Сети Паука

ГЛАВА 2

Линкор «Пуля». Геостационарная орбита над

планетой Мир. За пределами Окраинного сектора

Обнаруженный в результате случайного перехвата радиосигнала в 2782 году Мир является человеческой колонией, не подконтрольной Директорату. Далекие предки романовцев, сосланные с Земли Советами, захватили перевозивший их транспорт «Николай Романов» и долетели до Мира. В архивах Директората нет точных данных об этом путешествии и последующей жизни на планете. Попытка Директората взять Мир под свой контроль окончилась неудачей. А после участия в подавлении беспорядков на Сириусе романовцы распространили свое влияние по всему обитаемому космосу. В настоящее время последствия этого еще невозможно полностью осмыслить.

Почесав затылок, адмирал Дамен Ри устроился поудобнее в командирском кресле. Умная обивка автоматически повторила изгибы его тела. Последние участники совещания, входя в зал, занимали свободные места за столом. Ри кивнул рядовому, и тот, разлив по бокалам великолепный херес, обнес собравшихся. Офицеры и специалисты усаживались в ортопедические кресла, сверялись с персональными коммами, время от времени бросая взгляд на закрепленные вверху мониторы.

Наполнив легкие воздухом и собравшись с мыслями, Дамен Ри обвел взглядом зал заседаний. На белых стенах темнели пятна мониторов и экранов. Подвешенный под потолком комм выдавал информацию о состоянии систем корабля. Сновали взад и вперед адъютанты.

Адмирал поочередно всмотрелся в лица собравшихся. Вот майор Рита Сарса — ее рыжие волосы на романовский манер заплетены в две длинные косы — задумчиво уставившаяся в даль. Лоб пересечен морщинами, губы поджаты. Почувствовав, что на нее смотрят, она склонила голову. Ее зеленые глаза, светящиеся умом, спокойно выдержали взгляд адмирала. Увидев, как Рита перебирает пальцами висящие на поясе скальпы, Ри пришел к выводу, что успех — вместе со стабильностью, принесенной в ее бурную жизнь Джоном Смитом Железные Глаза, ей к лицу. Молодая женщина кивнула, и адмирал подмигнул в ответ.

Муж Риты, Джон Смит Железные Глаза, Верховный вождь романовцев, сидел справа от нее. Коренастый, атлетического телосложения, он доминировал среди присутствующих, даже не произнося ни слова. Его черные глаза, казалось, вытягивали из человека душу, оценивая и взвешивая ее. Однажды Джон, вооруженный одним ножом, в одиночку убил огромного романовского медведя — во что Ри до сих пор верил с трудом. Железные Глаза оживленно беседовал со своим соседом справа.

Майор Нил Иверсон, высокий, светловолосый, внимательно слушал Железные Глаза. Иверсон, вершина эффективности, стал незаменимым первым помощником Ри. Всегда безукоризненно подтянутый, Иверсон был словно выкован из стали. Перед адмиралом мелькнули кадры сириусианской войны, где спокойный и уверенный Нил проявил себя с лучшей стороны. Был бы сейчас жив хоть кто-либо из присутствующих, если бы не Иверсон? Сколько раз он первым замечал новый десант Ван Чоу, предупреждая защитников изра- ненной «Пули»? Сердце Ри захлестнула теплая волна.

Напротив Иверсона сидел майор Глик, надвинувший обруч компьютерного шлема на бритую квадратную голову. Ри готов был поспорить, что Глик, закрыв глаза и скрестив руки на груди, продолжает следить за работами по переоборудованию линкора. Оторвется он только тогда, когда начнется совещание.

Рядом сидели и другие: капитаны Сисима и Макс Уан Ки, лейтенант Энтони — все те, кто связал свою жизнь с «Пулей», прошел вместе с Ри плечом к плечу сквозь безумство последних нескольких лет.

Посмотрев на одного из присутствующих, адмирал смутился — впрочем, в подобной реакции не было ничего удивительного. Честер Армихо Гарсия считался у романовцев святым. Они называли его Пророком или Старцем, хотя он еще был очень молодым, лет тридцати, не больше. Его спокойные карие глаза видели то, что недоступно взору простого смертного.

Честер держался тихо и незаметно. Его плоское круглое лицо было озарено постоянной улыбкой, дружелюбной и теплой. Молодой Пророк никогда не спешил, никогда не суетился, и никогда — храни Господи — не демонстрировал никаких чувств, за исключением легкого веселья. Казалось, эта чертова безмятежность так и струится из него, заражая всех вокруг. Даже Железные Глаза старался не встречаться взглядом с Пророком. Отчасти это объяснялось традициями его народа; однако любой нормальный человек начинал нервничать, встречаясь с Гарсией. Ну как можно быть на равных с тем, кто видит твою смерть — один из многих возможных вариантов будущего?

— Я подумал, будет неплохо, если до начала совещания мы побудем несколько минут одни, — начал Ри, потягивая херес и приводя в порядок мысли.

Облокотившись на стол, Сарса пристально посмотрела на него.

— Вы догадываетесь, что им от нас нужно на этот раз?

Ри стиснул челюсти.

— Нет. Скорее всего они хотят получить какую-то техническую информацию. Мне достоверно известно, что Патруль жаждет оснастить свои бластеры усилителями Фудзики.

— Мы их не отдадим, — Железным Глазам не понадобилось повышать голос.

