Сети Паука

ГЛАВА 13

Линкор «Пуля».

Геостационарная орбита над планетой Мир

Рита Сарса обернулась, встречая входящего в люк Джона. Увидев выражение его лица, она вздохнула, снимая с головы шлем и отключая комм.

— Ну, как дела?

Грустно усмехнувшись, Железные Глаза покачал головой, заказывая в автомате стакан газированной воды.

— Нам нужно было бы послушаться совета старика Смита и давным-давно разбить это проклятое радио. Он ведь говорил нам: «Если оставите компьютеры, радио и передатчики, Собиеты выследят нас и на Мире». Вот на чем настаивал клан Смит. Они сломали все машины. А что мы? Мы оставили это проклятое Пауком радио, чтобы следить за медведями и рейдерами. Вот так Директорат и нашел нас.

Встав, Рита потянулась и, подойдя к Джону, стала разминать ему плечи.

— Ну, хорошо, вы бы разбили радио и до сих пор продолжали бы красть друг у друга лошадей и женщин. Замечательно. Я бы думала только о том, как бы перерезать глотку Антонии Риари, чтобы встать первой в очереди желающих перерезать глотку Дамену Ри и получить «Пулю». Лийта, пройдя курс психообработки, была бы милым профессором антропологии и жила бы вместе с Джеффри на Арктуре. Чудесно.

Широкий рот Железных Глаз растянулся в хитрой усмешке.

— Ну, наверное, нам нужно было бы послать всего один маленький сигнальчик, а?

Рита рассмеялась, увидев вспыхнувший в его глазах огонь.

— И все же что произошло?

Пожав широченными плечами, вождь опустился на краешек койки.

— Все как обычно — готовили воинов к походу к звездам. Сегодня к нам поступили новобранцы. Среди них пять женщин. Все пять уже успели вызвать мужчин на поединок на ножах. Говорил я тебе, что от Сюзен надо ждать беды. Отправившись к звездам, она подала нашим женщинам чертовски хороший пример.

— Ну и что? Она ведь осуществила свою мечту, ведь так? — Скрестив руки на груди, Рита с вызовом выставила ногу вперед. — Больше того, она превзошла самые смелые ожидания. Поборола трудности, которые сломали бы мужчину, и тебе это прекрасно известно!

Железные Глаза поднял руки, признавая свое поражение.

— Да... да, это так. И, если быть честным, я рад. Но если бы я знал, сколько напастей свалите мне на голову вы с Лийтой, я бы тогда оставил вас у Сантосов.

— И своим упрямством погубил бы Филиппа и весь Мир. Вспомни, Филипп рассказывал тебе о своем видении. Ты знал, во что ввязываешься.

— Ох уж этот мой никчемный болтун кузен! Никогда не знал, когда ему нужно заткнуться и... — Он посмотрел на Риту. — Эй, ты его просто полюбила. А моим кузеном он был с самого своего рождения!

Несмотря на мимолетный укол боли, Рита усмехнулась, присаживаясь рядом с Железными Глазами и кладя руку ему на колени.

— Значит, пополнение выводит тебя из себя?

Вождь поморщился. В его глазах сверкнуло безнадежное отчаяние.

— Неужели я был тогда настолько глуп, что... — Он осекся, перехватив взгляд Риты. — Ну хорошо, был.

— Все вы были хороши, — напомнила Рита. — Сначала я думала, что Дамен сойдет с ума.

— Мы обязаны вам. Все мужчины, женщины и дети в долгу перед тобой... и Лийтой. Благодаря вам остался жить целый мир.

Склонившись, он почтительно поцеловал ее в губы.

Рита обвила его рукой за плечо, привлекая к себе, не отпуская, отвечая страстным поцелуем.

— Я сейчас на вахте, — наконец с трудом выдавил Железные Глаза.

— Угу, — выдохнула Рита. — И что?

Он обернулся к монитору.

— Комм!

— Да?

— Говорит Верховный вождь Железные Глаза. Меня и майора Сарсу не беспокоить. Ни при каких обстоятельствах. Понятно?

— Вас понял.

Палубы 7 и 8, секция 22. Линкор «Пуля».

