Всячина

Ненадежный

— А прямо до места никак нельзя было доехать?

Пашка всю дорогу пыхтел и злился. В солнечную жаркую погоду тащиться по пыльной грунтовке с большим тяжелым рюкзаком, палаткой в чехле поверх него, спальником, принайтованном сбоку, да еще с двумя пластиковыми бутылями воды в руках — это вот как? Не считая еще всякого металла, навешанного спереди и сзади, и слева, и справа. Тут никакая разгрузка не поможет. Да и сама разгрузка с оттопыренными всякими нужными мелочами карманами была весом как полноценный бронежилет.

— От станции автобус только досюда ходит. И все. Кольцо у них тут. А дальше пешком. Все равно кому. Хоть «оргам», хоть мастерам, хоть простым игрокам. Кто хочет — тот всегда дойдет.

Мишка тоже постоянно вытирал пот — то рукавом, то беретом, который давно снял и держал в руке. Кто-нибудь другой посмеялся бы: летом — и в берете! Есть ведь бейсболки. Шляпы разные бывают. Наконец, просто панама камуфляжная — и та легче и удобнее берета. Но Мишка везде и в любую погоду таскал свой черный берет. Он считал, что в таком берете похож на Че Гевару. Только пока без бороды и усов.

Девчонки молчали. Им тоже было жарко. Но все же груз у них был меньше. Как бы не вдвое меньше. Рыцари тащили за себя и за них. К тому же, говорили ведь заранее, и на карте показывали, что идти совсем недалеко.

— Вон уже деревня, — ткнул рукой Юрка. — А вон — лес. Там и речка есть, искупаемся потом.

Деревня, как деревня. Нищая и убитая временем, снегом, дождем, ветром и солнцем. Черные бревенчатые дома с насупленными маленькими окошками-глазами, прикрытыми ставнями. Недавно покрашенный ядовито-розовой краской вагончик с кривоватыми крупными буквами на вывеске «КООП». Пара крепких домов за свежими светлыми тесовыми заборами — там, небось, приезжие живут. Теперь везде живут приезжие. Покупают жилье, приезжают на лето. А некоторые и на весь год уезжают к свежему воздуху и здоровой пище.

— Здравствуйте, — обратилась вежливая Ирка к старику в полосатом старом пиджаке, курящему какую-то дрянь на скамейке у дома.

— И вам здравствовать, — неторопливо ответил он.

— Скажите, скоро дождь будет, да? Или все-таки можно идти дальше? А то вон как парит.

— Да нет, — он пыхнул сизым вонючим дымом. — Дождя сегодня-завтра точно не будет. Кости-то не ломит. И спина, вроде, в порядке. Не будет дождя, значит. На хорошую погоду — так по всему.

— А что же там гремит тогда? — ткнул Пашка в далекий горизонт.

— Так у нас тут завсегда гремит. Война, ить, она тихой никогда не бывает.

— Какая еще война? — вскинулся Юрка.

И народ тут же неорганизованно зашумел:

— Я же говорил, хреново будет без связи!

— Нет, что за новости, а? Как в книжке, что ли? Стоило куда-то уехать из дома на пару дней, так уже сразу и война?

Дед спокойно курил и рассматривал шумящих приезжих.

— Так, а вы сами не на войну, что ли? Вон и одеты вроде по-военному, и армата разная, вижу… Так, что спрашиваете тогда, раз и так все знать должны?

Людочка умоляюще сжала руки у груди:

— Дедушка, миленький, с кем война-то? Мы же просто совсем не знаем ничего! Мы же только сегодня из дома!

— Тьфу! С кем война, с кем война… С кем надо, с тем, стало быть, и война! Приехали тут… Туристы… Эх! — старик махнул рукой и ушел в дом, хлопнув дверью.

— А правда ведь, здорово громыхает, — заметил, отдуваясь, Пашка. — А я тащу тут, бурчу, не слышу ничего. Ну, у кого айпадик работает?

Связи не было никакой. Совсем. А в деревне непривычно не наблюдалось проводов и столбов. Любых, даже самых старых, деревянных, побитых временем и поеденных древоточцем.

— У них тут и телефонов нет, похоже…

— Конечно, нет. И телевизоров. И компьютеров. И вообще ничего тут у них нет. Куда ты нас привез, Юрко?

Юрка оглядывался растерянно и отругивался не зло:

— Не привез я вас… Сами ведь приехали… Еще и другие приедут… Все по карте. Место в лесу хорошее — сам видел.

— Юр, ты лучше скажи — что делать прямо сейчас будем? В лес пойдем или как?

Он посмотрел на часы: возвращаться обратно было уже поздно. Предлагал же всем выезжать с самого утра, пораньше. Нет, возились, как обычно, до самого обеда. А теперь уже ни автобуса не будет до утра, ни электрички. И в лес на ночь глядя…

— Ну, устроимся тут пока. Как-нибудь…

…

«Как-нибудь» получилось только у того же деда, который будто и ждал за дверью, когда они примут решение. В дом он никого не пустил. Даже девчонок. Хмурился и не понимал намеков. А сарай во дворе на задах открыл. Внутри пахло старым сеном и теплым сухим деревом. В узкое незастекленное окно под самой крышей вливался свежий воздух. И комары.

