Охота на дракона

Глава 7.3 История Рэна

Лица Эйн коснулась неожиданно приятная улыбка, и глава Гильдии в сопровождении пажей медленно двинулась вниз по закругленной лестнице.

— Странно. Я ждала тебя одного, тайно пробравшегося в мой кабинет темной дождливой ночью, чтобы заранее разорить мои запасы крепкого спиртного.

Взгляд Эйн пробежался по окружению Рэна. Ученый нетерпеливо покачивался на месте, Каори не поднимала взгляд выше пола, а молодой человек в красном плаще стоял, как громом пораженный. Такое часто бывает с молодыми, осознающими, что находятся рядом с легендой. Второй юноша в белой хламиде явно чувствовал себя неуместным. Только Рэн стоял, как на своем природном месте, пряча за улыбкой все свои секреты. А они были.

— А тут ты возвращаешься не один, а даже в самой неожиданной компании, я бы сказала, — продолжила хозяйка Гильдии, останавливаясь перед гостями. — Профессор Моркут, давно Вас не было видно. Я уж думала, Вы совсем сточили свой талант в каком-нибудь пограничном мире о неблагодарную историю. Приятно осознавать, что я ошибалась. И прошу простить, что не проявляла должного рвения, чтобы отыскать Вас.

— Охохо! Нет, я еще жив и здоров! И благодаря этим прекрасным попутчикам мой талант принес Вам огромнейший кусок самых разных историй! — радостно откликнулся ученый, явно довольный тем, что его узнали. — Благодарю Вас за такой прием, миледи.

— Вам выделят комнату и все, что попросите. Гильдия Искателей рада приветствовать Вас вновь.

Эйн сделала короткий жест рукой, и из толпы тут же выступили два юноши. Один подхватил сумки и чемоданы, другой указал профессору путь вглубь помещений. Растроганный такой заботой старик поспешил перед уходом поблагодарить за все своих компаньонов. Пока его рукопожатия и благодарности отвлекали Рэна и его спутников, Эйн с заботливой улыбкой обернулась к ученице.

— Каори, девочка моя, вот уж тебя я точно не ожидала увидеть так скоро. Если честно, я боялась, что ты совсем не вернешься. Твой уход был столь резок и категоричен…

— Извини, Эйн, — смущенно прогудела девушка, отчаянно краснея. Голос у нее был хриплый и чуть дрожащий. — Просто я… поняла, что пошла не тем путем. Слишком рано мне лезть в этот мир. Я… сейчас просто не знаю. Мне нужно еще раз все обдумать. И отдохнуть.

— Конечно, дорогая. Твоя комната свободна. А твои друзья будут рады тебя вновь увидеть, поверь мне. Я сказала им, что ты отправилась в путешествие по делу Гильдии, так что много тебе придумывать не придется, чтобы объясниться перед ними.

— Спасибо, миледи… — Каори мотнула головой, стараясь не показывать слез. — То есть, Эйн…

— О, Каори ты уже знаешь! — радостно воскликнул Рэн, возвращаясь в разговор. — Тогда позволь еще представить тебе Джейта и Сойера вдобавок. Второй тебе будет особо интересен. Впрочем, не настолько, насколько интересна ему будешь ты.

— Да, я заметила, — Эйн смерила парня в накидке оценивающим взглядом. Ей явно не требовалось лишних объяснений, чтобы догадаться о неком родстве с этим юношей. — Что же, у нас найдется место для каждого из вас, молодые люди. Мои помощники лично обеспечат вас всем необходимым. Надеюсь, вы простите мне необходимость лишить вас на время общества этого галантного дебошира? Мне необходимо решить с ним пару старых вопросов, — хозяйка вежливо приняла неуверенные улыбки и ужимки парней. — Отлично. Тогда, добро пожаловать в Гильдию Искателей. Чувствуйте себя как дома.

