Сила Прометея

ГЛАВА 24

Когда Леона наконец открыла глаза, они оказались голубыми, совершенно непохожими на ту черную бездну, которая смотрела на него из глаз Талы. Очень быстро взгляд девушки приобрел осмысленность и остановился на Танаеве.

— Кто вы?

— Друг. Ваш друг.

— Друг — это хорошо. Странно, однако, что я вас не знаю, — проговорила девушка с некоторым со-

мнением, переводя взгляд на окружавшую ее обстановку бедного гостиничного номера. — Как я здесь оказалась?

— Это долгая история. Сразу не объяснишь. Хотите есть? — Он постарался уйти от ответа самым простым способом, но ему это не удалось.

— Да, я хочу есть. — Люди, вышедшие из гипнотранса, всегда испытывают гипертрофированный голод, на это Глеб и рассчитывал, но Леона продолжила: — Только сначала вы ответите на мой вопрос: это вы меня сюда привезли?

— Вы приехали сами. И ваша машина все еще стоит в квартале от этого мотеля, если ее не забрала полиция.

Леона нахмурилась, потерла лоб и лишь теперь обнаружила, в каком виде ее одежда. Она удивительно быстро взяла себя в руки.

— Я ничего не помню. Почти ничего. И вас тоже. Как вам удалось накачать меня наркотиками?

— Не было никаких наркотиков. Все гораздо сложнее. Вы что-нибудь знаете о демонах?

— Не смешите меня. Лучше передайте мне мою сумочку.

Он безропотно подчинился, и, как тут же выяснилось, совершенно напрасно, потому что Леона извлекла из сумочки небольшой спутниковый телефон и начала набирать номер.

«Удивительно, как много вещей из предыдущей эпохи им удалось сохранить!» — мельком подумал Танаев.

— Подождите секунду, — сказал он. — Прежде чем вызывать полицию, вы должны меня выслушать!

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась девушка. — Я вас слушаю, но должна предупредить, я чувствую, когда мне лгут!

— Вашим сознанием завладело существо из другого мира, можете называть его как хотите — для простоты я назвал его демоном. Оно охотилось за мной и воспользовалось вами, вернее, вашим телом. — Глеб покраснел и почувствовал, что сбивается. — Так что здесь вы оказались не совсем случайно…

— И что произошло потом? — Она смотрела на него требовательно, не отводя глаз, и на какое-то время он еще больше смешался. — Ну, ну, говорите! Что произошло потом?

— Потом я выгнал демона, который похитил ваше тело, и вы заснули.

— И это все? Вы хотите, чтобы я поверила, что вы даже не попытались воспользоваться удобной ситуацией? — Она выразительно посмотрела на покрывало, под которым скрывались жалкие обрывки одежды.

— Да никто к вам не прикасался! — уже не скрывая раздражения, довольно грубо проговорил Танаев.

— Вы, наверно, великий волшебник, раз вам так просто удалось изгнать этого демона! — В ее голосе не было сарказма, только гнев.

— Я не волшебник. Но у меня есть вот эта вещь. — Он достал из-под рубашки крестик и показал ей издали.

— Дайте мне его! — потребовала девушка. Мгновение он колебался. Ее сознание только что было слито с сознанием Талы, и он не знал, как Леона отреагирует на шунгит, но, заметив на ее лице выражение возрастающего недоверия, Глеб молча протянул ей крестик. На какое-то мгновение их пальцы соприкоснулись. Рука девушки была прохладной, и от нее исходило ощущение спокойствия. Она взяла крестик и поднесла его к самым глазам, лишь теперь он понял, что Леона близорука и, видимо, из эстетических соображений не хочет носить очки.

Выражение ее лица изменилось, исчезли напряжение и недоверие, впервые легкая улыбка тронула губы девушки.

— Такой же крестик был у моего брата. Он говорил, что эти кристаллы обладают свойством отгонять от того, кто носит такой крестик, нечистую силу. Я не суеверна, но Андрей очень верил в свой крестик.

— С ним что-то случилось?

— Он погиб во время отступления имперской армии, крестик не помог. — Ее лицо вновь стало грустным. Танаев подумал, что получить этот крестик ее брат мог только у Валамских монахов. Возможно, Леона не была посвящена в дела своего брата или не хотела говорить о них малознакомому человеку. Во всяком случае, лед первых минут знакомства был сломлен, и о телефоне она больше не вспоминала.

— Мне нужно привести в порядок одежду, отвернитесь, пожалуйста!

Он выполнил ее просьбу, продолжая, однако, бросать короткие оценивающие взгляды в висевшее на стене зеркало, которое Леона не заметила или попросту проигнорировала. Это не было «подглядыванием» в том смысле, который вкладывает в него большинство мужчин, получивших возможность понаблюдать за обнаженной женщиной, в особенности если она красива, да к тому же малознакома. Сексуальная оценка возможного партнера заложена в каждом мужчине самой природой. Но отношение Танаева к женщинам было нетипично. Главная причина этого крылась, разумеется, в измененном балансе гормонов, который он заложил в свое тело при его конструировании.

