Охота на дракона

Глава 7.2 Теория Единства

Яркий быстрый сон растворился в сознании. Джейт мысленно пытался ухватиться за исчезающее видение, но едва разум понял, что все виденное было сном, как тут же начал стремительно выбираться из сладостного забвения.

Парень открыл глаза, устремив взор в потолок своей каюты. Сейчас он ощущал себя еще хуже и мутнее, чем до того, как решил просто прилечь на кровать. Это был первый раз за несколько дней, когда юноша ощутил усталость. И только позволив ей проклюнуться, понял, насколько же был вымотан.

Очевидно, плащ-паразит заметно повышал энергетические ресурсы не только источников, но и тела носителя тоже. Со времени встречи с Рэном Джейт почти не спал. Цепочка событий последних дней была столь насыщенной и необычной, что, казалось, не могло присниться ни в одном сне. Постоянное предчувствие опасностей, попытка привыкнуть к странным энергиям плаща и самые невероятные ситуации, уже приучили парня быть все время настороже. И сейчас это же чувство вновь прогнало мысли о покое.

Джейт медленно поднялся, мысленно обещая себе, обязательно отоспаться потом, и вышел из каюты в пустой коридор.

Средняя палуба Альтариона состояла из П-образного коридора, по правой и левой стороне которого располагались шесть кают — по три с каждой стороны. Между коридорами находилась кают-компания — общая комната отдыха с кухней. А с перемычки между коридорами два прохода вели в пару складских помещений, расположенных друг за другом, и на лестницу наверх. Воспользовавшись ею, Джейт быстро поднялся на смотровую палубу Альтариона.

Прохладный ветер тут же взъерошил его волосы, а легкие наполнились чистым свежим воздухом, даря заряд бодрости. Альтарион парил в окружении пышных клубящихся облаков. Белые гиганты отливали бронзой поднимающегося вдалеке солнца.

Сквозь облака местами проглядывался самый далекий горизонт, который парень когда-либо видел. Огромная степь была занята полями, пашнями и различными жилыми массивами. Огоньки мелких поселений все еще скрывались в ночной тени. А огромные жилые комплексы уже ловяли верхушками рассветные лучи. От открывшегося вида, Джейт буквально потерял дар речи. Чтобы убедиться, что это не сон и не аномальная иллюзия, он поспешил к перилам.

— Доброе утро! Ты очень вовремя! Нам повезло прибыть в самое красивое время, — приветствовал Джейта Рэн, стоящий на капитанской палубе рядом с Каори. Девушка щурилась от света и улыбалась так, как никогда не мог улыбнуться Каору.

— Что это? — прокричал в ответ Джейт, пересиливая ветер. — Этот мир и вправду такой огромный? Или тут тоже какой-то секрет-обманка?

— Имеешь в виду, почему два этих мира такие огромные? — в словах Рэна промелькнуло непонимание. Похоже, к такому вопросу он не был готов. — Неужели тебе за время твоих путешествий не доводилось еще бывать в Символах?

— О Символах я слышал! — прокричал Джейт, не отрывая взгляда от открывающегося в окошках между облаками простора. — Но никогда особо не задумывался об их размерах. Я знаю, что это центральные самые сильные миры, в которых почти не распространяется власть Ай-Зур, но и понятия не имел, что они настолько огромны!

— Тогда считайте, что вам крупно повезло, молодой человек! — проскрипел вставший рядом ученый — единственный человек, которого они забрали с собой из Запретного мира. — Очень немногие искатели приключений, только слышавшие о Символах, находят возможность действительно попасть в них.

Однако, Джейт был не единственным человеком, завороженным красотой огромнейшего пространственного осколка. Сойер сидел на лестнице, ведущей на капитанскую палубу, и в его застывших глазах, отражались восхищение и восторг.

— Но почему тогда два мира? Еще одно пересечение? — все еще непонимающе спросил Джейт.

— Ооо, я смотрю, тут у нас особо тяжелый случай, — лучезарно улыбаясь, пропел Рэн. — Ладно, пока мы долетим до Гильдии, успею коротко пробежаться по истории, заодно заполнив пробелы в твоем образовании. И первое, что я сделаю, это остановлю кровотечение из наших с уважаемым профессором ушей, поправив твое «пересечение» на «слияние». Это два мира, объединенных в один.

