Да, были люди в иное время!

Глава 23

Марта Генриховна наконец-то соизволили провести анализ посещения бала. В общем, получилось нормально, никто ничего лишнего не болтал, но трое курсантов не смогли завести хоть какой-то контакт среди присутствующих на балу. Кстати меня преподаватель отметила – подчеркнула, что я своими романсами очаровал молоденьких и глупеньких девиц, если не рассматривать сей факт по-другому. Оказалось, что скромная девушка Ольга работает гувернанткой у работника посольства Франции. Эту девушку, по мнению Марты Генриховны, можно рассматривать в качестве потенциального кандидата для привлечения к сотрудничеству. Затем преподаватель нам рассказала об особенностях женского характера, о причинах частой смены настроения у женщин, даже вкратце просветила о физиологических проблемах лиц женского пола. Марта Генриховна отметила, что доведенные нам знания лишними не будут.

– Вы все, господа курсанты, знаете, что женщины, красивые и не очень, любят комплименты, – с улыбкой произнесла Марта Генриховна. – Высказав правильный и своевременный комплимент, вы привлекаете к себе внимание женщины или девушки, побуждаете их к дальнейшему общению с вами. Как говорят: мужчины любят глазами, а женщины – ушами. Чем чаще вы говорите даме приятные слова, тем больше вероятность того, что она станет вашей помощницей в работе. Женщины подчас обладают очень важной информацией. Сейчас мы с вами начнем учиться говорить комплименты. Курсант Вильчур, вам слово, начинайте осыпать меня комплиментами.

Это нужно было видеть! Красный лицом, как вареный рак, Вадим Вацлавович встал из-за парты. Все его лицо моментально покрылось каплями пота. Казалось еще минута, и Вадим грохнется в обморок, как какая-то девица. Вильчур собрал всю свою волю в кулак, и произнес всего пару слов о красоте преподавателя. Марта Генриховна одобрительно кивнула Вадиму и предложила присесть.

Потом Марта Генриховна поднимала курсантов по очереди, но, похоже, полноценных комплиментов не услышала. Я невольно улыбнулся и покрутил головой.

– А почему это у нас отмалчивается курсант Головко, помнится, на балу, в окружении девушек он был красноречив, – с некоторой подначкой сказала преподаватель. – Если вам есть что сказать всем нам – послушаем внимательно.

Я встал, расправил все складки на костюме, проверил на месте ли бабочка. Уперев свой взгляд в прекрасные очи Марты Генриховны, заговорил.

– Прекрасная пери, – справившись с первым волнением, начал я, – когда вы вошли в эту аудиторию, солнце, зацепившись за ваши прекрасные русые волосы, заиграло всеми цветами радуги, осветило и согрело всех присутствующих здесь курсантов. – Ваши несравненные голубые глаза, чисты и глубоки, как воды самого прозрачного в мире озера Байкал. Губы ваши красивы и сочны, подобно спелой вишне, а вкусны, я думаю, как свежий сладкий щербет.

Созерцание вашего несравненного облика, о самая прекраснейшая из женщин, живущих на земле, и чарующий звук вашего, не побоюсь сказать, ангельского голоса, достойное вознаграждение за возможность находиться в одном с вами помещении. О таком я не смел мечтать, даже в самых дерзких фантазиях, Всевышний – свидетель в правдивости произнесенных мной слов. И то, что нас разделяет некоторое расстояние и кафедра, благо для меня, иначе я безвозвратно утонул бы в бездонном омуте ваших очаровательных глаз. Вы само совершенство, о наша солнцеликая!

Все курсанты на меня смотрели ошарашено, а Марта Генриховна удивленно.

– Объяснитесь Головко, – спокойно сказала преподаватель. – Почему вы выбрали такой стиль высказывания комплимента даме?

– Не так давно в нашей библиотеке я прочел несколько произведений восточного поэта Омара Хаяма в переводе на русский. Мне понравилось его восхищение женщиной, ее восхваление. Поэтому решил использовать его стиль. И смею заметить, в своей речи, я не погрешил против истины и правды.

– Ставлю вам зачет по комплиментам, – немного покраснев лицом, произнесла Марта Генриховна. – А как бы выразил свою мысль, например, житель Швеции?