Геостационарная орбита над планетой Мир

Вывернув шею, Дамен Ри не отрывал критического взгляда от техников, устанавливавших антигравитационные домкраты.

— Капрал, поосторожнее. Допуск крепления компрессора не больше пары миллиметров. В случае появления вибрации центрифужная турбина мгновенно превратится в груду хлама.

Из огромной дыры торчала одинокая огромная опора. В иное время Ри поморщился бы от боли при виде изуродованного корабля. Однако сейчас полным ходом шли работы по переоснащению «Пули». После этой хирургической операции линкор станет непобедимым.

— Слушаюсь, сэр.

Осмотрев громоздкий крепеж, капрал переставил домкрат, выверяя его положение с помощью лазерного уровня.

— Теперь точно.

Над прорезанным отверстием застыла опора двухметрового диаметра, лотовая нырнуть в недра корабля. Внизу виднелись обнаженные слои «Пули», похожие на клетки гигантского растения — открытые, беззащитные. Силовые кабели, трубы, дренажная система — хитросплетение белых полос.

Ри запросил комм.

— Дьердь! Кажется, установлен последний домкрат. Мы готовы начинать и ждем только твоей команды.

— Минуточку, адмирал.

Чтобы не терять времени даром, капрал проверил и перепроверил установку домкратов. Из технологического тоннеля системы охлаждения вылез покрытый шрамами романовец в костюме радиационной защиты — словно червь из гигантского белого фрукта. Посмотрев на Ри, он покачал головой.

Адмирал застыл в напряженном ожидании. Огромная балка из графитовой стали зависла подобно стреле, дожидаясь, когда мощный гравитационный поток приведет ее в движение. Ей предстояло пройти через семь палуб. Где-то вверху за герметическим куполом, удерживающим атмосферу, мерцали звезды. Массивную конструкцию держали два крана. А вокруг виднелись оголенные внутренности «Пули», словно вскрытые гигантским скальпелем. Снятые плиты обшивки, уложенные стопками огромных карт, ждали, когда их снова установят на переборки, палубы и стены.

Из-за угла коридора появился Дьердь Хамбрей.

Увидев Ри, бесцветный инженер кивнул.

— Подпорки внизу установлены. Я доволен. Но только мне нужно лично убедиться, что и здесь все в полном порядке.

— Хорошо. По-моему, капрал потрудился на славу. — Ри повернулся к романовцу, снявшему шлем защитного костюма и с хмурым видом изучающему показания сцинтилляционного счетчйка. — Что там у тебя, воин?

Романовец пожал плечами.

— Если судить по тому, что сказал майор Глик, думаю, в третьем трубопроводе охлаждающего устройства какая-то неисправность. Не знаю, трещина или инородный предмет под наружной обшивкой.

Ри провел языком по передним зубам, пытаясь вспомнить конструкцию системы охлаждения.

— Вполне возможно. Бедную старушку «Пулю» столько раз жгли бластерами, дырявили насквозь, а затем снова накачивали воздухом, что просто диву даешься, как она до сих пор не рассыпалась по всем швам. Свяжись с майором Бликом. Пусть срочно пришлет сюда техника. Надо разобраться с этим сейчас, пока весь отсек вскрыт. А то потом заново придется снимать бронеплиты и разрезать переборки.

Козырнув, романовец запросил комм.

Дьердь оторвался от лазерно-оптического измерителя.

— Кажется, все в порядке, адмирал.

— Отлично, Дьердь. Начинай потихоньку.

Кивнув, бесцветный инженер подошел к портативной панели управления.

Ри дал команду комму:

— Всем внимание. Начинаем установку опорной балки. Соблюдайте предельную осторожность.

Сириусианский инженер сделает «Пулю» прочнее. Дополнительная опорная балка позволит распространить вектор силового поля по центральной оси корабля, что, в свою очередь, даст возможность при необходимости увеличить ускорение на пять единиц. Прикусив губу, Ри затаил дыхание, следя за тем, как Дьердь манипулирует гравитацией корабля. Огромное сооружение начало медленно заползать в недра «Пули».

— Пока все хорошо, — заметил инженер, не отрываясь от приборной панели.

— Иначе и быть не может, — проворчал Ри. — Если помнишь, это ведь ты продырявил эту секцию.

