Старая жена, или Развод с драконом

Глава 38. Нам нужна Оливия

— А кто интересуется? — по старой доброй привычке иду вопросом на вопрос, и тут же ловлю некоторое негодование во взгляде темного незнакомца, шагнувшего на меня.

Зато хотя бы остановился. Может, и не зря рефлекс сработал. А то кидаются все кому не лень.

Но мужчина, вместо того чтобы представиться, переводит взгляд на лекаря Бартона, затем на черную карету, что как раз останавливается в нескольких метрах позади всадников.

— Мы ищем вашу ученицу, лекарь Бартон, — сообщает мужчина наставнику, а затем вновь смотрит на меня. — Это ведь она помогала при пожаре в Западном пригороде Асдевиля?

Фраза звучит совсем не мягко, скорее обвиняюще. Оттого и ладошки начинают потеть, и тут вдруг этот темноволосый громила добавляет:

— Нам нужна ваша помощь. Для прихворавшего человека в повозке, — сообщает он и на пару секунд даже опускает свою голову, вроде как проявляя уважение.

Погодите, так они это что… За моей профессиональной помощью пожаловали? Фух! А выглядели так, будто не то арестовывать идут, не то сразу убивать, прямо как местная мафия какая-то.

В голове сразу возникает вопрос: «а что с больным?» и тело уже собирается мчаться на осмотр, но я напоминаю себе, что сейчас нужно быть осторожной, как никогда, и потому в первую очередь кидаю взгляд на наставника, согласно договору.

А он уж как-то очень внимательно изучает карету, но ни герба ни другого отличительного знака на ней нет, чтобы понять, чья она. Да и эти бугаи хоть и выглядят пугающими, но, судя по тканям одежд, не самые богатые.

Хотя мне-то какая разница, богат больной или беден? Правда, статус мог бы открыть нам двери в лечебницу, где провести осмотр было бы проще, чем в карете, разумеется.

— Почему вы хотите помощи именно леди Оливии? — спрашивает Бартон, а я замечаю, как в это же время на меня косится местная делегация лекарей.

Пока что они, кажется, не собираются вмешиваться, но наблюдают и готовятся, а Бартон добавляет:

— Если кто-то болен, то вот лекарня.

Говорит учтиво, не грубит, и гости кивают.

— Понимаем. До нас дошли слухи о женщине-лекаре, путешествующей с вами, — стоит только незнакомцу произнести последние слова, как местного главу передергивает. — А тут еще новости в вестниках. Потому и приехали сюда. Вы ведь не откажите нам в помощи? — сообщают они, указывая на карету, из которой до сих пор никто так и не появился.

Настолько болен?

А вот местного лекаря это, видимо, не сильно интересует, раз уж он закатывает глаза. И честно сказать, я его понимаю.

Мне бы тоже не понравилось, если кто-то явился на порог моей больницы, а помощи просит у бабки-шептухи. А я ведь для местных медиков как раз и представляю нечто такое — существо, априори не способное лечить так же хорошо как мужчина.

В нашем мире так про поваров говорили и, честно сказать, с этим спорить не хотелось. Не очень-то люблю готовить, когда это на постоянной основе. Но вот насчет медицины… Ноги так и хотят уже ступить к пациенту, но нет… Нельзя.

— Болен мужчина или женщина? — спрашиваю я у гостей, ибо в этот раз не могу позволить себе оплошать на глазах у всех.

— Мужчина, — сообщают гости, и... Все. Занавес. Ну, почти.

— При всем уважении, леди Оливия не может его осмотреть, — тут же сообщает Бартон.

— Мы заплатим, сколько скажете! — стоят на своем незнакомцы.

— Жизнь леди Оливии не измеряется золотом! — отсекает наставник, и эта сцена начинает походить на какой-то балаган с кучей зрителей и пока еще не вмешивающихся участников.

Но надолго ли терпения местных лекарей хватит? Тем более, когда на их глазах эти незнакомцы требуют лишь меня в качестве лекаря.

Оно-то, конечно, приятно с одной стороны, но с другой… Не время и не место.

Хотя и болезни место и время не выбирает. Что, если пациенту в самом деле очень плохо, пока мы тут спорим?

— Лекарь Бартон, почему бы вам не осмотреть больного? — спрашиваю я, а затем тут же кидаю взгляд на незнакомцев. — В конце концов, у учителя больше знаний, чем у меня. Я лишь ученица.

— Простите, леди Оливия, но ждут именно вас.

— А вот это уже не смешно, — не соглашаюсь я с гостями. — Тот, кого вы привезли, действительно, болен или вы сейчас шутки тут шутите?

Даже сама пугаюсь от того, как быстро рассердилась в этот момент. И так нервы на пределе, они еще врачей перебирать будут, как разноцветные леденцы в вазочке.

Понимаю, если бы в карете была женщина, но они сами сказали, что мужчина. Так что мне туда дорога закрыта. По крайней мере, напрямую.

— Так вам нужна помощь лекарей или нет? — строго чеканю я, пугая уже не только гостей, но и местных лекарей.

Кто знает, может, это все вообще какая-то проверка или способ поссорить меня с наставником? В любом случае, если есть больной… Действительно есть! И если он болен серьезно, то не время торговаться, потому и говорю смело и громко:

— Осмотреть может только лекарь Бартон, я имею право лишь помогать в меру дозволенного. Таковы законы, — отрезаю я, а самой все беспокойнее.

Делегация незнакомцев молчит секунду, вторую, третью, а темноволосый бугай все не сводит с меня взгляда, будто что-то выискивая, а затем выдает:

— Наша вина, не подумали. Просим сюда, поскорее, — кланяется он, указывая путь к карете.

И лекарь Бартон, явно раздраженный всей этой сценой (и я его раздражение разделяю всем сердцем), ступает с каменной дорожки на сушеную истоптанную траву в направлении кареты.

— Оливия, идемте, — зовет меня.

Уверена, он бы с радостью послал всех этих товарищей куда подальше, но не может. Из-за больного, которому, возможно, очень нужна помощь. Если там, конечно, не ловушка.

Ладно, не время сейчас для сомнений и домыслов. Потому я тут же ступаю следом, решив отложить все неприятные мысли и убрать чувства на время работы, вот только в следующие несколько секунд происходит то, из-за чего хочется превратиться в само пламя и всем тут поджарить зад.