Сила Прометея

ГЛАВА 18

Комната, в которую Танаева проводил крупье, отличалась от остальных. Во-первых, она оказалась значительно больше — и это было хорошо, потому что оставляла простор для схватки, если таковая произойдет. Но здесь не было окон — и это очень плохо, потому что все пути отступления были бы для него отрезаны. Замок входной двери недвусмысленно щелкнул за спиной мгновенно ретировавшегося крупье.

За игровым картежным столом сидели три странных типа, как по команде уставившихся на вошедшего Танаева.

Один из троих, пригнувшийся к столу так, словно хотел замаскировать свою слишком уж высокую Для обычного человека фигуру, почему-то показался Танаеву смутно знакомым. Двое других, невысокие, но широкие в плечах, похожие, как братья-близнецы, никаких ассоциаций не вызывали, но этот… Где же он мог его видеть? Во всяком случае, не на Земле. По крайней мере не в этот раз. Но с прошлого его посещения родной планеты прошло слишком много времени, и этот относительно молодой человек за прошедшие годы, если он и был знаком Танаеву, должен был основательно состариться.

Один из близнецов что-то старательно прятал под столом. Оружие? Вполне возможно… Чувство опасности звенело в ушах Глеба, но прежде, чем что-то предпринимать, следовало выяснить, что им от него нужно.

— Мне сказали, господа желают сыграть со мной в карты? — широко улыбнувшись, спросил Танаев, делая вид, что ни о чем не догадывается.

— Господа желают! — прохрипел высокий. — Господа желают сыграть, но совсем не в карты!

Он вскочил на ноги, опрокинув стул и откидывая полу плаща, до того скрывавшую широкое, хищно сверкнувшее лезвие.

И сразу же всё завертелось в круговерти рукопашной схватки. Потому что все трое бросились на Глеба с разных сторон, и у каждого в руках оказался боевой широкий нож, каким пользуются местные десантники.

Танаев ожидал нападения и потому перешел в боевой режим, прежде чем его тела успела коснуться остро отточенная сталь. Он ушел от направленных в него ударов и отклонился незаметными для его противников движениями. Все выглядело так, словно все трое промахнулись — лезвия вспороли пустое пространство.

Неожиданно дверь, за которой недавно исчез крупье, с грохотом распахнулась. В проеме, поигрывая бейсбольной битой, стоял бармен. Бог не обидел этого детину силушкой, и было видно, что он собирается использовать ее на всю катушку. «Насмотрел-старинных фильмов! Этого вырубить будет не так-просто!» — почти с отчаянием подумал Танаев, потому что в рукопашной схватке численный перевес всегда имел решающее значение. В боевом режиме он мог с некоторым усилием противостоять троим опытным противникам, но четверо даже для него многовато.

— Немедленно прекратить! — заорал бармен, поднимая биту над головой. — Я не позволю кровавой свары в своем заведении! Сюда запрещено входить с оружием, и вы все трое будете арестованы и переданы властям!

На нападавших эта гневная тирада не произвела особого впечатления, зато Танаев с облегчением понял, что расклад сил неожиданно изменился в его пользу. Да и выход из комнаты оказался свободен, теперь он мог бы мгновенно ретироваться. Однако, не разобравшись в том, что здесь происходит и по какой такой причине на него набросилась эта троица, Глеб не собирался этого делать.

Тем временем высокий предводитель напавшей на Танаева троицы выбросил по направлению к бармену правую руку, на указательном пальце которой кровавым цветом налился огромный рубин. Прежде чем бармен успел понять, что происходит, короткий огненный росчерк ослепительно алого цвета перечеркнул комнату и ударил в грудь человека, вставшего на защиту Танаева.

На месте удара образовалась рана, которую могло бы нанести длинное лезвие меча или световой луч лазера… Луч пробил бармена насквозь. Ошметки плоти и мгновенно свернувшейся от высокой температуры крови брызнули на стену за спиной несчастного. Он пошатнулся, выронил биту и рухнул на пол. Мгновенного замешательства, которое за этим последовало, оказалось достаточно, чтобы Танаев успел преодолеть отделявшее его от высокого противника расстояние. Прежде чем тот повернул огненный глаз перстня в его сторону, Танаев нанес ребром ладони сокрушительный удар в верхний позвонок на его шее. Короткий хруст, и, поперхнувшись собственной кровью, главный его противник рухнул на пол вслед за своей жертвой.

Увидев судьбу, постигшую их предводителя, двое оставшихся противников попятились, выставив перед собой бесполезные при реакции Танаева ножи. На потных лицах обоих проступил откровенный страх.

— Бросайте оружие, если не хотите присоединиться к этим! — Танаев указал на два трупа.

Два ножа тут же упали на пол.

— Кто вас послал?

— Прости нас, господин! Круф сказал, что убьет нас, если мы ему не поможем, — у него был перстень смерти! Мы не могли не подчиниться!

— Кто он, этот Круф?

— Точно это никому не известно! Говорят, он пришел вместе с черными. Появился он у нас сразу после того, как были захвачены южные провинции. Он купил кабак и долгое время держался в стороне от всех, но в его заведении часто появлялись подозрительные люди.