Джейт обернулся, пытаясь понять, не шутят ли над ним, но по взгляду всех, включая Сойера, понял, что проблема, действительно, заключается в его образовании. Поэтому замолчав, парень принялся внимательно слушать, заодно вспоминая, что ему известно об истории миров.

— Так, с чего бы начать? — со вздохом произнес, Рэн, спускаясь на смотровую палубу. — Да, в общем, как ни крути, все начинается с одного человека — Кида Айжена. Именно он стал самым популярным энтэссером за последние пол века. Основоположником многих научных трудов, теорий и истин. Просветителем в области использования икс-рэя, а так же создателем резонаторов. Да и без этого он — наиболее важная историческая личность, с которой помимо его общего влияния на Энтэриус, связаны десятки легенд и историй почти в каждом отдельном осколке.

— Использования икс-рэя? — вставил Джейт. — Что-то я слышал об этом.

— Это научное название аномальной искажающей энергии, молодой человек, — тут же под одобрительные жесты Рэна с широкой улыбкой пояснил ученый. — Современная молодежь зовет его рэйкором. Крайне опасная для всего живого энергия, излучаемая в смертельных количествах каждой аномалией и в самых малых дозах каждым артефактом. При массивном излучении происходят структурные искажения, способные извратить природу любого живого, неживого объекта и явления. Правда, в большинстве случаев, большая часть живых жертв погибает от действия сэнтрэй, не успев исказиться под влиянием икс-рэя. А некоторые материальные предметы…

— Становятся артефактами! — озвучил неожиданную догадку Джейт.

— Именно! Вы соображайте быстрее, чем от вас ожидалось, — ученый улыбнулся парню и вновь устремил взгляд вдаль, чем-то явно довольный.

— А пассивное влияние рэйкора, вызванное присутствием неактивных аномалий или близким контактом с артефактами, вызывает медленное облучение, — продолжил Рэн. — Его даже и не заметишь. И не ощутишь. В целом, оно довольно безобидное…

— Совершенно безобидное в умеренных дозах! Хотя для обычного человека даже умеренные дозы могут сказаться порядочным сокращением жизни, — снова взял инициативу профессор. — Организм человека, обычно, успевает привыкнуть к такому облучению, и даже подстроиться под него. Энергетика человека быстро приспосабливается к негативному излучению и после адаптации начинает использовать его во благо. Так, например, и появилось такое понятие, как «эо» — внутренние энергии. Или внутренний рэйкор, если грубо.

— Под воздействием пассивного облучения начинают происходить незаметные мутации: укрепление тканей и мышц, ускорение процессов тела, даже ускорение реакции и расширение сознания, — продолжал Рэн. — Именно под влиянием пассивного излучения нескольких огромных спящих аномалий в одном из миров на свет и появились энтэссеры — новая ветвь эволюции человечества, выросшая с уникальным чувством и возможностью взаимодействовать с аномальными полями.

— Физические изменения, безусловно, дают огромный плюс любому живому существу, — Сойер поднялся со своего места, вмешиваясь в беседу. Он двинулся к Джейту, явно намереваясь донести свою истину. — Но как раз влияние на разум человека является самой большой опасностью любого облучения рэйкором. Расширяющееся сознание — вовсе не просветление. Это — такое же искажение, только на не объяснимом для человека уровне. Постепенно из разума человека выталкиваются все рамки морали, понятия правильного и неправильного, закон и логика перестают существовать в привычном человеку смысле. Носитель такого разума превращается в монстра. Эрикрисса.

— Каким в свое время стал Кид Айжен? — Джейт вспомнил истории о не самых героических подвигах этого человека, объясняемые его слепым стремлением отомстить сэнтэлу Ай-Зур.

— По легенде Кид принадлежал первому поколению энтэссеров, — Рэн слегка нахмурился. — Если добавить сказанное профессором, то именно в мире Кида проявилась эта новая ветвь эволюции, воспитанная спящими сэнтрэй. И многие истории красочно описывают гнев Ай-Зур, вторгшегося в тот мир, чтобы покорить эволюцию.

