Очень плохая няня

Глава 32

Уильям.

Мать его.

Денч.

Мой бывший жених, чтоб у него чиреи на всех местах выскочили!

— Добрый вечер, Уильям, — проговорила я, приседая в книксене, как велят приличия, хотя больше всего хотелось залепить ему пощечину — как минимум.

Масика бы сюда!

У меня не было никакого желания лицезреть довольную, какую-то кошачью улыбку Уильяма и блеск (немного пьяный) его голубых глаз, а также новый, с иголочки, костюм, но выбора не было.

— Виктория! — еще более радостно, чем до этого, разулыбался Уильям и ладонью убрал падающие на лоб непослушные волосы. Этим жестом он умел заворожить женщин любых возрастов. Когда-то и со мной такое сработало. — Как я рад, что ты пришла!

А я-то как рада.

Рада, как лорд Эмбер компании.

Когда Уильям потянулся к моей руке и приложился к ней губами, меня передернуло от отвращения.

Фу.

Помою ее потом пять раз.

— Благодарю за приглашение, — церемонно сказала я.

— Виктория, как же я рад, что ты здесь и не таишь обид! — воскликнул Уильям, выпрямляясь. — Словами не передать, как я переживал!

Деньгами передай. Правда, я подозревала, что у тебя их нет, дорогой бывший жених.

Я сжала зубы, глядя в нарочито обеспокоенные и невинные голубые глаза.

За те месяцы, которые минули после сорвавшейся свадьбы, я старалась не встречаться с Уильямом — учитывая размеры Чистых Прудов, это было непросто, но я справлялась.

Уильям Денч — еще одна причина, по которой я невыносимо хотела уехать.

По меркам Чистых Прудов он считался завидным женихом: приезжий, гордый обладатель особняка на окраине города, у самого леса, куда въехал несколько лет назад.

Уильям говорил, что занимается «бумагами», да еще и «в столице», а больше про него никто ничего не знал, как и про то, из какой он семьи. Уильям говорил, что Денчи — древний и уважаемый род откуда-то с юга, с приграничья, — так что нет ничего удивительного в том, что в Чистых Прудах о них не слышали. Меня это наталкивало на определенные подозрения, но их я предпочитала держать при себе.

— Надо же, а я уже успела обо всем забыть. Поздравляю с рождением сына, Уильям. Желаю, чтобы он вырос здоровым и сильным, — произнесла я традиционное поздравление.

Уильям открыл рот, и тут за его спиной раздался женский голос.

— Виктория Фицрой! Неужели к нам пожаловала сама Виктория Фицрой!

Маргарет.

Моя кузина.

Супруга Уильяма.

«Улыбайся!» — прошипела мне в ухо матушка, и я старательно растянула губы.

Вид у меня, должно быть, был приветливый до невозможности.

Примерно как у Масика при виде очередной «однодневки».

— Маргарет. Поздравляю, — дружелюбно проговорила я.

От платья Маргарет рябило в глазах, завитые волосы были уложены в высокую прическу, шляпка на ее голове отвечала последним требованием столичной моды — глаз у меня после парада «однодневок» стал наметанным.

— Спасибо, — капризным тоном ответила Маргарет и зацепила Уильяма под руку. — Давно не виделись. А почему тебя не было на нашей с Уилли свадьбе? Это невежливо! Весь город был!

Говорила она так громко, что стоящие рядом гости начали на нас оборачиваться. Отовсюду зазвучали шепотки.

«Фицрои!»

«Те самые, которые!..»

«Да!»

«Как она подурнела, бедняжка… Ни детей, ни мужа, ни магии».

«Ой, бедная… И в каких-то обносках».

Шепотки, казались, были везде, и перекрывали даже музыку, которую наигрывал приглашенный откуда-то из другого города пианист.

Я улыбалась.

Старательно.

И мечтала о том, чтобы здесь оказался Масик.

— Мне нездоровилось, — наконец проговорила я.

Маргарет надула губки — должно быть, так, в ее понимании, должно было выглядеть сочувствие.

— Ты так и не оправилась? — спросила она громко. — Ох, Виктория, мне так жаль, как все вышло. Ну ничего. Говорят, можно выйти замуж и после тридцати. И без магии. И без… внешности. Бог милостив.

Раздался странный хлопок, а затем у меня за спиной мужской возглас:

— Бокал! Что с моим бокалом? Он лопнул!

Это не я.

Я, как известно, магией не одарена.

Жалко только, что я промахнулась бокалом: хотелось бы, чтобы лопнул тот, который в руках держала Маргарет.