Он не собирался подавлять в своем организме сексуальное влечение, но хотел сделать его более управляемым, чтобы не позволять случайным вспышкам этого чувства руководить его поступками в трудных ситуациях.

Сейчас был как раз такой случай. Наблюдая за тем, как Леона, сняв разорванную юбку, пытается отремонтировать ее подручными средствами, Глеб никак не мог избавиться от ощущения поцелуя, оставшегося на его губах до того, как он оттолкнул Талу. Ну, разумеется, это была не Леона, вот только губы были ее, и это ее грудь прижималась к нему в тот короткий миг, пока он не понял, что происходит.

Если бы не жесткий контроль, заложенный в его искусственно созданное тело, он бы сейчас, наплевав на все возможные последствия, повернулся и заключил эту прекрасную обнаженную женщину в свои объятия. Но Глеб не сделал этого и не знал, следует ли ему радоваться или огорчаться по поводу собственной выдержки.

Наконец она, закончив «ремонтные» работы и кое-как приведя в порядок свою одежду, позволила ему повернуться.

— Мне необходимо как можно быстрее вернуться домой, пока охрана моего отца не подняла тревогу. Вы говорили, что видели мою машину?

— Да, она была в паре кварталов отсюда. Вот только ее могла забрать полиция, которая гонялась за мной по всему городу.

— Полиция ее не тронет. Номер моего отца хорошо знают все местные власти. А почему они вас преследовали?

— Насколько мне известно, ваш отец владеет несколькими торговыми фирмами, пусть даже очень крупными, но все равно это не объясняет вашу уверенность. — Глеб снова попытался уйти от ответа, все еще не зная, насколько можно доверять этой девушке.

— Торговые фирмы — только наружная часть денежного айсберга, которым владеет отец. Императорская финансовая канцелярия слишком сильно зависит от его кредитов, особенно сейчас, в условиях военного времени.

— Ну что же, в таком случае я помогу вам отыскать вашу машину. — Глеб испытывал странное разочарование от того, что их мимолетное знакомство подходит к концу, так и не перейдя ни во что большее. Танаев остро нуждался в помощи, но природная сдержанность, привычка во всем полагаться на собственные силы мешали ему предпринять нужные шаги в этом направлении. Хотя один возможный вариант напрашивался сам собой…

— Вы сказали, что хотите есть, в этом мотеле нет обслуживания в номерах, но поблизости от мотеля я видел вывеску ресторана, может быть, вы позволите мне угостить вас?

Леона нахмурилась, обдумывая его предложение.

— Честно говоря, мне интересно узнать от вас подробности моего странного ночного приключения. Так что я, пожалуй, соглашусь, если это не займет слишком много времени. Вот только мой наряд вряд ли соответствует посещению ресторана…

— В машине осталась ваша накидка. Вы можете ее не снимать. В ресторанах подобного уровня не слишком строго придерживаются этикета.

К явному облегчению Танаева, машина Леоны осталась там, где он ее припарковал. Передав девушке накидку, он осторожно взял ее под руку, скорее по необходимости, чем из желания проявить галантность. Улицы столицы, почти лишенные фонарей, не располагали к прогулкам.

Леона не возразила, однако не стала опираться на его руку и шла, едва касаясь ее.

В небольшом ресторанчике они оказались единственными посетителями, и хозяин, по совместительству выполнявший обязанности бармена, поспешил им навстречу, рассыпаясь в любезностях. Он был настолько рад неурочным гостям, способным поддержать его угасающий в это трудное военное время бизнес, что даже не пытался это скрывать, алчно поглядывая на извлеченный Танаевым кошелек.

Здесь было принято рассчитываться вперед, и Танаев порадовался собственной предусмотрительности, благодаря которой долго расспрашивал монахов обо всех мелочах, связанных с жизнью в столице. Сейчас это позволило ему не выглядеть глупо в глазах этой девушки.

Он посоветовал Леоне заказать мясное блюдо. Несмотря на неурочный час, ее организм нуждался в восстановлении сил, и девушка не стала отказываться, чувствуя необычный голод.

В меню было несколько мясных блюд, какие-то пирожки с рыбой, два вида супа и большой ассортимент закусок. Танаев выбрал для Леоны бараньи отбивные, приготовленные на гриле. Сам он в пище почти не нуждался и сейчас не испытывал голода, но, чтобы не смущать девушку, заказал себе то же блюдо, присовокупив к заказу бутылку местного вина, чем вызвал одобрительную улыбку хозяина.

Наконец хозяин, бармен и официант в одном лице отсчитал сдачу с протянутой Танаевым золотой монеты и удалился выполнять заказ.

— Расскажите мне, почему за вами охотятся демоны и что вы делаете в столице?