— Торговлю Круф вел честно и спиртное никогда не разбавлял! — неожиданно вступился за мертвого второй из наемных убийц.

В зале послышались шум и топот многих ног. Но, прежде чем в комнате появились представители власти, Танаев, все еще не полностью вышедший из боевого транса, молниеносным движением, оставшимся не замеченным для окружающих, снял с руки мертвеца смертоносный перстень.

Наемникам показалось, что по комнате пронеслась какая-то серая тень, и Танаев, на мизерную долю мгновения исчезнувший из их поля зрения, уже вновь стоял на прежнем месте. И почти сразу он начал смешаться к двери. Нужно было избежать встречи с полицией и официальных протоколов.

Двое убитых и двое свидетелей… Конечно, они расскажут все, что видели, вот только, не найдя в помещении Танаева, полицейские им не поверят.

Не может человек незамеченным пробраться через игровой зал, уже наполнившийся посетителями и представителями охраны порядка. Но Глеб смог.

На улице вовсю завывали сирены — быстро они добрались, словно их заранее предупредили о том, что здесь произойдет. Возможно, так все и было. Танаев нисколько не сомневался, что все случившееся — заранее подготовленная и хорошо спланированная акция, проведенная с очевидной целью помешать ему попасть на императорский отборочный турнир. О том, что он должен был здесь появиться, и о цели его визита в казино знал один-единствен-ный человек — сержант на пункте вербовки, сам же давший ему наводку на это казино. Теперь Танаев собирался встретиться с ним и получить ответы на кое-какие вопросы. Вот только сначала нужно было исчезнуть с места происшествия, а боевой транс не может продолжаться слишком долго.

Он уже чувствовал знакомую ломоту в висках и боль во всех мышцах. Еще несколько секунд, и он потеряет контроль над своим телом, только этого не хватало! Тепленьким и совершенно беспомощным попасть в руки полиции.

Для восстановления сил ему потребуется несколько часов, и теперь, если он хочет целым выбраться из этой передряги, ему понадобится укрытие…

Серой тенью перемахнув забор, окружавший обширный двор казино, Глеб оказался прямо перед двумя огромными сенбернарами, почему-то не проявившими к его визиту должного понимания.

Танаев вышел из транса и, упершись спиной в каменное ограждение, медленно сполз на землю. Сознание удалось удержать на самой грани, но перед глазами все плыло, и двое молча приближавшихся к нему псов казались не опаснее пары котят.

Почему-то они остановились в двух шагах, прекратили лаять, а потом, поджав хвосты, бросились прочь.

Танаев обернулся: рядом с ним, прижимаясь спинами к высокой стене, стояли два человека со сверкающими мечами в руках. Ему не надо было задавать никаких вопросов, только у Валамских монахов бывают такие мечи. И все же он спросил:

— Что вы здесь делаете?

— Охраняем вас.

— Выполняем приказ нашего настоятеля! — пояснил второй.

— Но вам следует немедленно уходить, полиция обыщет этот двор уже через несколько минут. Я не смогу двигаться по крайней мере еще полчаса, так всегда бывает после боевого транса. Организм расходует слишком много сил.

Старший из монахов понимающе усмехнулся.

— Что ж, в таком случае мы понесем вас! — И прежде чем Танаев успел возразить, его подхватили под руки и стремительным бегом, несмотря на его немалый вес, понесли в дальний конец двора, где виднелась калитка. Хозяева этой усадьбы предпочли исчезнуть, едва заметив боевые плащи валамцев. Танаев отнесся к этому факту с полным пониманием, даже специально обученные сторожевые собаки не могли вынести блеска ослепительной россыпи кристаллов шунгита на обнаженных лезвиях мечей — что уж говорить о людях.

Какое-то время Танаев был лишен возможности вмешиваться в происходящее, оставаясь безвольной куклой в руках своих спасителей.

Но вскоре силы начали возвращаться, и он смог самостоятельно шевелить ногами, значительно ускорив стремительное движение спутников.

— Куда вы меня тащите?

— У нас есть в столице тайные места. Сейчас мы как раз находимся недалеко от одного из них.

— А вы не боитесь, что нас выследят после этого переполоха…

— Приходится рисковать, ваша безопасность важнее проваленного убежища. Разумеется, там уже никто из наших больше не появится.

Они довольно бодро пересекли пустую улицу, с каждой минутой к Глебу возвращались силы. Дом напротив покинутой ими усадьбы не походил на жилой. Это было не то управление, не то контора, уютно расположившаяся за чугунными воротами сада, но именно это место выбрали его спутники в качестве убежища.

Танаев знал, что, кроме посвященных монахов Валама, никто не сможет управляться с шунгитовыми мечами, и потому вопрос о доверии к его спутникам отпал сам собой.

