где небо, где земля. и мне это не нужно. Ведь у меня есть тот, кто удержит. И с этих пор и я стану для него опорой. Но сейчас… Сейчас я просто хочу тонуть в долгожданном поцелуе… В сладких муках ожиданий каждого из его касаний, в непередаваемой неге, в счастье.

Я больше ничего не боюсь. Я там, где я должна быть. Я это чувствую. Я чувствую его, и невидимую нить, связывающую нас чем-то более крепким, чем узы брака или клятвы любви. Последние отголоски старых страхов осыпаются пеплом на дне души. Я хочу жить настоящим здесь и сейчас. С ним! С мужчиной, которого так неистово желаю. С мужчиной, которого не может игнорировать мое сердце. С тем, кто тысячу и один раз доказал, что, даже если земля и небо меняются местами, мы найдем способ сохранить ту ценность, что даровала нам эта жизнь.

Мы пройдем испытания, притирки, мы разделить быт. Мы будем слышать друг друга. И Кайрон будет самым заботливым отцом… Ведь я ошиблась, посчитав, что не смогу иметь детей, оказавшись в чужом теле. С новой душой все изменилось, и прошлое стало лишь опытом. Ценным опытом, но отныне никак не страхом, который помешает жить настоящим и строить светлое будущее.

Любовь, прошедшая все испытания, закаленная взаимным уважением, прочнее любого алмаза. Ценнее всех бриллиантов. И я молю богов дать каждой женщине во всех мирах того, кто станет для нее опорой и любовью всей ее жизни.