Сети Паука

ГЛАВА 23

Тактический центр управления линкора «Пуля»

— Нам необходимо что-то предпринять. — Адмирал Ри потер узловатым пальцем глаза, стараясь не смотреть на голографии, присланные Нилом Иверсоном по закрытой транскоммуникационной связи. — Да падет на этого ублюдка проклятие Паука, только взгляните! Они повсюду, на всех планетах и станциях, где побывал Нгуен! Их просто бесчисленные орды. Как в старинных романах эпохи Конфедерации. Орды!

Стол был заставлен чашками с кофе, завален стопками бумаги, донесениями и компьютерными дисками. Целую стену занимал огромный голографический монитор, на который был выведен участок вселенной, захваченный Нгуеном. Разноцветные огоньки обозначали владения Отцов и те территории, которые должны были вот-вот попасть в их руки.

Железные Глаза сглотнул комок в горле, глядя в бессмысленные глаза Отцов, идущих в бой на взвод десантников Иверсона. У него внутри все перевернулось.

— После того как был убит их командир, ничего не изменилось. Вы обратили внимание? Пока офицер отдавал приказания, солдаты безропотно подчинялись, реагируя на изменяющуюся ситуацию. Он мог менять тактику боя. Теперь же они просто упрямо прут вперед.

— Джон, но это же хорошо обученные солдаты. Ты же видишь, как они прижали взвод Иверсона. Черт побери, это же та самая тактика, которую мы сами применяли на Сириусе! Людей Нила спасло только то, что они были готовы к этой внезапной контратаке. Но самое главное, им пришлось перебить Отцов, всех до одного. До последнего солдата! Джон, эти люди не дрогнут при виде романовца. Их нужно будет убить всех, до последнего проклятого Пауком солдата!

Встав с места, Железные Глаза почесал подбородок, не отрывая взгляда от голоэкрана. Последний оставшийся в живых Отец стоял, выпрямившись во весь рост, и стрелял в окруживших его десантников. Те предлагали ему сдаться, но он не выпускал из рук бластера, глухой к их словам. Яркие лучи вспороли ему грудь, и он отлетел назад. Романовны в белых боевых доспехах осторожно двинулись вперед на позиции Отцов, подбирая раненых, останавливаясь для того, чтобы снять скальп. Разведчики проходили мимо мужчин и женщин, не отрывавшихся от своей работы: казалось, одни машины управляют другими. В груди Железных Глаз росла щемящая пустота. Как воевать с таким противником? В чем же воина честь убить врага, у которого и так уже умерло все, кроме тела?Мысленно отдав команду через шлемофон, Железные Глаза прокрутил голофильм назад до кадров боя и остановил изображение непосредственно перед тем, как был убит последний Отец. Верховный вождь долго смотрел в его пустые глаза.

— Каким образом Нгуену удалось... Что он за человек? — наконец хрипло проговорил Железные Глаза. — А мы-то считали чудовищем Скора Робинсона! Ему до этого еще очень далеко.

Ри продолжал тереть глаза, не в силах взглянуть на экран. Адмирал осунулся, щеки ввалились. Под глазами темнели мешки. Его подтянутая, уверенная походка исчезла — теперь каждое движение выдавало, что тело Ри ноет от усталости. Впрочем, теперь такими стали все: бессонные ночи, постоянная работа. Решение проблем снабжения, переоборудования гражданской промышленности и транспорта, строительство боевого флота в трех разобщенных секторах космоса.

Мониторы тактического центра управления непрерывно мигали. На одни выводились цифры и диаграммы, необходимые для контроля состояния такого огромного корабля, как «Пуля». На другие поступали сообщения. Белые стены словно издевались над адмиралом, ежеминутно напоминая о том, что ему никогда не выбраться из этой гробницы. Казалось, воздух в помещениях стал спертым — чистейшая иллюзия.Завод по выработке атмосферы, настоящее чудо техники, работал на полную мощность. Однако в воздухе, как бы хорошо он ни был обработан, отсутствовал аромат свободы. Только воспоминание о бесконечных часах, наполненных отчаянными попытками разработать план борьбы с противником, сущность которого никак не удавалось постичь.

Ткнув в кнопку автомата, Железные Глаза заказал еще одну чашку кофе, чтобы взбодрить и без того натянутые до предела нервы. Почесав подбородок, он отхлебнул горячий напиток, чувствуя, как обжигающая горечь спускается в желудок. Все вокруг зачерствело и высохло. А Рита? Ее нет. Она где-то далеко, воюет с чудовищами, порожденными Нгуеном. Одна. И он не в силах ей чем-либо помочь.