Вот только ему не понравилось, что они следили ^За ним с самого начала его появления в столице и Даже не удосужились предупредить об этом. Старший из монахов, которого звали Павел, возможно, его назвали этим именем в честь давно забытого в миру апостола, время от времени останавливался и. бросив вокруг тревожный взгляд, затем долго вглядывался в поверхность своего меча, словно старался прочесть там какие-то письмена. Вероятно, так оно и было. Танаев заметил, что мерцание кристаллов на его мече отличается от остальных, в какой-то момент ему даже показалось, что он уловил мелькнувшую на лезвии сероватую надпись, вот только слова разобрать не успел — едва появившись, надпись тут же исчезла.

Подойдя к стоявшему в глубине парка зданию, его спутники почему-то не спешили заходить внутрь. Павел даже присел на деревянную скамью у входа, словно собирался здесь хорошенько отдохнуть.

— Преследователи больше не беспокоят? — ехидно осведомился Глеб, к которому вместе с силами вернулась и его привычка шутить в минуту опасности.

— Как раз их местонахождение я сейчас и выясняю, — произнес Павел, не отрывая взгляд от лезвия своего меча. — Они слишком близко, нам не удалось оторваться. Входить сейчас внутрь здания не имеет смысла, мы там окажемся в ловушке.

— Не думал, что имперская полиция столь оперативна!

— Это не полиция. Это те, кто пытался убить вас в казино. Сейчас они предпримут вторую попытку.

— Но мне казалось, что главного я уничтожил, а оставшиеся двое были совершенно деморализованы его гибелью.

— Неужели вы думаете, что их было только трое? На такое важное дело они не выходят без подстраховки. Всё. Вам пора уходить! — Павел закончил исследование своего меча и решительно поднялся на ноги. — Мы прикроем ваш отход. Разыщите трактир «Два быка», его знает каждый горожанин. Скажите хозяину, что вас послал Павел, вам помогут.

— И поторопитесь! Они уже здесь! — добавил второй монах.

За чугунным кружевом ворот Танаев увидел нескольких человек, одетых в такие же плащи и куртки, как те люди, что напали на него в казино.

— Чего вы ждете? Уходите! — крикнул ему Павел. Эти монахи были готовы заслонить его от смерти, но именно поэтому он не мог оставить их в такую минуту.

— Сейчас уйду, вот только разберусь с этими… — Договорить Глеб не успел, от ворот сверкнул кровавый луч, направленный ему в грудь, и на этот раз он бы не успел уклониться, мышцы все еще плохо повиновались ему после недавнего боевого транса. Павел, с нечеловеческой проницательностью просчитав ситуацию, попытался заслонить Танаева, прежде всего Танаева… Себя же он пытался защитить лишь узенькой полоской меча и, конечно, не преуспел в этом. Луч, скользнув чуть в сторону, миновал меч и ударил в грудь Павлу.

Он сразу же упал, и склонившемуся над ним Танаеву удалось разобрать лишь пару слов:

— Уходи… Не дай им убить себя, иначе все было напрасно…

Скрипнув зубами от бессильной ярости, Танаев попытался дотянуться до призрачного образа меча, горевшего где-то на самом донышке его сознания, о новом боевом трансе сейчас нечего было и думать. Следующий удар энергетического луча покончит с ним. Он не знал, сколько оставалось времени до нового всплеска смертоносной энергии, но чувствовал, что совсем немного.

— Ну, где же ты? Почему ты молчишь? Сейчас ты нужен мне, как никогда! — Но меч не ответил на его призыв. Ярость и ненависть оказались плохими помощниками в стремлении Глеба войти с ним в контакт. И тогда родилось неожиданное решение, хотя он даже предположить не мог, чем закончится его попытка защититься, вызванная скорее отчаянием, а не трезвым анализом обстановки.

Торопливо нащупав в кармане куртки смертоносный трофейный перстень, Танаев извлек его и, надев на палец, вытянул руку с ярко-алым рубином в сторону нападавших.

Разумеется, ничего не произошло. Он понятия не имел, как нужно управлять кольцом и что теперь следует делать. Произнести некое таинственное заклинание? Нажать на камень, попытаться его повернуть? Ни одно из этих действий не включало смертоносный луч, разумеется, исключая заклинание, которого Глеб не знал.

Но если кольцом управляло заклинание, то само по себе оно не имело особого значения, значение имела лишь та внутренняя энергия, которую вкладывал в слова заклинания человек, владевший перстнем, и если это так…

— Помоги мне… — прошептал Танаев, вновь попытавшись дотянуться до меча Зевса. — Уж это-то ты можешь сделать! Влей в кольцо часть своей смертоносной энергии, заставь его повиноваться!

То ли меч его послушался, то ли он сам нащупал правильную формулу воздействия на вражеский артефакт, но рубин неожиданно вспыхнул ярко-алым светом, и вырвавшийся из него луч понесся к воротам, сметая на своем пути все преграды.

Если его противникам энергии хватило лишь на единственный короткий импульс, убивший Павла, то Танаеву удалось держать луч в боевом состоянии не меньше трех секунд. И за это время он успел дважды перечеркнуть чугунную решетку, за которой скрывались нападавшие.

Еще сыпались оплавленные обломки металла, еще держались на ногах рассеченные надвое тела нападавших, когда Танаев понял, что ему удалось выполнить предсмертную просьбу Павла — не только уцелеть самому, но и отомстить за его гибель.