Сила Прометея

ГЛАВА 33

Лишь через неделю после той памятной ночи, когда Танаев с помощью Леоны избавился от Талы, он решился встретиться с девушкой. Она, со своей стороны, не предпринимала никаких попыток увидеть Танаева и ни разу не появилась во дворце. Обоза из Валама все не было, и Глеб не находил себе места от беспокойства.

Ему нужен был кто-то, кому он мог пожаловаться на горькую судьбу человека, взвалившего на себя слишком тяжелую ответственность. И, конечно же, ему хотелось повторить ту памятную ночь, разумеется, не ее начало.

Первое настоящее свидание всегда оставляет после себя след какой-то неопределенности и незавершенности. Еще неизвестно, во что выльются отношения двух людей, неравнодушных друг к другу, когда в их жизнь жаркой волной врывается ночь первой настоящей близости.

Она может усилить чувство взаимной симпатии, а может и напрочь его перечеркнуть, превратив их отношения в банальное сексуальное увлечение.

Танаеву хотелось повторить прошлое свидание, и одновременно с этим он боялся встречи с Леоной, испытывая никогда раньше не свойственное ему чувство робости.

За его долгую жизнь у него было достаточно связей с женщинами, мимолетных и достаточно длительных, но никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Ему, как мальчишке, хотелось повторять про себя ее имя, придумывать ей различные ласковые прозвища, которые он никогда бы не решился произнести вслух.

С утра, вспомнив о Леоне, он испытывал яркую вспышку чувств, подъем, заставлявший его мысли работать четче, словно он купался в ритме какой-то волшебной мелодии, и Глеб очень боялся, что после второго свидания это волшебство исчезнет.

Его задевало то обстоятельство, что Леоне, хоть и не по своей воле, пришлось стать любовницей многих дворцовых щеголей, которые теперь ухмылялись за его спиной. Фрейлины его величества не имели права отказывать никому из дворян. Собственно, институт фрейлин представлял собой высококлассный бордель, приносивший казне немалый доход. За право посещений апартаментов, в которых обитали фрейлины, полагалось вносить в казну изрядную сумму в виде добровольных пожертвований, и большинство дворян охотно на это шли. Подобное поведение не только не считалось зазорным, но, наоборот, всячески приветствовалось даже женами придворных, поскольку в значительной мере освобождало от условностей их самих.

Танаев собирался прикрыть эту лавочку, но не спешил с этим, опасаясь вызвать волну недовольства среди нужных ему для подготовки армии дворян.

Большинство из этих хлыщей, сотрудничавших с бывшим канцлером, он вышвырнул из дворца. Но некоторые все же остались — по той причине, что Танаев не считал возможным губить карьеру человека только из-за личной неприязни, не подкрепленной объективными фактами деятельности во вред государственным интересам.

Откладывать дальше встречу с Леоной становилось неприлично, и Танаев велел подать свою «деловую», не украшенную роскошными канцлерскими гербами карету. Вообще-то он предпочитал ездить верхом, но по городу вынужден был передвигаться в закрытой карете, чтобы не привлекать излишнего внимания столичных зевак.

Когда мажордом доложил о том, что карета подана, вмешалась ее величество Судьба, не давшая Танаеву выехать. К крыльцу подбежал посыльный и, еще не успев подняться по ступеням, закричал:

— Едут! Они едут!

— Кто едет? Говори толком!

— Монахи едут! Большой отряд входит в западные ворота!

Пришлось отложить поездку по личным делам и отправиться на встречу с валамцами, которую Танаев с таким нетерпением ждал уже второй месяц.

На площади за западными воротами стройными рядами выстроились всадники в черных рясах и капюшонах, почти полностью скрывавших их лица.

Лишь у командира с большим серебряным крестом на рясе капюшон был откинут. Танаев сразу же узнал в нем Альтера, обязанного ему спасением из плена. Это была хорошая новость. Альтер далеко продвинулся в монастырской иерархии за то время, что они не виделись, если ему доверили такую ответственную миссию.