— Мы можем убивать их сотнями, — наконец решил Железные Глаза, потягиваясь в кресле. — Ребята Иверсона это доказали на практике. Столкнувшись с противником, вдвое превосходившим численностью, они не потеряли ни одною человека. Вся проблема заключается в том, какое количеств таких роботов сможет выставить против нас Нгуен — качество подготовки его войск роли не играет.

Закинув голову назад, Ри поморщился от боли. Затекшие мышцы шеи ныли.

— Это-то и пугает. Мы не сможем готовить воинов с достаточной скоростью, если только по примеру Нгуена не опустимся до психообработки. И то, если доктор Пайк сможет выяснить, как работают машины, установленные в храме. При условии, что, очнувшись, он сохранит рассудок.

Железные Глаза уставился в чашку, следя за тем, как по поверхности черной жидкости гуляют концентрические волны.

— Я...

Ему показалось, какая-то его частица отмерла.

— Да?

— Дамен, я не смогу вести в бой людей, которые... ты только посмотри на них! — Он махнул чашкой с кофе на голо экран. — Нет, что угодно, только не это. Я скорее отошлю свою душу Пауку.

— Хотел бы я тебе возразить... Увы, я говорю искрение. Это могло бы нас спасти. Но вот только как человек, не потерявший до конца свою совесть, может заплатить такую цену? Как он сможет после этого жить с самим собой? А? Как?

Последовало долгое молчание. Адмирал задумчиво кусал большой палец.

— Сфера его влияния расширяется с пугающей скоростью, — наконец заговорил он. — Я просто не могу... Проклятие, как нам нанести ему удар? Замедлить его продвижение? С каждым днем пламя джихада разгорается все сильнее. Куда Нгуен перебрасывает свои производственные мощности? Он ни на секунду не теряет наступательного порыва. Почему люди тянутся к нему? Ведь очевидно, что он просто чудовище, самый отъявленный...

В отчаянии Ри хлопнул ладонями по подлокотникам кресла.

— Дамен, люди заблудились. Они ищут дорогу в темноте, а Нгуен предлагает им руководство, заботу, защиту от врага. Он взывает к их пустым душам, а не к рациональному со мышлению. Ублюдок обещает стабильность, а во время бурных перемен это ложится бальзамом на свежие раны.

— Мы передали добытые нами данные на открытых каналах. Нгуен в ответ лишь утверждает, что все это пропогандиская ложь — доказательство того, как низко мы пали.

Прищурившись, Ри махнул рукой. — Это грязное порождение слюны прокаженного нагло смотрит в объектив голокамеры и заявляет: «Как страшное сатанинское отродье смеет требовать отчета от сына Бога? Вы видите? Видите, какое обличие принял Сатана? Но мы должны обратить против него собственные слова. Посмотрите мне в глаза и скажите —могут ли слуги Деуса порочить Его светлое имя черными деяниями?» И новые толпы невинных простаков спешат в проклятые храмы! А у нас за спиной вспыхивают новые очаги возмущения. Проклятие, мы еще не осознали в полной степени,какая разветвленная шпионская сеть имеется у него в распоря- жении!

— По моему, я нашел Честера. Марк Риш говорит, что он в пещере в Медвежьих горах.

Взгляд Железных Глаз наполнился тоской. Медвежьи горы. Вождь буквально ощутил прикосновение прохладного ветерка на щеке, почувствовал запах нож-куста и остролиста. А в действительности в четырех метрах перед ним простиралась безукоризненно белая переборка.

Ри распрямил плечи, и впервые за последнее время в его усталых глазах сверкнула искорка энтузиазма.

—Да будет благословенно имя Паука! Ты можешь с ним поговорить? Узнать, не согласится ли он принять участие в нашей пропагандистской кампании? Может быть... разумеется никто не скажет, но может быть, если мы сможем предоставить против Деуса Нгуена нашего Пророка, люди увидят что он способен видеть будущее, и... кто в таком случае станет у него на пути? Ведь почему положение Нгуена такое прочное? Его действительно считают мессией!

Железные Глаза с тревогой посмотрел на своего друга.

— Общение с Пророками вызывает у меня нервную дрожь. И меня при мысли о Нгуене охватывает отчаяние!

Железные Глаза кивнул, борясь с самим собой. Он попосмотрел на голоэкран, на котором виднелись плавающие в пустоте безжизненные тела — свидетельство визита Нгуена Ван Чоу к звезде Хаббера.

— В глазах Паука это просто омерзительно.

—То же самое ждет нас с тобой, если Честер ничего не предпримет. — Ри подчеркнул свои слова, ткнув в экран пальцем.

Железные Глаза вздохнул,чувствуя, как под сердцем образовалась пустота. А Рита где-то там — сражается с такими же,как и они.

— Посмотрим, смогу ли я найти Честера.

