Сети Паука

ГЛАВА 43

Личные апартаменты Нгуена Ван Чоу.

«Деус»

Когда в помещение вошли люди, Рита была на грани отчаяния. Вдруг она увидела Сюзен, упавшую на палубу, и ее мысли понеслись с лихорадочной быстротой. Как Паук мог второй раз отдать Сюзен в руки этого чудовища? Может ли она как-то помочь подруге? Отвлечь внимание охранников, приведших Сюзен? Дать ей возможность быстро расправиться с ними, а затем, возможно, освободить и ее?

Рита собралась было громко крикнуть, но тут узнала в охраннике, склонившемся над упавшей в обморок Сюзен, Дарвина Пайка. Вторым, разумеется, был Торкильд. Рита прикусила губу. Торкильд? Брат этой мерзкой твари М’Клиа? Колеблясь, Рита перевела взгляд на голоэкран, не в силах принять решение. Кричать или нет? Неужели случилось что-то непоправимое?

— С вами все в порядке?

Очнувшись от размышлений, Рита увидела склонившегося над ней Торкильда, вытирающего свой рот. Дрожащими руками молодой арпеджианец ощупал электромагнитные оковы, удерживающие ее запястья и щиколотки.

— Я... я не... з-знаю, — выдавила Рита.

На переборке ожил сигнал тревоги. Где-то неподалеку комм начал выкрикивать приказания.

Затем Сюзен, мертвенно-бледная, мрачная, не до конца оправившаяся от потрясения, подошла к Рите, расстегивая электромагнитные оковы. Рита снова заглянула в знакомые темные испуганные глаза. Теперь подруг связывал общий пережитый ужас.

— Как ты?

Рита неуверенно кивнула.

— Нгуен не успел... довести дело до конца. Я... иначе я бы себя убила.

Сильные руки Сюзен подхватили ее, поставили на ноги.

— Нет! — яростно прошептала она, пытаясь скрыть собственный истеричный страх. — Я выдержала. И ты выдержишь.

Слова вырвались из ее горла резким ударом бича.

— Ты сильнее меня.

К ним подошел Дарвин, успевший порыться в гардеробе.

— Надень, — предложил он, протягивая Рите какую-то одежду. — По-моему, тебе подойдет. Только осторожнее, у тебя руки и ноги в ссадинах.

Только теперь Рита обратила внимание, что его бледное лицо покрыто потом, зубы судорожно стиснуты. При каждом звуке Дарвин испуганно вздрагивал, хватаясь за бластер, ища, откуда появилась опасность. Проклятие, и он также вот-вот сорвется.

— Вы оба чертовски храбры, — прошептала Рита. — Пришли сюда... сюда, где...

Вдруг она увидела Торкильда, уставившегося на монитор. Он не мог оторвать взгляд от жуткого зрелища: его сестра прикасается электронным хлыстом к ногам Риты. Раскрыв рот, он ошеломленно смотрел на экран, растерянно качая головой. Заглушая крики Риты, из глубины его груди вырвался сдавленный стон.

— Что с ним? — ткнула пальцем в арпеджианца Рита.

— Торкильд, черт бы тебя побрал!— донесся из комма грубый окрик. — Что... Что ты наделал?

На экране появилось голоизображение М’Клиа.

Торкильд повернулся лицом к сестре, моргая, чтобы прогнать слезы. На его искаженном лице смешались ненависть и недоверие.

— Это ты! — истерично воскликнул он, указывая на голоэкран. — Ты мучила эту женщину! — Торкильд с трудом сглотнул комок в горле. У него задергался рот. — Моя сестра! Моя возлюбленная М’Клиа, ты... ты чудовище! — Слезы блеснули в лучах света. — Я верил тебе! Ты была такая красивая... Драгоценное сокровище, которое надо беречь и лелеять!

— Торкильд! — надменно оборвала его М’Клиа. — Романовцы подняли восстание. Я приказываю запереть женщин здесь и собрать своих людей. Восставшие угрожают мессии и мне!

— Никогда! — отчетливо прозвучало звонкое восклицание Торкильда Алхара. — Я свободный человек, М’Клиа. Я объявляю твоему мессии кровную вражду. Деус — это Сатана, сестра, а ты его ШЛЮХА!!