— Да, — сухо ответил Сойер. — Кид захлебнулся в желании отомстить убийцам своих родителей и многих жителей города, где он жил. В погоне за силой он потерял разум, друзей, отринул все человеческое…

— Кид Айжен был прекрасным другом, и свой мрак он в конечном итоге победил! — оборвал строгую тираду Сойера Рэн. — А от друзей он держался подальше потому, что боялся им навредить. Он прекрасно осознавал свою силу и свои возможности. Да, в Обсидиановом Городе Эха он совершил несколько непростительных поступков. Но все это целиком и полностью оправдывается его дальнейшими свершениями…

— Несколько «непростительных поступков»? — Сойер скривился, явно недовольный такой трактовкой совершенных Кидом деяний.

— Простите, уважаемые, но вы отходите от темы, — с прежней улыбкой вставил ученый. Рэн, явно задетый критикой Сойера в адрес Кида, бросил на юношу недовольный взгляд. — Главное, что нас должно интересовать в обозреваемой теме, безусловно, — теория Кида о единстве мира.

— Верно, — Рэн выдохнул, вновь возвращая своему облику безмятежность. — Теория Единства Кида. Ее он разработал во время своих скитаний по мирам после трагедии в Обсидиановом Городе. Тут мало, что известно конкретно о его приключениях. Хотя, пожалуй, в каждом мире, где ступала его нога, найдется хотя бы одна легенда с его участием. Многие его боготворят. Взять хотя бы для примера Центр Сола, где Кид помог местным жителям при помощи своих знаний выработать новые методы борьбы с Морем Дис. А заодно спрятал часть своих знаний в Гробнице Секретов, так оберегаемой местными.

— Теория гласит, что в Великом Потоке плавает не множество миров, — вновь взял инициативу ученый, которого уже начал раздражать постоянный уход от темы. — А один-единственный. Но разбитый на множество осколков. Это именно Кид Айжен ввел в науку термин «пространственный осколок». А сэнтрэй — не более чем возмущение реальности, вызванное подобным парадоксальным размещением пространства. Это конвульсии разбитого, некогда, единого огромного мира.

— И эту теорию он подтвердил, когда наткнулся в одном из пространственных осколков на нечто вроде… консоли управления… мирами. Не знаю, как это назвать, — Рэн безразлично пожал плечами.

— О, да! Вот он, самый важный исторический эпизод! — продолжил старик. — Используя накопленную силу своего резонатора — гитары Селенджер — юный герой смог объединить самые огромные пространственные осколки в единые миры, подарив им возможность слить свои силы и избавиться от тирании Ай-Зур. Ууу, тогда Альянс потерял очень много своих баз, станций, лабораторий и прочего. В этих мирах находились самые важные опоры их власти. Но Ай-Зур все потерял по инициативе их злейшего врага. А объединенные пространственные осколки, всего их было восемь, отпраздновав свою независимость, назвали себя Символами. Всего их три теперь. Называю сверху вниз от начала потоков: Символ Кассии, Символ Рассерана и Символ Ферисии. Кассия и Фериссия собрали в себе по три пространственных осколка. Рассеран — два: Солнечный осколок и Сумеречный.

К этому времени, Альтарион уже вышел из зоны облаков и одинокой искоркой, отражающей свет солнца, пересекал чистое летнее небо. На полях под ним раскинулись пашни и дороги. Местами на полях выделялись огромные корабли, перестроенные в жилые комплексы. Ближе к центру над землей возвышались величественные небоскребы, начинающиеся глубоко под землей. Улицы города уходили ниже уровня земли, и из их темноты пестрели ночные огоньки подземных кварталов.

Самое завораживающее зрелище открылось Джейту в небесах. Над самым большим городом в воздухе висел огромный остров-музей, окруженный так же парящими кольцами-платформами. Вокруг него точками мотались корабли всех мастей и размеров. Часть комплекса зарывалась макушкой в облачный покров. Даже то, что было видно: стены, кольца-платформы, живописные садики на территории острова, и, в особенности, длинный архитектурный шпиль, указывающий вниз, на город — все было выполнено в таком красивом декоративном стиле, что даже Джейт, неискушенный в искусстве, издалека загляделся на открывшуюся красоту.