– Я ярл Хёвдинг, беру в свидетели Одина, и заявляю, эта женщина самая лучшая, ее синие глаза прекрасны, как наше студеное море летом. Стан её гибкий, как линь на моем самом быстром дракаре, и эта женщина крепкая, как рулевое весло. Соединив наши тела вместе, мы получим хорошее потомство.

– Ну, вы меня удивили, – смеялась Марта Генриховна вместе с остальными курсантами. – Так может заявлять только настоящий викинг, эра их, к сожалению, уже ушла в прошлое. Я так понимаю, вы много читаете, и потому так легко изъясняетесь. Поэтому я вам выставляю отличную оценку по месячной аттестации.

Одобрительный гул голосов курсантом не заставил себя ждать.

Занятие закончилось, сегодня суббота, и можно отправиться в столицу домой. Мы дружной толпой покидаем аудиторию.

– Головко, я прошу вас поставить подпись на своем отчете, вы почему-то этого не сделали, – заявила Марта Генриховна.

Я остановился в недоумении. Точно помню, что везде мои подписи стоят.

Подошел к столу и протянул руку к писчим принадлежностям. Марта Генриховна, отодвинула немного в сторону чистый лист бумаги, явив мне на короткое время послание: «20.00 жду, адрес…». Продолжая непонятную мне игру, преподаватель покопалась в стопке наших отчетов, и протянула мне мой. Макнув перо в чернила, я поставил еще одну подпись под отчетом. Укладывая ручку на место, взглянул на Марту Генриховну и кивнул головой. Очень надеялся, что она приняла мой кивок в качестве согласия.

Собирался на свидание в бешеном темпе, времени было очень мало. Помылся, побрился, сменил белье и облачился в свой лучший гражданский костюм и дорогое пальто с меховой шапкой. На извозчике заехал в лавку, купил шоколадных конфет, шампанского и фруктов. В городской оранжерее обзавелся пятью красными розами, которые очень тщательно упаковали в несколько бумажных пакетов, чтобы они не померзли. Уже хотел назвать извозчику заветный адрес, но вдруг резко передумал это делать и указал место за два квартала.

Ну, ты, Станислав Владимирович, даешь, ругал я себе последними словами, топая по тротуару. Женщина написала тебе адрес, а ты словно обезумевший от желания бизон, несешься вперед без оглядки. А вдруг это очередная проверка? И ты во всей красе, с напитками и с букетом, попадаешь под наблюдение коллег. Вот смеху потом будет! Что мы делаем в таком случае? Правильно: идем к заветной цели к назначенному времени, но не забываем те уроки, которые получили в усадьбе Фоминово.

Сделав дополнительный контрольный круг перед заходом в адрес, и убедившись в отсутствии хвоста, я быстро прошел в парадное. Вот она – дверь нужной мне квартиры. Достал часы, взглянул. Ровно 20.00. Три раза легонько стукнул в дверь. Она моментально открылась. Казалось, Марта Генриховна уже стояла возле нее. Не мешкая, я сделал два быстрых шага в прихожую, повинуясь приглашающему жесту женщины. Вручив Марте Генриховне корзинку и букет, я быстро снят пальто и разулся. А потом…

Потом, я не знаю, что на меня нашло. Подобно голодному зверю я набросился на девушку с поцелуями, и, что интересно, она также пылко ответила мне. Продолжая целоваться, мы продвигались вглубь квартиры, теряя по дороге часть одежды. Два совершенно обнаженных тела коснулись кровати меньше чем через минуту, и сплелись в плотный, вертящийся во все стороны клубок.

– Вы считаете меня распутной, – тяжело дыша, спросила девушка.

– Случилось то, чего желала ваша душа и сердце, против чего не бунтовал ваш разум и ваша совесть, – последовал мой ответ.

Потом говорить нам стало некогда, снова окунулись в круговерть любовной схватки.