— Еще прожигая здесь отверстие, я думал о том, как впоследствии осуществить модификацию.

Ри привстал на цыпочки.

«Да, но только тогда «Пуля» предназначалась для Нгуена, Дьердь. Хвала Пауку, что ты на нашей стороне!»

— Адмирал Ри! — прервал его размышления комм.

— Да.

— Поступило сообщение с планеты. Доктор Дарвин Пайк ранен. В настоящий момент его положение стабильное, однако он находится в лазарете.

— Черт побери, что с ним?

— Судя по всему, стычка с кочевниками Сантосами во время охоты на медведя.

Ри показалось, он ослышался.

— Во время охоты на медведя... ЧТО? Ну подожди, чертов антрополог, я тебе надеру уши... Соединить меня с майором Сарсой!

— Госпожа майор не хочет, чтобы ее сейчас беспокоили.

Адмирал едва сдержал разъяренный рык. Проклятие, наверное, у Риты есть веские причины. Он взял себя в руки.

— Соединить меня с командором Андохар. Черт возьми, она его сюда доставила — пусть сама и нянчится с ним.

— Слушаюсь, сэр.

Лазарет.

Окраина Поселения.

Планета Мир

Дарвин Пайк не мог пошевелиться. Что хуже всего: он чувствовал, как у него внутри что-то шевелится, и к горлу подкатывал тошнотворный клубок страха.

— Установить порог чуть ниже, — проник в его сознание чей-то профессионально звучащий голос.

Захлестнутый теплой волной, Дарвин провалился в темноту.

Осталось только воспоминание. Какое воспоминание? Торчащий из живота нож? Или медведь, умирающий на дне каменистого ущелья в Медвежьих горах? Медведь. Медведь... смертельно раненный, но не отрывающий от своего врага взгляда крохотных глазок на стебельках...

Да, медведь. Дарвин ощущал на себе взгляд чудовища.

Чувствовал его душу, обдающую его теплым дуновением. Медведь шептал, шептал: «Достоин ли ты? Достоин ли ты моей души, человек?» Тихое свистящие шипение, вырывающееся изо рта огромного дракона, убаюкивало Дарвина.

— Я... ничего не понимаю. Достоин? — терялся в догадках он.

«Зов духа, — не унимался шепот. — Зов медведя. Зов Сантоса. Ты убиваешь, не зная чести, человек со звезд? Ты всегда убегаешь в панике от своего противника? Неужели этому тебя научил твой Ворон?»

— Ворон? Дух-хранитель? При чем тут он... Я просто...

Дарвин пытался убежать от этого голоса, занудного, словно моросящий осенний дождь. Пытался прогнать его из своего сознания. Но шепот обволакивал его со всех сторон.

Не выдержав, Дарвин гневно воскликнул:

— Взгляни на мою душу, медведь! Она переполнена тоской. Видишь, какую я пробил в ней дыру, убив тебя?

— Успокойтесь! — ворвался в его сознание чей-то повелительный голос.

На лоб Дарвину легла уверенная холодная ладонь. Чуть приоткрыв слипшиеся веки, молодой ученый попытался сфокусировать взгляд. Перед ним стояла молодая женщина. У нее над головой под прозрачным куполом, закрепленным на углепластиковых опорах, тянулись кабели и воздуховоды. Рядом стояли обычные медустройства, похожие на коконы. Одни были пустыми, в других кто-то находился.

— Г-где я? — с трудом прохрипел Дарвин.

— В лазарете Поселения. Вы помещены в медустройство. Двигаться вам нельзя, в противном случае устройство автоматически уложит вас на место. Сохранять определенное положение тела очень важно для скорейшего...

— Долго еще?

— Мы продержим вас еще три дня. Затем вас переправят на «Сокровище» или «Пулю». Очень важные начальники...

— Вы из Патруля?

Дарвин провел языком по пересохшему небу, страстно мечтая о глотке воды.

Женщина покачала головой.

