Старая жена, или Развод с драконом

Глава 47. Затмение

Кайрон:

Я был прав в своем решении насчет Оливии. Она сама сказала: моя жизнь — моя ответственность. Красивая фраза, но необычная для женщин.

Но она хотела, и я дал. Не полностью, разумеется. Приставил к ней шпиона, чтобы наблюдал. И чем больше читал доклады, тем четче понимал: оно мне не надо, у меня имеются куда важнее дела, чем исходить пеной изо рта от злости на ее упрямство.

— Докладывай только, если станет опасно, — рявкнул шпиону.

Меньше буду знать, буду крепче спать.

Но не спалось.

В первые дни. Потом стало лучше, она почти вылетела из головы, что не могло не радовать. Все было так, как я предполагал. Отпустило… Пока не поступил сигнал.

«Местные лекари что-то замышляют. Был подозрительный тип, лазил с мешком по двору». Давно я не пользовался стабильными порталами, но в этот раз организовал все так быстро, что даже не понял, как и когда я туда переместился. А затем пришел неприятный вопрос: «Зачем?».

И настиг он меня ровно тогда, когда я стоял в ночи перед какой-то разваливающейся хижиной. Это ее лекарня? Этого она хотела? Да быть не может! Готов был поспорить, что это ошибка, но нет, заметил в окне… Ее.

Измученную, в простом наряде, с крестьянской прической и… Счастливую, гоблины меня возьми.

Она вообще в курсе, что происходит? В курсе, что даже если сейчас ее не атакуют, то этот день настанет? Она в курсе, что пытается вылечить больных, от которых даже столица в шоке?!

Да она умереть может быстрее, чем сильные мира сего решат прихлопнуть неудобную женщину. Сама себя погубит и смеется?!

Смеется так, будто искренне счастлива… Болтает с лекарем, потом грустит. По-настоящему. С тоской смотрит в окно, и этот взгляд, тьма меня возьми, бесит!

«Видишь, ты несчастлива, тебе надо домой!» — так и хочется встряхнуть ее, но не услышит. Не поймет. Да даже не захочет ни понимать, ни слушать.

Вновь улыбается, хотя устала. Вон даже уголки губ немного опустились, а ведь так гонялась за молодостью и красотой, что тошно было от тех идей, что приходили в ее голову.

Она всегда была рисковой. Ради красоты, ради беременности на что только не шла, и потому продолжать с ней было опасно. Для нее в первую очередь. Но теперь ее риск выглядит иным. Даже каким-то благородным…

Тьма! Что я несу? Почему я вообще смотрю в ее окно, как какой-то мальчишка, который боится, что его поймают?

Самому становится мерзко от себя, надо уйти, и я уже почти, но… Она выходит во двор. Ночью. Одна.

Боги ее сохраните с такой-то беспечностью!

Честное слово, нанял бы ей охрану, но ведь не примет, даже если будет нуждаться. Безумная женщина! Характер тот еще под маской кротости оказался. Она вообще будто другой человек! И сейчас она иная… Не кричит, не злится, не гонит прочь, потому что… Не видит меня. Не знает, что я здесь.

Неприятный осадочек, но я заслужил. Отчасти. Ладно, подожду, когда уйдет, проверю двор и дом, как последний идиот в ночи, и уйду.

«Пусть шпион дальше работает, и да сжалятся боги, он не принесет дурных вестей», — говорю себе и тут замечаю блеск под ее ногой.

Тьма!

Срываюсь с места быстрее, чем успеваю понять, оттаскиваю ее от капкана, а она застывает, испуганная и такая непривычно хрупкая, будто это даже не она.

Нет, она… И как только она поднимет глаза и увидит, кто перед ней, обратится из нимфы в гарпию. Вновь закричит мне в лицо: «Иди прочь!». Мне! В ЛИЦО! Будто я какой-то… Нет. Секунда, вторая, она поднимает голову, а я накидываю на себя иллюзию Безликого, которым я тоже когда-то был.

Делаю это практически бездумно, почти на рефлексе, как будто иначе здесь и сейчас разверзнется земля. Хотя почему как будто? Она бы развезлась! Да, так лучше. И для нее, и для меня. Так спокойнее, хоть и чуточку подло.

Стоит ошарашенная, смотрит мне прямо в лицо. Без гнева, зато дико испуганная… Непривычно.

Но еще непривычнее то, что маска скрывает даже глаза. Но она… Будто видит меня, будто знает, что это я. Не может быть.

Узнала бы, сразу бы завопила, что лучше она целиком угодит в капкан, чем примет мою помощь. Слишком упрямая. Упертая и точно всех погубит, включая себя! Смотреть будет как на врага, но смотрит иначе. И я… Этим пользуюсь.

Потому завожу разговор, а это сложно, нужно признать. А она мне:

— Интересное предложение, но порядком надоевшее.