– Лицом вы молоды и прекрасны, – положив мне голову на грудь, заговорила Марта Генриховна, когда мы пришли немного в себя после поистине звериной близости – сложены, как древнегреческий бог Апполон. – Вашей атлетической фигурой залюбуется любая женщина. Во взгляде все время блуждает что-то неуловимое, непонятное… Но, встретившись с вашими серыми глазами, обязательно возникают грешные мысли. Вы – улыбчив, но у врагов ваша улыбка, по всей видимости, вызывает серьезное беспокойство, вплоть до бессонницы. Вы не вспыльчивы, но можете быть страстным и неудержимым. Станислав Владимирович, вы скромны, почтительны и обаятельны, никакая женщина не смеет вам перечить или в чем-то отказать. Ведете вы себя просто, стараетесь не привлекать к себе внимания, но мне кажется, многие женщины согласились бы стать вашими рабынями. Не удивлюсь, если среди них могут оказаться особы августейших фамилий. При всех ваших достоинствах имеется существенный недостаток: вы совершенно не умеете обращаться с женщинами. Не искушены в искусстве любви, нет опыта.

– Вы меня захвалили. Откуда у меня может появиться опыт, если я нормально познал только одну женщину, свою жену.

– Вы женаты?

– Я уже три года вдовец.

– Сочувствую вам.

– Уже смирился с потерей, рана зарубцевалась. А можно спросить?

– Спрашивайте.

– Почему свой выбор вы остановили на мне?

– Я внимательно за вами наблюдала. Знакомилась с вашими отчетами там, в усадьбе. Вы единственный из всех курсантов, кто не признался мне в любви в первый день нашего знакомства. К тому же вы чертовски хороши собой, об этом я вам говорила. Чувствуется в вас необузданная мужская мощь и сила, я бы сказала дикая, сродни звериной. Это, во-первых, а во-вторых, вы единственный, кто открыто восхитился мной, не побоявшись насмешек со стороны товарищей, что говорит о вашей смелости и твердости характера. Поскольку вы выбрали себе такой путь служения Отечеству, то будем использовать все ваши сильные стороны. Сделаем из вас такого себе красавца, перед которым все дамы будут приседать в благоговейном реверансе, и сообщать нужные вам сведения. Для достижения этого вам придется много учиться под моим руководством.

– Такому преподавателю я буду очень рад.

– Не думайте, что учиться со мной вам будет легко, я учительница строгая, требовательная, а подчас и деспотичная. Прямо сейчас начнем первый урок. Слушать меня внимательно и выполнять все указания беспрекословно.

Ох, каким сладким был мой первый полноценный и осознанный урок. Я никогда в жизни не испытывал подобного наслаждения. Очень прилежным учеником я стал, в точности выполнявшим все задания учительницы. Не могу объяснить, как это случилось, но пика блаженства мы достигли одновременно. Марта Генриховна не сдерживала себя в проявлении эмоций, огласила комнату громким криком, я в свою очередь, прорычал подобно голодному волку, познавшему сочную добычу. А поскольку повторение – мать ученья, было повторение пройденного материала, и снова новый урок.

Занятие временно прекратилось, когда наши силы иссякли. Марта Генриховна предложила восполнить их посредством чаепития на кухне. Накинув на плечи только легкий платок, девушка проскользнула на кухню и начала колдовать со спиртовкой, разогревая маленький чайник. Облачившись в нательное белье, я последовал за Мартой Генриховной.

В свете керосиновой лампы, я смог наконец-то рассмотреть свою учительницу более детально. Несмотря на то, что девушку я видел очень близко, сейчас она воспринималась мной по-другому.

Довольно высокая и стройная. Густые русые волосы, подобно волнам пшеничного поля спадали на плечи. Миловидное личико, чуть припухшие от поцелуев губы, сверкающие голубые глаза. Все тело цветущее, пленительные округлости небольших грудей. Тонкая талия и прекрасные бедра средней ширины, упругие идеальные ягодицы и длинные ноги. Даже поймал себя на мысли, что такое совершенство, нужно показывать людям в виде мраморной статуи. Мой восхищенный взгляд Марта Генриховна заметила.

– Что вы меня так внимательно рассматриваете, Станислав Владимирович, – улыбнувшись, спросила Марта. – Обнаружили какой-то изъян?

– Просто сожалению, что Господь не пробудил во мне способностей к творчеству, в частности к скульптуре. Я бы обязательно вас попросил стать моей музой, запечатлев вас в мраморе.

– Согласитесь, прикасаться и обладать живой и теплой женщиной значительно лучше, нежели созерцать, пусть и совершенное, но холодное каменной творение. Запомните, Станислав Владимирович, мужчина в этой жизни смелый охотник, а женщина добрая и сладкая добыча. Улыбнулась удача – имеете добычу в руках, а не сумели ухватить добычу – рыдаете во все горло. Правда, бывает наоборот, в добычу превращается мужчина, тогда действия женщины предсказать невозможно.

