Охота на дракона

Глава 9.1 Темное прошлое

Управление Альтарионом давалось Джейту нелегко. Изначально, глайдер не был рассчитан более, чем на повороты влево и вправо. Движки не позволяли даже подниматься выше запланированного уровня над землей.

С новыми же характеристиками распределения энергии, которые задала Каори, и подпиткой плаща Джейта, судно поднималось ввысь и могло бы считаться полноценным кораблем… если бы не отсутствие у него соответствующих рычагов управления и нормального мостика.

Универсальный ручной хакер Каори прекрасно справлялся с управлением глайдером. Ее компьютерные импланты успевали регулировать количество вырабатываемой реактором энергии, ее распределение по двигателям и правильную подачу охладительной жидкости.

Но Джейт таких способностей не имел. Оставалось пытаться контролировать температуру двигателей и энергоконтуров с помощью эо. При этом ему еще приходилось постоянно следить за направлением корабля и за распахнутыми во все стороны плавниками. Особенно актуальной задачей это становилось в людных местах, в окружении других кораблей и зданий.

Были, конечно, и забавные моменты. Джейт долго потом смеялся над выражением лица служащего воздушной заправки, когда на его высотную площадку для пополнения топлива приземлился луговой глайдер. Это было по-настоящему веселое и единственное яркое воспоминание за все трехдневное путешествие.

К концу третьего дня рулевому было явно не до смеха. Преодолев очередную порт-станцию, Альтарион ворвался в мир, где находилась еще одна Гробница Секретов Кида. И тут же судно подхватил штормовой ветер. Перед путешественниками открылась обширная пустошь, освещённая лунным светом. На границе пространственного осколка властвовал грозный смерч.

— Только не говорите мне, что мы по ошибке снова залетели в какой-нибудь Запретный мир! — прокричал Джейт сквозь ветер.

— Нет! Это точно нужный осколок! Будь он Запретным, Эйн предупредила бы нас! — отозвался Однорукий.

Кое-как справляясь с управлением, Джейт постарался увести корабль от кружащегося грозного стихийного титана. Сквозь бушующий ветер и редкие острые капли дождя до Джейта донеся раскатистый смех Рэна. Капитан стоял на носу, дразня сверкающие молнии защитными констрактами.

— Что это такое?! — прокричал Джейт, резко выворачивая руль в сторону. — Неужели еще одна аномалия? Откуда они берутся таких размеров?

— Что? — донесся довольный крик Рэна. — Аномалия? Нет! Какая же это аномалия? Обычный смерч! Природа может быть суровой и без аномалий, мой неопытный протеже! Давай уже выворачивай отсюда! Он как раз затихает…

Спустя несколько минут Джейт, наконец, смог вырваться из затягивающей машину воздушной воронки и направить Альтарион против ветра вглубь пространственного осколка. После Рассерана новый мир казался действительно маленьким и невзрачным.

Под Альтарионом растянулись огромные изъеденные трещинами каменистые равнины, из которых местами поднимались невысокие горы. Ночное небо закрывали рванные облака, скопившиеся вокруг яркой полной луны. Ее голубоватый свет заливал пустоши, освещаяя диковатый ландшафт.

На границах осколка Джейт четко разглядел очертания жилых комплексов. Полное отсутствие огней создавало впечатление, что колонии были заброшены. Оглядывая видимые с высоты пределы, Джейт остановил свой взгляд на самом большом и нелепом возвышении в центре осколка. Неестественная черная масса выделялась на фоне горизонта, скрываясь от лунного света в облачной тени.

Когда ветер стих, рулевой вновь решился утолить свое любопытство.

— Что это за мир? Выглядит так… опустошенно.

