Сила Прометея

ГЛАВА 16

Какое-то время Танаев боролся с собой, стараясь подавить бесконтрольный страх, уже почти не поддающийся усилиям его воли. Ему предстояло не только приблизиться к адскому псу вплотную, но и шагнуть в огненную купель, бушевавшую вокруг трехголового чудовища. Однажды ему уже пришлось совершить нечто подобное, когда он отправился в этот мир и был вынужден начать схватку с огненным демоном, лишь обманув которого ему удалось достигнуть портала. Воспоминание об этом придало ему немного сил и помогло обуздать страх.

Любую, даже самую трудную задачу можно разделить на десятки мелких, тогда справиться с ней будет гораздо проще. Вот и сейчас вовсе не обязательно сразу же прыгать в огненную пропасть, можно приближаться к ней постепенно — один шаг, второй…

Наконец до Цербера осталось не больше метра. Сейчас Глеб мог бы протянуть руку и коснуться его. Пес сидел спокойно, не шевелясь и не делая больше попыток выбраться наружу. Возможно, он ждал, когда Танаев сделает свой последний шаг в бездну, — и, несмотря на это, ему придется этот шаг сделать. И Глеб его сделал…

Вначале боль от пламени показалась настолько невыносимой, что ему не удалось сдержать крик, но уже через секунду боль прошла, и Танаев ощутил на своей коже леденящий холод перехода. Портал начинался сразу же за краями ямы, и переход через него ничем не отличался от десятка других переходов, которые навигатору довелось преодолеть за свою долгую жизнь.

Все так же крутилась перед глазами мешанина цветных пятен, делавшая не резким изображение окружающего пространства. Все так же гудели в голове набатом невидимые колокола — человеческая нервная система, которую Глеб так неосмотрительно ввел в свое искусственное тело, протестовала против насилия над собой.

Грубо разорванная на части стремительным переходом из одной части пространства в другую, она пыталась приспособиться к новой обстановке, но это так и не удалось ей до того самого момента, когда на другом конце перехода его разорванное на кванты тело вновь не соединилось в одно целое. Для сознания Глеба весь переход занимал один короткий миг, хотя на самом деле он мог длиться долгие годы — все зависело от расстояния, через которое со скоростью света перемещался поток квантов, секунду назад составлявший его тело.

Только что Танаева окружал раскаленный ад чужой планеты, и вот спустя мгновение он уже стоял на опушке обычного земного леса.

Но что-то здесь было не так. Что-то очень важное не давало ему покоя, и он никак не мог заставить себя сообразить: что же это такое?

Иногда случалось, что портал уводил путника совершенно в иное место, отличное от того, куда он стремился попасть. Но в данном случае дело было не в этом. Его глаза постепенно вновь обретали свою прежнюю резкость и однозначно свидетельствовали о том, что он стоит на опушке именно земного леса. Было и еще кое-что. Тысячи мелочей окружавшего его сейчас мира, каждая из которых в отдельности значила не так уж много: запах хвои, щебетание птиц, стрекот кузнечиков в траве, свист ветра в кронах деревьев. Но все вместе они слагались в мелодию родной планеты, не узнать которую он не мог. Тогда в чем же дело? Что его так сильно встревожило?

И вдруг он понял.

В его правой руке больше не было рукоятки волшебного меча! В то мгновение, когда он шагнул в огненную пасть портала, в то мгновение, когда мимо него близко, слишком близко, промелькнула страшная морда Цербера, меч был при нем.

Но сейчас меча не было, и, несмотря на все усилия, Глеб не мог вспомнить, в какой момент и при каких обстоятельствах исчез из его рук волшебный клинок, ради которого он рискнул спуститься в глубины ада.

Едва осознание происшедшего во всей своей неумолимости проникло в мозг Танаева, как краски вокруг померкли, словно кто-то пригасил на горизонте ослепительное земное солнце.

Отсутствие меча означало, что все трудности и лишения, перенесенные им в нижнем мире, оказались напрасны. Он вернулся к тому моменту, с которого начал свое путешествие, так и не принеся с собой оружие, ради которого столько раз рисковал жизнью, оружие, способное принести если и не полную победу над темными полчищами Аристарха, то хотя бы остановить их продвижение по его родной планете.

Он все никак не мог сосредоточиться, спокойно обдумать и оценить случившееся или хотя бы принять К сведению свою неудачу и выработать план дальнейших действий, что-то ему мешало. Что-то важное, накрепко засевшее в подсознании. Ощущение, мысль или простое воспоминание о том бурном потоке ослепительно радостных чувств, обрушившихся на него в те недолгие мгновения, когда он сжимал в своей руке волшебный меч.

