Да, были люди в иное время!

Глава 6

Третий курс обучения в училище состоял в основном из практических занятий с орудиями в полевых условиях. Единственное, что у нас начали преподавать в расширенном варианте – это государственное устройство и мировую политическую систему. На предыдущих курсах мы тоже знакомились с текущими делами в стране и в мире, но это так, для общего понимания ситуации. А сейчас эта тема была актуальна. Мы должны в будущем правильно отвечать на все вопросы своих подчиненных. Потому и приходилось читать подшивки старых газет. Рыться в библиотеке, выискивая информацию о государственном устройстве стран древнего мира и средних веков. С прошлым все относительно понятно. А вот сегодняшние события меня беспокоили, в особенности ситуация на Дальнем Востоке. Тому причиной – Япония, которую поддерживают и вооружают страны Европы и Америки.

Есаулу Дорохову я передал привет от моего наставника Прохора, напомнил о плетении темляка. Дорохов непроизвольно почесал отметину над правой бровью. Стесняясь, есаул рассказал, что он по молодости лет решил сплести темляк для своей учебной шашки. В качестве материала намеревался использовать хвост отцовского жеребца. Норовистым оказался жеребец, лягнул, оставив на память отметину. Как и прежде, я проводил тренировки с есаулом. Только теперь больше показывал я, выполняя просьбу наставника о передаче умения биться без оружия. Итогом тренировок были синяки по всему телу у меня и у есаула.

Очередному набору юнкеров в наше училище объявлено о введении с 1903 года трехгодичного курса обучения, а также о потере приоритетного права поступления в артиллерийскую академию или выхода в гвардейские части. Возмущений среди юнкеров было много, но никто не решился покинуть стены училища, все уже приняли присягу и находились на действительной службе.

В ноябре появились слухи, что наш третий курс досрочно выпустят, самое позднее, в январе 1904 года – того требует международная обстановка.

По всей вероятности, весь наш выпуск отправится на Дальний Восток. Ведь на курсе собраны лучшие из лучших. А кому, как не нам, обогащенным навыками и умениями, укреплять артиллерийские подразделения в местах со сложной политической обстановкой.

Любочке я писал письма ежедневно. От нее приходило иногда по два письма кряду. Роман в письмах, да и только. Клялись в любви друг к другу, описывали свою тоску из-за временной разлуки. Выражали надежду на скорую встречу.

Встреча состоялась значительно раньше ожиданий. После Рождества 1904 года я досрочно, с отличием, был выпущен из училища. Аттестован подпоручиком. Получил за казенный кошт полное вещевое довольствие офицера. Отпуск на две недели и предписание – прибыть во Владивосток, в распоряжение командования 35-й артиллерийской бригады.

В Екатеринослав прибыл на поезде утром. Сразу же отправился в мастерскую портного Равиковича подогнать по фигуре все обмундирование, в том числе парадный мундир. Очень постарался старый портной, к концу дня все было сделано. Несмотря на надвигающиеся сумерки, нанял извозчика на парных санях, который за хорошие деньги довез меня до Шпреньгринштадта.

Мое появление дома в офицерском мундире раньше положенного срока было подобно разрыву снаряда. Все одновременно начали беспокоиться и волноваться. Отец поступил мудро – отправил маму отдыхать, а меня увлек в кабинет для беседы.

– Куда тебя направили? – ровным, без эмоций голосом спросил отец.

– Пока во Владивосток, а потом в 35-ю артиллерийскую бригаду.

– Как решил поступить с Любочкой?

– А с Любочкой мы поступим так, – послышался голос мамы от двери, – завтра же едим к Головановым. – Назначаем венчание. Рассылаем приглашение на свадьбу Стаса и Любочки только самым близким родственникам. Дальше требуем от молодых обязательно обзавестись потомством.

– Мама, а может не стоит так торопиться?

– Стас, сынок, война это война. Там всякое может случиться. Ты должен позаботься о продолжении нашего рода. Да, мои слова звучать сейчас чудовищно, со временем ты поймешь, что я была права.

Ранним утром мы были в имении Головановых. Родители объяснили своим будущим родственникам ситуацию, занялись согласованием вопросов по приготовлению к свадьбе. А мы с Любочкой тем временем проводили тренировку поцелуев в ее комнате.