Линкор «Месть Паука».

Прыжок к Миру

«...Главное — это наслаждение, моя милая Сюзен. Ты не сможешь сдержать волну сладострастия, которая захлестнет тебя с головой, когда я овладею твоим телом... обращу против тебя твой собственный экстаз...»

Из черного тумана выплывал вкрадчивый голос Нгуена. Свернувшись калачиком, Сюзен прижалась к отштукатуренной стене, покрытой плесенью. Подступивший к горлу ком не давал ей дышать. Комната была окутана клубами дыма. Куда бежать? Коридор исчез в стремительном водовороте. Темнота вокруг сомкнулась.

Ощутив прикосновение рук Нгуена, Сюзен вскочила, отчаянно пытаясь ударить ногой безликую фигуру, тянущуюся к ней. Но только стена, еще мгновение назад обещавшая безопасность, предала ее. Вынырнувшие неизвестно откуда зловещие электромагнитные оковы опутали Сюзен, и Нгуен начал ее ласкать, прикасаясь к эрогенным зонам разгоряченного тела.

— Нет! — пронзительно вскрикнула девушка. — Будь ты проклят, Нгуен! Я ведь тебя убила!

От прикосновения его ловких пальцев у нее по спине пробежала холодная дрожь.

«Ты не можешь сопротивляться моим ласкам, драгоценнейшая Сюзен. В глубине сердца ты это знаешь. Ты идешь ко мне... идешь ко мне... Скоро, очень скоро настанет тот день, когда ты снова станешь моей...»

Сюзен отчаянно вырывалась, отбивалась, боролась с наступающими на нее стенами.

Свалившись на пол, она очнулась от кошмарного сна. Датчики среагировали на перемещение ее тела, и в каюте зажегся свет. Моргая по-совиному, Сюзен уставилась на переборку, мягко вибрирующую прямо у нее перед носом. Слышался ровный гул набирающего мощность реактора. С койки свешивалось скомканное одеяло.

— Проклятие!

Сюзен что есть силы ударила кулаком в твердую графитовую сталь. Пытаясь отдышаться, она уселась на полу, смахивая с лица черную паутину растрепанных волос. Мокрая от ледяного пота, Сюзен с трудом поднялась на ноги и, шатаясь, побрела в душ.

— Будь ты проклят, Нгуен Ван Чоу...

Она оделась, пытаясь собрать воедино бессвязные обрывки мыслей. Мимолетное ощущение победы растворилось, оставив лишь Нгуена... и кошмарные сны.

На столике стоял поднос с остывшим ужином. Вечером Сюзен была слишком усталой и не притронулась к нему, а сейчас ей тоже было не до этого. Взяв из автомата чашку горячего кофе, она заставила себя проглотить несколько холодных кусков, понимая, что ей необходимо есть, чтобы поддержать силы. Ворчание пустого желудка прекратилось.

Сюзен налила вторую чашку кофе.

Диск, вынутый из комма Далласа Микроса, лежал здесь — с виду безобидный черный диск. Ящик Пандоры. Какие ужасы, спрятанные в нем Нгуеном, вырвутся наружу, если просмотреть эту запись? Что расскажет ей она о Дарвине Пайке? И хочет ли Сюзен это узнать?

После долгого раздумья Сюзен взяла холодный черный диск, совсем маленький, но такой пугающий. Она неуверенно посмотрела на щель преобразователя отходов. Достаточно просто бросить диск туда, и... Прикусив губу, Сюзен вставила диск в комм и заказала еще одну чашку кофе.

Экран ожил. Девушка увидела, как Пайка и Риша принесли в комнату, обыскали, раздели донага и привязали к столу. Затем вошел Паллас.

Через пару минут Сюзен отставила кофе и заказала чистое виски. Потом еще один стакан — и еще один. К тому моменту, как на экране ее собственное голоизображение ворвалось в комнату, оттолкнув с дороги жирного губернатора, стакан был снова пуст. Но Сюзен чувствовала себя трезвее, чем Пророк.

Надо было взять Палласа с собой и скормить его горным пиявкам, чтобы он умер долгой мучительной смертью. А так жизнь толстяка оборвал один быстрый удар Сэма Железные Глаза Смита. Эх, знать бы, с каким чудовищем они имели дело...

Сюзен с шумом втянула воздух в легкие, с трудом подавая мысленную команду повторить отдельные фрагменты жуткого фильма. Слушая ласковый дружелюбный голос Нгуена Ван Чоу, она смотрела, как изнеженный антрополог, превозмогая невыносимую боль, держится, не уступая вкрадчивым соблазнам. А эта тварь, позор рода человеческого, жует прямо у него на глазах куски его собственной плоти.