Пажи Эйн, оба одинаковые до последней черточки лица, тут же покинули свои места за спиной хозяйки и остановились перед компаньонами Рэна. Однорукий, ни на секунду не отпуская с лица рассеянную улыбку, поправил висящую мечом на спине Эрнию — свой любимейший двуручный клинок, и двинулся на одном уровне с Эйн. Как только старые знакомые поднялись на балкон, волна притворного позитива схлынула, и рядом с Эйн уже шагал серьезный, уставший от приключений, воин.

— Ничего, что твои ребята все поголовно считают меня королем преступного мира, словно у них в учителях сидят агитаторы Альянса? — невинно поинтересовался он.

— О, это нормально, — отмахнулась Эйн, заводя гостя в длинный роскошный коридор второго этажа. — Альянс все равно уже к сегодняшнему вечеру узнает, что ты здесь. Сунуться они сюда, конечно, не посмеют — сила и авторитет их в Символах все еще весьма шатки. И меня они боятся.

— Да, устроить школу для энтэссеров прямо под носом у Ай-Зур… Похоже, ты действительно, уж очень постаралась в свое время стать похожей на Кида, — ухмыльнулся Рэн. — Кстати, с каких пор Гильдия ученых, исследователей и беглецов от сэнтэла превратилась в колледж? Смотрю, у тебя все тут молодые шастают, с учебниками носятся. Все в этих балахончиках…

— Да знаешь… так сразу и не объяснишь. Коротко говоря, — Эйн тяжело вздохнула, на миг опять помрачнев, — надоело использовать все свои знания для самовозвышения и погонь за Судьбой. Устала искать неясные исходы по дороге из самопожертвований и спорных решений. Однажды, я поняла, что хочу просто остановиться и позволить выбирать другим. Тем, кто захочет. Чьи юные сердца и души смогут начать новые пути, избегая наших старых ошибок. Стоило только дать им шанс…

Рэн молча кивнул. Они шли через длинные сменяющие друг друга коридоры. Золотистые и бронзовые стены украшали красные ткани, пол устилал шикарный расшитый золотом ковер. Множество арок вели в просторные помещения, балкончики и проходы в другие секции Гильдии. Почти на каждом шагу встречались юные ученики и задумчивые приключенцы.

На очередном перекрестке из высокого, пристроенного к стене зеркала выскользнул паж Эйн и с коротким поклоном произнес:

— Молодые гости размещены с комфортом. По их словам их все устраивает, миледи.

— Отлично. Можешь пока быть свободен. И брату передай, что я на ближайший вечер буду занята.

Юноша кивнул и вновь поспешил прочь. Рэн не смог не удивиться тому, как Эйн улучшила технологии зеркальных перемещений из Обители. Как бы она не старалась, ее прошлое, юность проведенная в навязчивом угнетении охотников за Судьбой, преследовало ее. В каждой детали Гильдии ощущались отпечатки воспитания Эйн.

— «С Сойером будет так же», — с горечью подумал Рэн.

— Как Эванс? — спросил он, вновь выныривая из-за плеча Эйн.

— Умер, — голос Эйн дрогнул и зазвучал совсем сухо. — Рэйкор все-таки сделал свое дело. Он же был обычным человеком. Мы надеялись, что его это не заденет. Но… все-таки… крайняя мутация проявилась несколько лет назад. Мы решили не тянуть с этим.

— Ясно. Мне очень жаль, Эйн, — тихо произнес Рэн. По его голосу было понятно, что он прекрасно понимает самую горькую истину в этой проблеме. Но Эйн все равно озвучила ее.

— Самое страшное, что он не пользовался артефактами. Мы даже от пассивных аномалий держались как можно дальше, — Эйн, наконец, остановилась в широком помещении. Коридор утыкался в небольшую галерею с зелеными стенами с одной единственной дверью. — Источником его облучения стала я.

Эйн коснулась центра двери пальцем, и на ее поверхности на мгновение вспыхнул сложный констракт. Эйн потянула дверь на себя и жестом пригласила гостя внутрь.

Личная комната гилдмастера оказалась скромных размеров, но была до отказа забита трофеями, артефактами и картинами. Почти каждый кусок стен нежно-зеленого цвета был занят какой-то безделушкой. По низу стены закрывали шкафы, столы, почетная доска, полки для коллекций и тяжелые напольные часы. Столы были завалены разновременными картами, свитками и пергаментами, полки заставлены экзотическим хламом, даже верх шкафа был завален странноватыми игрушками.