Венчание проходило в церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Шпреньгринштадте. Любочка прибыла в церковь вся в белом. Белая шубка, белая шапочка, белая муфта в руках и, естественно, белое подвенечное платье. Моя Любочка основательно подготовилась к будущему венчанию – заблаговременно пошила платье. Девушка не боялась, что не влезет в него в самый ответственный момент, невеста не склонная к полноте, как и ее мать – моя будущая теща. Сейчас, глядя на Любочку, я не мог отвести взгляда от нее. Хороша, ой, как хороша моя невеста! Мне, в принципе, принаряжаться особенно не нужно. Одел парадный мундир подпоручика и готов идти под венец. Обряд бракосочетания не занял много времени, все строго в соответствии с церковными канонами. Из церкви мы вышли законными супругами.

Я думал, что на нашей свадьбе будет меньше гостей, нежели на свадьбе сестры Анны. Ошибся. Родственники и друзья родителей и Головановых нашли возможность и время посетить наше торжество. Для обслуживания гостей и приготовления блюд мама наняла проверенную на прошлой свадьбе команду профессиональных официантов. Все было по наивысшему разряду, в том числе еда и напитки.

Мы с женой не отказали себе в удовольствии сплясать несколько танцев. Естественно, полюбившийся нам вальс был включен в программу.

О первой брачной ночи рассказывать практически нечего. Неискушенные мы в любовных утехах. Но наше неумение компенсировалась молодостью и страстью. Несмотря на неопытность, мы смогли подарить друг другу безграничную любовь и удовлетворение. И последующие несколько ночей мы не могли насытиться нашей близостью, окунулись в безумный омут любви. Как ни печально, но счастливые дни пролетели как миг.

Настал день моего отъезда.

Любочка и мама проливали слезы, теща в этом им оказывала посильную помощь. Отец и тесть давали наставления по способам выживания на войне. Был у них боевой опыт, хоть и прошлых войн. Слушал мужчин, а у самого сердце разрывалась на части. Только обрел свою половинку и на тебе – надо ее оставлять неизвестно на какое время. Любочка будет жить в доме моих родителей, вернее сказать в нашем доме, ведь я наследник, как-никак.

Непосредственно в день отъезда отец увлек меня в свой кабинет. Из сейфа достал маленький деревянный крестик на тонкой серебряной цепочке.

– Этому крестику где-то сто пятьдесят лет, может больше – не знаю – сказал отец. – Он всегда переходил по наследству старшему сыну в нашем роду. По преданиям, этот крест освящен в Иерусалиме и является семейным оберегом. Все мужчины, носившие его, прошли через жестокие сражения и остались живы. Да, были ранения, но смертельных никто не получил. Я тоже носил его в период Балканской войны. Зацепил меня несильно осколок османского снаряда в плечо. В лазарете перевязали, я даже боевых позиций не оставлял. Носи его вместе с крестильным крестиком. Надеюсь, Господь наш убережет тебя. Мы будем все ждать тебя живым и здоровым.

Отец одел мне на шею цепочку. Крепко обнял и поцеловал. Глаза отца немного увлажнились – волнуется за меня старик.

В Москве у военного коменданта города сделал отметку в своем предписании. Получил билет в купированный вагон поезда сообщением Москва-Владивосток. На московском вокзале я впервые столкнулся с огромным количеством людей в военной форме. Нижние чины, офицеры всех родов войск и званий, носильщики с тележками и чемоданами, дамы и девушки разных сословий заполонили все пространство вокзала и перрона. Вся эта оруще-галдящая масса народа двигалась в известном только им направлении. Сталкиваясь по пути с пассажирами, я с трудом наконец-то нашел свой пятый вагон.

В купе уже присутствовали офицеры – пехотный прапорщик Горячев Сергей Вадимович и пехотный штабс-капитан Терехов Александр Петрович. Представился.

– Господа офицеры, поскольку нам, по всей вероятности, предстоит совместное дальнее путешествие, – заговорил Терехов, – то в пределах купе предлагаю общаться без чинов. – Возражений не имеете?

Мы с прапорщиком Горячевым поочередно согласно кивнули головами.

– В таком случае, предлагаю отметить начало путешествия скромной трапезой с маленькой дозой благородных напитков – неуместно напиваться до непотребного состояния.

– Александр Петрович, давайте начнем с моих запасов, – предложил я. – Мне в дорогу отец презентовал несколько бутылок хорошего вина – «Шато Монтросе». Если честно, то я его толком не пробовал. Вот все вместе и отведаем.

– Предложение принимается. Выставляйте для начала одну бутылку, а потом посмотрим.

Не сговариваясь, начали мы выгружать на стол закуски. Появились соления, копчености, пару сортов твердых сыров и многое другое. Я выложил гуся, запеченного еще в усадьбе. Хорошо зима на дворе – не пропал.