— Эйн сказала, что в Гильдии его окрестили Мертвым миром, — откликнулся Рэн. — Он долгое время был не приспособлен для жизни после крушения в его центре одной из станций Ай-Зур. Из-за низкой активности сэнтрэй многие люди пытались устроить здесь свою колонию. Но есть вещи и пострашнее рэйкора и сэнтрэй. Радиация, испускаемая взорвавшимся реактором станции, накрыла весь пространственный осколок. На этих землях больше никогда ничего не вырастет. Гильдия взяла порты в этот мир под контроль и ограничила сюда доступ. Это спасло мелкие секреты Мертвого мира от разорения Альянсом и сталкерами-одиночками.

— Секреты… Вроде Гробницы? — догадался Джейт.

— Да и всякого по мелочи, — без энтузиазма ответил Рэн, потирая щетинистый подбородок.

— А что за станция Ай-Зур? — Сойер поднялся с нижней палубы и остановился на плавающей границе лунного света.

— Одна из СКП Черного Альянса, — Рэн нахмурился, указав рукой в сторону примеченной Джейтом странной башни вдалеке. — Станции Контроля Потоков — очень массивные и труднодоступные штуки. Я не знаю, для чего они конкретно нужны. Это что-то вроде боевых кораблей размером с дредноут, а то и больше. Правда, они практически не двигаются. Висят высоко над пространственными осколками в безвоздушном пространстве, куда добраться могут только корабли Ай-Зур. В некоторых мирах есть такие «карманы», где нет ничего материального. Только сплошная ночь вокруг и мир под ногами видно как на ладони. Сэнтэл Ай-Зур запускает через них антенны в Великий Поток с вершин своих станций. Кид как-то говорил, что таким образом Альянс пытается манипулировать потоком энергий. Энтрэриусом. Но я, если честно, не представляю, для чего им это, и как это возможно.

— А что случилось с этой станцией, и почему она упала, ты не знаешь? — осторожно поинтересовался Джейт.

— Знаю. Я сказал, что они труднодоступны. Так вот, не для всех. Конкретно эту двадцать лет назад сбил Кид во время своего изгнания. Это случилось не намного позже событий в Обсидиановом Городе. Очевидно, он еще не полностью контролировал себя и не осознавал последствий своих действий, раз решился на такое дело. Он снес станцию, и ее остатки загубили целый мир. Уже после этого он основал в ее обломках Гробницу Секретов. Пожалуй, этой гробницей еще никто не пользовался. Ведь долгое время в центр осколка никто не совался.

— А как Кид добрался до станции, если она находилась так высоко? — последовал вопрос Сойера.

— Не знаю. Может быть… запрыгнул на нее? — легкомысленно отозвался Рэн. — Ладно, давайте приземляться. Джейт, веди корабль вон к той махине.

— А как же радиация реактора?

— Она уже почти рассеялась. Реактор давно умер. Скоро Гильдия, того и гляди, даст зеленый свет колонизаторам. А пока у нас есть уникальный шанс проверить на себе самые страшные сюрпризы этого мира. Смерч мы пережили легко. Это на луговом глайдере-то! А остатки радиации, осевшей в кусках станции, мы заблокируем энергетическим щитом вроде того, с каким прорывались через эриад.

— Прорывались… что? — не понял Сойер, явно не поверив мимолетной фразе Рэна.

— Забудь, дружище, — отозвался Джейт. — Это давняя и невероятная история.

— Этой ночью в этом мире собралось слишком много давних и невероятных историй, — тихо согласился Рэн.

Между тем, смерч вдалеке, действительно, затихал, постепенно врастая в небеса. Альтарион погрузился в небывалую тишину и покой безжизненного мира. Казалось, будто тихий ропот его двигателей разносился по всему осколку.

Когда Альтарион достиг места падения станции, облака расступились, и лунный свет хлынул вниз, освещая огромнейшую перекошенную башню. Ее нижняя часть оказалась вдавлена в землю подобно чудовищному железному цветку с широко раскрытыми лепестками. Лучи призрачного света заблестели на черных поверхностях с метками Альянса. В накренившихся стенах башни виднелись чернеющие ангары, и пробившие толстенный корпус дыры.