И только за стеклянными панелями витрин сохранялся идеальный порядок. Единственное широкое окно в виде деревянных решеток, выходило на небеса. Эйн прошла за центральный стол, безусловно служащий ей главным рабочим местом. Стоило ей коснуться его поверхности, как одинокий констракт тут же поглотил большую часть находящегося на нем хлама, бумаг и инструментов. Почти полностью очистив стол, женщина удовлетворенно уселась в кресло и принялась доставать из скрытого ящика самую драгоценную заначку. Рэн, потоптавшись в проходе, осторожно приставил Эрнию к стоящей рядом стойке для зонтов и уселся напротив старой знакомой.

— О, помню эти стаканы! — воскликнул Рэн, следя за тем, как Эйн выставляет на стол пыльные стопки с золотистой каймой и гравировкой в виде воронки. Символ состоял из десятка маленьких бутылочек и емкостей для алкоголя. — Ты все еще хранишь эти древности?

— Да, было время, когда самым экстремальным приключением для нас было похищение посуды из бара, — задумчиво протянула Эйн, разливая по стопкам содержимое бутылки экзотического вида.

— Да что там? У меня еще сохранилась выигранная в конкурсе фляжка! Ты не дотянула до нее всего пару стаканов.

— Вот эти стаканы я и забрала себе, — Эйн подняла свою стопку. — Тебе — фляжка, мне — обеспечившая мое поражение посуда. Все по закону!

— Ну, конечно, это посуда виновата в том, что ты не смогла перепить великого Рэна Однорукого! — он протянул свою залитую до краев стопку навстречу аналогичному жесту Эйн. — За законное беззаконье Искателей Границы Неба! Наш закон — его отсутствие!

— Более чем!

На секунду воцарилась тишина, и друзья залпом осушили стопки, со звонким стуком вернув их на стол. Взгляды Эйн замер на протезе Рэна и медленно поднялся выше.

— Как же долго я ждала тебя. Я знала, что ты вернешься. Всегда возвращался. Но меня все равно мучает вопрос, где ты был? Я бы предположила, что залег на дно. Исчез в самоизгнании с целью набраться сил, вернуть былое могущество и потом отомстить Ай-Зур за смерть друзей. Этого я боялась больше всего. И я, наверное, приложила бы все силы на то, чтобы остановить тебя. Сочла бы, что лучше еще раз утопиться в приключении, наслаждаясь своей зависимостью от сумасшедшего прошлого. Так бы я думала. Если бы не знала тебя, Рэн. Так что случилось? Где ты был? И как вернулся?

Рэн ответил не сразу. Загадочная улыбка застыла не его лице. Стопка едва заметно прокручивалась в пальцах протеза. Наступившую тишину разбавлял гул теплого ветра снаружи, детский смех и вой пролетающих кораблей.

Рэн ощутил себя в весьма неловком положении. Он понимал, что Эйн буквально сканирует его, пытаясь прочувствовать каждый источник, но сохранял спокойствие. Мужчина четко понимал, что за этим он сюда и пришел. Ему так или иначе пришлось бы рассказать ей все. Но не совсем все. Некоторые детали, особенно касающиеся его резонатора, ей лучше было не знать. Иначе его долгий путь к этому моменту мог мгновенно завершиться дыркой в полу кабинета Эйн. Вряд ли бы ей понравилось то, во что он превратил свой любимый меч и как с ним обходится.

— Думаю, ты угадала только с моим выходом из игры, — со вздохом начал Рэн. — И, конечно, больше всего интересуешься моим в нее возвращением. Что ж. Давай тогда по порядку. Для начала… тут нет особой хитрости. Тот бой в День Корва… мы с Кидом проиграли.

Эйн, не говоря ни слова, заново наполнила стопки, внимательно прислушиваясь к словам Рэна. Мужчина поспешил поднять свою стопку, выказывая благодарность за такое продолжение.