Сверкнув глазами, М’Клиа отпрянула назад.

— Ты за это заплатишь, грязный подлый ублюдок! Мерзкий трусливый хвастун! Жалкий...

Вскинув бластер, Торкильд выстрелил в висящий на стене комм.

— Пошли!

Он бросился к люку. Рита, поспешно натянув тунику слишком большого размера, последовала за ним, принимая у Дарвина запасный бластер.

Торкильд прикоснулся ладонью панели замка. Дверь оставалась закрытой.

— Блокирована! — воскликнул он, отчаянно колотя рукой по крышке люка.

— Раньше здесь была офицерская кают-компания. Всем отойти! — Прицелившись, Рита одним выстрелом разнесла переборку. — Здесь самые тонкие панели на всем корабле.

Тряхнув головой, она бросилась в пролом.

Страх проник в каждую клеточку тела Дарвина Пайка. Его мочевой пузырь, расслабившись, выпустил из себя все содержимое. Тень Нгуена Ван Чоу неотступно маячила у него за спиной.

Выбежав за Ритой в коридор, Дарвин налетел на отряд Отцов, бегущих по коридору с бластерами наготове. Взорванная панель, упав, придавила нескольких человек. Рита ворвалась в самую гущу врага, сея вокруг себя смерть. В одной ее руке мелькал нож, другая сжимала бластер, при этом Рита еще ухитрялась наносить жестокие удары ногами.

Зажатый телами, Дарвин выхватил из-за пояса свой старый «Рэндолл», вспарывая Отцам животы тем особым движением, которому его научила Сюзен.

Безмозглые Отцы, не знающие страха, не боялись за свою жизнь. Они буквально сами нанизывались на острие «Рэндолла». Подбежавшая Сюзен выбросила вперед ногу, ломая одному из Отцов шею, а затем сразу же бросилась на другого.

Страх, столько времени закупоренный в душе Дарвина, наконец вырвался наружу в свирепом крике. Обезумевший от ярости антрополог налетел на кучку Отцов, приготовившихся стрелять. Своим весом он сшиб их с ног, нанося удары направо и налево, отбивая направленный на него бластер, перерезая кому-то горло. Через мгновение он уже был с ног до головы залит горячей кровью.

Выбравшись из кучи, Дарвин споткнулся о чье-то распростертое тело и отлетел к стене. Рядом с ним с шипением вспорол воздух бластерный луч. Дарвин бросился было вперед, но поскользнулся в луже крови и растянулся во весь рост. Его рука разжалась, выпуская бластер. Новый фиолетовый луч вонзился в переборку у него над головой, осыпав его дождем раскаленных металлических осколков. Дарвин поднялся на четвереньки, готовый встать, — и вдруг увидел свою смерть.

Один из Отцов, спокойно наведя бластер ему в грудь, приготовился сделать выстрел. Дарвин предпринял последнюю отчаянную попытку. Пригнувшись, он бросился вперед, вытянув руку с зажатым «Рэндоллом», целясь Отцу в пах. Слишком далеко! Дарвин взвыл от ярости. Его пронзительный крик перешел в визг.

За полсекунды до того, как Отец нажал на спусковую кнопку, его голова лопнула как перезрелый арбуз, обдав Дарвина окровавленными мозгами. Обезглавленный труп, пошатнувшись, рухнул на пол.

В коридоре вдруг наступила жуткая тишина. Озадаченный Дарвин, обернувшись, увидел за спиной Торкильда. Над дулом его бластера поднимался дымок. Втянув в горящие легкие холодный воздух, Дарвин встретился с арпеджианцем взглядом. Они угрюмо кивнули друг другу.

Сюзен и Рита, поднявшись с палубы, заваленной трупами, проверили заряды бластеров. Отыскав свой бластер, Дарвин быстро снял скальпы и привязал окровавленные трофеи к поясу.

— Надо срочно уходить отсюда, — выдохнул Торкильд, отрываясь от проломленной переборки.

Вспоротая графитовая сталь была вывернута наружу лепестками увядшей розы. Коридор был затянут пеленой едкого дыма. В воздухе стояло зловоние обугленной плоти и свернувшейся крови.

— Нам необходимо уничтожить какую-то штуковину, которая называется «Кулак», — задыхаясь, промолвила Рита. — Нгуен уверен, что этим страшным оружием уничтожит адмирала Ри и весь флот!