Подивившись размеру мертвой машины, Джейт прикинул, что подобная станция могла сравниться размером с летающим островом Гильдии Искателей. С тем различием, что эта машина, определенно, в свое врем была до верхушки забита вооружением и мощью, способной легко справиться с эскадрилией боевых истрбителей, вроде того, что почти разрушил Гильдию в одиночку.

Убедившись, что энергетический щит вокруг Альтариона работает без перебоев, Джейт повел корабль на сближение.

— Не спеши опускаться, — посоветовал Рэн. — Покружи немного над станцией. Надо поискать, где именно находится гробница. Они так хитро сделаны, что не испускают никакого излучения. И места занимают очень мало. Захотел бы, Кид мог из этой станции сделать себе хоть целые катакомбы!

— А какой конкретный смысл в этих гробницах? — Сойер тоже устроился на краю корабля, начав высматривать искомое место.

— Ну, спроси об этом Кида. Он был странным парнем, не все его решения можно просто объяснить, — неопределенно ответил Рэн. — Может, действительно прятал в гробнице секреты, которые открывались только достойным. А достойность проверяли его иллюзии. Может, хотел дать возможность авантюристам подготовиться к тяжелой жизни. А может, просто оставлял в памятных местах свою граффити на стенах. А та уже, лучась своей крутостью и эо Кида, превращалась в нечто такое, что теперь называют Гробницами Секретов. Я точно знаю, что гробницами их назвали в честь тех пещер, в которых команда Кида находила свои первые артефакты и энчины. Они путешествовали по мирам некогда богатой культуры людей вроде энтэссеров. Те тоже умели по-своему пользоваться артефактами и передавали их силу и знания из поколения в поколение. Этих кудесников хоронили вместе с прервавшимися родами в гробницах. Друзья Кида разорили немало из них в поисках сил. Но сам Кид в итоге превзошел в мародерстве предшественников и ограбил двенадцать гробниц высших родов в Обсидиановом Городе Эха. И никто из последних представителей этих родов не смог его остановить.

На палубе снова воцарилось молчание. Джейт сглотнул, вспомнив слова Рэна, что станция была сбита некоторое время спустя после трагедии в Обсидиановом Городе. Только сейчас парень осознал, как близко подлетает к истории, еще не тронутой за десятки лет ни историками, ни сталкерами. Сойер тоже прибывал в напряженном благоговейном молчании. Только Рэну явно было не по себе. Он хмурился и постоянно нетерпеливо оглядывался, вздыхая и проверяя свой обвисший на перевязке протез. Эрния, выглянувшая из внутренних помещений, тут же нарушила тишину звонким щелканьем своего фотоаппарата.

— Надо спешить, — нетерпеливо проворчал Рэн. — Времени у нас в обрез. Нам надо еще нагнать Мясника и Наар-Киза. И убежать от мобилизирующегося Альянса с этим двуликим клоуном. Ладно. Джейт, приземляйся вон на ту поверхность, — он указал рукой на выделяющиеся причальные платформы более-менее уцелевшего ангара у подножия перекошенной башни. — Я пойду внутрь и постараюсь отыскать гробницу. А вы стерегите корабль и держите защитное поле. Не хватало еще подцепить радиации Альтарионом. Джейт, ты держишь щит. Сойер, стоишь на страже и отстреливаешь все, что приблизится, кроме меня.

— Ок, Рэн, — тут же без запинок отозвался Джейт.

— Не пойдет. Я иду с тобой! — Сойер решительно поднялся, заряжая под тогой ружье. — Джейт был в гробнице, ты был в них дважды…

— Трижды, — небрежно поправил Рэн.

— Ты был в них трижды! — Сойер уже повысил голос. — А я еще ни разу. Я тоже хочу узнать, что ждет меня в гробнице. Мы ведь команда, нет?