Танаев был уверен, что договориться по всем сложным вопросам взаимодействия с этим человеком ему будет нетрудно.

Вновь прибывших разместили в имперских казармах, благо места там было более чем достаточно. Потери на пограничных заставах и дезертирство уменьшали численность имперской армии с катастрофической быстротой, и Танаеву никак не удавалось замедлить этот процесс. Боеспособность регулярных имперских частей оставалась весьма сомнительной, и Танаев все настойчивей добивался перевода под свое начало императорской гвардии — единственного по-настоящему боеспособного соединения, но император сопротивлялся этому с завидным упорством, и пока что сдвинуть с места эту проблему у Танаева не получалось.

Размещение «боевых монахов» — как повелось в народе называть валамцев — прошло без осложнений. Особых удобств в военных казармах ждать не приходилось, но валамцы их и не требовали. Это были закаленные воины, привыкшие к походным невзгодам. Позаботившись о том, чтобы вновь прибывших как следует накормили с дороги, Танаев посадил Альтера в свою подготовленную для совсем другой поездки карету и велел кучеру выехать из города. Едва они миновали городские ворота, как Танаев велел кучеру пешком возвращаться в казармы, чем вызвал его немалое удивление и недовольство.

После этого он сам взобрался на козлы и двинулся по северной дороге прочь от города. И лишь когда городская стена исчезла за линией холмов, он остановил лошадей и вернулся в карету.

— К чему такие предосторожности? В городе нечисто? — поинтересовался Альтер.

— Еще как нечисто! Я обнаружил односторонний портал прямо в имперском арсенале, а демоны повадились шляться даже в мою спальню!

— Странно, что ты до сих пор еще жив, брат мой! — с иронической улыбкой заметил Альтер.

— Жив, потому что мне удалось отправить тварь, которая меня преследовала, обратно в нижний мир, и ей пришлось оставить мне на память сувенир в виде собственной лапы.

— Расскажи-ка об этом подробнее! — попросил Альтер, сразу став серьезным. Пришлось пересказывать всю историю с Талой, начиная с первой встречи у стен проклятого города. Понимая, что Альтер не страдает праздным любопытством и его вопрос вызван искренним беспокойством за него, Танаев рассказывал подробно, не умалчивая ни о чем, даже о своем позорном проигрыше одежды после того, как он ввязался в игру в кости сразу с двумя демонами.

Когда он закончил свой рассказ описанием схватки с Талой в императорском дворце, Альтер надолго задумался.

— Ну, этой твари ты можешь больше не опасаться. Потеряв в битве часть своего тела, демоны становятся изгоями в своем мире и долго после этого не выживают. И уж конечно, у нее теперь не будет энергии для пространственных перемещений. Другое дело Рил… Кстати, тебе не удалось выяснить, кем он приходится этой Тале? Брат, любовник?

Танаев отрицательно качнул головой.

— Скорее брат, хотя кто их там разберет. Но он не появлялся ни разу, чтобы помочь ей.

— Зато теперь обязательно появится. Ты должен быть постоянно настороже!

— Ничего, пусть приходит. Не зря же я принес из нижнего мира образ волшебного меча, а сейчас, когда мне удалось извлечь его из нереальности, мне не страшны никакие демоны!

— Об этом нам сообщил Александер, и настоятель даже назначил специальный благодарственный молебен в твою честь!

— И совершенно напрасно! — смущенно пробормотал Танаев, не ожидавший подобных почестей от монастырской братии. — Я должен был сделать гораздо больше. Мне пришлось оставить в нижнем мире замечательный космический корабль, созданный цивилизацией антов, сейчас он бы нам пригодился!

— Никогда не удается осуществить задуманное до самого конца, мы всегда хотим больше того, что позволяют нам обстоятельства и наши возможности. Ты и так сделал достаточно. С этим мечом ты сможешь объединить против темных всех людей, еще способных постоять за себя!