– Не смею возражать своей мудрой учительнице.

Подкрепившись, занятия были продолжены. Угомонились мы, когда солнце уже поднялось довольно высоко. Так и уснули в объятиях друг друга.

Пробуждение было приятным. Я чувствовал себя заново родившимся. Из тела ушло некоторое напряжение. Рядом спала красивая девушка. Лежал и думал. Даже удивился выбору Марты. Что она нашла во мне такого особенного? Да, я молод. Бог здоровьем не обидел и внешностью тоже. Но я будущий рядовой сотрудник разведки, еще не достигший вершины служебной лестницы. Мое происхождение, скорей всего, не интересует Марту. Тогда что? Как мне показалось, Марта Генриховна, неплохо овладела искусством поцелуев, а вот в иной области, имеются в виду способы и приемы удовлетворения плоти, здесь знания у девушки исключительно теоретические. Откуда у Марты мог появиться опыт плотской любви, если на простыне присутствуют следы ее невинности. Ну, ты, Станислав Владимирович, и даешь!? Совратил свою учительницу, да еще невинную девушку! Как теперь тебе быть, ты же порядочный человек? Что говорит об этом твоя совесть? Совесть пока предательски молчала. Нравится ли мне Марта Генриховна? Нравится с первого дня, когда увидел в аудитории. Но я, зажав волю в тиски, не позволил себе показать свое обожание. Только сегодня дал волю чувствам, и то, прикрывая их якобы учебным процессом. А Марта Генриховна меня раскусила давно, и внимательно за мной присматривала.

Размышления были прерваны ласковым поцелуем, я даже не заметил, когда проснулась Марта Генриховна. Быть совершенно спокойным рядом с такой девушкой невозможно, и я таковым не был, естественно ответил на ласки.

– Давайте, Станислав Владимирович, с вами договоримся, – начала говорить Марта, после закрепления всего пройденного материала, преподанного мне этой ночью, – несмотря на возникшие между нами отношения, мы не должны нигде и никому не давать малейшего повода заподозрить нас в любовной связи. – Поддерживаем в стенах имения Фоминово ровные отношения «преподаватель – курсант». Очень надеюсь на вашу порядочность. Через некоторое время вы покинете мой дом, и я вас очень прошу, припомните все, чему вас научил Иван Всеволодович. Не исключаю, что мой дом находится под наблюдением. Вы же не хотите меня компрометировать?

– Очень не хочу, и если в доме есть запасной выход, то я бы им воспользовался.

– Воспользуетесь, только ходом через подвал. Выход расположен на другой улице, дом ведь длинный. Теперь дальше. Каждую субботу вы будете приходить ко мне в гости, соблюдая все меры предосторожности и конспирации. Одевайтесь, как обычный горожанин. Для прохода через подвал я дам вам ключ от входной двери. Ко мне в квартиру будете стучать – два удара, пауза и еще три удара. На этом все, прощайте.

Подарив на прощание жаркий поцелуй, Марта провела меня в подвал, вручила ключ и показала направление выхода.

Мне повезло, подвал был пуст и входная дверь не была закрыта на замок. Осмотрев пустынную улицу в приоткрытую дверь, я выбрался. Пройдя около тридцати шагов, я зашел в проходной двор. Меняя направление движения несколько раз, пешком добрался до своего особняка. Приняв душ, сменив белье и одежду, отправился приобретать одеяния, которые носят простые горожане и мастеровые. Не скажу, что сразу все получилось, не могли приказчики магазинов готовой одежды взять в толк, зачем прилично одетому аристократу понадобились откровенные тряпки. Озаботился осенней и зимней одеждой для соответствующего сословия.

Весь период моего обучения наша связь с Мартой держалась в строжайшей тайне. По мере приобретения навыков в искусстве наблюдения и маскировки, я вносил коррективы в свой внешний облик. Часто подсматривал, как одеваются извозчики, рабочие заводов, коробейники. Все эти наблюдения пригодились в будущем. Для гримирования использовалась накладная борода, бакенбарды, очки и парик. Иногда, появившись в квартире Марты в гриме, я вызывал у своей девушки приступ почти истерического смеха.