— Конечно, друг! Команда. И ты имеешь права делать все, что считаешь нужным. И Джейт, думаю, не против, верно? — Рэн на миг оторвался от приближающегося массива станции, чтобы выразительно глянуть на друзей. — Тогда Джейт, тебе одному придется держать корабль до нашего возвращения.

— Думаю, это не вызовет проблем, — Джейт легонько повернул штурвал, вводя Альтарион во тьму ангара. — Ведь по идее отстреливаться мне ни от кого и не придется, верно?

Несмотря на полное отсутствие признаков жизни, темнота широкого ангара внушала животный страх. Лунный свет еще какое-то время отражался от белого корпуса глайдера и вскользь прошелся по разбитым контейнерам и ящикам, обильно засеивающим пол ангара. В стенах зияли черные дыры и провалы, соединенные сетью резких трещин. Из многих компьютеров и некогда светящихся панелей по стенам железными слезами стекало их переплавленное содержимое. Очевидно, большая часть электроники была выжжена при падении станции.

Углубившись во тьму, Джейт вынужден был ориентироваться только на зеленоватое свечение тепловекторных двигателей и алые отсветы своего плаща. Довольно длительное время он пытался вглядываться в слабоватые зеленые блики, отмечающие во тьме обломки ангара, обрушившийся местами потолок и пробитые внутренними креплениями стены.

Вскоре из мрака выступили огромные комплексы подготовки истребителей, напоминающие крепления для прожекторов в концертных залах. Прямо под ними среди прочего хаоса лежал разбитый штурмовой истребитель. В разорванной кабине блеснул шлем мертвого пилота.

— Вон туда! — громкий возглас Рэна нарушил гробовую тишину. У одной из стен он заметил вход внутрь станции. — Паркуйся, а мы с Сойером погуляем внутри. Не забывай поддерживать щит! А самое главное, не вздумай улетать без меня!

— Без твоего тела… — проворчал Сойер.

Когда Альтарион замер у платформы, Джейт тут же углубился в борт-компьютер, чтобы рассчитать соотношение энергии и охладителей. Это могло порядочно отвлечь его от разглядывания темноты в поисках чего-нибудь несуразного. Рэн с Сойером же сошли на площадку. Эрния поспешила за ними, но хозяин остановил девочку уверенным жестом.

— Нет, Эрния. Ты оставайся тут. Можешь Джейта пофотографировать, можешь порисовать что-нибудь, но с корабля не сходи! — предупредил ее Рэн. Девочка грустно кивнула. — В гробнице ты мне все равно никак не поможешь, а использоваться свой любимый меч для разборки завалов я не могу — это не культурно.

Подмигнув ей, Однорукий двинулся к двери и щелчком пальцев выбил ее мимолетным констрактом. Сойер молча двинулся следом. Во внутренних коридорах царила тьма, но ориентироваться в ней помогла зажженная Рэном искра. Она летающим огоньком двигалась над плечом хозяина. Сойер, не долго думая, создал такую же и нагнал спутника.

— Ты хотя бы представляешь, где примерно может находиться гробница? — неуверенно начал Сойер, вместе с Рэном наклоняясь, чтобы пройти под обрушившимся потолком узкого коридора.

— Да. Уверен, она где-то в центре. Примерно на уровне земли. Может быть общий зал или что-то вроде того. Ты же видел, как Кид устраивает свои гробницы. Это обязательно должно быть что-то видное, впечатляющее. Как в Гильдии Искателей.

— Ты собираешься вернуть дееспособность своему протезу, посетив ее? А просто так она не восстанавливается? Это же… вроде как, просто механизм?

— Ну, это не самый простой механизм. И поверь, отверткой его не починить, если сломалось что-то в сознании…

Рэн бодро поднялся по перекошенной лестнице, и оказался в длинном коридоре со множеством входов в отдельные помещения. Взбитый волнами пол был завален трупами людей в черных доспехах и тонких штатных формах.

— В общем, это вопрос моральных винтиков, — чуть погодя продолжил мужчина.