— Я сириусианка. Меня изнасиловал, а затем забрал в качестве добычи, прошу прощения, взял в жены один из этих варваров. Все оказалось не так уж и плохо. Как выяснилось, моему «мужу» я не очень-то нравлюсь... к тому же у него уже есть четыре жены-романовки. Он не трогает меня, я не трогаю его. Поскольку здесь, на Мире, я самый высококвалифицированный специалист-медик, я заведую клиникой. Денег хватает.

— Гм... и вы не держите зла на романовцев?

Она едва заметно нахмурилась.

— Все зависит от того, какой очередной фокус выкидывают мои пациенты. Думаю, вам стоит попробовать надавить на меня, чтобы узнать, какая я стерва...

— Что вы! Я совсем не такой!

— Ну-ну.

С этим женщина ушла. Дарвин с облегчением стал вращать глазами — поскольку, похоже, только это он и мог сделать — и с изумлением увидел две голографии. На одной был снят он у трупа романовского медведя. На другой — той, что притянула его взор — два улыбающихся юноши стояли у сосны, поверженной молнией. Одним из них был Дарвин, рядом с ним стоял радостный эскимос, а у их ног лежал огромный бурый медведь.

Незаметно для себя Дарвин снова погрузился в сон, но у него в ушах шелестел шепот.

«Достоин ли ты, человек? Сейчас тебя окружает не земля Ворона. Достоин ли ты медведя... его силы? Чем измеряется твоя душа? Достоин ли ты Сантоса? Медведя?.. Паука?»

Дарвин качался на ласковых волнах сна, убаюкиваемый этими словами.

Он снова увидел перед собой горящие злобой глаза Сантоса, почувствовал хлынувшую ему на руку горячую кровь. Кишки извивающимися змеями упали ему на запястье, поползли вверх, к горлу, и стиснули его удушающей петлей.

«Я убил человека. Глядя ему прямо в глаза, вспорол его живот».

К тому моменту, как Дарвин проснулся, эта мысль превратилась в манию. Он посмотрел на свою правую руку, на смуглую гладкую кожу. Воспоминание о хлещущей горячей крови, о прикосновении скользких внутренностей не проходило.

«Чего ты стоишь, человек?» — доносился до него сквозь негромкий шум механизмов голос медведя.

Дарвин лежал, часами разглядывая купол над головой, размышляя.

Потом его навестил Риш. Воин принес кожаный мешочек.

— Рад видеть, что ты пришел в себя! Здорово ты меня тогда напугал. Я никак не мог понять, почему ты свалился как подкошенный от одной пустяковой царапины.

— Кто были эти люди? — спросил Дарвин, устраиваясь поудобнее.

Пожав плечами, Риш потупился.

— Не все романовцы рады новой жизни. Паук подарил нам звезды. Многие Сантосы присоединились к нам, встали на тропу, ведущую за пределы нашего мира. Они все чаще и чаще начинают молиться Пауку. Другие Сантосы — и Пауки тоже — ушли в горы. Они живут согласно обычаям предков, совершают набеги, отнимая друг у друга лошадей и женщин. Несколько месяцев назад кое-кто попытался совершить набег на Поселение. Но только винтовкам не устоять против бластеров с инфракрасными прицелами. Мы тоже должны меняться.

— Мне кажется, мы поступили неправильно, — тихо промолвил Дарвин, погруженный в собственные мысли. — Эти люди были убиты ни за что.Риш насмешливо склонил голову набок.

— Они собирались снять с нас скальпы. По-моему, это не «ни за что», а? — Он любовно провел ладонью по своим волосам. — Помни, Дарвин Пайк, это другой мир. Здесь господствуют другие законы. У тебя внутри есть какая-то слабинка. Среди романовцев, друг мой, это недопустимая роскошь. Находясь среди нас, ты должен познать, что такое честь, долг и мужество. В конечном счете твоя душа принадлежит Пауку, а не тебе. И Паук никогда не обещал, что твоя жизнь будет долгой или легкой, человек с Аляски.

— Наверное, ты прав.

Заглянув в горящие глаза Риша, Дарвин сглотнул комок в горле. Кажется, он начинает в это верить. Здесь, на Мире, все происходит стремительно. «Чего я стою?»

Раскрыв мешочек, Дарвин достал оттуда что-то пушистое и застыл в ужасе. Скальп, снятый с головы убитого Сантоса. От отвращения у него в желудке все перевернулось. Его руки словно испачкались, прикоснувшись к этой мерзости. Дарвин собрался выбросить скальп, но остановился, почувствовав на себе горящий взгляд Быка.