Терехов, оценив богатство стола, произвел его сортировку, подчеркнув, что в первую очередь подлежат уничтожению продукты, имеющие малый срок хранения, гусь, например. Возражать не стали, штабс-капитан выше нас по чину, старше по возрасту, да и, похоже, опыта в организации застолий ему не занимать. У Терехова в саквояже обнаружились небольшие серебряные стаканчики, очень оригинальной работы. Разлили в них вино. Терехов произнес короткий тост – «за успешное начало путешествия».

– Станислав Владимирович, где это ваш батюшка разжился настоящей амброзией, – произнес Терехов с довольным лицом. – Мне уже лет пять не доводилось дегустировать сей прекрасный напиток.

– Где отец прикупил вино, я не знаю, а вот как он доставал его из подвала в нашей усадьбе видел своими глазами.

– Запасливый ваш батюшка, наверное, ранее состоял на военной службе.

– Да. Полковник артиллерии в отставке.

– У вас семейная традиция служить в артиллерии?

– Все мужчины нашего рода, начиная с прапрадеда, посвятили всю жизнь этому роду войск.

– Похвально. А скажите, господа офицеры, что вам известно о нашем будущем противнике? Только прошу, не пересказывайте газетных статей.

По большому счету мы знали немного. Я еще смог что-то рассказать о древней Японии, не зря копался в библиотеке. Горячев просто скромно промолчал.

– Прошлое неразрывно связано с настоящим, господа офицеры, – серьезно произнес Терехов. – Это утверждение естественно относится и к Японии. Эта страна богата своей историей. Долгое время она была совершенно закрыта для европейцев. Японцы очень тщательно охраняли свои устои, традиции и отношение к окружающему миру. Отмечались случаи, когда жертв кораблекрушения, выбравшихся на японские острова, просто убивали.

– Это против всех правил, – возмутился прапорщик, – так обычно поступают варвары.

– Кстати, варварами японцы считают нас с вами и другие народы, – невесело улыбнулся Терехов. – Если верить историческим хроникам, то первыми европейцами, проникшим на японские острова, были португальцы, а чуть позже к ним присоединились испанцы. Им удалось договориться с удельными князьками – сёгунами и центральной властью о взаимном обмене товарами. Надо сказать, что португальцы длительное время имели исключительное право на торговлю с Японией, никого на этот рынок не допускали. О прибрежной торговле японцев с китайскими и корейскими народами я не говорю, потому как объем таких операций мизерный. Помощь в продвижении на японский рынок европейских товаров оказывали проповедники – иезуиты.

Постепенно португальцы утратили свою ведущую роль, их место не пустовало, его заняли голландцы, англичане с американцами. Первые шаги по реформированию японской армии были предприняты этими странами.

На сегодняшний день армия в Японии занимает ведущее место, опережая морской флот. Казалось бы, Великобритания и Америка могут стать первыми строителями новой японской армии, но по неизвестным причинам на строительство армии и разработку военного искусства Японии оказала влияние немецкая военная система. Японцы решили полностью скопировать немецкую систему с учетом национальных особенностей. Они пригласили к себе профессора Берлинской военной академии – Меккеля, провозгласив его первым учителем «новой войны». Меккель провел полную реорганизацию японской армии. Его перу принадлежат уставы и наставления для всех родов войск. Опять же Меккель является создателем японской военной академии в Токио.

– Но ведь японцы значительно мельче европейцев телосложением, – высказал я мнение. – Видел я в Санкт-Петербурге представителей их посольства. Как они могут соответствовать жестким немецким требованиям?

– Вы правы, Станислав Владимирович. Я и говорю, что переняли они немецкую систему на свой японский лад. Еще в 1873 году японцы ввели всеобщую воинскую повинность, установив срок службы в армии три года. После службы бывшие солдаты находились в военном запасе до десяти лет. Разделили всю страну на округа. Организовали подготовку мужского населения военному делу, зачисляя их в гражданский резерв.

В мирное время армия Японии небольшая, где-то сто пятьдесят тысяч штыков. А вот в военное время армия возрастает многократно, объявляется всеобщая мобилизация. Тогда в армию идут все поголовно, даже хромые и косые служат во вспомогательных войсках.

Если посмотреть на обмундированного японского солдата, то вы безошибочно определите, что он одет в мундир прусского образца, а кепи и гамаши – французские.

– Карикатурно они выглядят, наверное, – подал голос прапорщик.