— «Кулак»? Станция «Кобальт»!

Рита побледнела.

— Черт! Патан сказал адмиралу, что эту станцию нужно уничтожить в первую очередь! Проклятие! Если бы только знать, какое сейчас число по земному календарю!

— По земному? Гром и молния, какое отношение...

— Пошли, — бросил Дарвин. — Нгуен там. Я хочу разобраться с этим ублюдком!

— Даже не вполовину так, как этого хочу я, — прошипела Сюзен.

Нагнувшись к мертвому Отцу, она сняла у него с ремня сонарную гранату и, выдернув чеку, бросила ее в комнату ужасов. Затем туда полетела вторая граната, третья. Не дожидаясь взрывов, Сюзен, увлекая всех за собой, побежала по коридору в ту сторону, откуда они пришли.

— Зачем ты это сделала? — спросил у нее на бегу Торкильд.

За спиной прогремела серия взрывов, отозвавшихся дрожью палубы. Бегущих нагнала волна горячего сжатого воздуха.

Пригнувшись, Сюзен бросила на Торкильда мрачный взгляд.

— Они не хотели жить, капитан. Я поступила милосердно.

— Но, может быть, всех этих женщин можно было вылечить психообработкой... — Торкильд осекся, осознав весь ужас собственных слов. — О Господи!

— Да, психообработкой. Я пережила этот кошмар на Сириусе. Черт побери, Торкильд, ты слышишь, я там была! Это жуткая вещь. Каждую ночь мне приходится переживать все заново. Порой я думаю, что лучше бы умерла прямо тогда.

В ее голосе прозвучала такая жгучая боль, что Торкильд не нашелся что сказать. Задыхаясь, он побежал следом за Ритой, похоже, знавшей дорогу.

Спереди доносились звуки боя, сначала отдаленные, постепенно все более громкие. Коридоры, по которым бежали воины, были усеяны трупами Отцов. Со многих были сняты скальпы, и их макушки блестели алой кровью.

Рита уверенно привела свой маленький отряд к девятому стыковочному узлу. Дорогу преградили высыпавшие в коридор Отцы. Рита и Сюзен, припав на колени, вскинули бластеры. Два метких стрелка не знали промаха. Часовые даже не успели открыть ответный огонь. Дорога к штурмовику оказалась открыта. Закрыв люк шлюза, Рита обессиленно опустилась на палубу, пытаясь отдышаться.

— Система безопасности у них дерьмовая. На патрульном линкоре мы бы сюда и близко не подошли.

Некоторое время все сидели, приходя в себя, отирая с лица пот и ошарашенно глядя друг на друга.

— Уходим отсюда, — наконец сказал Дарвин, поднимаясь с палубы.

Кивнув, Рита закинула за спину мокрые от пота волосы, отрываясь от металлической пластины.

Улыбнувшись, Сюзен чмокнула Дарвина в щеку.

— Пока что все идет как надо, — прошептала она между двумя вдохами. — Молодцы!

Просияв, тот привлек ее к себе, целуя в губы.

— Ничего, все только начинается! Девочки, этой штуковиной управлять вам.

Оторвавшись от него, Сюзен ослепительно улыбнулась, демонстрируя белоснежные зубы.

— А я? — спросил Торкильд.

Пожав плечами, Дарвин полез в штурмовик.

Сюзен ловко плюхнулась в кресло оператора вооружения.

— Дарвин! Рите нужны боевые доспехи! А вы с Торкильдом пристегивайтесь к противоперегрузочным креслам. Дорога на станцию «Кобальт» будет не из легких.

— А как же наши воины? Неужели мы...

— Они сами о себе позаботятся! — недовольно тряхнула головой Рита. Натянув шлем на рыжие кудри, она проворно забегала пальцами по панели управления, оживляя смертоносную машину. — С помощью «Кулака» Нгуен сможет уничтожить весь наш флот! Пусть мы все погибнем, и что с того? Черт возьми, зато жизнь прожили не зря! — Она перевела дыхание. — Сюзен! Наведи бластер на эти проклятые захваты!