— Я не вышел оттуда живым. Я умер. Но по какой-то счастливой случайности не попал под влияние Ануэ. Надзиратель не смог протянуть ко мне свои кривые лапки даже после того, как мое сознание целиком было выкинуто в эриад. Хотя осознал себя я не сразу. Мне потребовалось, ну… долгое время, чтобы сориентироваться. Существование, скажем, душой без тела в нематериальном пространстве — та еще галлюциногенная феерия. Никаких рамок и границ. Все мысли, чувства, воспоминания превращаются перед тобой в… реальность. Только постоянная борьба с Потоком, норовящим снести тебя вниз, помогала немного протрезветь. Впрочем, мне достаточно было только держаться над Потоками. Возможно, тут мне просто повезло, что меня не кинуло в них сразу.

— Сколько ты пробыл там? — настороженно спросила Эйн, потихоньку опустошая свою стопку.

— Около девяти лет. В эриаде я не имел понятия о времени. Но, полагаю, мне потребовалось порядка семи лет, что осознать себя заново и сориентироваться в моем положении. Я исхожу из того, что мне не так уж и много времени понадобилось, чтобы вернуться в мир, когда я восстановил свое сознание целиком.

— И? Какого там было? Как ты вернулся?

— Холодно и пусто. Как еще может быть в Потоке? Это было похоже на глюки моего разрушенного разума. Будто все, что я ощущал вокруг себя — было лишь проекцией трещин и дыр моей души. Стоит отметить, что именно это определение подсказало мне, как выбраться. Я использовал любимейший вариант — саморазрушение. Сейчас поясню.

Эйн прищурилась, доливая новую порцию. Очевидно, через две-три стопки она бы уже ощутила необходимый эффект. Все самые острые вопросы лучше будет решать именно в таком ее состоянии.

— Я не мог найти ни одной силы, которая бы вернула меня в миры. Такой властью в Энтэриусе обладают только потоки энергий и сам Ануэ. Но попадаться ему было крайне плохой идеей: сомневаюсь, что он бы по-дружески подсадил меня до ближайшего осколка. А опускаться в Поток было слишком рискованно, ведь масса моей души была слишком мала, чтобы бороться с их течением, смывающим все в пустоту.

— Согласна, положение не из лучших. Но ты вернулся, — Эйн нетерпеливо заерзала на кресле.

— Именно. Я воспользовался методом якоря, — Рэн легкомысленно махнул своей стопкой, разлив часть содержимого, и тут же осушил остатки. — Я разбил свою сущность сам. Мои силы были при мне. И единственное, на что я мог их применить, это на самого себя. Так что я расколол свою душу и оттолкнул от себя осколок собственной души в направлении ближайшего мира. А затем притянул себя к нему.

— Ага. Осколок души? Ясно. Притянул себя к нему? Ага, — Эйн несколько раз выразительно кивнула, обдумывая услышанный бред. Рэн, воспользовавшись появившейся возможностью, поспешно наполнил стопку новой порцией алкоголя. — Души, попадающие в миры, не могут задержаться в них, не будь они привязаны к какому-то физическому объекту. Якорь в физическом мире подразумевает физическую оболочку. Но, чтобы к этому предмету можно было притянуться, ты должен был придать ему физическую форму уже в эриаде. Чтобы кусок твоей души задержался в материальном мире и смог еще и тебя притянуть. То есть ты должен был превратить кусок своей души во что-то материальное, близкое тебе по духу. Связь, которая позволила бы тебе притянуться к якорю, должна была быть ярко выраженной симпатией или стремлением выжить. Как ты смог это сделать? Какой физический предмет тебе настолько нравился, что ты смог из своих мыслей его материализовать?

— Обижаешь, Эйн! — протянул Рэн. — Из всего материального разнообразия наших миров я по-настоящему привязан только к одному.

— Ах да! Прости, вылетело из головы! — Эйн старательно закивала, энергично махая рукой за спину Рэна на покоящийся у стены меч. — Конечно, Эрния! Ты превратил часть своей души в любимый именной бастард и швырнул его в материальный мир, после чего притянулся следом. Совершил, что называется, самопризыв.