— Послушай, — Сойер не отставал от Рэна, хмуро разглядывая следы давних битв под ногами, — Эйн сделала меня хранителем некоторых секретов…

— Разумеется! Я так и думал, что она посвятит тебя в определенные тайны. Чтобы проверить, как ты умеешь хранить секреты.

— Так вот. Я думаю…. мне стоит тебе сказать. Что… — Сойер замялся, внимательно вглядевшись в зеркальное забрало шлема одного из лежащих перед ним бойцов, — что твой протез…

— Это рука Хроноса? Я знаю! — легкомысленно отозвался Рэн, на секунду повернувшись к ошарашенному спутнику. — Кид сказал мне, когда поставил эту штуку. Не сразу, конечно. Чуть позже. Но рассказал все — у настоящих друзей ведь нет секретов друг от друга. Так что я в курсе.

— Но… но, — похоже, от удивления парень потерял ход мыслей, и на секунду даже дар речи. — То есть ты все это время знал?! И не пользовался его силой?! Ты так спокойно носишь на себе частицу самого темного существа последних десятилетий, даже не думая, как это… опасно?

В ответ на вопросы юноши Рэн ухмыльнулся и сбавил скорость. Через пару секунд они остановились на просторном перекрестке двух широких коридоров.

— Опасно? Представь себе, нет. Я не думаю, что этот подарок Кида опасен для меня или для окружающих. Нет, конечно, когда я первый раз услышал о том, что Кид на меня повесил, я подумал, что он все еще злится на меня за то, что я так необдуманно напал на его семью, и это — самое страшное его наказание…

Мужчина с неловкой улыбкой опустил взгляд вниз, на свисающий на перевязке неподвижный протез.

— Но со временем я понял, что это было не наказание. Но доверие. Понимаешь? Хронос был его злейшим врагом. Эриадным разумом, который мог существовать в привязке к своему ненастоящему телу. И через любую часть тела могла проявиться его сущность. Кид сам мне это рассказал. Он доверился мне дважды. Первый раз, когда сохранил жизнь после моего необдуманного нападения на него и его семью. А второй раз, когда заменил мне потерянную руку этим протезом. Он тогда с легкостью победил меня, мнившего себя бессмертным пиратом. Втоптал в грязь коротким движением. Потом протянул мне руку… привинтил ее и протянул уже свою руку, позволив подняться из этой грязи. И физически, и морально. Он знал, что я могу воспользоваться им, раскрыть его секреты, превратиться в монстра. Но все равно доверился мне. И я не мог обмануть это доверие!

Едва ли Сойер многое понимал, но в целом слова Рэна удовлетворяли любопытство юноши. Но слова и в половину не так эффектно передавали отношение Рэна к подарку Кида, как его голос и глаза. Они были полны восхищения и азарта.

— Знаешь, я слабо помню свою жизнь до той встречи с Кидом. Что-то серое, будничное, невнятное, — продолжил Рэн, медленно двинувшись по одному из коридоров. — В любом случае, это была не жизнь по сравнению с тем, что настало после. Когда я познакомился с Кидом, мое существование наполнилось красками и настоящей жизнью. Я был бесконечно благодарен своему другу за то, кем он позволил мне стать. Вместо дикого бандита я превратился в ближайшего приспешника и друга величайшего сталкера всех времен. И хранителем побежденной им угрозы. Да, со временем я понял, что этот протез — был символом величайшего доверия Кида ко мне. И моего доверия ему. Это было для меня столь важно, что я буквально сросся с небрежно данной мне кличкой «Однорукий». Я даже забыл свое второе имя из-за нее, но ничуть об этом не жалею. Этот протез стал частью меня, моим достоинством, доказательством моей преданности Киду и безграничной благодарности ему за то, что он сделал со мной.