— Паук! Будь они прокляты, я...

Отчаянно тряхнув головой, Сюзен заморгала, борясь со слезами, и крепко стиснула кулаки. Когда она, сделав над собой усилие, подняла голову, комм продолжал прокручивать кадры этого ада. Услышав елейные рассуждения Нгуена про темноволосых романовок, девушка подалась к монитору. Ее рот наполнился тошнотворной горечью.

— С-Сюзен... — послышался слабый шепот Пайка.

Собственная каюта показалась Сюзен совершенно чужой.

Девушка зажмурилась, останавливая запись.У нее мелькнула страшная мысль: не лучше ли будет под корректировать медустройство так, чтобы Пайк заснул и больше не проснулся?

— Но он звал меня... Черт бы его побрал, он знал, на что шел. Знал. И он спас меня. Он и Риш, хотя на самом деле отвечала за все я сама. Он...

К горлу подступила поднявшаяся из бушующего желудка тошнота стыда.

Закрыв доступ к диску своим личным кодом, Сюзен встала и поправила форму. Она хмуро взглянула на стакан из-под виски, размышляя, не выпить ли еще, но все же решила остановиться. С неохотой хлопнув ладонью по электронному замку, Сюзен вышла в коридор. После модернизационных работ белые переборки покрылись разноцветными лоскутами заплат, под которыми проходили дополнительные силовые кабели.

«Сложная конструкция — подобно моей душе. Одному Пауку ведомо, как поведем себя в решающую минуту я и корабль. Он даст знать, когда наступит этот момент».

Лазарет состоял из единственной крошечной каюты, втиснутой между главным реактором и щитом. Потолок изгибался сводом. Места в лазарете хватало только на четыре медустройства, но туда втиснули еще и пятое, на всякий случай. Пусть будет тесно, зато, быть может, это сохранит кому-то жизнь. В одном устройстве лежал юный Пророк, живой, без сознания, с искаженным мучениями, исхудавшим лицом. Еще три, сверкающие чистотой, были свободные. К скругленным оболочкам подходили силовые кабели, мониторы дремали. А в пятом, ближайшем к выходу, находился Пайк.

Дежурившая у мониторов медтехник, оторвавшись от справочника, кивнула, здороваясь с командиром корабля.

Пайк лежал на спине, заключенный в блестящий белый футляр медустройства, — карикатура на перевернутую навзничь черепаху. Он был в сознании и при появлении Сюзен заморгал. В остальном его лицо оставалось неподвижной мертвенно-бледной маской. Склонившись над медустройством, Сюзен собралась с силами и спросила:

— Как ты себя чувствуешь?

Пайк даже не посмотрел в ее сторону. Только появившиеся у уголков рта складки показали, что он ее услышал.

— Прошу прощения, что помощь так запоздала. Мы спешили как могли. Если бы мы снова попали в ту ситуацию, ябы...

— Не надо, — хрипло промолвил он. — Не нужно никаких извинений.

Рассеянный взгляд был устремлен куда-то далеко за белый потолок над головой.

Сюзен потупилась, сплетая руки.

— Мы убили Палласа и эту... эту тварь. Если бы нам было известно, мы бы сохранили им жизнь, чтобы потом...

— Это не имеет значения, — пробормотал Пайк. — После того, как она... — Зажмурившись, он с трудом сглотнул, дернув кадыком. — Она... она прикоснулась мне к... А потом...

Сюзен молчала, не находя, что сказать. Ей было прекрасно знакомо то, что сейчас происходило в голове Дарвина: он возводил стены, отгораживаясь от страшных образов. Тем же самым после бегства от психосексуальных ужасов Нгуена занималась и она сама. Но только эти стены не могут выдержать напряжение, как бы прочно ни застывал бетон разума, как бы умело ни выкладывались кирпичи мыслей. Рано или поздно они рухнут, и жуткие бессвязные воспоминания, хлынув неудержимым потоком, сметут все на своем пути.

«И он звал меня! Будь ты проклят, Нгуен! Будь ты проклят зa то, что играешь с рассудком людей. Ты мерзкая грязь, Ван Чоу. Нагноение на психике человечества!»

— Я пришла потому, что... — Ее голос был тихим. — Я сама пережила нечто подобное, когда Нгуен... когда он со мной... Нгуен искалечил мне тело и душу. — Она нервно потерла руки. — Ты прошел через такой же ад. Теперь тебе известно, почему я... Дьердь находился рядом, чтобы мне было кому высказаться.

Сюзен неуверенно посмотрела на раненого, испугавшись своего признания. Дарвин лежал, тупо уставившись в потолок.

Она постаралась говорить спокойно, несмотря на вихрь чувств.