— Не отдадим, — согласился Ри. — С этими усилителями «Пуля» неуязвима.

— Процесс переоснащения корабля еще не завершен, господин адмирал, — добавил Иверсон. — Прошло уже около года с тех пор, как мы покинули систему Сириуса. По предварительным расчетам, потребуется еще не меньше шести месяцев, чтобы завершить все то, что начато. И еще... гм... существует вероятность, что работы не будут закончены и через год, если Дьердь Хамбрей не вернется. Он единственный, кто до конца разбирается в своих замыслах. Глик старается, но...

Он умолк, ограничившись пожатием плечами.

— Без Дьердя нам не обойтись, — кивнул майор Глик.

Ри нахмурился. Проклятие, все это ему прекрасно известно.

— Возможно, там, наверху, прослышали про экспедицию на Границу? — высказала предположение Рита, откидываясь на спинку стула.

Ее лицо потемнело, рука непроизвольно потянулась к рукоятке ножа.

— Эта экспедиция носит чисто научный характер, а романовские корабли имеют право заходить в любой мир Директората, — напомнил Ри. — Если бы Великий Магистр отказался, он в первую очередь предупредил бы об этом нас. Он дал слово. А члены Содружества относятся к таким вещам очень серьезно.

— Все понимают, какие нераскрытые возможности могут таиться в тех древних компьютерах, — напомнил Иверсон. — На карту поставлено многое. Возможно, информации, которую обнаружит Дьердь, окажется достаточно для того, чтобы уничтожить то хрупкое равновесие, что еще осталось в Директорате.

Ри кивнул, соглашаясь с собственными мыслями.

— Если бы только это понял кто-то помимо нас... В то же время эта золотая жила была открыта для Директората в течение двухсот лет, с тех пор, как было изгнано Содружество.

Сарса тревожно махнула рукой.

— Однако сейчас Директорату впервые пришлось столкнуться с такими массовыми беспорядками, как революция на Сириусе. Никогда прежде патрульные корабли не терпели поражения. Всем известно, что Нгуен Ван Чоу случайно наткнулся на технологии Содружества. Его чертовы бластеры уничтожили половину эскадры, направленной к Сириусу. Возможно, в случившемся замешаны Тоби и командиры других кораблей. Клянусь Пауком, нельзя забывать, что у Йайши Мендес нет никаких причин нас любить.

— Неужели разрозненным остаткам Космического патруля суждено вечно ссориться, пытаясь перегрызть друг другу глотку? — печально промолвил Иверсон.

Наступила напряженная тишина. Всех собравшихся одолевали невеселые мысли. Всех, исключая Честера: молодой пророк что-то мурлыкал себе под нос, уставившись в пространство. Его смуглые пальцы сплетались и расплетались, теребя край потрепанной кожаной куртки.

— Сообщение с Арктура, — наконец объявил комм.— Кажется, это то, чего мы ждали, — внутренне напрягся Ри. — Включайте монитор.

Как он и предполагал, на экране появились лица директора Скора Робинсона и двух его заместителей, Ана Рока и Семрия Навтова. Ри стало не по себе от этого чудовищного уродливого зрелища. Головы директоров, имевшие больше трех футов в диаметре, напоминали огромные воздушные шарики телесного цвета с наклеенными в нижней части карикатурами на человеческие лица. Гигантский мозг был непосредственно подключен к компьютерам Джай-сети, координирующей экономику и торговлю во всем обитаемом космосе и собирающей самую разнообразную информацию. Теперь, когда Директорат рассыпался на глазах, потоки ин- формации оставались единственным, что по-прежнему действительно могли контролировать директора.

— Здравствуйте, директор Робинсон, — едва заметно склонил голову Ри.

Что-то во внешнем облике директоров показалось ему необычным. Выражение лиц? Неестественная бледность? Ну конечно... Затравленный взгляд, многочисленные морщинки в уголках крохотных глазок — красноречивые свидетельства стресса и недостатка сна.

Честер тепло улыбнулся. Увидев Пророка, Робинсон застыл, уставившись на него.

— Пророк, ты пришел, чтобы проверить мою свободную волю? — спросил директор своим скрипучим от редкого ис- пользования голосом, не обращая внимания на остальных присутствующих.

— Приближается поворотная точка, — ответил Честер.Его лицо оставалось непроницаемым.

— Моя?

— Увидим, директор Робинсон, — тихо ответил молодой Пророк.

Робинсон перевел взгляд на Ри.

— На совещании будут присутствовать и другие полковники Патруля.

Ри махнул рукой, показывая, что ему все равно. Офицеры неуютно заерзали, поправляя мундиры.

«Похоже, — подумал Ри, — действительно произошло что-то серьезное. Но что именно? Где будет ловушка на этот раз? Зачем директору потребовалось присутствие всех полковников? Кто стоит за всем этим? Мендес? Другие головорезы? Будь осторожен, Дамен, не успеешь моргнуть, эти люди тебя выпотрошат и вывесят сушиться на солнце».

Внезапно зал заседаний словно оказался заполнен битком. Появившиеся многочисленные голографические изображения накладывались друг на друга. На одном совещании собрались самые могущественные люди во всей галактике. Увидев смуглое женское лицо, Ри ощутил прилив тепла. Не удержавшись, он подмигнул Майе бен-Ахмад. Она поддержала его в те жуткие дни на орбите Сириуса. В глазах командира «Победы» сверкнули искорки — многозначительное обещание того, что могло бы быть, если бы обстоятельства встречи были другими.