— Браво, госпожа дедукция! Правда, все было бы гораздо проще, если бы меня притянула, скажем, ты. Для перемещения душ по Энтэриусу без помощи потоков и Ануэ требуется мощный контакт, который проявляется зовом, воспоминанием, эмоциональной привязкой или любым другим аналогичным способом. Если ты четко представляешь того, кого хочешь увидеть, то можешь его призвать при помощи нехитрых методов. Если он еще не обрел новое тело и сознание в другом мире.

— Поверь, я подумать не могла, что ты застрянешь в Потоке, — отмахнулась Эйн. — Да, даже зная, что ты там есть, побоялась бы тебя призывать. Эриад — слишком темное место, чтобы там сохранялось хоть что-то человеческое. К тому же, ты сам понимаешь, что я поступила правильно, позволив тебе самому заняться своим воскрешением. Выдерни я тебя раньше срока, и ты мог не успеть восстановить свое сознание.

— Ну, да, тут я согласен.

— Выходит, ты снова обманул смерть. Даже после того, как умер.

— Я вообще со смертью не дружу, — лукаво отшутился Рэн.

— Стоит ли жалеть тех, кто с ней познакомился слишком близко? — слова Эйн мгновенно остудили загордившегося своей историей друга. Эйн поднялась, протягивая стопку. — Не важно. Лучше не забивать этим голову. За тех, кто познал эриад, но навсегда остался в наших душах.

— За друзей!

Рэн тоже встал и разом вместе с Эйн выпил горький напиток. Выдохнув, они вновь расселись по своим местам, позволяя тишине еще раз заполнить комнату, а голову бурлящими воспоминаниями.

— Что же. Этот вопрос мы решили, — продолжила Эйн.

Оставив стопку в сторону, она легонько коснулась поверхности стола, и сверху тут же отъехала незаметная до этого дощечка, прикрывающая компьютерную консоль. Над столом заиграли блики голограмм, и через секунду загорелся виртуальный экран с выкладкой последних новостей.

— Перед тем, как я дам право свободно заниматься в моей Гильдии тем, что ты хочешь, у меня осталось к тебе еще два вопроса. Просто для отметки.

— Понятно, — Рэн тяжело вздохнул, морально подготавливая себя к тому, что именно эти вопросы потребуют самых сложных ответов.

Он прекрасно понимал, что при неправильных ответах Эйн может заметно осложнить поставленные перед ним задачи. И с трудом ему приходилось признать, что выпитое ими содержимое бутылки Эйн переносит куда легче, чем рассчитывалось. Очевидно, она эти девять лет не тратила напрасно, а подтягивала свои некогда уступающие Рэну навыки в распитии алкогольного веселья.

— Хорошо, я слушаю.

— Для начала объясним мне тот факт, что Ай-Зур прекрасно известно о твоем возвращении, — с нарочито спокойной улыбкой пропела Эйн, пролистывая новостную ленту. — При чем, настолько, что за твою голову назначена награда в шесть миллионов?

— Оу, это мрачная история. Видишь ли… — Рэн замялся, пытаясь придать своим словам извиняющийся тон. — Я, как бы, вернулся не чтобы просто пожить там еще. Детей там, может быть, завести, основать благотворительный фонд «Пни Ай-Зур»… Я человек не для мирной жизни. Ты меня знаешь. Я вернулся. И мой бой продолжается. Я отвечу сразу и на второй вопрос: я собираюсь отомстить Альянсу. И пойду тропою Кида. Не уверен, что моего таланта хватит, чтобы устроить еще одну Бескровную Войну. Но Корвеносцев я уничтожу. Как и всякое возможное их наследие. Это мой долг.

Строгие слова Рэна и холодный взгляд легко убедили Эйн, что ее опасения о выбранном пути Рэна не были безосновательны. Но сейчас она восприняла их, куда спокойнее.

— И что же? Корвеносцы сами почти не принимали участия в уничтожении команды Кида. Хотя, конечно, из нас двоих тебе виднее, как оно было. Но я сама пыталась узнать о них хоть что-то. Бесполезно. Они — теневые генералы. Сами себя не показывают, издалека управляют массами. К ним сложно подкопаться. Найти их, не скашивая всю армию Альянса, будет практически невозможно.