— Если я буду тебе нужна, зови. Зови в любое время. Кошмары обязательно придут. Я поняла, что с ними бороться гораздо проще, если рядом кто-то есть. Помнишь, как ты мне помогал? И я... я бы хотела... Дарвин, я здесь. Помни об ЭТОМ.

Выпрямившись, Сюзен осталась стоять рядом с медустройством, ожидая, что Дарвин заговорит, скажет что-нибудь.

Он с трудом облизал пересохшие губы.

— Кошмары уже пришли. Они... они внутри меня. Я не могу... закрыть глаза. Психообработка... та женщина...

Осекшись, Дарвин сдавленно всхлипнул. Он закрыв глаза, и одинокая слезинка, скользнув по щеке, затерялась и волосах бакенбард. Склонившись к нему, Сюзен крепко сжала его плечо.

— Если я буду тебе нужна, дай знать, — повторила она.

Казалось, ее ноги налились свинцом. Обойдя свободные медустройства, Сюзен кивком предложила медтехнику выйти в коридор. Непереваренный ужин тяжелым комком за стрял в желудке.

— Каково его состояние?

Ее раздражало все: собственная вина, мужество Пайка, ад, через который ему пришлось пройти. А где-то на задвор ках сознания, за переборками корабля, затаился Нгуен, вы жидая, когда нанести удар.

Медтехник пожала плечами.

— Мы будем проводить полную электростимуляцию и полимеризацию вживленных тканей до полной стабилизации. Хотелось бы, чтобы он сперва набрался сил, и лишь потом начинать корректировку психики.

— Нет! — решительно рявкнула Сюзен. — Это строжайший приказ, капрал. Машина психообработки убила Риша. Реакция романовца, причем в самом страшном виде. Его тело буквально разорвалось на части. Потом та же самая машина была использована для запугивания Пайка. Вы поняли?

— Но ведь доктор Пайк не романовец, — угрюмо буркнула медтехник. — Психообработка может помочь ему...

— Капрал, вы меня поняли ?

— Так точно, мэм. Попрошу вас занести ваш приказ в регистрационный журнал.

Сюзен подозрительно прищурилась. Но нет, капрал просто хочет подстелить соломки. Так, на всякий случай.

— Далее, в случае любых изменений в состоянии раненого — повторяю, любых — необходимо немедленно докладывать мне.

— Слушаюсь, мэм.

— Как его нога? Скоро он сможет самостоятельно передвигаться?

Горящий взгляд Сюзен метнулся в сторону люка.

Медтехник сверилась с показаниями монитора.

— Если все будет идти нормально, мышечные ткани полностью восстановятся в течение шести недель. Мы следим за тем, чтобы не возникла инфекция. Но доктору Пайку необходимо поправиться эмоционально до того, как мы начнем вводить препараты, стимулирующие деятельность участков ДНК, отвечающих за рост клеток. Так или иначе, повреждения не настолько серьезные, как при ранении бластерным лучом, когда требуется регенерация костных тканей. Пальцы на ногах будут отрастать приблизительно с той же скоростью, с какой будет восстанавливаться бедро.

Ожоги кожных покровов заживут в течение нескольких дней. Имеются незначительные повреждения глаз, но мы займемся этим позже. По-видимому, доктора Пайка заставляли на что-то смотреть помимо его воли. Травма, причиненная его половым органам, значительно серьезнее. Пока раненый об этом не знает, но мы удалили ему второе яичко и теперь на основе его полностью регенерируем яичник. Что касается внутренних органов, то имеются лопнувшие кровеносные сосуды, кровоподтеки в прямой кишке, почках, печени, а также в сердце. Перед тем как начать его расчленять, доктора Пайка долго били. Кроме того, потребуется какое-то время на то, чтобы акустическим методом заживить поврежденные нервные окончания.

В общем и целом, в случае крайней необходимости мы сможем отключить пациента от медустройства через три недели. Но только помните, командор Андохар, что чересчур поспешная выписка может повлечь за собой необратимые последствия. Я бы хотела подержать доктора Пайка в медустройстве подольше, чтобы все ткани срослись, и мы бы получили возможность проследить за клиническим развитием процесса заживления. Потребуется также терапевтическое вмешательство. Придется восстанавливать несколько двигательных мышц, после чего пациент должен будет заново учиться управлять ими. Конечно, в конце концов доктор Пайк сможет снова ходить. Что касается нервных окончаний половых органов, садисты пропустили через крестцовое нервное сплетение сильный электрический разряд. Последствия этого... возможно, затронут даже головной мозг.

— Значит, Пайк будет жить?

— От физических ран он не умрет. Они не настолько серьезные.

— И все же вы чего-то опасаетесь.