Но теперь у него не было меча, и следовало решить, что ему делать дальше. Друзья остались далеко за пределами этого мира, и даже совета спросить было не у кого. Впрочем, в этом, похоже, он ошибался. В конце поляны, на которой он стоял, возникла туманная фигура старца, очертания которой сразу же показались ему знакомыми. «Александер, ну, разумеется, он должен был оказаться здесь в момент моего возвращения!» — почему-то со странным раздражением подумал Глеб. Возможно, причиной этого раздражения было овладевшее им разочарование, с которым он так и не мог справиться. Или история Романа, в судьбе которого Александер принял самое непосредственное участие.

Давно ушедший из этого мира настоятель Валамского монастыря был тем человеком, или, вернее, призраком, который определил жизненный путь Глеба на долгие годы вперед. У навигатора накопилось немало вопросов, на которые он собирался получить ответ у призрачного старца. Тем временем, легко проскользнув над травами поляны, Александер уже оказался рядом. Сквозь его рясу, как всегда, просвечивали деревья, и, как всегда, Танаев не мог уловить выражение его глаз.

Даже мимика лица казалась смазанной, и это мешало почувствовать настроение старца, если он вообще еще обладал таким человеческим свойством, как настроение.

— Хорошо, что ты вернулся, сын мой! — проговорил Александер как ни в чем не бывало, словно они расстались только вчера и словно не в огненные пределы нижнего мира послал он его неисчислимое количество лет тому назад…

«Сколько же прошло времени?» Почему-то именно этот вопрос первым пытался вырваться наружу, и Танаеву пришлось приложить немалые усилия, чтобы сдержаться. Отчего-то ему не хотелось первым начинать разговор. Возможно, причиной этому была обида на бессмысленность всего затеянного Александером предприятия.

— Выходит, моему посланцу все же удалось тебя найти!

— Удалось! — мрачно буркнул Танаев. — И ему пришлось заплатить за это немалую цену.

— Если ты имеешь в виду его скоропостижную гибель, то я не имею к этому никакого отношения, она была предрешена, и мне не дано писать книгу человеческих судеб. Но не рано ли ты вернулся, не помешал ли тебе мой посланец завершить миссию, ради которой ты отправился в нижний мир? — осведомился старец, многозначительно посмотрев на руку Танаева, словно хотел намекнуть на то, что цель, ради которой Танаев покидал земной мир, так и не была достигнута. И этим взглядом вызвал в сознании Танаева поток горьких и обидных слов, которые так и не успели вырваться наружу.

— Прости! Я не сразу увидел, — вдруг произнес Александер.

— Увидел что?

— Образ меча, который ты принес с собой!

— Образ? Всего лишь образ?

— Видишь ли, сын мой! Этот меч обладает собственной волей и сам решает, где ему находиться, но то, что с тобой остался его образ, может означать лишь одно — связь, установившаяся между вами, достаточно крепка. Со временем ты научишься вызывать меч по собственному желанию, в любой момент, когда он тебе понадобится!

В это было трудно поверить, и в первое мгновение утверждение Александера вызвало в Танаеве бурный протест. Но почти сразу же он почувствовал, что старец прав. Сейчас меча не было с ним, но Глеб продолжал чувствовать его присутствие и, если как следует захотеть, мог притянуть его к себе. Нужно будет лишь повторить то, что он сделал, когда меч лежал в хрустальной темнице, за семью печатями, отделенный от него непробиваемыми стенами саркофага. «Но сейчас не время экспериментировать с мечом, — остановил себя навигатор, это он сделает позже, когда останется один. — В любую минуту без всякого предупреждения Александер может исчезнуть, как случалось уже не раз. И сейчас гораздо важнее выяснить, что произошло на Земле за время моего отсутствия, выработать план дальнейших действий и проверить его под строгим взглядом учителя».

— Так что тут у вас случилось? Зачем понадобилось вызывать меня с помощью этого несчастного парня, так подло убитого из-за угла? — спросил Танаев.

— Обстоятельства изменились. Когда я советовал тебе отправиться за мечом, то надеялся, что с его помощью ты сможешь остановить нашествие или по крайней мере сумеешь перекрыть основной канал проникновения нечисти на Землю. Но пока тебя не было, многое изменилось… Аристарху удалось переместить на нашу планету такие силы, что с помощью одного-единственного меча, даже такого, как твой, с ними не справиться. Приближается час решительной схватки, вот почему ты понадобился мне здесь.

— И что же я должен буду делать? — Танаев не мог смириться с безапелляционной решимостью старца, который, не спрашивая его согласия, пытался управлять его судьбой. И хотя Александер, несомненно, принадлежал к силам света и вызывал во всех, кто был знаком с его земными деяниями, огромное уважение, а иногда и бездумное поклонение, Танаев не входил в сонм его безоговорочных поклонников, хотя и понимал, что советы бывшего настоятеля Валамского монастыря нельзя оставлять без внимания. А в былые времена вообще безоговорочно следовал им, считая старца своим учителем.