Темная, почти черная кожа Майи резко контрастировала с белым фоном переборок «Пули». Высокий лоб, поднимающийся над изящными бровями, не знал, что такое морщины. Упругие скулы уверенно держали прямой нос, расходящийся широкими ноздрями, оттеняющими полные губы. В уголках рта застыли жесткие волевые складки. Пышные курчавые волосы иссиня-черного цвета густыми волнами ниспадали на широкие плечи.

Ри неохотно оторвал свой взгляд от Майи. Справа от нее появилось изображение Тоби Куриякен, командира «Миликена», серебристой блондинки с глупым хвостиком, перекинутым через плечо. Она и Йайша Мендес, командир «Тореона», участвовали в том бою над Сириусом, когда «Пуля» получила серьезные повреждения. Оба полковника по приказу Робинсона были готовы превратить израненный линкор в кучу пепла. Даже сейчас женщины не скрывали своей неприязни. Йайша буквально излучала жгучую ненависть.

Рядом были изображения других полковников. Престарелый седобородый Бен Мейсон, командир «Грегори»; Таби Микасу, с утонченными чертами лица восточного типа, командир «Камикадзе»; очаровательная черная пантера Амелия Нгурнгуру, командир «Амазонки», сияющая молодостью и здоровьем; сонный лысеющий Клод Дюволье, чем-то похожий на труп, командир «Угару», и бледный чернобородый Петр Петров, командир «Ганга». Вся мощь Патруля — единственной силы, что еще защищает насквозь прогнившую цивилизацию от... кто знает, от чего именно?

Какое-то мгновение царила гнетущая тишина. Полковники застыли в натянутом ожидании. «Предатель. Пират. Отступник», — клеймили их взгляды, беззвучно кричали презрительно поджатые губы, обвиняли напрягшиеся мышцы. Они ненавидели Ри и всех оставшихся в живых членов экипажа «Пули». Не знающие прощения взгляды поочередно изучали всех присутствующих, останавливаясь на Железных Глазах, Сарсе и Честере. Вот они, убийцы.

Короткие волосы Ри встали на затылке дыбом от недоброго предчувствия. Сарса с такой силой стиснула кулаки, что сквозь веснушчатую кожу проступили жилки. Железные Глаза, прищурившись, выдержал взгляд командиров патрульных кораблей — хищник, приготовившийся к прыжку. Под гладкой кожей щек Нила Иверсона заходили желваки.

Ри украдкой посмотрел на Честера. Пророк, спокойно выдержав обращенные на него взгляды, невозмутимо что-то мурлыкал себе под нос. И сейчас он видел различные пути развития будущего — так же, стоя под деревом и задрав голову, видишь расходящиеся в разные стороны ветви. Каждая ветвь — это выбор, поворотная точка, определяющая будущее. Но Честер не мог определить, какому из бесчисленных листьев суждено стать концом пути. Говорят, Паук ревностно охраняет свободную волю людей.

Поймав на себе взгляд Ри, Честер любезно улыбнулся.

— Вы слышали «Времена года» Вивальди? Божественная музыка. Мелодии захватывают, поднимают в воздух и уносят, словно ветер. Затрагивают самые потаенные глубины души. Просто восхитительно.

— Нет, — спокойно ответил адмирал, чувствуя, что напряженность исчезла.

Он с радостью отметил, что враждебно настроенные полковники, недоверчиво переглянувшись, как бы потеряли точку опоры. Все их внимание теперь было сосредоточено на том, кого они сочли за сумасшедшего. Ри, успевший достаточно пообщаться с Пророками и привыкший к тому, какие, казалось бы, мелочи бывают для них важны, едва сдержал смешок.

Честер задумчиво откинулся на спинку стула, отстукивая пальцами такт музыке, звучащей у него в голове.

— Не пора ли начать? — предложила Майя, закидывая ногу за ногу и отправляя в рот солидную порцию жевательного табака.

Усердно поработав челюстями, она сплюнула желтый сок в невидимую плевательницу.

— Да, — натянуто произнес Робинсон. Его ярко-голубые свинячьи глазки вперились в Дамена Ри. — Адмирал — кажется, мы так должны к вам обращаться...

— Именно вы произвели меня в этот чин.

— Нам хотелось бы обсудить с вами очень серьезную проблему.

Ри кивнул, показывая, что готов слушать. «Пуля» объявила о своей независимости от Директората. Он стал главнокомандующим романовским флотом, хотя и состоящим всего из трех кораблей, однако обладающих таким вооружением, что Директорат был вынужден с ними считаться.

— В последние месяцы стало очевидно, — продолжал Робинсон, — что система торговой, политической и социальной стабильности, в условиях которой прошла жизнь предшествующих поколений человечества, дает сбой.

— Директор Робинсон, я предпочитаю термин, который употребила бы применительно к этому доктор Лийта Добра, — прервал его Ри. — «Социальная эволюция».

«Но дело не только в этом. Судя по всему, случилось что- то действительно из ряда вон выходящее. Скор, ты не стал бы отрывать от службы такое количество старших офицеров просто ради того, чтобы поболтать о проблемах внутренней политики».