— Я говорила только про физические раны, командор. Но что происходит у него в голове? Это уже другая история. Без психообработки...

— Даже не думайте об этом.

— В таком случае, я не могу отвечать за выздоровление доктора Пайка и его психическое здоровье.

Скрестив руки на груди, медтехник с вызовом вскинула голову.

— Шесть недель, — задумчиво произнесла Сюзен. — Вы ему об этом говорили?

— Да, но он, по-моему, меня не услышал, — неуверенно ответила медтехник.

Сюзен пригвоздила ее к месту горящим взглядом.

— Этот человек только что прошел через то, что должно было превратить его в дрожащую протоплазму. Помните об этом.

— Так точно, мэм.

Бросив на Пайка беспокойный взгляд, Сюзен направилась на мостик.

Медвежьи горы, Мир

По каменистому ущелью раскатился гулкий удар сталь ной подковы о гранит.

Честер блаженно улыбнулся. Ему доставляло огромное наслаждение пребывание в пещере — в полном одиночестве. Но и гостю, несмотря на то что у того мысли находятся в полном хаосе, он тоже будет рад. Живущий в долине медведь частенько останавливался, недоуменно глядя на одинокою человека, сидящего у входа в пещеру. Сегодня медведь под нялся выше на заросшие травой склоны в поисках менее пугливых зеленых жнецов. Чудовище тоже почувствовало приближение гостя. Медведи всегда обходили стороной Проро ков, готовящихся встретить простых смертных. Почему оставалось тайной.

Внизу ущелья среди обточенных ветром гранитных валунов сгущались тени. Одиноко торчащая скала, нагревшаяся за день, излучала в холодеющий воздух тепло. Пришла осень, и Мир менялся, готовясь к холодным затяжным дождям. Здесь, высоко в горах, скоро выпадет снег, и первый мороз тронет рыжеватым золотом изумрудно-зеленую траву.

Повернувшись, Честер перевесился через обломок гранита, вглядываясь в ущелье.

Гнедая кобыла, отфыркиваясь, взбиралась по каменистой тропе.

— Старче,ты здесь?

— Здесь.

Спешившись, всадник взял в руку поводья и повел лошадь еще выше.

Лицо Честера расплылось в теплой радушной улыбке.

Могучий воин, неуверенно остановившись, поклонился в ответ. На бедре в потертой от долгого использования кожаной кобуре у него висел ручной бластер, а покрытая шрамами левая рука сжимала цевье тяжелой винтовки. На вытертой кожаной рубахе красовалось изображение черного паука. Пояс был увешан шелковистыми прядями скальпов, развевающихся на ветру и скрывающих длинный романовский нож. Обтянутая кожей рукоятка потемнела от пота и крови.

— Вождь, не стой как мальчишка, застигнутый врасплох зa игрой в навозе. Мы с тобой старые друзья.

— Честер указал жестом на камень рядом с собой. — Отдохни, подкрепи силы. Я не хочу, чтобы ты мялся, относился ко мне с ненужной почтительностью. Будь самим собой.

Железные Глаза неуверенно передернул плечами.

— Ну же, — весело рассмеялся Честер. — Признаюсь — но пусть это останется между нами, — Пророки напускают на себя туман таинственности, чтобы избавиться от досаждающих людей, желающих узнать свое будущее.

Вот, садись сюда. Давай насладимся величественной картиной заката. Красиво, правда? Только посмотри на эти восхитительные облака, зацепившиеся за горные вершины. Сколько цветов ты можешь в них различить?

Стреножив гнедую, Железные Глаза осторожно присел на камень рядом с Честером. Обратив настороженный взгляд на запад, он прищурился.

— Все цвета радуги, Пророк.

Усмехнувшись, Честер подобрал колени к груди, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Да, Джон, все цвета радуги. Посиди спокойно. Просто посмотри на то, как опускается на Мир ночь, вслушайся в тишину. Здесь твоя душа обретет спокойствие. Лови это мгновение вечности. Одному Пауку известно, представится ли тебе еще когда-нибудь такая возможность.

Нервно поежившись, Железные Глаза уставился на отдаленные вершины. Последние часовые Медвежьих гор охраняли дорогу к равнинам и раскинувшемуся за ними морю. Из ущелья потянуло ночной прохладой. День угас, и на гранитные стены опустилось серое покрывало.

Сгустилась темнота. Наконец Честер вздохнул и, порывшись под одеялом, включил сириусианский фонарь.

— Волшебство, — добродушно улыбнулся он.

— Электричество, — поправил его Железные Глаза. — Все шестьсот лет на корабле горел свет.

— Но там для этого использовался генератор. Я видел генератор, Джон. Огромная штуковина, трясущаяся и гудящая при работе. А этот фонарик такой маленький. Я могу постоянно носить его с собой, и он всегда работает.