— Все это Кид подарил людям, — тихо произнес Рэн, с улыбкой разглядывая летающий остров. — Но цена была велика.

— Кид был великим энтэссером, — со вздохом осторожно добавил Сойер. — И удивительным, без сомнения. Я слышал историю о том, что на него тоже готовили ученика в одной из наших Обителей в другом мире. Это была девушка по имени… Эйн Сатэрн. Она смогла почти полностью повторить его. Собрала немыслимые силы в себе и своем резонаторе — такой же гитаре. Долго следовала за ним по пятам, пытаясь вызвать его на бой и проверить, кому благоволит воля Ануэ. И, в конечном итоге, когда она вышла на бой против него… не смогла даже коснуться. Он одолел ее, шутя. Но она не отказалась от своего пути…

— И присоединилась к нему! — победоносно воскликнул Рэн. — Известная история. И именно ее резонатором он разбил свой Селенджер, выпустив из него ту силу, что смогла объединить хотя бы несколько миров. И она же помогла ему через три года сыграть Бескровную Войну. Когда силы Ай-Зур собирались вернуть себе территорию Символов, Кид смог заманить их в некое неизвестное пространство и расправиться там со всей верхушкой. Такого разгромного поражения Альянс никогда не забудет. А они верили, что вся сила парня заключена только в гитаре!

— Но что случилось после? Как Кид Айжен погиб? — нахмурившись, спросил Сойер.

Джейт с тяжелым вздохом оперся на перила — эту историю он прекрасно знал. Ученый, развернувшись, молча покинул беседующих.

— Как я уже сказал, он не стал уничтожать весь Альянс. Лишь обезглавил его. К этому времени, Кид уже прекрасно осознавал цену гнева и мести, — напряженно продолжил Рэн. — Вместо мести он занялся своей семьей. Чуть меньше десяти лет покоя, мимолетных приключений, семейной радости и свободы от печали прошлого. Но Альянс вернулся на одиннадцатый год нового времени. Четыре неизвестных командира, объединенные символом, что впоследствии назвали Знаком Корва, вновь собрали разрозненные силы Ай-Зур и обрушились на мировой артефакт, намереваясь вновь разбить Символы. Естественно, Кид не мог им этого позволить. Он вновь собрал старую команду и дал Альянсу бой. Миры он спас. Неизвестно каким образом Кид помешал им, но совершить задуманное Корвеносцы не смогли. И цена за этот последний подвиг была велика — никто из команды Кида тот бой живым не покинул.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь печальной песней ветра. Альтарион набирал высоту, приближаясь к самому широкому кольцу-платформе, что служило портом для причаливающих суден. Каори в напряженном молчании выискивала место для швартовки. Сойер придирчиво разглядывал приближающийся остров.

— По счастливой случайности в том бою не участвовали только два человека из команды Кида, — неожиданно продолжил Рэн, тоже изучая архитектурные украшения, проплывающего мимо кольца. — Эйн и ее муж не принимали участие в битве и смогли скрыться от Альянса после того, как Черные начали стирать все наследие их врагов из истории. Все тогда было потеряно: дом Кида, его семья… у них с Анио был маленький десятилетний сын. Но до Эйн они так и не добрались.

— Что бы с ней не стало, в Обитель она так и не вернулась, — неуверенно произнес Сойер. — Но во всей этой истории есть огромный пробел, который ты старательно обходишь. Я точно знаю, что еще во времена Кида в разных Обителях были подготовлены трое охотников… для поимки одного из самых важных союзников Кида — Рэна Однорукого — тебя. Тебя считали огромной угрозой.

— Да, помню, был один тип, который что-то от меня хотел, — Рэн показушно замялся, следя за тем, как Альтарион занимает место на причале. — Он выражался чрезвычайно грубо, так что я, кажется, его случайно разрубил напополам…

— Это не смешно!

— Знаю, — Однорукий смело, с наглой улыбкой, обернулся к Сойеру. Как раз в этот момент корабль мягко стукнулся о борт и закрепился гравитационным якорем.

— Дело не в этом! — Сойер нетерпеливо мотнул головой. — Факт в том, что это было до Дня Корва! Ты познакомился с Кидом Айженом почти сразу после Бескровной войны! Так, где был ты в этой истории?