Штурмовик задрожал. Дарвина буквально вжало в шкаф, где он выбирал подходящие доспехи. Найдя Ритин размер, он бегом вернулся на мостик. Зеленые глаза вспыхнули признательностью. Сбросив болтающуюся тунику, Рита проворно натянула доспехи.

— Я очень рад, что мы успели вовремя.

— Могли бы прийти пораньше, — пробурчала Рита. — На мое счастье, Нгуена позвали на «Кобальт». Но с меня хватило и того, что было. Проклятие, не представляю, как Сюзен смогла выдержать. — Она посмотрела на подругу. — Пайк, как ей это удалось?

Заметив ее смятение, Дарвин понял, что ей пришлось пережить.

— Наверное, Сюзен просто не имела понятия, что ее ждет. У тебя же, майор, было много времени помечтать об этом. С тех самых пор, как ты просмотрела записи. Наверное, Пауку это не понравится, но иногда неведение лучше.

Потупившись, Рита кивнула. Боевой задор оставил ее.

— Да, наверное, ты прав. Спасибо, доктор. Ты мне очень помог. Вернул крупицу самоуважения.

— Знаешь, майор, на свете чертовски мало людей, которых я уважаю больше, чем тебя. Буду рад служить под твоим началом.

Он подмигнул.

Рита молчала, не в силах найти нужные слова. Ее глаза стали влажными. Обняв майора, Дарвин дружески шлепнул ее по заду.

Заняв место рядом с Сюзен, Рита махнула рукой, прогоняя Торкильда и Дарвина с мостика. Выходя в люк следом за арпеджианцем, Дарвин бросил через плечо:

— Эй, девочки, только не забудьте, какой ценный груз везете, хорошо?

Свет стал тусклым. Сюзен открыла огонь из бластера главного калибра, и осколки захватов забарабанили по обшивке штурмовика. Взвыли ускорители, набирая мощность, и серебристая игла оторвалась от «Деуса».

Торкильд уже закрепил противоперегрузочные ремни. Его лицо было бледным как полотно, взгляд стал затравленным. Устроившись рядом с ним, Дарвин с облегчением расслабился в мягком эластике. Сделав глубокий вдох, он с шумом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.

Безжизненный взор Торкильда был устремлен в пустоту.

— Ты как?

— Что с ней произошло? Почему она стала такой... Как моя милая малышка М’Клиа?..

Он посмотрел невидящим взглядом на Дарвина.

— Я ее раньше не видел. Я ничего не могу сказать.

— Моя маленькая сестренка... — Торкильд запнулся. — Теперь я должен... должен ее убить. Долг... Честь... О Господи! Что со мной случилось?

— Торкильд! Почему бы тебе просто не оставить ее в покое? У нее своя жизнь, пусть сама разбирается. М’Клиа сделала свой выбор. Ты ничего не в силах изменить. Не вини себя в том, что с ней произошло. Таковы законы Паука. Свободная воля. Ничто — ни любовь, ни честь, ни долг — не может их изменить.

— Наверное, ты прав. — Свободной рукой Торкильд Алхар неуклюже нарисовал на нагруднике доспехов паука. — Доктор Пайк, на каждом человеке всегда лежит груз ответственности. Людям приходится делать выбор между добром и злом, между правдой и ложью. Каким я прежде был глупцом, что считал иначе! Раньше я был уверен, что жизнь укладывается в простые четкие рамки. — Помолчав, он печально усмехнулся. — Дарвин, мне еще нужно очень многому учиться.

— Не тебе одному, капитан. Спасибо за своевременный выстрел. Надеюсь, я смогу отплатить тебе тем же.

Кивнув, Торкильд махнул свободной рукой.

— Знаешь, при первой встрече ты мне очень не понравился. Я не мог понять, кто ты и что ты. Сейчас я знаю, что виной тому был мой ограниченный опыт.

— Видишь ли, тут мы квиты. Я считал тебя напыщенным эгоистом. И тоже был неправ. Я представить себе не мог, что ты способен так измениться.

— Паук хочет, чтобы мы жили и учились, — напомнил Торкильд. — Жаль только, что моему народу выпали на долю такие страдания.

Дарвин устроился поудобнее в ремнях.

— Наверное, такой путь предначертал Паук. Кто мы такие, чтобы подвергать сомнению деяния Господа? Черт возьми, когда моя душа вернется к старику, уверен, мне будет чем поделиться с этим божественным сукиным сыном.