Ее интерес к этому странному человеку, облаченному в одежду незнакомого покроя и щедро расплачивающемуся имперским золотом, возрастал с каждой минутой.

— Мне придется начать издалека, и это будет очень долгий рассказ.

Она лишь молча кивнула, ни на секунду не отрывая от него взгляда голубых глаз. В них он видел искреннее участие, которого был лишен так долго, и довольно неожиданно для себя начал рассказ о своих злоключениях, начиная с момента прибытия на карантинную станцию. Хотя за минуту до этого не собирался это делать и подыскивал способ вновь ускользнуть от прямого ответа на вопрос девушки.

Леона слушала молча, с интересом, которого трудно было ожидать от молодой женщины, вряд ли знакомой с историей тех давних лет, когда имя навигатора Танаева гремело на всех информационных каналах.

Перейдя к своему визиту в нижний мир, Глеб постарался сократить и упростить рассказ, упуская многие детали и делая его мало-мальски правдоподобным для ее ушей. Он не знал, поверила ли ему Леона, она научилась хорошо владеть собой в дворцовых салонах, которые охотно открывались перед ней благодаря богатству ее отца. За весь долгий рассказ девушка ни разу не перебила его и не задала ни одного вопроса.

Наконец он перешел к вещам более простым и насущным: к своему недавнему возвращению на Землю и к ближайшим планам, связанным со вступлением в личную императорскую гвардию.

— Зачем вам нужна гвардия? — задала Леона свой первый вопрос, по-прежнему не отрывая от него внимательных глаз.

Он так увлекся собственным рассказом, что не заметил, как на столе появились бутылка вина и блюдо, заполненное хорошо прожаренными и уже успевшими остыть ломтиками баранины.

Теперь же, остановившись и обдумывая ответ, который мог определить все их дальнейшие отношения, он медленно откупорил бутылку, плеснул вино _в бокал, попробовал его, слегка поморщился, потому что вино оказалось кисловатым и плохо выдержанным. Вряд ли в северных районах бывшего Кавказа, сохраненных империей под своим протекторатом, мог произрастать хороший виноград. Заказывать другую бутылку было бесполезно, и он наполнил ее бокал.

— Так зачем бывшему навигатору понадобилась гвардия? — повторила Леона свой вопрос.

— Я хотел бы попробовать кое-что изменить.

— И что именно вы собираетесь изменить?

— Мне не нравится, когда пришельцы из чужого, враждебного нам мира вторгаются на Землю и получают возможность по своему желанию распоряжаться людьми, превращая их в рабов, а порой и в нечто гораздо худшее.

Наконец главная, определяющая фраза, ради которой он решился на полную откровенность с этой малознакомой ему женщиной, была произнесена, и теперь оставалось лишь ждать, как отреагирует на нее Леона.

— Откуда у вас шунгитовый крестик? — спросила она вроде бы совершенно о другом.

— Наверно, оттуда, откуда он появился и у вашего брата. Есть лишь одно-единственное место, где можно получить подобный крестик!

Глеб все никак не мог решиться произнести название этого места, это была не его тайна. Хотя после всего, что он рассказал, догадаться было нетрудно.

— Валамская община?

Он утвердительно кивнул.

— Вы выбрали не самый легкий путь, — сказала наконец Леона после долгого молчания. — И не совсем верный. Ритуальный турнир — всего лишь театральное представление. Он существует лишь для того, чтобы сохранить у простого народа веру в то, что каждый желающий может приблизиться к императору. На самом деле назначения в гвардию определяют задолго до турнира, а затем разыгрывают хорошо подготовленную постановку для публики.

— Вы неплохо осведомлены о дворцовых делах.

— Мне часто приходится бывать во дворце императора. Я сопровождаю отца почти на все официальные мероприятия. Его на них всегда приглашают, а болтливость жен и дочерей высокопоставленных сановников на подобных балах превосходит все, что вы можете себе вообразить.

— Представляю. Но у меня, к сожалению, нет иного выхода. Я не знаю другого способа попасть в близкое окружение императора.

— Зачем вам император? — В глазах девушки мелькнул откровенный интерес. Казалось, она испытывает его этим вопросом. И Глеб вспомнил, что совсем недавно отвечал на подобный вопрос лейте-нант-полковнику Христенко. То ли они все здесь помешаны на любви к своему полоумному императору, то ли просто, прежде чем решить, как им относиться к малознакомому человеку, пытаются узнать, насколько он осведомлен в тонкостях дела, за которое берется.

— Ну, мне кажется, около императора всегда найдутся люди, способные изменить политику империи, — осторожно ответил Танаев.

— А вы собираетесь менять политику империи?

— Собираюсь! — буркнул Танаев, раздосадованный ее плохо скрытой иронией.

Леона молчала, наверно, с минуту, вертя в своей изящной руке хрустальную ножку бокала, затем залпом допила вино и произнесла:

— Я постараюсь вам помочь, навигатор Танаев.