Какое-то время компаньоны прошли в молчании. Сойер явно серьезно отнесся к словам Рэна, и за его стеклянным взглядом оживали образы прошлого, великих побед и свершений. Картины безграничной человеческой дружбы великих героев. И омрачить эти фантазии не могла даже гнетущая атмосфера станции Альянса, заполненной трупами побежденной армии.

— А что конкретно за силы кроются в этом протезе? Что могло случиться, начни ты использоваться скрытые в нем силы? — осторожно поинтересовался Сойер. — Возвращение Хроноса в новом теле через твое сознание?

— Ты явно недооцениваешь опасность этого артефакта, — Рэн небрежно стукнул локтем по стене, проходя мимо очередной пробоины. — Кид как-то рассказывал мне, что в самых низинах Энтэриуса есть некое учение о восприимчивости материи к окружению. Особенно это хорошо видно на сложных машинах и устройствах. Материя, тоже чувствительная к эриадным энергиям, запоминает, что происходит вокруг нее, как к ней обращается человек. Ощущает энергетику событий и впитывает чувства и эмоции. Машина, преисполненная доверия и заботы проработает втрое дольше не только потому, что у нее всегда будут закручены гайки и смазанные шарниры. Она впитает в себя часть энергетики человека.

На несколько секунд Рэн прервался, чтобы вместе с Сойером приподнять перекрывающую коридор дверь. Юноша не отставал от спутника ни на шаг, ловя каждое его слово.

— Ярчайший пример — резонаторы, выдохнув, продолжил Однорукий, сразу, как только дверь за ними снова опустилась. — Вспомни гитару Эйн: это уже не просто инструмент, а почти что часть самой Эйн, резонирующая не столько с энергиями, сколько с самой ее душой. А наш Альтарион? Он крепнет нашими стараниями, питается нашими надеждами. И я уверен, что сейчас эта машина куда мощнее, чем тот беспризорник, которого мы подобрали в Ноатаре. И вовсе не из-за технических апгрейдов. А теперь представь руку Хроноса. Устройство человека, чей разум и высота интеллекта могли посоревноваться со всей мощью Альянса! Какие махинации он проворачивал, какие энергии держал в этих руках, включая человеческие судьбы! Эта лапа все это запомнила. Но со мной ей едва ли удастся себя проявить.

С этими словами Рэн взбежал по обвалившейся лестнице и оказался на вершине разбитого зала. Когда-то ровная платформа ныне напоминала амфитеатр, где в качестве лестниц служили обломки окружных мостиков и дорожек. Прямо в центре возвышалась грубая покосившаяся дверная арка, в которой царила не подвластная свету тьма.

— И вот… рыцари снова достигли замка, — торжественно произнес Рэн.

— Хорошо, — неуверенно отозвался Сойер. — Что ж… тогда иди. Я подожду тебя здесь?

— А как же честность и равноправие?

— Мне не нужно еще больше поводов для сомнения. Я пока что не готов погружаться в битву со своими страхами. Когда я освоюсь в этом мире и обрету хоть какую-то уверенность в своих решениях, тогда я сам совершу поход к Гробнице Секретов. Но сейчас еще рано. Я пошел сюда только, чтобы обсудить с тобой вопрос протеза без лишних ушей.

— Осторожность превыше всего, да? — Рэн улыбнулся Сойеру и резким жестом сорвал перевязку с плеча, протянув ее спутнику. — Что ж, мой юный друг. Тогда доверяю тебе охранять этот кусочек ткани. А меня ждет… починка. Или еще большая поломка.

— Ты боишься? — чуть удивленно произнес юноша, приглядываясь к Рэну. Тот не сводил взгляда с копошащейся впереди тьмы.

— Знаешь…. уже нет. Поговорил с тобой, и понял, что ничего я своим секретам не должен. А вот они мне задолжали целую руку.

Ухмыльнувшись, Однорукий шагнул вперед. В шаге перед гробницей он обернулся и после секундной заминки произнес.

— Спасибо! Умеешь ты задавать правильные вопросы!