— Ты... ты говоришь такие слова о Боге?

Дарвин мрачно усмехнулся.

— Ради этого мы и живем, Торкильд. Раньше я сомневался. Задавался вопросом, существует ли Бог. А потом я пообщался с романовцами. Да, Паук ждет от нас именно этого. Искренности, а не благоговейного страха. Опыта, а не бездумного поклонения. Вот только мне любопытно, как поступит Паук с душой Нгуена, когда она к нему вернется. Возможно, возникнет прецедент добровольной ампутации частицы Божественного!

Торкильд покачал головой, поражаясь подобному святотатству.

Дарвин вздохнул. Только теперь до него дошло, как же ошеломлен новыми чувствами молодой арпеджианец. За какие-то считанные часы все то, что он считал священным, что дало глубокие корни у него в душе, оказалось выброшено на потеху космическим ветрам. Торкильд Алхар потерял опору и сейчас мучительно искал ее.

Штурмовик метался из стороны в сторону. Свет то тускнел, то загорался вновь. Сюзен и Рита сражались с каким-то невидимым врагом. Дарвин и Торкильд беспомощно болтались в противоперегрузочных ремнях — жалкие букашки в сетях Паука. Рита умело вела летательный аппарат к цели.

Лихорадочно окинув взглядом отсек, Торкильд сглотнул комок в горле, словно осознав, какие же тонкие стены отделяют его от смерти.

— Мы все в сетях Паука, капитан, — улыбнулся Дарвин, указывая на ремни. — Я пришел к заключению, что надо просто делать все, что в твоих силах, спокойно принимая синяки и шишки, посылаемые судьбой. — Остановившись, он провел языком по пересохшим губам. — И еще, Торкильд. Слушай, если мне не суждено будет пройти через это испытание, береги Сюзен.

— Сюзен? Дарвин, я...

— Держись! — рявкнула в комм Рита.

Линкор «Пуля».

На входе в Газовое Облако

Червячок беспокойства грыз дыру в груди Дамена Ри. «Пуля» гудела и дрожала, замедляясь с обратным ускорением тридцать пять единиц. Тормозить резче было нельзя, чтобы не вырваться вперед по сравнению с «Угару» и «Камикадзе». Разумеется, корабли Майи и Тоби могли выдержать большие перегрузки, но приходилось подстраиваться под самых нерасторопных. Флот спешил прибыть на место точно в соответствии с предсказанием Патана. Зачем — известно было одному Пауку.

Белые сверкающие переборки мостика вибрировали от энергии. Оружейники, сигнальщики, инженеры не отрывались от коммов, выдавая и принимая потоки информации. Мониторы над головой пестрели яркими красками. Штурман сидел в своем кресле, закрыв глаза, управляя навигационным коммом. Техники следили за приборами, пытаясь обнаружить малейшие признаки присутствия кораблей Нгуена. На потолке застыл в ожидании паук, нарисованный Лийтой Доброй.

Комм выявил по меньшей мере одиннадцать различных путей, ведущих в недра Газового Облака. С точки зрения физики Облако представляло собой сгусток вещества, который, по оценкам астрономов Директората, через сто тысяч лет должен был превратиться в звезду.

Навигационные пути, периодически расчищаемые от космической пыли и газов реактивными бульдозерами, позволяли межзвездным летательным аппаратам сбрасывать скорость после прыжка без абразивного трения. Разумеется, боевой корабль мог двигаться произвольным курсом, поставив щиты. Адмирала не оставляло гложущее беспокойство. Удалось ли четырем другим линкорам проделать дыры в Облаке? Переоборудованные транспортные корабли, обладающие менее совершенными навигационными возможностями, не смогут так быстро уменьшить скорость. Они будут идти следом. Им предстоит стать резервом. К счастью, в этом случае можно будет не беспокоиться по поводу их слабых щитов. Но, быть может, дополнительные бластеры Фудзики в решающий момент скажут свое слово.

Делать было нечего. Свет звезд потускнел. Мимо «Пули» промелькнул первый бакен. Датчики засекли следующий, и штурман подкорректировал курс.