— Действительно, милостив. Ты же вышла. Правда, большой вопрос, к кому из нас он был более милостив, когда устроил все таким образом, — ответила я. Позволив себе несколько секунд наслаждаться широко открытыми глазами Маргарет, я поправила юбку. — Прошу меня простить. Уильям. Удачи в делах.

Тот изменился в лице — видимо, Маргарет была не в курсе его «дел».

Что ж, будет сюрприз, я тоже не буду ничего говорить.

Это мой им подарок на свадьбу. Я готова была быть Уильяму верной женой, несмотря на его «дела», о которых узнала случайно. Что ж. Посмотрим, насколько сильна будет любовь Маргарет, когда ей станет об этом известно.

Я направилась к выходу.

Раз матушка в порядке — у меня нет ни одной причины здесь находиться.

Я смотрела вниз и, должно быть, поэтому не заметила, как налетела на какую-то женщину.

— Ох, прошу прощения! Миссис Смитти!

Владелица агентства по трудоустройству обернулась ко мне. Ростом она едва доставала мне до плеча, но ее прическа была такой высокой, что почти возвышалась над моей макушкой.

— Виктория! — радостно воскликнула она, и ее волосы затряслись в такт движениям. — А неужели тебя можно поздравить?

— Миссис Смитти…

— Со свадьбой, дорогая! — воскликнула она.

Как назло, в этот момент пианист доиграл песню и не успел начать новую, так что ее радостный голос наверняка слышали все, кто оказался рядом.

Проклятье!

С-с-святые бисквиты, вот уж не ожидала от вас, миссис Смитти.

— Извините, мне нужно…

Миссис Смитти схватила меня за рукав и хитро улыбнулась:

— Я жду приглашения! И рассчитываю сидеть рядом с молодыми! Ты выходишь замуж за лорда Эмбера, ну неужели такое возможно!

Проклятье.

— Мисси Смитти…

— Так это не слухи? — спросила Маргарет, подходя ближе. — Виктория, ты в самом деле выходишь замуж за дракона? Я думала, это все шутки и сплетни. Ты и лорд Эмбер… что за глупость.

Я затравленно огляделась.

Пианист, который до этого играл, не переставая, сейчас сидел неподвижно и заинтересованно следил за происходящим. Он даже воротник ослепительно белой рубашки ослабил, чтобы ничего не отвлекало.

Остальные тоже смотрели на нас с большим любопытством. Я почувствовала себя загнанной в ловушку.

Кажется, здесь собрались все Чистые Пруды и далеко не новорожденный младенец грозит стать сенсацией.

Проклятье.

— Действительно выходит, — вдруг сказала матушка, подходя ближе и становясь рядом со мной.

Проклятье, матушка…

Я, конечно, тебя люблю, но…

В голосе у матушки не было ни капли сомнений.

Вот… вот почему? Неужели она так легко поверила моей лжи?

Даже я на такое не рассчитывала!

— О! — на лице Маргарет что-то дрогнуло. — Что ж, тогда тебя явно можно поздравить, Виктория. Такая блестящая партия.

— Не стоит поздравлений, сегодня ваш день, — выдавила я.

Может, пронесет?

— Если, — продолжила Маргарет, — это, конечно, правда. — Она помолчала. — Говорят, от горя можно повредиться умом. Ведь ты, кажется, всего лишь няня у Эмберов. Не похоже на перспективу замужества. Виктория, бедняжка… Мне так жаль… Ты обращалась к врачу? Твое платье… кажется, ты не в порядке, милая. Ты хорошо себя чувствуешь? В таком состоянии не мудрено выдумывать небылицы.

«Небылицы?» — спросил кто-то.

«Говорят, Фицрой выходит замуж за дракона. Ну того, Эмбера. Который въехал в пустой дом».

«Виктория? Наша Виктория? Кто это придумал?»

«Она же у него няня!»

'Совсем от горя головой повредились, бедняжки. Что она, что мать".

Я оглядела свое платье и с достоинством расправила подол.

Удобное платье.

Мое любимое.

Вся правая сторона — в затяжках от когтей Лиама, который любил взбираться мне именно на правое плечо.

Повсюду на ткани — пятна от краски: красные, желтые, синие, оранжевые…

Надеюсь, в волосах хотя бы нет листьев и веток — птенец пустельги имел экзотические представления об игре.

Щеки запекло.

Меня никогда особенно не волновала собственная внешность, но… Но.

Но сейчас ситуация была особой.

Что ж.

Нужно поднять подбородок повыше. И — не плакать.

Улыбаться! Какая мне разница, что обо мне думают?