Робинсон бросил на него такой взгляд, каким, должно быть, смотрит на надоедливую мышь лев.

— Называйте как хотите. В любом случае, от фактов никуда не деться. Так, в частности, присутствующие здесь контролируют 83,671 процента суммарной мощи обитаемого космического пространства. При этом наша власть задействует лишь 0,000015 процента от общих возможностей цивилизации в части промышленного и сельскохозяйственного производства, человеческих ресурсов, а также еще трехсот семидесяти двух тысяч двухсот шести других сопоставимых показателей, статистически оцениваемых для наших целей.

Следствием этого является то, что перемены в социальном поведении людей медленно подтачивают основу нашей власти. По нашим прогнозам, в том случае, если наша суммарная мощь упадет ниже значения 62,1467 процента, мы полностью потеряем возможность управлять ходом развития человечества. Результатом чего станет всеобщий хаос, и никакие наши усилия не смогут восстановить утерянный контроль.

— Весьма перекошенная пирамида власти, вы не находите? — спросил Ри, не обращая внимания на враждебные взгляды полковников.

— Однако весьма эффективная, — напомнил Робинсон. — Во-вторых, появилось большое количество переменных факторов, не поддающихся удовлетворительным статистическим оценкам. В течение последних года и пяти месяцев романовская религия стремительно распространилась по системам Сириуса и достигла университета. Мы находим последствия этого негативными и вредными для общей экономической стабильности и социального здоровья человеческого общества. Одновременно по всему Директорату среди недовольной молодежи спонтанно возникают очаги культа Паука. Производительность труда среди последователей учения, проповедующего, что Паук является Богом, упала на три процента.

Похоже, его слова не произвели на Ри особого впечатления. Все остальные не отрывали глаз от Честера. Молодой Пророк, не обращающий внимания на происходящее вокруг, вполголоса напевал что-то из Брамса.

— В то же время ваши романовцы являются причиной серьезных общественно-культурных потрясений. Родители все чаще приходят к выводу, что им не по силам справиться со своими детьми. Те задают вопросы, на которые нет ответа. — Робинсон попытался нахмуриться;эта попытка, судя по всему, причинила боль атрофированным мышцам лица. — Дети стали одержимы идеей стать воинами, что, в свою очередь, ведет к отклонениям в общественном поведении.

— Это не нащ проблема, директор Робинсон.

— Нет уж постойте, Дамен, — подалась вперед Йайша Мендес. Сверкнув взглядом, она ткнула в Ри пальцем. — Это все породили вы с вашим сбродом, так что, черт побери...

— Благодарю вас, полковник Мендес, — тихим голосом произнес Робинсон, но Йайша осеклась на полуслове. — В данном случае от эмоций и взаимных обвинений не будет никакого толку.

По виду Йайши Мендес можно было решить, что она проглотила живую лягушку.

Ри с трудом сдержал улыбку. Романовны выплеснулись на ничего не подозревавшую галактику. То обстоятельство, что их Пророки способны видеть будущее, шло вразрез с основополагающими законами физики. Устоявшиеся мусульманско-христианско-иудейские традиции жалобно причитали: «Поклонение дьяволу!», в то время как индуисты пожимали плечами, как бы заявляя: «Мы же вас предупреждали», а буддисты, радостно улыбаясь, спрашивали, когда последняя былинка достигнет блаженства Нирваны.

Среди подростков поединки на ножах стали правилом хорошего тона, а гражданские власти захлебнулись в волне собранных скальпов, угнанных аэрокаров и набегов, воспроизводящих все то, что молодежь видела на голоэкранах. Волны от контакта с затерявшейся колонией романовцев до сих пор набегали на все новые и новые берега.

Ри посмотрел на лицо Ана Рока, похожее на безжизненную маску. Взгляд заместителя директора выдавал страх.

«И дело не только в том, что какая-то орава сорванцов играет в романовцев. Нет, тут что-то гораздо серьезнее. Что же такое известно Року, от чего он находится на грани нервного срыва?»

Робинсон кашлянул, прочищая горло.

— В-третьих, мы ничего не понимаем в какой-то новой религии. — Ри встрепенулся, внезапно заинтересовываясь. — Она возникла на планете Базар. В настоящий момент новая религия, основанная на культе Пророка-мессии, еще не получила широкого распространения. Принимая во внимание повсеместное торжественное шествие религии романовцев, мы озадачены. Нам не удается найти объяснений данному феномену.

— Расскажите подробнее, — попросил Ри, подаваясь вперед.

«Что это? Еще одна религия? Неужели именно это перепугало директоров до смерти?»

— Нам мало что известно, — заговорил Ан Рок. — На Базаре появился самозваный мессия. По слухам, этот человек творит чудеса и проповедует среди бедных, обещая новую галактику всем, кто пойдет по стопам Магомета, Иисуса и Авраама.

— Население Базара очень пестрое, — нахмурившись, пробормотала Майя бен-Ахмад, связываясь с коммом. — Христиане, иудеи и мусульмане согнаны на одну тесную планету с ограниченными природными ресурсами. В основном местные жители заняты тем, что пытаются перебить друг друга — все три общины постоянно враждуют между собой.