— Вот и все, — поднял руки Ри. — Обратной дороги нет. Тони, оставь первый маячок для идущих следом транспортов. Пусть держатся друг от друга на расстоянии двух астрономических единиц.

— Так точно, господин адмирал.

На одном из мониторов мелькнула яркая вспышка. «Пуля» прокладывала путь для грузовиков.

— От Риты и полковника Куриякен никаких известий? — спросил Железные Глаза, скрестив руки на могучей груди. — Им придется труднее всего.

— Никаких. И если честно, я ничего и не жду. Едва ли они попытаются связаться с нами. Рита и Тоби находятся в противоположной части Облака. Слишком велика вероятность, что Нгуен перехватит транскоммуникационное сообщение и поймет, что мы близко. Даже если ему не удастся расколоть шифр, он насторожится. Будет следить во все глаза. А так можно надеяться, что мы свалимся на него как снег на голову.

Джон Смит кивнул, но в его глазах оставалось беспокойство. Черт побери, мужчина имеет право переживать за свою жену, ведь так?

— Долго еще ждать?

Ри сверился с монитором комма.

— Переводя относительное время в стандартное, — пять дней.

Одни сутки медленно сменяли другие. Облака газа становились более плотными, более горячими. Взаимная гравитация пересиливала силу отталкивания хаотически движущихся молекул. В непроницаемом мраке появились просветы в видимой части спектра. Сквозь пыль стали пробиваться волны большей длины, и чернота приобрела красноватый оттенок.

Неужели колонистам нравится жить здесь, где не видны звезды? Но кто бы ни были эти люди, именно они производили лучшие полимеры и самые прочные графитовые волокна во вселенной. В старину, как было записано в архивах, космические корабли практически целиком изготавливались из углепластика. Вот еще один пример забытых технологий Содружества.

Ри перевел взгляд на таблицы, выведенные на голомонитор. Позади половина пути. Хронометр, ведший отсчет земного времени, постепенно замедлял ход, корректируя поправку на релятивистский эффект. По нему, как по спидометру, можно было определять ускорение корабля.

Вскочив с места, Дамен Ри принялся расхаживать взад и вперед, давая выход переполняющему возбуждению. Столько времени он провел за боевым коммом, отрабатывая различные действия на тот случай, если будет повреждена одна из палуб. Новобранцы, воины-романовцы, впервые совершающие космический полет, приобретали навыки борьбы с чрезвычайными ситуациями, учились работать в условиях невесомости и повышенной гравитации, а также в безвоздушном пространстве.

Железные Глаза внимательно наблюдал за учениями, постоянно связываясь с коммом, оценивая слабые места своих людей. Раз за разом романовцы и десантники занимались до тех пор, пока не начинали валиться с ног от усталости. Отрабатывались методы боевых действий в условиях невесомости. В специальных помещениях моделировалась разреженная атмосфера станций или вакуум открытого космоса.

До встречи одни сутки. Напряжение, подобно сморщившейся от жары пластмассе, обволокло весь корабль. Шутки звучали все реже и реже, смех становился деланым. Где-то впереди, за алеющим газом, в который врезался корабль, затаился Нгуен. По мере того как вещество Облака становилось все более плотным, повышалась температура корпуса. Щиты светились, поглощая возрастающее инфракрасное излучение. Все новые и новые яркие бело-голубые маячки обозначали дорогу для летящих следом грузовых кораблей.

Первым указанием на приближающуюся беду стали зашкаливающие детекторы массы, обнаружившие возмущение пространства прямо по курсу.

— Это еще что за чертовщина?

Ри оторвался от комма, с помощью которого прокручивал предполагаемый ход боя в том случае, если бы Нгуен использовал реверсивный ускоритель для пуска торпед. Чашка с кофе застыла у него в руке. Он уставился на монитор.

— Ребята, если это сбой аппаратуры, его нужно устранить. Немедленно.

Техники засуетились с приборами, проверяя электрические цепи и датчики. Ри пожалел о том, что не имеет возможности переговорить с Сщински Монтальдо, планетологом из университета, руководившим добычей торона на Мире. Что может оказать подобное влияние на детекторы массы?

Через четыре часа мониторы снова словно обезумели. Сейчас возмущение зафиксировали сразу все приборы, значит, впереди, в толще Облака, действительно происходило что-то странное.