— А я видела, как она разгуливает по городу в грязном платье! — выступила миссис Алекс, главная городская сплетница, которую мне не посчастливилось встретить в тот самый день, когда я уронила лорда Эмбера в лужу.

— Следите лучше за собой, миссис Алекс, — не выдержала матушка, оборачиваясь к ней.

— А где твой ухажер, Мириам? — не осталась в долгу миссис Алекс. — Ты говорила, придешь не одна. Или его ты тоже придумала?

Краем глаза я увидела, что щеки матушки залила краска.

— Он придет чуть позже.

— А может, уже пришел! — захохотал непосредственный молочник, указывая вверх, где под самым потолком висело чучело в форме оленьей головы.

Все засмеялись. Проклятье.

Я рванула к выходу.

— Виктория! — зашипела матушка. — Не смей уходить, Виктория!

Я обернулась.

— Знаешь что, мама, ты меня в это втравила, ты и… Ой!

Я шла вперед, не разбирая дороги, так что не заметила, как налетела на какого-то господина, и содержимое его бокала оказалось выплеснуто мне на платье.

— Виктория! Прости, ради бога! — пробасил мэр Хобард. — Руки-крюки! Не ушиблась?

По случаю праздника представительный мэр Хобард был одет в костюм с жилеткой из коричневой переливающейся ткани, которая туго обтягивала окладистый живот. Сиял мэр Хобард ярче, чем начищенный дублон.

В тонких моментах интриг он разбирался еще хуже, чем Великан в исполнении команд, так что выглядел искренне огорченным и недоумевающим из-за того, что все вокруг хохочут уже не сдерживаясь.

— Прости. Отстирается же? Ты если что, мне скажи, мы новое купим. Хотя все равно новое купим. У меня же внук родился!

Мэр Хобард был, в общем-то, неплохим человеком, так что я ему даже сочувствовала из-за того, что в качестве зятя ему достался Уильям.

— Виктория! Как мы рады тебя видеть! — без малейшей радости воскликнула его жена, миссис Хобард.

— Я тоже рада быть здесь. Поздравляю. И всего хорошего.

Я проскользнула мимо них к выходу — матушка нагнала меня только возле двери.

— Виктория! Виктория Фицрой, не смей уходить, — прошипела она, когда мы оказались на крыльце, и схватила меня за руку. — Не позволяй им думать, что слабее!

— Как ты могла меня в это втянуть? Как ты… Ни минуты здесь не останусь!

Я вырвалась и зашагала вперед, не разбирая дороги.

Нет, это мне не слезы застилали глаза.

Это просто смеркалось, и из-за скудного освещения я ничего не видела.

Вокруг был чудный летний вечер, наполненный запахами травы, цветущих лилий, озерной воды и пыли.

На душе у меня скребли кошки, лицо было мокрым.

Ничего.

Осталось совсем недолго, а потом я получу свои деньги и уеду отсюда. И никого больше из Чистых Прудов никогда не увижу.

— Виктория? — вдруг позвал меня знакомый голос. — Вот вы где. Я вас искал. Куда вы так несетесь?

Лорд Эмбер.

Остановившись, я окинула его фигуру недоуменным взглядом. В сердце что-то кольнуло.

Выглядел он, неожиданно, блестяще. Новый костюм, аккуратная прическа, начищенные туфли — так и не скажешь, что три последних дня не выходил из лаборатории и даже отрастил щетину, как у дикаря.

Неужели это влияние Джеральдины? Надо же! Они разговаривали всего-то несколько часов, а лорд Эмбер уже выглядит так, как будто хоть сейчас готов идти под венец, а гладко выбритое лицо сияет.

Вот это «однодневка»!

Небось и Масика не испугалась, и с детьми общий язык нашла!

Иначе почему лорд Эмбер выглядит таким довольным?

Метка зазудела, и я спрятала руки за спину.

— Боюсь, это не ваше дело, лорд Эмбер. У меня тоже есть личная жизнь, и я настаиваю на том, чтобы она была приватной.

Янтарные глаза сузились.

— Ах, личная жизнь, — прошипел лорд Эмбер, пока под его кожей разгорались привычные уже языки пламени. — И с кем же, позвольте спросить?

— Это вас не касается.

Он сжал губы.

— Штраф пятьсот дублонов за отлучку без разрешения, мисс Фицрой. И постарайтесь сделать так, чтобы детей ваша «личная жизнь» не коснулась.

Конечно, им достаточно и вашей!

— Поверить не могу, лорд Эмбер.

— Во что?

— В то, что когда-то я в самом деле мечтала стать вашей женой.

Выпалив это, я рванула вперед.

— Мисс Фицрой!