— Он твой, доктор Пайк... ты убил этого человека. Носи его с гордостью, ибо ты добыл этот скальп так, как делали наши предки. Отныне романовцы будут смотреть на тебя с уважением. Ты стал одним из нас, Дарвин Пайк. Ты достойный человек.

Шепот в подсознании Дарвина переспросил эхом: «Достоин ли?»

Дарвин провел пальцами по скальпу, с беспокойством вспоминая свой сон — словно он должен сделать что-то важное. Кто-то зовет его издалека. Дарвин напряженно вслушался, не в силах разобрать слова.

Линкор «Деус».

Система Санта-дель-Сьеро

— Торкильд! — бросил в микрофон комма Нгуен Ван Чоу.

Ему доставляло наслаждение любоваться сверкающими на экранах мониторов звездами. Вокруг изгибался мостик огромного патрульного линкора, надежное белое чрево. Небольшой поворот командирского кресла — и Нгуен мог обратиться к любому из офицеров, склонившихся над приборами. Наконец-то в его руках сила, настоящая сила, которая сгребет звезды словно гальку. С помощью шлема Нгуен ощущал внушительную мощь, сосредоточенную под его началом. Подобный Богу, он командовал этой могучей машиной уничтожения, но ему хотелось большего.

— Мессия, я слушаю.

Появившееся голоизображение Торкильда Алхара кивнуло. За спиной молодого капитана виднелся мостик «Гавриила».

— Как ваши успехи по части независимых станций, капитан?

Нгуен пытливо оглядел своего собеседника. Стройный и светловолосый Торкильд был словно создан для того, чтобы носить военную форму и отдавать приказания. Голубые глаза светились находчивостью. Наверное, женщины считают его неотразимым; красотой брат под стать своей сестре. А М’Клиа в последнее время не покидала надолго мыслей Нгуена. Забыть вызов, горевший в ее фиолетово-синих глазах, было невозможно. И эта женщина придет к нему. Не так, как другие — чтобы сломаться, доставив ему наслаждение, расставшись с душой, — а в качестве равной.

«Меня начинает мучить одиночество. После стольких лет я наконец стал понимать себя. Но только сначала я должен выяснить: достойна ли эта женщина Нгуена Ван Чоу? Способна ли она стоять рядом со мной, а не быть покорной шлюхой, раздвигающей ноги перед властью и богатством, подобно Тиаре моего друга Микроса? Сможет ли она выдержать исходящую от меня энергию, или же в конце концов мне придется сломать и выбросить ее?»

Из раздумий его вывели слова Торкильда:

— Мы объявили ультиматум системе Майи, мессия. Не получив удовлетворительных ответов, мы уничтожили одну из второстепенных промышленных станций — не более чем обитаемый астероид — на глазах у остальных. В настоящий момент вся колония направляется к Базару. Каждая станция сознает, что все ее мощности будут задействованы для снабжения планеты продовольствием и продуктами первой необходимости.

— Отлично сработано. Почему вы не доложили сразу же?

На лице Торкильда отобразилось легкое недоумение.

— Мессия, не сочтите за оскорбление, но я не думал, что вас следует беспокоить подробностями успешной операции. В случае каких-либо затруднений я бы немедленно известил вас.

— И вы нашли инженеров, удовлетворяющих моим требованиям?

Нгуен напряженно застыл, рассеянно покусывая губу. Так много зависит от того, удастся ли найти специалистов, которые сумеют расшифровать архивы Содружества. Игра стоит свеч. Эх, если бы тот чертов романовец не убил Цуки и не уничтожил компьютер, пока его не успели выдоить насухо... Еще далеко не все понятно. Слишком много информации отсутствует. Основой концепции является невероятная гравитационная физика, разработанная учеными Содружества. Если бы добыть все недостающие куски! Ну почему Дьердь сбежал с романовцами?

Торкильд не скрывал довольного хищного оскала.

— Мессия, я нашел двух человек, которые могут быть нам полезны. При первой же возможности я переправлю их к вам.