— Видишь ли, навигатор Глеб Танаев, ты давно перешагнул грань бессмертия и перестал быть обыкновенным человеком, как бы тебе ни хотелось иногда им казаться. Это дает тебе большую силу, но и накладывает огромную ответственность за каждый шаг, за каждое принятое тобой решений.

На какую-то долю мгновения неуловимые черты Александера обозначились резче, и Танаеву показалось, что настоятель улыбается.

— Сейчас я вынужден попросить тебя об услуге, которая тебе — воину и герою — наверняка не понравится.

Танаев мысленно поморщился, услышав от Александера столь высокопарное обращение к собственной особе. За этим обращением, несомненно, скрывалось нечто не слишком приятное. Еще при жизни Александер славился своим умением заворачивать горькие пилюли в сладкую оболочку лести.

— Герой слушает тебя, светлейший!

— Не паясничай и слушай внимательно! За время твоего отсутствия Валамский монастырь сумел объединить вокруг своей общины почти все вольницы, столь щедро разбросанные по северным землям. Такое усиление нашего влияния очень не понравилось наместнику Аристарха на Земле Герону. Он дважды пытался штурмовать монастырь, дважды был разбит и отброшен от его стен. Воинам Валама помогал волшебный минерал, столь щедро подаренный небом недрам обители. Шунгит покрывал наконечники стрел и мечей Валамских воинов, и каждый удар этого оружия оказывался смертельным для нечисти. Да ты и сам это знаешь, поскольку твой собственный меч, перед тем как отправить тебя в нижний мир, покрыли тем же составом.

Казалось бы, Валаму следовало закрепить успех и преследовать отступающее воинство Герона, но дело в том, что чем больше увеличивалось расстояние между коренными залежами шунгита и теми его частицами, что были использованы в оружии монастырских воинов, тем слабее оказывалось его действие…

— Я этого не заметил. Даже в нижнем мире, вдали от Земли, обломок лезвия, покрытый шунгитом, не раз выручал меня в самых сложных ситуациях!

— Это лишний раз доказывает, что не все так просто с этим шунгитом, как мы полагали вначале… Кстати, ты знаешь, почему Зевс лишился своего меча, победив перед этим с его помощью титанов?

— Нет. Такие глубины истории слишком надежно скрыты от меня пластами времени.

— Он лишился его потому, что после каждой битвы меч, израсходовав свою энергию, активно восстанавливал ее из окружающей среды и прежде всего отбирал большую ее часть у своего хозяина. Так что, несмотря на то что Зевс был титаном и богом, в конце концов он растратил все свои силы на непродуманные свары с другими богами, на бесконечную борьбу за власть и был вынужден сойти с исторической сцены.

После него мечом завладел Перун, но и его судьба оказалась печальной. Я напоминаю тебе об этом чтобы ты был осторожней и не полагался полностью на меч. Владение мечом древних богов очень опасно — поверь мне. Оно легко может закончиться твоей собственной гибелью, если ты не научишься точно рассчитывать свои силы и возможности. Используй меч лишь в случае крайней необходимости. Очень хорошо, что сейчас ты владеешь только его образом и пока не знаешь, как извлечь меч в реальный мир. В случае серьезной опасности меч сам придет тебе на помощь, как бывало уже не раз. Ну так вот, о чем это я… — Старец на секунду задумался и в это мгновение стал похож на обычного человека, даже его тело как будто бы уплотнилось. Потом он пристально посмотрел на Танаева, словно хотел проверить, заметил ли Глеб заминку и как на нее отреагировал. Очевидно, неподвижная маска на лице Танаева, привыкшего не выдавать свои чувства в обстоятельствах куда более сложных, вполне его удовлетворила. Александер вздохнул и продолжил:

— Стар я становлюсь, однако, и вскоре уже не смогу спускаться в ваш мир. Слишком труден этот переход. Так вот, Валам оказался неприступен для нечисти. Но этого недостаточно. Если мы хотим избавить нашу планету от нашествия, бессмысленно отсиживаться в неприступной крепости. Необходимо объединить все силы, которые еще способны противостоять Аристарху, и самим перейти в наступление.

— Как я понимаю, их не так уж много осталось — сил, о которых ты говоришь!

— Совсем немного, если не учитывать имперское войско.

— Так в чем же дело, с вашими способностями к убеждению…

— Я ведь просил тебя не отвлекаться и слушать внимательно. Мне совсем не просто поддерживать необходимый энергетический уровень даже для такой эфемерной оболочки, и у меня нет желания перебрасываться с тобой ничего не значащими шуточками!

Танаеву стало стыдно за свое легкомыслие, и он поспешил извиниться, подумав о том, какую бездну расстояний пришлось преодолеть этому могущему разуму, чтобы оказаться здесь, на Земле, точно рассчитав момент его прибытия.