— Междоусобицы прекратились, — заметил Бен Мейсон, поглаживая свою длинную седую бороду. — Базар находится в нашем секторе. Мы никогда не знали с ним никаких хлопот. Крупных неприятностей оттуда ждать было нечего — настолько бедна эта планета. Средства межзвездного сообщения отсутствуют. Но недавно бунтовщики захватили консульство Директората и орбитальную станцию. Теперь они вещают на все обитаемое космическое пространство. Хотелось бы знать, где им удалось раздобыть транскоммуникаци- онный передатчик. Так или иначе, они разбередили незажившую рану. По всему сектору таинственным образом вспыхивают новые очаги этого неизвестного культа. Тот, кто снабдил этих людей передатчиком, отправляет эмиссаров на другие планеты. Организовано все на высшем уровне.

— Вам удалось установить источник незаконных обращений? — встрепенулась Тоби Куриякен. — Кто организует межпланетные перелеты?

— В том-то и дело. — Мейсон печально развел руками. — Никаких следов. Похоже, все было хорошо спланировано.

— Базар находится на максимальном удалении от романовского Мира, — задумчиво произнес Ри. — Случайность?

— Почему это произошло именно сейчас? — спросил Ан Рок.

Заржавленный от долгого бездействия голос был скрежещущим.

Заговорил Джон Смит Железные Глаза, и взгляды всех участников совещания оказались прикованы к его словно высеченному из гранита лицу.

— Ваша цивилизация превратилась в духовную пустыню. И вдруг люди, получив новую информацию, стали искать возрождения. Они восхищены романовцами, у которых есть Паук, правда и дар ясновидения. Люди жадно цепляются за маши верования в надежде на то, что Паук принесет спасение. Осознав, что общество больно, они пытаются перенять новые ценности или воскресить мертвых из давно минувших дней.

Выругавшись про себя, Мендес презрительно скривила губы. Петров едва сдержал язвительное замечание. Украдкой взглянув на Сарсу, Ри заметил, что она положила руку на плечо Железных Глаз, успокаивая его. Сверкнув взглядом, вождь стиснул рукоятку ножа.

Директор Робинсон также не отрывался от лица Железных Глаз.

— Значит, за этим новым культом, возникшим на Базаре, стоят ваши романовцы? — Вождь отрицательно покачал головой, и Робинсон спросил: — Почему ты так хорошо разбираешься в психологии Директората, варвар?

По квадратному подбородку Железных Глаз пробежала рябь от напрягшихся мышц, однако его речь осталась спокойной.

— Я ознакомился с трудами по антропологии. Вероятно, вы заблуждаетесь, полагая, что сформулированные в них законы применимы исключительно к первобытным племенам и давно исчезнувшим культурам. Но я предлагаю присмотреться внимательнее к вашему обществу. Каждый народ мечтает снова стать сильным. Я предвижу возникновение национально-освободительных движений на большинстве моноэтнических планет. Процесс возрождения пойдет повсеместно.Ваши люди пытаются что-то найти, директор Робинсон. Они в отчаянии, чувствуют себя потерянными, оторванными от того, что держало их столько лет. И теперь, когда действи- тельность меняется, они готовы хвататься за что попало.

— Почему? — сердито спросила Йайша. — Цивилизация и раньше менялась.

Смерив ее взглядом, Железные Глаза хитро улыбнулся.

— Еще никогда прежде человеческое общество не приходило вдруг к заключению, что оно состоит из баранов, в одночасье возжелавших снова стать волками. В прошлом подобная ситуация никогда не имела времени на развитие, потому что волки приходили со стороны... и пожирали баранов.

— Как ты смеешь, наглый невежественный...

— Нет, лишь говорящий правду, — поправил ее Железные Глаза. — Или вы забыли Сириус, где вы беспомощно барахтались в космосе, не в силах что-либо предпринять?

Скрестив руки на груди, вождь невозмутимо смотрел на Йайшу. Ее лицо залилось краской, затем стало белым как полотно.

— Спокойно, — проскрежетала сквозь стиснутые зубы Микасу. — Придет день, и мы сквитаемся.

— Сквитаемся, — с вызовом повторила Йайша, насквозь прожигая взглядом вождя.

— Но это же нелогично! — воскликнул Семрий Навтов,не замечая натянутой до предела напряженности. — Почему здравомыслящие люди отказываются от порядка в пользу хаоса и неопределенности? Я не могу понять, как обладающее разумом существо может вверить свою жизнь иррациональному? Это же... это же... иррационально!

— Религия — любая религия — по сути своей является предрассудком, — согласился Робинсон. — Способом объяснения всех тех явлений, которые невежественные люди не могут увязать с действием строгих законов физики. Первобытным зовом родительской опеки, воплощающимся в образе Бога. Глупой детской фантазией...

Очнувшись от размышлений, Честер спокойно посмотрел на Скора Робинсона.

— Вы не понимаете сущность настоящей религии, директор Робинсон. И вы не понимаете Паука — того, кого вы называете Богом.

Послышался взволнованный ропот. У Робинсона задрожали губы, на лице выступили красные пятна. Ему уже не раз приходилось общаться с Пророком, и, несмотря на свой невероятный мозг, он каждый раз чувствовал себя одураченным.

— С началом разрушения Директората, — поспешил переменить тему Ри, — люди потеряли тот суррогат контроля за психикой, что был у них прежде. Существование романовцев, воплощающих на деле то, что они проповедовали, вкупе с восстанием на Сириусе раскололо и пошатнуло пангалактическую действительность.

Честер улыбнулся.