Марта Генриховна научила меня очень многому, особенно правильности манипулирования женским вниманием и способам использования женских слабостей себе во благо. Иногда я ловил себя на мысли, что начал воспринимать женщин, не как объект поклонения и вожделения, а как источник полезной информации. К Марте это не относилось, я всегда ее желал, и как мне казалось, она мне отвечала искренней взаимностью.

В одну из встреч в середине апреля Марта была неукротимой, с такой страстью и неудержимостью отдавалась мне. Казалось, что она хочет запастись нашей близостью впрок. Естественно, я не отказывал девушке в этом чудном стремлении, а отдавал все силы и прилагая полученные при помощи Марты умения. Ближе к полуночи Марта немного успокоилась, больше уделяла внимания предварительным ласкам, а уже потом мы переходили непосредственно к любви.

– Вас что-то сильно беспокоит? – поинтересовался я в момент затишья в любовной схватке. – Я могу быть полезным?

– Беспокоит, но ни вы, ни я, ничего изменить не сможем, – со слезами на глазах сказала Марта. – У меня задание. Я скоро покину столицу. Мне очень-очень жаль, но сегодняшняя встреча у нас с вами последняя. Поэтому я хочу быть с вами вновь и вновь, чтобы на все времена оставить приятные воспоминания о вас, как о моем единственном, очень прилежном ученике и любимом человеке. Вы были не просто учеником, вы стали частью меня. Без вас, Станислав Владимирович, мне свет не мил. Честно скажу, я влюбилась в вас с первой нашей встречи, и ничего с собой поделать не могу. А тут еще ехать надо. Я прекрасно понимала, что наша с вами профессия, не предусматривает такие понятия, как любовь и привязанность, но не смогла справиться с собой. Ради вас, Станислав Владимирович, я пожертвовала своим целомудрием, поступилась честью. Вот теперь имею проблему.

– Марта, дорогая моя, а нельзя отложить поездку, или вообще отказаться? Нам надо до конца разобраться в наших отношениях. Я решительно не хочу вас терять.

– Вы сможете переступить через такое понятие, как долг? Такое вам и в дурном сне не привидится, вот и я, следуя долгу, отправлюсь туда, где я нужна России. Не спрашивайте, я вам не открою место.

– И мы с вами не сможем встретиться позже, где-то в Европе?

– Станислав Владимирович, не надо меня потихоньку раскачивать и выпытывать, я знаю о ваших способностях достаточно. Вы везде преуспели, хороший из вас выйдет специалист.

– И не собирался ничего выпытывать, я пытаюсь найти выход из сложившейся ситуации. Вы мне далеко не безразличны, я вас люблю всем своим сердцем. Не представляю, как мне дальше жить без вас.

– Выход простой, мы расстаемся, и не потому, что кто-то кого-то оставляет, просто обстоятельства оказались сильнее наших желаний. Дайте мне слово, Станислав Владимирович, что вы не станете впредь меня разыскивать.

– Даю слово офицера.

– А теперь давайте будем любить друг друга, времени у нас мало осталось.

Покинул я квартиру Марты Генриховны поздно вечером на подгибающихся ногах, отдав все мужские силы. Бывшая моя учительница, тоже была не в лучшем состоянии. Проводила до двери, подарила жаркий поцелуй, и обессилено уселась на стул, обливаясь слезами. Выйдя, я постоял несколько минут на площадке, пока не услышал щелчок дверного замка. Все хорошее осталось позади, а жаль. Если быть честным перед собой до конца, то я надеялся, что наши тайные отношения со временем могут перерасти во что-то другое. Я уже готовился предложить Марте стать моей женой. Вот мне очередной урок преподали в искусстве разведки, жертвовать личными привязанностями в интересах Отечества.

В следующую субботу занятия по этикету вела некая Леокадия Францевна. Пусть меня посчитают циником, но я выражу несогласие с высказыванием, что не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки. В данном случае, чтобы Леокадия Францевна начала нравится хоть чуточку, надо выпить столько, сколько не выпьет полк гусар. Может, я просто необъективен, поскольку на протяжении длительного времени общался с прекрасной и дорогой мне Мартой, и ее образ постоянно стоит у меня перед глазами.