— Господин адмирал! — оторвала от экрана встревоженный взгляд техник-лейтенант Марла Сэш. — Если позволите высказать предположение, по-моему, мы имеем дело с микросингулярностью. С другой стороны, сэр, астрофизика учит, что такие явления существуют только в течение первых двух секунд после Большого Взрыва.

Ри нахмурился. «Пуля» то и дела вспарывала клочья странно светящихся газов. Как будто летишь сквозь туман. Неизвестно, где впереди тебя может ждать гора. В Газовом Облаке прячется не только источник яркого света. Что еще затаилось в раскаленных газах? У Ри подвело желудок: маленький червячок вонзил острые как бритва зубы в нежные ткани системы пищеварения.

«Пуля» приближалась к колониям, но никакой ясности так и не наступило.

— Господин адмирал! — доложила Сэш. — Снова зафиксирована флюктуация массы. На этот раз нам удалось снять «отпечаток пальцев», сэр. Компрессионная волна параллельно с очень мощным источником гамма-излучения. Частота флюктуаций увеличилась.

— И?..

Ри обгрыз ногти до основания, дожидаясь, когда лейтенант окончит все расчеты. Ее лицо избороздили напряженные складки. Наконец она сняла шлем.

— Возможно единственное объяснение. Эффект Хокинга.

— Вы уверены?

Сам по себе вздох Марлы был достаточно красноречивым, но она добавила:

— Господин адмирал, если честно, я не знаю. Если бы в Газовом Облаке присутствовали квантовые черные дыры, это было бы давно известно. Разработки здесь ведутся уже очень давно. Что гораздо хуже, полученные мною значения слишком малы для того, чтобы их можно было считать последствиями Большого Взрыва. Скажем так, мы имеем дело с дырой размером с протон, диаметром около 10⁻¹³ сантиметра и массой миллиард тонн. Время распада этой дыры можно рассчитать исходя из энергии излучения Хокинга. Если разделить массу на время распада, получится среднее время жизни — грубо что-то вроде десяти миллиардов лет. Черные дыры такого размера должны были взорваться еще четыре миллиарда лет тому назад. Следовательно, мы имеем дело со значительно более крупными дырами, но только это не вяжется с теми данными, что мы получили. Параллакс гамма-лучей позволяет определить расстояние до этого объекта: приблизительно двадцать астрономических единиц. Так вот,сэр, исходя из предполагаемого размера этих дыр, при их распаде мы должны были бы зарегистрировать взрыв мощностью от десяти до двадцати миллионов мегатонн. Но этого не происходит.

Шумно выдохнув сквозь стиснутые зубы, Ри рассеянно уставился на забытую чашку кофе.

— Марла, твои предположения?

— Крошечные, быстро распадающиеся черные дыры. Скорее всего речь идет о массах порядка нескольких килограммов. Сжатых в такой маленький объем, что достигается эффект сингулярности. Раскаленных, испускающих жуткую радиацию и невероятно нестабильных. Мы имеем дело с первобытными черными дырами, обладающими продолжительностью жизни около 10⁻³⁶ секунды.

— Но мы наблюдаем целую серию таких дыр. Чем это можно объяснить?

Лейтенант почесала затылок.

— Гм... не знаю. Я... Проклятие, какой же энергией нужно обладать, чтобы швырять эти дыры в пространство по своей прихоти!

— О Господи, нет! — воскликнул Ри. — Это технологии Содружества, похищенные Нгуеном. Другого объяснения быть не может.

Сглотнув комок в горле, Марла побледнела.

— Вождь! — Ри обернулся к Железным Глазам. — Ты все понял?

Тот кивнул.

— По-моему, да. Сюрприз, приготовленный Нгуеном? Как на Сириусе?

— Лейтенант Сэш, я не хочу, чтобы о ваших предположениях судачили в кубрике. Эта информация является совершенно секретной, понятно? Отлично. — Ри протер глаза. — Джон, пойдем ко мне. Нам надо хорошенько подумать.

Они молча пошли по коридорам, слушая приглушенное гудение «Пули». Надежная защита? Но только от какого оружия?

Войдя в каюту, Ри задержал взгляд на дальней стене, где висела коллекция романовского оружия. Неужели он собрал ее в этой жизни? Ри перевел взгляд на пустую бутылку. Плохо. С этим виски было связано слишком много воспоминаний, и сейчас ему как никогда хотелось, чтобы бутылка была полной.