— Вот именно. Мы являемся свидетелями самого начала всеобъемлющего общественного переворота. Паук выпустил бразды правления. Что Он поймает в свои сети?

— Контролируемое невежество лишь усугубляет развитие событий, — с горечью добавила Рита. — И Базар тому лучшее подтверждение.

— Что вы имеете в виду? — облокотившись на подлокотник, склонила голову набок Майя бен-Ахмад.

— Скор и его дружки, столько лет контролируя доступ к образованию, подвергая строжайшей цензуре поток информации, подачками подкрепляя нужную линию поведения и так далее, насильно корректируя психику, преуспели в создании общества людей-баранов.

Оглянувшись назад в историю, вы увидите, что любое правительство может контролировать свой народ так долго, пока он лишен возможности мыслить! Действующая сила этого контроля именовалась ересью, какую бы форму она ни принимала — политическую, религиозную или, как в нашем случае, экономическую. Каков урок? Народ, не способный осмыслить свои верования, не имеет ничего, кроме голой веры. И когда эта вера рушится, люди не могут восстановить прежний образ жизни. Переполненные отчаянием, они хва- таются за все, что обещает спасение.

— А в небе над Сириусом Патруль потерпел серьезное психологическое поражение, — тихо промолвила Амелия Нгурнгуру. — С трепетным поклонением к нам покончено. Директорат больше не считается неуязвимым. — Вскинув голову, она обвела взглядом собравшихся, рассеянно теребя черным пальцем прядь курчавых волос. — Внешние проявления были минимальными. Но каково истинное положение дел? Что говорят по этому поводу наши психологи?

— Гром и молния, неужели вы встаете на ее сторону? — брызжа слюной, воскликнула Йайша Мендес. — Поддерживаете эту варварку... предателя?

— Йайша, — строго одернула ее Майя, — следите за своими словами.

— Сомневаюсь, что ваши психологи смогут чем-либо по- мочь, — пробормотала Рита, бросая на Мендес убийственный взгляд. — В настоящее время психология низведена до простой корректировки общественного сознания. Сомневаюсь, что найдутся специалисты, хорошо знакомые с теорией и способные анализировать настроения общества и предсказывать его реакцию. Слишком долго психология ограничивалась изучением отдельной личности.

Социология искоренялась медленно, но верно. И действительно, Директорат не мог терпеть тех, кто исследовал созданное им общество. Антропологии же было позволено выжить только потому, что изучение вымерших примитивных культур не считалось угрозой Директорату.

— Йу почему все заканчивается тем, что нас обвиняют в смертных грехах? — пробормотал себе под нос Навтов.

Мендес проворчала что-то насчет «пиратского сброда».

Майя бен-Ахмад, презрительно фыркнув, сверкнула на нее взглядом. Йайша ответила ей тем же. Губы Майи изогнулись в хитрой улыбке.

— Итак, в конце концов наша совершенная система породила торнадо,так?

— Все говорит о том, — согласился Ри.

— Это нелогично. Мы ужесточим контроль над информацией, — заявил Робинсон. — Если срочно принять необходимые меры, население будет вести себя надлежащим образом. Я не забыл о предложении ограничить доступ к транскоммуникационным приемникам. Возможно...

— И разрушить торговые связи? — недоуменно заморгал Навтов, по-видимому, по сети сбрасывая информацию непо- средственно в мозг директора. — Только задумайтесь о последствиях, директор Робинсон.

Беззвучно пошевелив губами, Робинсон вздохнул.

— Я... да, ваши замечания приняты.

Полковники Патруля беспокойно переглянулись.

Ри покачал головой.

— Все уже давно успело вырваться из-под контроля, директор Робинсон. Сколько незаконных транскоммуникационных сообщений было зарегистрировано за последние двадцать четыре часа?

Робинсон, не колеблясь ни секунды, мысленно запросил Джай-сеть.

— Четыреста семьдесят тысяч.

— Вы опоздали, — пожал плечами Ри. — Люди обнаружили, что могут говорить, обращаясь к целой вселенной.

— Как мы могли предвидеть такое? — воскликнул Ан Рок. — Как мы могли осознать опасность незаконных обращений? В исправно функционирующем обществе подобные действия совершенно нелогичны! Человечеством движут не случайные порывы; люди должны следовать дорогой разума. Если им предложить рациональные решения, они непременно им последуют.

— Как это было во время конфликта на Сириусе? — возразила Майя. — Вспомните, какова была реакция на ваши передачи, относящиеся к революции Нгуена Ван Чоу? После них от вас отвернулась половина галактики.

Навтов беззвучно зашевелил губами, пытаясь облечь в слова свой ответ.

— А на Базаре, — прошептала Рита, — семена упали в благодатную почву.

—Вспаханную, удобренную и обработанную политикой Директората, — добавил Нил Иверсон.

Фыркнув, Майя снова сплюнула.

— После того, что произошло на Сириусе, остается только гадать, что может принести нам эта новая религия. Бен, вы говорили, что приверженцы нового учения призывают к Священной войне?

Мейсон кивнул, теребя бороду и неприязненно изучая Риту Сарсу.

— В воззваниях, которые нам удалось перехватить, мятежники утверждают, что директора — порождение Сатаны,извратившие волю Господа Бога и поработившие души людей. Мессия якобы прислан Богом для того, чтобы объединить иудаизм, христианство и ислам в единый меч истинной веры и спасения. Этот самозванец очень ловко сплел вместе Талмуд, Библию и Коран, создав весьма примечательный документ.