— Так держать, капитан Торкильд. Ваша следующая задача — необходимо переориентировать сосредоточенное на орбите промышленное производство. Возможно, вам придется прибегнуть к убедительным доводам... как вы поступили в системе Майи. Если у вас возникнут какие-то трудности, выжгите дотла район вокруг главного храма Сиона. Там хранятся мощи Джозефа Смита. Готов поспорить, эти мормоны предпочтут капитулировать, только чтобы спасти свою святыню. Затем немедленно перенаправляйте грузовые корабли в сектора нашего влияния. Если случайно столкнетесь с патрульным линкором «Угару», уносите ноги. Ему вас не догнать. С ним вам не справиться... а мне бы очень не хотелось потерять вас или ваш корабль. Одновременно Сира Велкнер войдет на «Михаиле» в сектор ГУЛАГ и займется тем же самым: таким образом, «Угару» придется разрываться между вами.

— Насколько я понимаю, мы отказываемся от соблюдения перемирия, предложенного Директоратом?

— Вы правильно понимаете, капитан, но только пока не надо это афишировать. Я надеюсь еще выиграть время. Заявлю о том, что произошла ошибка, или придумаю еще какой-нибудь вздор, только чтобы замедлить ответные действия. По-моему, в настоящий момент Директорат предпочитает обманывать себя, не желая взглянуть правде в глаза.

— Хорошо, мессия. Я вас прекрасно понял. Постараюсь всеми силами поддерживать это заблуждение. В то же время те, кто не имеет возможности передавать информацию о наших действиях, не может и опровергнуть нашу официальную политику.

— Ваша проницательность делает вам честь, капитан Алхар. Продолжайте в том же духе.

Экран погас.

Нгуен запросил карту галактики. Лишь небольшая ее часть является обитаемой. Но от протяженности Директората голова идет кругом. В настоящий момент патрульные корабли как сумасшедшие снуют от планеты к планете — как еще совсем недавно вел себя «Грегори». Директорат верит в договор о ненападении. Сколько у него еще времени, прежде чем Робинсон соберет все свои силы в кулак и нанесет удар?

Нгуен поборол желание связаться с Ченгом, Зимбути и Раскольниковским: слишком большой риск. Вдруг противник, перехватив незашифрованную информацию, сможет предугадать его действия? Бывшие транспортные корабли, переоборудованные в спешном порядке, еще слишком слабо вооружены, чтобы выстоять против патрульных линкоров.

— Мне нужна мощная промышленность, а Арпеджио не в состоянии справиться с этой задачей. Нет, ее нужно захватить где-нибудь на стороне и перетащить в нашу зону. Затем мы потихоньку переоснастим наши корабли. И тогда я сокрушу патрульный флот — и космос станет моим!

Заказав чашку кофе, Нгуен, оскалившись, взглянул на экран. Его передовые корабли входят в зоны, контролируемые Директоратом, совершая отвлекающий маневр. Патрульные линкоры не смогут собраться в кулак, если миры и станции тут и там будут подвергаться набегам. Общественность станет кричать о помощи, и патруль окончательно лишится свободы действий. А тем временем Нгуен вовсю развернет пропаганду на Нью-Мэне и в секторе ГУЛАГ. Затем последует сектор Амброзия, Сион и Мистерия. Пламя Свя- щенной войны разгорается. Еще немного — и она разольется по всей галактике.

Нгуен поймал себя на том, что снова кусает губу. Пригубив кофе, он опять посмотрел на звезды. У великих людей никогда не было времени строить планы. Роммель, Иосиф бен-Аарон, Растников, Шимренский — всем приходилось действовать в стесненных обстоятельствах! Аксиома успеха состоит в том, чтобы выжать максимум из того, что под рукой.

Проверив монитор транскоммуникационного передатчика, Нгуен удовлетворенно улыбнулся. В этот самый момент возмущенные толпы — не без помощи его агентов — вышли на улицы Дессерета, Нового Израиля и даже Арктура. Мощности пищевой промышленности направляются к Базару, к голодающим массам, которые скоро станут пехотой, готовой идти туда, куда пошлет мессия.

— Эх, если бы у меня был способ быстро их переправить...

Нгуен стиснул кулак.