Гоблины! На горло себе наступил, и вот тебе! И ведь каждое слово расслышал четко и понял значение, но, кажется, что мне сказали: «Пошел вон!». Опять!

Злость пробирает до костей, но тут же ее душу. Раз уж я сюда пришел, то сделаю то, что должен. Но я какого-то гоблина спрашиваю про ее сердце? Оно мне надо?

Решил же, что не буду с ней возиться, что отпущу, как только она успокоится и начнет безопасно жить! А она... Не драконица ведь ни разу, а характер острее, чем у всех драконов вместе взятых.

— Теперь мое сердце отдано другому, — говорит мне прямо в лицо. МНЕ В ЛИЦО.

Тьма! Бездна!

Не мне... Я ведь в маске, она не знает, кто я. Но от этого что-то не легче.

Другой? Кто другой? Мне не поступало доносов! Опять что-то упустили? Не могли. В этот раз я лучших отправлял. Намеренно сказала, чтобы разозлить?

А с чего мне злиться? Я с другой целью приехал. Но злюсь… Ага… Злюсь так, что от самого себя становится страшно. А она уходит, как ни в чем не бывало. Будто воткнула шило под ребра и довольная. Специально? Или не знает? Плевать. Уходит.

Пусть идет! Бездна, опять под ноги не смотрит, да и я хорош — замечаю в последний момент. Куда, гоблины меня дери, делась зоркость? Ослеп до туннельного зрения, сосредоточившегося на этой безумной женщине.

Чудом успеваю ее перехватить, оттаскиваю, а она брыкается, будто я враг. Спиной бьется о колонну, да так, что с навеса что-то начинает лететь. И явно не солома, которой он застелен.

Реакция всегда была отменной. Не успеваешь предотвратить — закрывай собой. И я закрыл. Не почувствовал ни одного удара, приходящегося по спине, хотя лупило не слабо. Но кое-что лупило еще мощнее. Сердце — прямо по ребрам. Изнутри.

Лупило, билось так, что разум в какой-то момент отключился. И осознал я это, лишь когда она заговорила. Была испугана, но дерзка.

А я... Я не слышал, что она спросила, будто кто-то заглушил на секунду ее голос в моей голове. Видел только ее глаза. Карие обычные глаза, которые сейчас казались бесконечно бездонными.

И симпатичное лицо, которое никогда не вызывало у меня ничего больше, кроме обычного мужского интереса. А в последние годы не вызывали даже его.

Приелась, но я запрещал себе смотреть на других, раз уж дал клятву ей, пусть и по договору. Я ведь прекрасно знал, что любви мне не испытать, что, возможно, ее и не существует, но в этот момент… Я желал... Присвоить.

Никому и никогда не отдавать. Сделать все, стереть мир, но забрать эту женщину себе. Целиком. Без остатка. Навсегда. И эта же лавина напугала до жути. Напугала меня, гоблины возьми, того, кто даже смерти в глаза никогда не боялся смотреть.

Оливия рыпнулась, будто прочитав все по взгляду. Но она не могла видеть моих глаз, а я, пожалуй, впервые реально ощутил себя мальчишкой, который что-то натворил, но радовался, что его не поймали.

Тьма! О чем я? Что со мной? Не пойму, а она говорит. Ее надо слушать. Наверное. Не знаю. Мне надо уйти, я сам себя сейчас боюсь. Вдруг схвачу. Вдруг утащу. А что потом? «Извини, ничего не изменится, наследника ты все равно не подаришь»?

Это лишь импульс, мимолетное. Не стоит. Сейчас пройдет.

А она тянет свою руку ко мне, даже не понимая, что одно касание, и я за себя не ручаюсь! Ну точно проклятие. Отшатываюсь, а она обиженно говорит про рану.

Какую рану, гоблины?! Ох ты ж... Кровь.

Зовет с собой, говорит, что обработает. Плевать мне на рану, мне лучше убраться отсюда поскорее. Хотя, что это за бред у меня в голове? Так хорошо черенком прилетело? Буду бежать от женщины?

Успокойся, Кайрон, не позорься, возьми себя в руки.

Это вспышка, вызванная непонятно чем, сейчас угаснет. Пройдет. А в причинах мы разбираться не будем, оно не так уж важно. Да и так понятно.

Она красивая женщина, а теперь еще и с характером. Дразнит меня, отвергает, а мне непривычно, вот и мотает. А мотать не должно.

Все-таки лучше уйти. Остыть, пока все не испортил. Так и решаю, но она задает лишь один вопрос:

— Не идете? — И я понимаю, что иду. Еще как иду.

Да, мне надо. Когда еще будет шанс самому посмотреть на эту богадельню и оценить настоящие риски? Может, доносчики все преувеличивают, а там ничего нет.

Вот гляну и оставлю ее в покое... Ага...

Кто ж знал, что она ТАКОЕ вытворит?!