— И поддержка этого движения постоянно растет? — спросил Ри.

Мейсон снова кивнул, упорно не желая смотреть на него.

— На Базаре сложилась приблизительно такая ситуация: или объединение... или смерть. Там установлен теократический режим.

— Ну, а этот мессия? Вам известно, кто это?

— Работаем. Мы отслеживаем все сообщения, имеющие к нему отношение. Какая-либо информация с поверхности планеты недоступна. Скорее всего самозванец — это какой-то туземный царек, у которого не все дома.

Повернув свою огромную голову, Робинсон уставился на Ри.

— Так что, как видите, нам опять приходится иметь дело с революцией. Именно поэтому я и собрал вас вместе. Мы предпримем все необходимые шаги. Но вы должны дать мне слово, что ваши романовцы тем временем не будут способствовать росту общественного недовольства.

— Обещаю. — Ри повернулся к Честеру. — Итак, старина, что ты видишь? Есть ли у нас причины для беспокойства?

Безмятежно улыбнувшись, молодой Пророк склонил голову набок.

— Впереди еще очень много поворотных точек, Дамен. Паук внимательно следит за нами. В зависимости от поворотных точек может статься так, что человечество полностью исчезнет. Говоря вашими словами, эксперимент закончится провалом. При ином развитии событий настанет золотой век, ничего подобного которому не существовало. Выбор еще не сделан. Дамен, а ты сам как поступишь?

Таби Микасу презрительно фыркнула. Железные Глаза внутренне напрягся. Под кожаной курткой вздулись упругие мышцы. Рита уже не убирала руку с его плеча.

Йайша Мендес, покачав головой, закатила глаза.

— Шаманские кривляния. И что дальше, начнем греметь костями? Заглядывать в куриные внутренности?

— Хватит! — рявкнул Робинсон, поворачивая к ней свою уродливую голову.

Стиснув зубы, Мендес тем не менее опустила взгляд.

Нахмурившись, Ри провел по подбородку мозолистой ладонью.

«Мне по-прежнему не хватает каких-то крупиц информации, о которых Скор недоговаривает. Не вызывает сомнения, что директора чем-то очень напуганы. Командиры патрульных кораблей нервничают. Кто-то умалчивает о чем-то очень важном».

— Отче, что ты видишь? — спросил Железные Глаза. — Что нам делать?

Просияв, Честер развел руками.

— С одной стороны, — сказал он, разжимая пальцы одной руки, — миры, превращенные в пепел во имя Деуса, Бога-Отца. Планеты и станции, уничтоженные во имя Паука. Если будут сделаны другие выборы, — продолжал молодой Пророк, разжимая второй кулак, — счастье, смеющиеся дети, надежда и полет души. И, разумеется, — закончил он, сплетая руки, — возможно смешение этих двух путей. Как всегда, все определят поворотные точки... только осторожности и благоразумию по силам смягчить страдания. — Чес- тер улыбнулся. — Тем, кто готов воевать во имя Деуса, ничего не известно о Пауке. Эти невежественные души обречены на страдания.

— Так что же нам делать? — резко спросил полковник Петров, с грохотом опуская кулак на стол. — Слушать этого... мечтателя-дикаря? С каких это пор директора определяют политику, основываясь на бредовых высказываниях шарлатана-варвара?

— Уймитесь, полковник Петров, — остановил его Робинсон.

Спокойно выдержав злобный взгляд Петрова, Честер пожал плечами.

— А какой будет ваша свободная воля, полковник Петров? Паук — или Бог, если вам угодно — даровал людям возможность выбирать. И не мне отбирать ее у вас. Кто я такой, чтобы менять законы, установленные Пауком?

Закончив свою отповедь, он почтительно склонил голову. Петров побагровел от ярости. Честер невозмутимо закрыл глаза и снова принялся что-то мурлыкать.

— Сожженные миры? — недоверчиво переспросила Таби Микасу. — Фантазии ненормального. Что может знать этот невежественный романовец о...

— Он способен заглянуть в будущее, — решительно произнес Робинсон.

Недоуменные взгляды красноречивее любых слов выразили отношение патрульных полковников к этому заявлению.

Робинсон с шумом выпустил воздух через нос.

— Он способен заглянуть в будущее. Если хотите, можете не верить. Так или иначе, события недавнего прошлого показали, что в годину тяжких испытаний на романовцев можно рассчитывать. Возможно, в будущем нам снова придется действовать вместе.

Лицо Ана Рока залилось краской, и Робинсон заколебался, несомненно, столкнувшись с мысленной атакой своего заместителя. Лица патрульных офицеров оставались бесстрастными. Взгляды горели невысказанным скептицизмом.

«Осторожнее, Скор! Впервые им стало страшно, что ты теряешь контроль. Учти, нормальные люди и без того боятся вашего брата. Не показывай военным, что вы дошли до предела. Если патруль отвернется от вас, можете считать себя мертвецами. А что будет дальше, страшно даже представить».

Кашлянув, Ри заговорил, стремясь направить спор в другое русло:

— Дамы и господа, как только что напомнил нам директор Робинсон, в наших руках сосредоточена значительная мощь. — Он остановился, лихорадочно соображая. — Давайте будем помнить, что нам предстоит сражаться не с обычным противником. Против этого врага мы не сможем применить стандартную боевую тактику и нашу огневую мощь.