– Карикатурно, но практично. Японцы старались у всех стран перенять все самое новое и полезное. Вот взять артиллерию. Орудия закупают у французов и у немцев. Для флота новейшие корабли строят на верфях в Великобритании и САСШ. В этих же странах покупают пулеметы. Денег тратят очень много, беря кредиты, где только возможно, торгуются за каждый патрон.

Хочу отметить, что боевая подготовка подразделений японской армии проводится в наступательном духе. В ходе ведения наступательных военных действий, командование разрабатывает операции по стремительному охвату противника. Как вы понимаете, при наличии противника на флангах и в тылу не очень-то навоюешь.

– Если сосредоточенным огнем артиллерийского дивизиона ударить по атакующей японской пехоте, то можно сорвать наступление, – пытался я возразить Терехову.

– Несомненно, – согласился штабс-капитан, – от огня артиллерии японская пехота может пострадать. Но не следует забывать, Станислав Владимирович, что перед наступлением, японцы выкатывают свои орудия в порядки пехоты и обрабатывают снарядами окопавшегося противника. Японская пехота обычно ходит в атаку после долгой артиллерийской подготовки, когда передовые укрепления частично или полностью разрушены. Затем артиллерия переносит огонь вглубь боевых порядков противника, поражая резервы, а по возможности накрывает огневые позиции вражеской артиллерии. Осадная артиллерия громит тылы противника с самого начала. Таким образом, артиллерийская поддержка наступающих японских частей очень многослойная, плотная и действенная.

– Серьезный противник – Япония, – согласился я.

– Вы еще не знаете о кодексе самураев – бусидо. Почти весь офицерский корпус японской армии состоит из потомков самураев. Была в свое время в феодальной Японии такая привилегированная воинская каста. Вот сейчас эти потомки самураев, следуя традиции «доблести и чести», заняли все ключевые посты в войсках и на флоте, играют видную роль в политике страны. Кстати, своих подчиненных офицеры воспитывают в подобном духе. Скажу вам даже больше. По всей Японии на базе обычных школ развернуты военно-воспитательные центры для детей и молодежи. С малых лет каждому японцу внушается, что Япония – лучшая страна в мире, являясь его центром. Для ее процветания необходимо расширять территории за счет соседей, в частности Китая и России, владеющих землями не по праву. Каждый японец ради государственных завоевательных идеалов обязан пожертвовать собой.

– Да, неужто русский солдат не совладает с японцем? – возмущенно сказал Горячев.

– Побить японца можно, но бить его надо грамотно. Японского солдата готовят хорошо. Вырабатывают у него выносливость, стойкость и храбрость. Но самое главное, в подготовке японских солдат уделяется серьезно внимание выработке инициативы. Чтобы каждый солдат мог самостоятельно оценить обстановку вокруг себя и действовать в соответствии с ней и с учетом ее изменений. Этот навык, я вам скажу господа офицеры, много стоит.

На протяжении всего нашего долгого путешествия, Терехов нам рассказывал о Японии. Мне он показался настоящей ходячей библиотекой. Познания штабс-капитана о стране противника были обширны. Я думаю, что такую информацию можно было получить только прожив в Японии длительное время. Я пытался выяснить у Терехова сей факт, но он искусно переводил беседу на другие темы. Раз таится человек, то нечего лезть к нему с расспросами, так я решил для себя.

– Наша страна, господа офицеры, очень большая, – начал нас просвещать в очередной раз Терехов. – Это замечательно, у нас много лесов, полей и рек, много полезного храниться в недрах. На том же Дальнем Востоке мы ловим много рыбы, которой успешно торговали с Японией, Китаем и Кореей. Но эти районы слабо заселены людьми. Войск там тоже мало. Японцы живут на своих островах, могут быстро собрать большую армию, превосходящую нашу по численности. У японцев новый и современный флот, построенный на лучших верфях Европы и Америки, рассредоточен в удобных незамерзающих гаванях и портах. Наша Тихоокеанская эскадра сконцентрирована в Порт-Артуре, а небольшая часть кораблей находится во Владивостоке. Когда я посещал Порт-Артур в прошлом году, то отметил, что основная база флота слабо укреплена. Везде и всего не хватает. Например, по плану, в крепости должно быть около шестисот орудий, а в действительности их всего триста семьдесят. Для использования в боевых действиях, на тот момент, пригодна только треть.

– Так, в Порт-Артуре находится много кораблей, вы же сами сказали, а у них орудий много, – удивленно сказал Горячев. – Неужели моряки не поддержат стрельбой крепостную артиллерию.