— Меня очень беспокоит этот портал в арсенале. Мои специалисты провели там специальное расследование, удалось установить, что он функционировал достаточно длительное время и служил источником проникновения на территорию столицы самой разнообразной нечисти. Я сам принимал участие в этом расследовании и с полной уверенностью могу сказать, что портал там существует однозначно — я чувствую его энергетическое устье, но не могу установить место входа.

— Возможно, его просто нет. По распоряжению Александера специальный отдел нашей общины уже много лет занимается изучением внепространствен-ных тоннелей. Они бывают нескольких типов. Есть сквозные каналы, продвижение по которым осуществляется в обе стороны, а есть каналы, имеющие только выход и не имеющие входа, такие, как тот, по которому ты прошел мимо Цербера.

— Откуда ты это знаешь? Я еще не успел рассказать тебе о своем переходе.

— Один из наших братьев, затворник Схимон, постоянно находился в специальном трансе и мог наблюдать за твоими подвигами. К сожалению, и эта связь имеет односторонний характер — мы не могли связаться с тобой, зато смогли получить бесценную информацию о нижнем мире.

— Это очень предусмотрительно с вашей стороны! — не без некоторого ехидства заметил Танаев. — Я ведь мог не вернуться, и тогда все, что я узнал о нижнем мире, оказалось бы бесполезным. Жаль, что я не знал о Схимоне раньше, я бы мог передавать через него хотя бы односторонние сообщения.

— Тебя бы постоянно сковывало сознание того, что за тобой наблюдают. Так что настоятель поступил мудро, отложив эту новость до твоего возвращения. Да и связь эта была весьма ненадежна, слишком часто возникали перерывы и помехи. Можно считать, что это было всего лишь экспериментом.

— Ну да, и я в нем выступал в качестве подопытного кролика, которого забыли об этом предупредить.

«Вечно мы заботимся в первую очередь о выгоде, и интересы собственной общины кажутся важнее мнения человека, отправленного в чертовы круги ада!» — не без раздражения подумал Танаев. Ему пришлось подавить собственное недовольство, слишком многое сейчас зависело от Валама.

Беседа с Альтером затянулась надолго. Они обсудили множество вопросов, касающихся дальнейших стратегических планов. Но самого Танаева больше всего интересовало, что еще известно общине о пространственных каналах, созданных цивилизацией антов и захваченных тысячелетия назад их врагами.

Какую-то часть сведений об этих объектах он получил еще на энтропийной станции и сейчас обдумывал, как их можно использовать в предстоящем генеральном сражении с черными.

— Мне кажется чрезвычайно важным еще до разработки окончательного плана сражения выяснить, нет ли у наших противников двусторонних каналов, о которых мы ничего не знаем. Ибо если они есть, все наши усилия по захвату контроля над районом Домбая окажутся бессмысленными! — заявил Аль-тер, подтвердив этим догадку Танаева о том, что валамны знают о транспортных порталах не так уж много.

— Может существовать только один центральный канал, — возразил Глеб. — Внутри любой планетной системы от него можно создать множество ответвлений, которые мы и наблюдаем на Земле в настоящее время. Если мы захватим центральный канал, под наш контроль попадут и все остальные.

— Почему ты в этом так уверен, брат? Ведь даже те из наших братьев, кто занимался изучением этой проблемы всю свою жизнь, не могут утверждать этого однозначно.

— Видишь ли, брат Альтер, так уж получилось, что я знаю о каналах больше любого из ваших исследователей. В памятных блоках энтропийной станции антов, которой мне в свое время довелось управлять, находились все необходимые сведения о каналах. Слишком сложные и, к сожалению, в основном недоступные для человеческого разума, но даже те немногие сведения, которые мне удалось усвоить, позволяют с полной уверенностью утверждать, что все ответвления каналов, разбросанных по Солнечной системе, сходятся в одном месте. Каждый, кто воспользуется любым ответвлением канала, обязательно проходит через его центральный ствол, даже если конечная точка его маршрута не имеет ничего общего с Домбаем.

— То есть ты хочешь сказать, что центральный ствол похож на пересадочную станцию?