— Проблема в том, сын мой, что канцлер, который сегодня управляет империей от имени безвольного и полностью подчиненного ему императора, ненавидит Валамскую общину. Он ни за что не согласится на совместные с нами действия даже под угрозой полного разгрома и захвата всей его территории войсками Аристарха. В этом нет ничего необычного, любая империя ненавидит слишком самостоятельные анклавы на своей бывшей территории, особенно если они могут за себя постоять. Необычно здесь то, что канцлер скорее согласится стать вассалом Аристарха, чем пойти на объединение с Валамом. И мне кажется, что с твоей помощью мы могли бы разрешить эту проблему.

— То есть вы считаете, что я смогу убедить канцлера изменить его отношение к Валаму?

— Ну, это вряд ли. Тебе даже поговорить с ним не удастся, если ты просто придешь с улицы. К моменту, когда ты получишь императорскую аудиенцию и сможешь впрямую противостоять влиянию канцлера, ты уже должен будешь подняться по иерархической имперской лестнице настолько высоко, насколько это необходимо, чтобы заставить с собой считаться.

Услышав это, Танаев растерялся и в первую минуту даже не знал, что ответить. Он ожидал от Александера чего угодно — упреков за утрату меча, за недостаточную быстроту своих действий — и даже был готов вернуться в огненный мир, чтобы исправить допущенные там ошибки. Но Александер вместо этого предложил, как ему казалось, совершенно невыполнимую задачу.

— Вообще-то я не дипломат и совершенно не понимаю, каким образом мог бы добиться успехов на имперском придворном поприще в этом клоповнике, полном интриг!

— О, это совсем нетрудно. Положение при дворе определяют всего две вещи — богатство и умение показать себя опытным воином на имперских турнирах. Богатство, как я понимаю, тебе удалось раздобыть в нижнем мире. — Усмехнувшись, Александер кивнул на его рюкзак, на дне которого покоилась золотая монета титанов, стоившая на Земле баснословное количество миллионов. — Ну, а что касается турниров — с этим ты сумеешь справиться. Поступить на службу в имперские войска не представляет никакого труда. Там вечный недобор новобранцев, особенно после каждой пограничной стычки с войсками Терона. Выдай себя за воина из свободного северного племени, такие еще остались, и ни в коем случае не упоминай даже в случайном разговоре о том, что знаком с Валамской общиной, иначе тебя сразу же повесят как валамского шпиона. У канцлера неплохая служба безопасности, и первое время, после того как обозначатся твои успехи в воинском деле, за тобой будут пристально следить.

Придется обдумывать каждый свой шаг, каждое слово…

— А почему, собственно, вы думаете, что я вообще соглашусь на это предложение? Ничего интересного для себя в императорском дворе я не вижу!

Танаев уже не пытался скрывать неудовольствие, он даже привстал с валуна, на котором незадолго до этого расположился, как бы давая понять, что беседа на этом закончена. Вот только прогнать бестелесное привидение, к которому невозможно применить физическое воздействие, оказалось не так-то просто. Александер лишь улыбнулся своей полупрозрачной улыбкой, резко выделившейся на его почти невидимом лице.

— Ты думаешь, мне доставляет удовольствие болтаться по разным мирам, по каплям собирая силы и знания для борьбы с Аристархом?

— А вам не надоело этим заниматься?

— Давно надоело! Да вот только тем, кто достиг третьей ступени просветления, приходится отвечать за все те нелепости и зверства, которые творятся на их некогда родной планете. Впрочем, она никогда не становится для нас бывшей, — с неожиданной грустью добавил Александер. И эта его грусть позволила Танаеву задать вопрос, который давно вертелся у него на языке, с тех самых пор, как он впервые увидел этого могучего призрачного старца:

— А в тех мирах… Ну, в тех, в которых обитают такие, как вы, просветленные сущности, как там живется?

— По-разному. Но, в общем, довольно скучно, во всяком случае, для тех, кто похож на тебя. Схваток нет, все время приходится решать какие-то проблемы и чисто теоретические задачи, которые затем воплощаются в реальной жизни уже совершенно другими людьми.

— Ну, что-то подобное я уже испытал, когда находился внутри компьютера антов, и не могу согласиться с тем, что это было скучно!

— Тогда ты должен понимать, почему выбор пал именно на тебя.

— Ваш выбор?

— Конечно, не только мой. Ты, Танаев, своими неожиданными и непредсказуемыми действиями все время нарушаешь мировой порядок и наши хорошо разработанные и не раз проверенные в действии планы. Поэтому твоей судьбой вынуждены заниматься существа очень высокого уровня, у которых и без тебя дел предостаточно.

— В таком случае им, к обоюдному удовлетворению, следовало бы оставить меня в покое!