Люк с шипением закрылся за спиной Железных Глаз. Заметив хмурое лицо Ри, вождь плюхнулся в кресло.

— Ну, что это значит? Мы снова идем на заклание? И впереди нас ждет повторение катастрофы на Сириусе? Чем может нам грозить квантовый эффект? Сингулярность пробьет наши щиты, как пуля мешок шерсти? — На лице Железных Глаз была написана растерянность. — Подобный сгусток энергии, если верить лейтенанту, должен будет уничтожить корабль.

— А ты кое-чему научился.

Железные Глаза криво усмехнулся.

— Много времени провожу с синтезатором сна. Еще больше разговариваю с техниками, узнаю, как работает корабль. Квантовая физика мне пока дается плохо, особенно ее математическая часть и практические приложения. И все же, несмотря на войну, я не перестаю заниматься. Надо сказать спасибо Рите, бросившей меня на такой долгий срок. Гораздо проще заснуть с помощью синтезатора и заниматься астрофизикой, чем ворочаться в кровати, тоскуя по ее телу. — Растопырив пальцы, вождь посмотрел на свои руки. — Ког- да-то давным-давно я обещал Лийте, что овладею грамотой. Знания подобны хорошему коню: они доставят тебя в такие прекрасные места, о существовании которых ты даже не догадывался. Но вот математика... Ладно, это уже другая история.

— Знаешь, Лийта гордилась бы тобой.

Потерев мозолистой рукой лицо, Железные Глаза поспешил переменить тему.

— Мы говорили о генераторе масс?

— Верно. Но в отличие от настоящих черных дыр эти сингулярности имеют очень непродолжительный срок жизни. Полагаю, Нгуену каким-то образом удается сжать материю с такой силой, что ее масса переходит «наружу». Когда она возвращается назад, внутреннее напряжение массы превышает силы взаимного притяжения, стремящиеся удержать ее вместе. Бум!

— Как ему это удается? — нахмурившись, спросил Железные Глаза, проводя рукой по рукоятке ножа.

— Не представляю. Эти технологии так далеко ушли вперед по сравнению с нашими, как бластер от каменного топора. Разумеется, теоретически это возможно, но практическое воплощение неосуществимо исходя из нашего понимания материи и энергии.

— То же самое можно сказать о Пророках.

— Не напоминай мне о них. Мне и без того страшно.

— В таком случае, нам придется полностью положиться на Паука, — напомнил Железные Глаза. — У нас есть то, чего нет у Нгуена, — фактор неожиданности. Как знать, быть может, в конечном итоге именно это и определит исход сражения.

— Но если нам не удастся застигнуть его врасплох, все решится в считанные секунды — разумеется, если он научился наводить эту штуковину на цель. Уж если линкорам придется несладко, то что говорить о переоборудованных грузовиках. На них рассчитывать нечего.

— В таком случае, придется действовать наверняка. Если мы не сможем поднять в космос штурмовики, уничтожить станцию «Кобальт» — предположительно, именно она и швыряется массой — и взорвать линкор Нгуена, наши души прямым ходом отправятся к Пауку.

Чем ближе подходила «Пуля» к месту встречи, тем более значительными становились аномалии массы. Вскоре в сгустившихся тучах стали различимы яркие отблески.

— Только что прошли последний бакен, — доложил впередсмотрящий.

— Время?

— 2:25 утра, гринвичское время, земной календарь, господин адмирал.

Кивнув, Ри повернулся к комму.

— Железные Глаза, выпускай свои штурмовики. Удачи! Вам необходимо будет выйти к колониям ровно через пять минут. Мы закупорим эту дыру и обеспечим вас прикрытием.

В половину третьего Ри открыл все каналы связи и крикнул:

— Вперед во имя Паука!

«Пуля» вынырнула из облаков пыли и газа, ища бластерными лучами все, что можно было считать неприятельскими кораблями. В тот день адмирал Ри получил лишь одно хорошее известие. Удар оказался для противника полной неожиданностью. Патрульная эскадра, за исключением «Амазонки», собралась в назначенном месте твердо в срок.

Но тут «Кулак» нанес первый удар.