Я побежала быстрее. Остановилась я, только добравшись до леса, где уж точно не было риска наткнуться на чей-то любопытный взгляд. Отдышалась, вцепившись рукой в ствол дерева, и только спустя несколько секунд до меня дошло, что и кому я сказала.

Какая личная жизнь?

Какое — «мечтала стать женой?»

Я в самом деле оставила детей одних, это недопустимо! Конечно же лорд Эмбер разозлился! И был прав!

Конечно, я точно знала, что Стьюад присмотрит за Мисси и Лиамом, у нас с ним был уговор как раз для таких случаев, — но откуда лорду Эмберу об этом знать?

Представив, как выглядела ситуация с его стороны, я схватилась за голову и почувствовала, как к горлу подкатил комок.

Я повела себя отвратительно — но это еще половина беды.

Хуже то, что могло случиться.

А вдруг теперь лорд Эмбер меня уволит?

И не просто уволит, а не разрешит мне больше видеть детей?

Я мечтала о том, что после окончания контракта все равно смогу быть рядом с Лиамом и Мисси — особенно если мы с матушкой сможем перебраться ближе к столице.

И сейчас — все может пойти прахом.

Нужно срочно объяснить все!

Извиниться!

Хотя бы попробовать. Я не хочу терять возможность быть с ними рядом.

Оторвавшись от дерева, я зашагала вперед, уговаривая себя держать голову прямо, — не хочу даже думать о том, как я сейчас выгляжу, важнее другое.

Но… куда же лорд Эмбер направлялся?

Поздновато для его обычной прогулки.

Как его найти?

«Правильно ли я вас понял, что вы не собираетесь приглашать меня на прием к вашему бывшему жениху?» — всплыл у меня в памяти вопрос, который на днях задал мне лорд Эмбер.

Неужели он решил пойти к Хобардам?

Но почему?

Лорд Эмбер никогда не отвечал на приглашения.

Почему передумал в этот раз?

Стоило мне опасливо приблизиться к особняку Хобардов, как я поняла, что в своих опасениях не ошиблась: лорд Эмбер в самом деле был там, я увидела его профиль в окне.

Лорд Эмбер, кажется, даже с кем-то разговаривал и держал в руках бокал вина, всем своим видом показывая, что наслаждается вечером. Я даже могла разглядеть его улыбку.

Что происходит?

Почему он пришел?

Помедлив, я все-таки поднялась на крыльцо. Хуже уже точно не будет, а извиниться — нужно.

Когда я уже поднялась на верхнюю ступеньку, за моей спиной мигнула голубая вспышка. Я обернулась — из портала вывалился всклокоченный доктор Фройд с неизменным саквояжем и толстой тростью во второй руке.

Он затравленно огляделся, а потом его глаза впились в меня, и на лице появилась улыбка.

— Виктория! Виктория, как я рад вас видеть, — затараторил он, взбегая по лестнице. — Вы представляете, моя дорогая Мириам пригласила меня на прием, я так ждал этого — но совершенно, абсолютно забыл название вашего чудесного города! Кажется, пришел в гости к кому-то другому в городе Широкие Луги — еле вырвался, все почему-то хотели со мной поговорить… Пришлось спрашивать у Джоанны, а она почему-то была не в восторге, фух…

Поднявшись на крыльцо почти бегом, он наклонился, переводя дыхание.

Знаток человеческих душ во всей красе.

Джоанна «почему-то» была не в восторге от его вопросов про мою матушку.

Почему бы это.

— Идемте? — с энтузиазмом предложил доктор Фройд. — Моя невероятная Мириам уже там? Вы ведь меня не бросите?

Я заторможено кивнула.

Что ж. Это судьба. Нужно улучить момент и поговорить с лордом Эмбером.

Извиниться.

Когда мы с доктором Фройдом оказались на пороге гостиной, нас никто не заметил — потому что все толпились возле лорда Эмбера.

Кажется, даже новорожденный сын Уильяма, смешной голубоглазый кроха в белом чепчике, которого вынесли показать гостям, внимал его речи, не моргая.

— … Потому рецепт микстуры лежал на поверхности, — скромно закончил лорд Эмбер свою речь. — Благодарю за приглашение, я хотел бы откланяться. Пусть ваш сын растет здоровым и сильным.

Держа в руках бокал, лорд Эмбер двинулся к выходу из комнаты.

Я попятилась — какая удача!

Поговорю с ним снаружи!

И тут в мое лицо впился взгляд Маргарет Хобард (вернее, уже Маргарет Денч).

— Лорд Эмбер! — воскликнула она, показывая на меня рукой. — А вот и ваша невеста! Виктория!

Все обернулись ко мне, как по команде.

Проклятье.