— Вам тут вот места на всех хватит?

— Да, спасибо вам! Все же не в лесу…

— Ну, и ладно тогда.

…

Ужинали всухомятку, не рискнув разводить во дворе костер. В дом к печке уже не просились. Дед смотрел на них злобно и бурчал что-то нецензурное про «дезертиров» и «мамкиных вояк».

Над лесом поблескивали зарницы. Накатывал гул и грохот. Иногда вздрагивал пол, как в тех домах, которые стоят над линией метро.

— Да какая тут война, что вы! — переговаривались мальчишки. — Теперешняя война такая: ракетой бумкнут, и сразу — тишина. И все, значит. А потом десантники пройдут, зачистят быстренько. А тут — вон как гремит. К дождю, наверное. В степи так бывает. Вроде, небо чистое, вызвездило, только полыхает где-то вдали. А потом как грянет! А утром — снова солнце.

— Да какая же тут степь? Вон же лес стеной!

— Так, а за лесом тебе что? Конечно, степь. Там и грохочет, значит.

С тем и уснули, разделившись: девочки — налево, мальчики — направо.

…

— Эй, вставайте! — разбудил их стук в ночи. — Было полбеды, да теперь вся беда. И мчится уже к нам помощь, да где еще она? А нам бы вот только ночь простоять, да день продержаться. Ну, есть еще хоть кто живой? Ночь бы нам, да еще день…

Спали, как были, в камуфляже, по-походному. Поэтому выбрались из сарая быстро. Перед высоким военным стоял навытяжку старик. «Ел глазами», выкатывал грудь.

— Я всегда готов!

— Нет, дед. Твое время уже прошло. А вот постояльцы твои… Эх, хороши, ведь! Ну, что, поможете своим?

— А вы кто такой, собственно?

— Да я сам местный. Тутошний, можно сказать. Меня, вон, дед Пахом в детстве не раз крапивой стегал…

— А нечего за чужими-то яблоками! — тут же сварливо откликнулся старик.

— Вот. А теперь я — там, — махнул военный рукой в сторону далекого гула. — Нам там совсем тесно. Просто никак уже. Нам бы людей, хоть сколько. Понимаете, а? И патроны есть, и снарядов хватает, да вот с людьми — просто никак. Ночь бы всего нам простоять, да потом день продержаться. А там уже и наши подойдут. Должны подойти.

Он посмотрел на сонных ребят, взмахом руки как будто отделил девушек, будто отодвинул их в сторону. И сам чуть повернулся, показывая, что не для них разговор.

— Девчонок только не надо. Им еще рожать. Без них справимся.

— Чего это? — тут же возмутилась Ирка. — Как что, так сразу — в сторону? Нет, уж. Мы — как все.

Людочка мелко кивала, сдвигаясь к парням.

— А вот ты, — черный в ночи палец уткнулся в грудь Юрке. — Ты, гляжу, главный тут у них? Что скажешь?

— Да я бы с радостью помог. Тем более, «своим», — выделил Юрка голосом. — Только мне завтра с утра народ встречать, организовывать все. Я же сюда не отдыхать приехал. Я же в оргкомитете, понимаете?

— Комитетчик, значит. Понимаю.

— А ты? Парень, ты здорово похож на Че Гевару. Ты не можешь отказать в помощи!

Мишка поправил берет, поднял подбородок.

— Если бы вот за них, — мотнул головой в сторону девчонок. — Или, скажем, за компанию со своими. А так — нет. Я тут вовсе нездешний. Проезжий, можно сказать. Ничего не знаю про всякие ваши дела.

А Пашка просто плюнул под ноги и шагнул вперед.

— Ну, пошли тогда, что ли?

— Паш, ты что?

— Пашенька, а как же мы без тебя?

— Старик, завтра ведь народ соберется — как играть-то без тебя будем?

— Да ладно, ребята… Сказано же — ночь всего простоять, да еще день продержаться. Ну, раз уж нет никого больше. Значит, моя очередь пришла.

Они шагнули в темноту и неслышно растворились в ней, будто и не было никого.

…

Утром пришли еще и еще игроки. Потом весь день снова и снова подтягивались, как обычно проспавшие утреннюю электричку. Юрка раздавал пакеты с заданиями. Выставили «регулировщика» на повороте. Чтобы сразу в лес всех поворачивал, не через деревню.

Место оказалось просто великолепным. «Оргов» хвалили за место. Тут тебе и холмик вроде небольшой под лагерь. И река внизу. И кусты разные. И поляна со следами костра, то есть, тут это можно, значит — костры палить.

Небо синее. Трава зеленая. Вода чистая. Земляника на склонах, которую тут же пристроились собирать девчонки — «к чаю, к чаю».

Хорошо. Даже очень.

Только вот Пашка, гад такой, все испортил.

Без него играть было скучно. Не было главного богатыря с огромным мечом. То есть, меч-то как раз был, только он просто никому не подошел. Поэтому игру чуть переиначили, сдвинув акценты. Но на память себе записали, чтобы Пашку больше ни в одну игру не звать.

Ненадежный он оказался. Нельзя на таких полагаться ни в чем серьезном.