— Что-то вроде того, только не на станцию. Потому что остановок там не бывает. Путешественник мгновенно переносится из одного канала в другой, даже не успев почувствовать перемену направления.

— И ты считаешь, что если нам удастся разрушить устье этого канала… А кстати, как ты собираешься это сделать?

Танаев самодовольно улыбнулся. Поскольку решением именно этой проблемы он и занимался весь последний месяц.

— В имперском арсенале есть достаточно мощные старинные вакуумные авиабомбы. Нет только средств их доставки. — Он представил, как тягловые лошади тащат по горному склону махину весом в несколько тонн, и ему стало не до улыбок. — Доставить их к месту назначения будет, конечно, непросто, даже если нам удастся очистить от черных устье самого канала…

— В этом тебе сможет помочь наша община.

— Каким образом? У вас есть аэродром с бомбардировщиками?

— Напрасно иронизируешь. Самолетов у нас, конечно, нет, зато недалеко от Валама мы нашли склад оболочек для воздушных тепловых шаров.

— Это еще что такое?

— Слышал про шары-монгольфьеры? Это что-то подобное. В далеком прошлом на них катали туристов. Оболочки из синтетической ткани хорошо сохранились, и если их наполнить горячим воздухом и привязать к ним твою бомбу…

— То она потеряет большую часть своего веса! Но ведь эти шары работали со специальными газовыми горелками, для их работы нужны баллоны с жидким газом.

— Необязательно. Сойдут и нефтяные факелы. Мы поэкспериментировали с одним из таких шаров. Добровольца, вызвавшегося стать пилотом, искали потом двое суток. У этих шаров есть лишь один существенный недостаток — они очень большие, ведь их подъемная сила образуется за счет разницы в весе между горячим и холодным воздухом.

— Надо будет все это учесть при разработке нашей военной экспедиции. Прежде чем тащить бомбу к устью канала, придется очистить от темных весь путь ее следования, а это потребует дополнительных войск. Мне никак не удается уговорить императора передать нам свою гвардию — самое боеспособное и хорошо обученное подразделение.

— А ты пообещай ему выкуп, — посоветовал Аль-тер.

— Вряд ли он заинтересуется деньгами, он и так не знает, что ему делать со своей казной.

— Не надо предлагать выкуп деньгами. Узнай, что он ценит больше всего? Хороших лошадей, красивых женщин, старинные вина? У каждого человека есть свои слабости, мы поможем тебе выполнить любое его желание.

— Кстати, об арсенале, мне кажется, темные догадались о значении хранящихся там бомб. Не зря они провели в арсенал специальное ответвление канала… Я поставил там усиленную охрану, но она может не справиться с демоном высокого уровня. У нас нет вашего шунгитового оружия.

— Будет. Ты думаешь, для чего мы тащили за собой большой грузовой обоз? Там мешки с шунгитом. Наши мастера покроют слоем шунгита всё имеющееся у вас оружие, особенно следует подумать о пороховых пушках. Кстати, сколько тебе уже удалось изготовить?

— Пока всего пять. У нас не хватает нужных материалов, а от зарядки орудий с казенной части пришлось отказаться — слишком сложно для наших примитивных технологий.

— Ничего. Будем поджигать порох, используя старинные фитили. Ну а вместо ядер, от которых толку немного, мы будем использовать пакеты с шунгитовым порошком.

— Это прекрасная идея! На месте разрыва такого «снаряда» должно образоваться целое облако, смертоносное для темных и совершенно безвредное для людей! Но нужно время для переделки орудий и заготовки снарядов. Вообще подготовка экспедиции потребует гораздо больше времени, чем я предполагал вначале.

Чем дольше длилась эта беседа, тем больше поражал Танаева уровень роста научных и технических знаний в Валамской общине. С момента его последнего визита монахи Валама успели приготовить немало сюрпризов для темных.

Они проговорили еще часа два, и, когда Танаев высадил своего гостя около казарм — Альтер наотрез отказался ночевать в покоях канцлера, — ехать к Леоне было уже слишком поздно.