– Порт-Артур хорошо защищен с моря от природных явлений, штормов и ураганов. Но, на мой взгляд, узкий и мелководный пролив не позволит нашим кораблям беспрепятственно выйти в море, если вблизи появится японская эскадра кораблей. Любой боевой корабль ценен, находясь на морских просторах. Если он стоит у причала, то превращается в мишень для упражнения японских комендоров.

– Александр Петрович, у нас армия значительно больше японской, – пытался я возражать доводам Терехова. – Сможем выставить достаточное количество пехоты и артиллерии.

– Армия у нас действительно большая. Скажите, где сейчас дислоцируется основная ее часть?

– Пока не воюем, в разных местах.

– Правильно. Заметьте, большая часть войск у нас размещена до Уральских гор, ориентирована на Европейский театр боевых действий, так как максимальная угроза России всегда исходила оттуда. Сейчас нам грозят на Дальнем Востоке, где войск «кот наплакал». Если скажите, что можно провести мобилизацию населения в Сибири и на Дальнем Востоке, будете правы. Но пока мобилизованных оденут, обуют, дадут оружие и обучат, наш противник может прошагать с победами очень далеко. Чтобы не допустить этого, надо срочно передислоцировать на опасный участок большую массу войск. Сейчас это происходит. Однако огромные расстояния и недостроенный участок Сибирской железной дороги не позволяет своевременно перебрасывать войска. Пропускная способность дороги низкая. Если отправить войска пешим порядком, то они достигнут театра военных действий через семь-восемь месяцев, потеряв не менее трети личного состава из-за болезней. Из всего сказанного я могу сделать вывод: на сегодняшний день на Дальнем Востоке японцы превосходят нас в живой силе и артиллерии. Не буду утверждать, просто не располагаю сведениями, но, похоже, на море у японцев явное превосходство перед нами.

– Будем воевать, как учил бессметный военный гений фельдмаршал Суворов – не числом, а умением, – вскочил с места Горячев. – Я уверен, русский солдат стоек в бою и сможет одолеть японцев.

– В стойкости русского солдата у меня сомнений нет. Только вот среди командования на Дальнем Востоке фамилии Суворов тоже не слышно. Надо, господа, готовиться к жестоким схваткам с сильным врагом.

Во время остановок поезда мы покидали вагон, чтобы немного пройтись, разогнать кровь в теле и пополнять продовольственные запасы на привокзальных базарчиках. Я на каждой остановке через почтовые отделения отправлял послание своей Любочке. Подробно описывал свое путешествие на Дальний Восток, писал о любви к ней.

Наш поезд прибыл на станцию Чита. С Горячевым основательно запаслись продуктами, а Терехов отправился на вокзал за свежими газетами. Встретились в купе. Штабс-капитан был темнее грозовой тучи.

– Господа, я переговорил с местными военными, – чеканя каждое слово, говорил Терехов. – 27 января сего года японский флот атаковал наши корабли, находившиеся в Порт-Артуре. Одновременно с этим в корейском порту Чемульпо подверглись атаке канонерская лодка «Кореец» и крейсер «Варяг». В ходе неравного боя «Кореец» взорван, а сильно поврежденный крейсер затоплен силами оставшегося в живых экипажа. Война, господа офицеры, началась.

Хотя и ожидали начала боевых действий, но неприятная новость о гибели наших кораблей испортила настроение всем нам.

Терехов молча достал из саквояжа бутылку коньяка и наполнил рюмки.

– Упокой, Господи, души новопреставленных русских моряков, – тихо произнес штабс-капитан и мигом осушил свою емкость.

Мы с Горяевым выпили свои рюмки медленно, опыта потребления спиртного единым махом не имели.

Штабс-капитан на некоторое время замолчал, уперев свой неподвижный взор в одну точку.

Дальнейший путь от Читы до Владивостока мы с Горячевым провели в учебе. Учил нас штабс-капитан Терехов. Теперь мы с уверенностью могли отличить японца от корейца и китайца – Александр Петрович досконально объяснил нам особенности лиц каждой нации. Для тренировок выходили на станциях и всматривались в лица людей на перронах. Разыгрывали различные тактические задачи на уровне – взвод, рота и батарея. Каждый случай успеха или неудачи Терехов подробно объяснял. Данные о вооружении японской пехоты и артиллерии мы выучили «на отлично». Александр Петрович мог в ходе приема пищи невзначай спросить о прицельной дальности японской винтовки образца 1897 года, о скорострельности орудия Арисака. К прибытию к месту назначения мы знали все, чему посчитал необходимым обучить нас Терехов.

В штаб Приамурского округа прибыли втроем, а потом разбежались каждый по своему направлению, при этом тепло распрощались.