— Дамен, — ехидным тоном напомнила полковник Йайша Мендес, — в нашем распоряжении есть старые бластеры Содружества, добытые на Сириусе. Кто сможет устоять перед нами?

— Человеческий мозг, полковник Мендес. — Взгляд Ри стал жестким. — То самое, что остановило меня на Атлантиде. Победу над «Пулей» одержала горстка стоящих на примитивном уровне развития фанатиков, верящих в Бога, которого они называли Пауком, и люди вроде Честера, способные видеть иную действительность. У «Пули» не было оружия, чтобы сражаться против этого.

Ответом на его слова стали враждебные, недоверчивые взгляды. Только Майя бен-Ахмад кивнула. Тоби Куриякен почесала подбородок, также вынужденная помимо собственной воли согласиться с Ри. Ветераны сириусианской компании, они имели возможность лично убедиться, на что способны романовцы.

— Ваши люди хуже заразы, Дамен, — упрямо настаивала Йайша.

— Полагаю, — слабым голосом промолвил Ан Рок, — в данном случае Директорат сможет справиться с проблемой без вмешательства романовцев.

И снова все полковники, кроме Майи, согласно закивали. Одно за другим голографические изображения исчезли.

Остались Скор Робинсон, стиснувший зубы, с горящими глазами, Тоби Куриякен, колеблющаяся, сдержанная, и Майя бен-Ахмад, встревоженная и озабоченная.

— Дамен, — начала Майя, не отрывая от Ри стальных глаз, — мы с Тоби, поговорив, пришли к выводу, что впереди нас ждет тяжелое испытание. Готов ли ты заключить с нами союз?

— Полагаю, вам тоже понадобился Пророк?

— Не издевайтесь, Ри, — раздула тощие щеки Тоби. — Я еще не расквиталась с вами за Сириус. Ваше счастье, меня там не было. Мои орудия разнесли бы вас в клочья. Йайша Мендес и ее люди до сих пор кипят, вспоминая свой позор. Их ненависть к вам сильнее страха перед будущим. Что касается меня, я готова ради дела забыть давнишние обиды. Понятно?

Кивнув, Ри посмотрел на Скора Робинсона. По всей видимости, директору не было никакого дела до того, что его офицеры идут на сделку с бунтовщиком.

— Что касается Пророка, Дамен, то пока в нем нет необходимости, — покачала головой Майя. — Но нам бы хотелось получить разрешение появляться в небе над Атлантидой — романовским Миром. Думаю, нам это понадобится.

— По этому поводу выскажусь я, — заговорил Железные Глаза. — Пусть Старец не говорит, чтобы не влиять на наши решения. Лично я считаю, имеет смысл заделать проломы в старых заборах. Я был на Сириусе и видел, как можно управлять гражданами Директората. Я слышал, их называют баранами? Неплохое сравнение, но я вижу в них скорее домашних собак. А собаки, должен напомнить, иногда кусаются. Полковники, хочу вас предупредить только об одном: придя к нам в гости, не насмехайтесь над нашими Пророками... и нашей верой. Мы будем относиться к вам с уважением. Ответьте нам тем же.

Прищурившись, Тоби почесала подбородок.

— Я... хорошо, вождь. Мы выполним ваше требование... если до этого дойдет дело.

— Сожженные дотла планеты, — прошептал Нил Иверсон, качая головой. Он обвел собравшихся недоверчивым взглядом. — Столько крови и разрушений во имя Бога?

—Впереди еще много поворотных точек, — загадочно произнес Честер. — Свободная воля — закон существования человечества.

— В отличие от своих заместителей я полон беспокойства, Пророк. — Робинсон поднял свой недоразвитый подбородок. — Мне не по душе, что мои офицеры куют новые политические союзы, но я в страхе перед будущим. Я боюсь твоих видений. Грядут ужасные времена.

— Скор, что вы от нас утаиваете? — спросил Ри, задумчиво покусывая губу. — Вы ведь что-то недоговариваете.

Робинсон испуганно заморгал. Его левая щека задергалась.

— Ничего такого, что должно вас волновать. У вас есть свой круг обязанностей, у меня — свой. Впрочем, я буду готов к любому развитию событий. — Голубые глазки посмотрели на Честера. — Ты преподал мне хороший урок, Пророк. Вот видишь, я его усвоил.

— Черт побери, директор Робинсон, будьте осторожны. Вы не привыкли к волчьим нравам военных. Сейчас они были потрясены. Вы подорвали их веру в то, что можете вести за собой. Это может стать политическим динамитом.

— Я тронут вашим беспокойством, адмирал Ри.

— И я тоже. Знаете, директор Робинсон, пусть мы с вами не друзья, но из этого вовсе не следует, что мы должны быть врагами.

— Я запомню эти слова.

Голоизображение, мигнув, исчезло.

В зале заседаний воцарилась тишина. Полковник Куриякен задумчиво теребила мочку уха, не отрывая взгляда от Ри. Майя смачно сплюнула, и плевательница откликнулась металлическим звоном. Офицеры «Пули» с каменными лицами сидели за столом.

— Проклятие! — наконец воскликнул Ри. — Нам нужен специалист по вопросам религии. Но где его взять?