— Старче, просто генератор в нем гораздо меньше.

Широкое лицо Честера расплылось в улыбке.

— Прекрати называть меня Старче. — Он поднял руку.

И не возражай. Это твоя поворотная точка. Мне нет дела до того, как ты ведешь себя на людях, но здесь, сейчас, когда мы одни, я для тебя просто твой кузен Честер.

Кивнув, Железные Глаза оглядел пещеру. Просторная — человек без труда может выпрямиться во весь рост. На вбитых в каменные стены костылях голографические кубы, одеяла, тюки с продуктами и вязанки сена. Дальняя часть пещеры терялась в темноте за выступом скалы. Песок, устилавший пол, был разровнен граблями в странные, но красивые геометрические узоры. В обложенном камнями очаге лежали заготовленные дрова, аккуратно нарезанные лазером из шеетовика. Тоже «волшебство»?

— Хорошее место. Завидую тебе.

Кивнув, Честер встал и направил на дрова луч ручного лазера. Затрещали веселые огоньки.

— Тебе нужно было побыть наедине с самим собой, Джон. Вот почему я позволил тебе приехать сюда. Ты скучал по своей гнедой, по возможности посидеть у костра, глядя на то, как высыпают на небо звезды. Сегодня ночь будет превосходная. Пока что луны еще не взошли. Небо безоблачное. У меня в холодильнике отменная говядина. А утром я набрал плодов дынного дерева. Вон в том котелке романовский чай. А вот здесь кофе, но мы оставим его на потом, когда будем сидеть, потягивая виски, и беседовать, как в прежние времена.

Перемен слишком много, и они происходят слишком быстро. Поэтому надо пользоваться любой возможностью продлить уходящее прошлое — освежить его в памяти. Перемены нельзя остановить, но мы не должны забывать, кто мы такие, кем мы были и кем станем. Все это неразрывно связано вместе. Прошлое, настоящее, будущее. Наши души являются продуктом этого единения, а теперь я к тому же еще узнал, что пространство, время и восприятие есть выражения одного и того же. Представляешь?

Железные Глаза усмехнулся.

— Простому человеку прекрасно известно, что он ничем не сможет удивить Пророка. Полагаю, ты знаешь, что я уезжал из поселения в такой спешке, что ничего с собой не захватил? У меня было столько дел. К счастью, хоть про винтовку вспомнил.

— Джон, нет ничего хорошего в том, что ты столько работаешь. Я знаю, сколько всего вы с Ри взвалили на себя. Знаю, о чем ты думаешь, вождь. — Честер улыбнулся. — Я не вмешаюсь в ход будущего, сказав тебе, что Рита уцелеет. Но я также не буду лгать, заверяя тебя, что ей ничего не угрожает... тут слишком много поворотных точек. Она воин. Войны состоят из невероятного множества поворотных точек, решающих мелочей. Вплоть до того, отвлечется ли воин на то, чтобы взглянуть, застегнута ли у него ширинка. Впрочем, все это тебе прекрасно известно. От риска никуда не деться. Ее ждут суровые испытания. В одних видениях она возвращает- ся домой. Ну, а в других... Все мы в сетях Паука.

Железные Глаза кивнул, следя за тем, как Честер устанавливает над костром вертел с насаженными кусами мяса.

— Нет, Стар... Честер, я пришел не для того, чтобы справиться о Рите. Мы с адмиралом...

— Молчи, Железные Глаза, — радостно улыбнулся Честер. — Я знаю, почему ты здесь. И я также знаю, что ответ ты получишь только тогда, когда завтра утром вставишь ногу в стремя, собираясь вернуться назад в поселение. Так вот, зная ЭТО, мы с тобой можем расслабиться и насладиться общением друг с другом, забыв обо всех трудностях, стоящих у нас на пути. Полюбовавшись закатом солнца, давай теперь насладимся ночью. Время течет быстро, вождь, так что такие мгновения нельзя упускать. Вот, возьми кружку чая.

Кивнув, Железные Глаза бросил взгляд на гнедую, освещенную отблесками костра.

— Один вопрос. Я видел внизу ручей. Вода в нем хорошая?

— Бесподобная. Трава вокруг очень густая. Я отгоняю зеленых жнецов, чтобы они ее не всю съели.

Встав, Железные Глаза подошел к гнедой и снял седло. Взяв поводья, он повел лошадь вниз к роднику, где привязал ее так, чтобы она могла пить и щипать траву, не путаясь в веревке.

Гнедая скользнула мягкими губами ему по ладони. Ничего в ней не найдя, она ткнула головой ему в грудь и недовольно фыркнула. Обняв кобылу за шею, Железные Глаза, смеясь, почесал ей за ухом. Освободившись от его объятий, гнедая мотнула головой и, отойдя в сторону, принялась щипать траву.