— К Мефисе тоже сложно было подкопаться, — парировал Рэн. — Никто даже не догадывался, что сэнтэлом правит огромнейший кусок дерьма, выращенный на биологических усилителях и напичканный имплантами соображения. А Кид с ним лично разговаривал, обманул его и заманил со всей приближенной армией в ловушку. Корвеносцы — четыре выскочки, пока еще явно недотягивающие до своего предшественника. И они намного ближе, чем тебе кажется.

— Так, а теперь поподробнее, за что же ты получил свои шесть миллионов на голову? За то, что залез на гору повыше и кинул вызов всем им, надеясь, что они разом вылезут на честный бой? — сыронизировала Эйн. — Браво, Рэн! Отличный способ приблизить к себе самых хитрых и изворотливых тварей, на чьих плечах держится сейчас вся мощь Альянса.

— Ха…

Рэн безразлично махнул рукой и, оставив стопку, протянул к себе бутылку, чтобы отпить из нее сразу две или три стопки. Струйка красной жидкости скользнула по его щетинистому подбородку, и во взгляде мелькнул зеленый огонек разгоревшегося источника.

— Не за это моя цена…

— А? — Эйн удивленно вскинула брови.

— А за то, что достал уже одного из них, — на лице воина заиграла улыбка. — Продвинутый искусственный интеллект — Вентеру. Она целиком и полностью ориентировалась на известные факты и проверенную информацию. Поэтому не могла подготовиться к тому, что один из фактических мертвецов явится к ней на порог не в самом лучшем расположении духа. Да еще и с подарком от одного нашего общего с тобой знакомого.

— Вот оно что! — протянула потрясенная Эйн. Вглядевшись в Рэна, она наклонилась к компьютеру и тут же открыла на экране старые отчеты и рваные дешифровки каналов связи Альянса. — Так вот, что у них происходит! Мы заметили семь месяцев назад резко поднявшийся уровень шифрования каналов и повысившуюся боеготовность. По всем мирам силы сэнтэла мобилизировались, перестраиваясь и переукомплектовываясь. Мои разведчики докладывали о массивных передвижениях во внутренних частях и заметно возросших уровнях безопасности в подконтрольных колониях. Мы так и не смогли узнать, в чем причина их тревожной активности.

— Очевидно, они распределяли войска, лишившиеся командира, между оставшимися тремя Корвеносцами, — заключил Рэн. — И о них я тоже знаю все. Почти все. Перед тем, как разобраться с Вентерой, я хорошенько разузнал о других ее сподвижниках. С одним из них, Наар-Кизом, даже пересекся, подпалив его парадный кораблик. Короче, Эйн, я на своем пути стою твердо. И отрабатываю каждый предложенный за мою голову тэр.

Эйн удовлетворенно откинулась на спинку кресла, задумчиво разглядывая друга, неожиданно, открывшегося в совершенно ином свете. Новая порция тишины ознаменовала очередной антракт представления откровений между старыми друзьями. Рэн, постепенно, успокаиваясь, допил бутылку и поставил ее на стол.

— Да, стоит отметить, ты повзрослел, Рэн, — деликатно произнесла Эйн, убирая бутылку под стол и доставая оттуда графин с соком. — Стал сильнее, изобретательнее и мужественнее. Но проницательности тебе все-таки в мелочах не хватает. Ты сказал, что ответишь сразу и на мой второй вопрос. Так вот, второй вопрос не касался того, чем ты займешься дальше.

— Эм? И что же тогда это был за вопрос? — рассеянно отозвался явно озадаченный Однорукий.

— Хм, — Эйн лукаво улыбнулась и поставила на стол стакан, чтобы налить в него сок. Рэн нахмурился, заметив, что стакан всего один. — Может, все-таки проявишь отческую заботу к ожившему осколку своей души и предложишь бедной девочке выпить?

Она указала на стоящий у стены меч. Поняв, что его главный секрет раскусили, Рэн, молча, спрятал лицо в ладони.