— Всему свое время, парень. Хотя стоит отметить твое любопытство и сообразительность. Вот оно — благотворительное влияние многофункциональных библиотек! — отмахнулся Рэн и первым сошел на платформу.

От платформы на остров вели перемещающиеся мостики. Вся команда покинула корабль и направилась в центральное здание Гильдии. Поведанная история не давала покоя Джейту, но сконцентрироваться на разгадке посеянных в ней интриг, он не мог. На каждом шагу ему встречалась такая красота, что думать о плохом и тяжелом просто не хотелось.

Каждый элемент местной архитектуры был искусно оформлен в виде животных, людей, аномалий и артефактов. Различные сцены из историй изображались резьбой и скульптурками. При этом везде виднелось прекрасное сочетание высоких технологий, артефактной механики и обычного человеческого искусства.

На территории острова уютно располагались окружающие главное здание парки, лужайки, клумбы и скверики, соединенные аллеями. Окна пестрили витражными стеклами, а высокие узкие грани комплекса были усеяны орнаментами и изображениями констрактов. Все это время Джейта не покидало ощущение, что что-то подобное он уже где-то недавно видел.

Внутри гостей встретили просторные высокие залы, освещенные приятным теплым светом. Но увиденное Джейтом в корне отличалось о его представлении о Гильдии Искателей. Он был уверен, что это мрачная база, вроде складского помещения или военного комплекса, где под строгим наблюдением в экспериментальных комнатах изучают аномалии и артефакты. На самом же деле, убранство Гильдии и те юноши и девушки, что встречались на пути в белых мантиях, создавали впечатление, скорее, некой академии. Пройдя по длинному коридору, чуть растерявшийся Джейт, заметил, что многие из членов Гильдии бросают в сторону Рэна хмурые взгляды, шепчутся и собираются в кучки.

Вскоре группа незваных гостей остановилась в широком холле, куда выходило несколько балконов с верхних уровней. К этому времени недовольство гильдийских уже было очевидно. Ребята столпились вокруг пришельцев, всем своим видом показывая недоверие.

— Это Однорукий… — послышался чей-то шепот.

— Он, точно он.

— Рэн Однорукий.

— Тот самый? Это же он, — разносился недовольный шепот со всех сторон.

— Что тебе здесь надо? — подал голос какой-то парнишка, примерно одного с Джейтом возраста. — Здесь таких, как ты, не приветствуют.

— Ого, — самодовольно гоготнул Рэн. — Вы чего, ребят? Новостей что ли перечитали? Приятно, конечно, когда тебя узнают. Пусть и по какому-то протезу. Но, если он вам не нравится, хотите, я его сниму? Куда повесить?

— Здесь с преступниками дела не ведут, — присоединилась к парню девушка из толпы. — Все знают, кто ты. Ты…

— Рэн Однорукий! — произнес чей-то строгий голос сверху.

На парадный балкон в сопровождении двух молодых энтэссеров вышла женщина в шикарном красном платье с подтянутым корсетом и широкой юбкой. Темно-красные волосы были сплетены в тугой пучок на затылке. Еще молодое, но строгое лицо дышало силой и уверенностью.

— Бандит, скандалист, преступник, дебошир, террорист, мародер и лжец!

— Предпочитаю называться авантюристом и импровизатором, — Рэн с широченной улыбкой приветственно поклонился в три стороны притихшим юношам и девушкам и снова спокойно поднял взгляд на женщину.

— По правилам нынешних покровителей, мне стоило бы сдать тебя Черному Альянсу, что обеспечило бы моей Гильдии Искателей определенную безопасность…

Женщина надменно взирала свысока на лицо Рэна, и в глазах ее сиял холодный блеск. Но неожиданно, всего за секунду, все изменилось. Она тяжело вздохнула, словно сбрасывая тяжеленный груз с плеч, и лицо женщины тут же смягчилось, озарившееся скромной печальной улыбкой.

— Добро пожаловать, Рэн. Я уже боялась, что ты никогда не вернешься.

— И тебе мое глубокое почтение, — с вежливой улыбкой вкрадчиво и спокойно произнес неожиданно словно повзрослевший Однорукий. — Мое почтение, Вам, Госпожа… Эйн Сатэрн.