Закинув голову назад, Железные Глаза втянул в грудь насыщенный запахами воздух Мира. Пророк был прав. Ему нужна эта ночь наедине с самим собой, нужна возможность обрести точку опоры. Отцы осквернили его душу. Все время занято обучением пополнения и разработкой стратегических планов. А с голоэкранов глядят жуткие пустые глаза. Настанет день, когда ему придется смотреть на этих живых мертвецов в прицел бластера. От одной этой мысли на сердце Железных Глаз похолодело. Высоко над головой мерцали зна- комые созвездия. Мелькнувшая яркая точка обозначила путь орбитального космического корабля, набирающего скорость. Окружающий Мир успокаивал истерзанную душу вождя. Тревоги и заботы выходили вместе с выдохом, покидающим легкие.

Впервые за много дней измученное постоянным напряжением тело смогло расслабиться. Улыбнувшись, Железные Глаза неожиданно легкой походкой направился назад к залитому оранжевым светом входу в пещеру Честера, насвистывая песенку, которую выучил на Сириусе.

Рассвет пустил лучи яркого желтого света в каньон, и розовый гранит вспыхнул пастельными оранжево-красными тонами, резче подчеркивая багровую синеву теней под лишенными растительности скалами. Крутые каменные стены были покрыты лишь редкими зарослями нож-куста, упрямо цепляющимися за каждую трещинку. Трава в долине светилась изумрудом; тут и там в ней пробирался, переваливаясь на своих шести толстых ножках, зеленый жнец, на ходу срывающий самые сочные стебли.

Честер наполнил дымящимся кофе последнюю кружку. Железные Глаза положил на спину гнедой попону, а затем легко перебросил седло. Лошадь стояла смирно, не мешая ему затянуть подпругу. С благодарностью приняв кружку, вождь посмотрел в долину, освещенную появившимся над гребнем гор солнцем.

— Цикл, — смиренно пробормотал Честер. — Вслед за закатом приходит рассвет. Люди многое теряют, забывая об этой простой истине.

Железные Глаза грустно кивнул.

— Боюсь, ты прав. Но кое-кому из нас приходится заботиться о том, чтобы у нас осталась возможность заглядывать даже в столь недалекое будущее. Нгуен Ван Чоу создает армии людей, лишенных души. Мне, Честер, эти люди просто омерзительны.

Кивнув, Пророк сплел пальцы на груди.

— И Пауку они тоже омерзительны. Они нарушают главный из немногих установленных им законов: право на свободную волю.

Железные Глаза задумчиво склонил голову набок. Вставив ногу в стремя, он вскочил в седло и посмотрел Пророку и глаза — свидетельство того, какой большой путь он проделал за ночь.

— Честер, ты нам нужен. Адмирал прислал меня узнать, не поднимешься ли ты на «Пулю». Мы хотим, чтобы ты выступил с обращением ко всему человечеству. Необходимо, чтобы один из Пророков рассказал галактике о лживом Деусе, сотворенном Нгуеном, и...

Печально улыбнувшись, Честер покачал головой:

— Это не моя поворотная точка, Железные Глаза. Я не могу воздействовать на свободную волю. Даже ради блага нолей... не перестающих поражать меня. Нет, вам нужен кто-то более сильный. А если этот человек умрет, столкнувшись с поворотной точкой, тогда вам придется полагаться только на самих себя. Я... однажды я сделал свой выбор... выбрал дорогу, по которой теперь иду не сворачивая.

— Честер, ты не сознаешь всей серьезности...

Молодой Пророк поднял смуглую руку.

— Я вижу все твои доводы... твое отчаяние. Но я должен делать то, что мне предписано. Думаю, ты это понимаешь.

Кивнув, Железные Глаза допил кофе и, улыбаясь, протянул кружку.

— Как и тогда, давным-давно в лагере Сантосов, когда Бешеный Бык... Наверное, я тебя понимаю. Да, Честер, спасибо за эту ночь. Сегодня я чувствую себя гораздо лучше. Я начинал терять... В общем, ты сам все знаешь.

Честер Армихо Гарсия проводил взглядом могучего вождя, спускающегося на гнедой по каменистой тропе.

Махнув рукой, Железные Глаза пришпорил лошадь, пустив ее рысью.

Улыбнувшись, Честер собрал кружки и котелки и спустился к роднику, чтобы их вымыть.

— Оглядываясь назад, вождь, ты понимаешь, какими страшными были поворотные точки. Это благословение Господа — видеть только прошлое. Мне гораздо больнее — ведь я вижу будущее.