Ежедневно, ежесекундно руки невидимых террористов подкладывали бомбы на станциях и городах по всему обитаемому космосу. Директорат смог схватить лишь несколько сподвижников Нгуена. Их подвергли психообработке и отпустили на свободу. Если ему удастся снова отыскать этих людей, он перепрограммирует их и опять бросит в бой.

От этой мысли у Нгуена стало тепло на душе. Пусть рейд на компьютеры Содружества окончился неудачей, но только ради информации о новых методах психообработки его стоило предпринять. Нгуен рассмеялся вслух. Еще никому не приходила мысль подвергать обработке одновременно такое большое количество людей. Даже уродцы-головастики, заправляющие Директоратом, пришли бы в ужас от этой концепции, совершенно чуждой их генетически видоизмененной реальности. Никому, кроме Нгуена Ван Чоу, не мог прийти в голову такой смелый замысел.

Гениально, просто гениально. Подвергнув массы психообработке, он уже может не заботиться о том, чтобы выполнить свои щедрые обещания. Пищевая промышленность и производственные мощности будут двигаться непосредственно за фронтом священного джихада. Достаточно будет только ублажить народ, бросив ему кость, а затем можно уже будет не спеша перепрограммировать мозг религиозным фанатикам. Ну а потом их уделом станет непрерывная работа, за которую они будут получать лишь минимум, необходимый для поддержания жизненных сил. А машины психообработки позаботятся о том, чтобы внушить им иллюзию счастья и процветания.

Нгуен хлопнул в ладоши. К нему тотчас же засеменил покорно стоявший у мостика человечек. Кое-кто из арпеджианцев, переглянувшись, подмигнули друг другу.

— Да, мессия! — От благоговейного восторга человечек только что не пускал слюни.

— Принеси мне из камбуза жареную телятину, — властно приказал Нгуен.

Разумеется, он мог меньше чем через секунду получить заказанное блюдо из автомата корабля, но это не доставило бы ему такого наслаждения.

— Повинуюсь, мессия!

Кивнув, человечек бросился бегом на камбуз. Его лицо озарилось сиянием Деуса.

Завороженные психообработкой, эти люди будут убивать с тем же самым благоговейным восторгом на их глупых лицах. Дела идут как нельзя лучше. Еще месяцев шесть — и он будет на Арктуре. А затем останется лишь разобраться с романовцами.

На борту «Даниила».

Станция «Фригольд», сектор Сириус

Капитан Петр Раскольниковский не мог не переживать, глядя на то, как взрывается станция. Родившись на Арпеджио, он прожил некоторое время на орбитальных силовых станциях, вращающихся вокруг его родной планеты. Ему было известно, какие люди живут в сооружениях, которые только что уничтожили его бластеры.

Из пробоин в обшивке вырывались кристаллы замерзших газов, почва, трупы людей и животных, обломки механизмов и куски стен. За умирающей станцией на фоне черного неба, усеянного звездной пылью, образовался огромный спиральный хвост. Сколько там было людей? Тысяч восемьдесят? Больше?

Вздохнув, Раскольниковский едва сдержал готовое сорваться крепкое словцо.

— Такова воля Деуса. Мы должны выполнить свой долг. В конце концов, что такое жизнь нескольких человек в сравнении с творениями Господа? Но Сатана исчезнет из вселенной.

Повернувшись к экипажу, капитан увидел строгие лица, не отрывающиеся от мониторов.

— Тяжело, да?

Офицеры закивали.

— Напоминаю, мы несем славу Деуса. Если эти погибшие помогут привести человечество в Его лоно, их души поднимутся на небеса в лучах золотого света. Воин Господа должен быть готов принять на себя любую ответственность. Есть ли среди вас колеблющиеся?

Раскольниковский поочередно вгляделся в глаза офицеров, встречая горящую во взглядах твердую решимость.

— Да, мессия не ошибся в выборе. Он гордится вами. Хорошо, с этой станцией покончено, берем курс на Рейнданд. Пусть оружейники готовят боеголовки. Безбожники дорого заплатят! Нашими руками творит Деус!

— Деус! — хором воскликнули офицеры, возвращаясь к своим обязанностям.

Усевшись в командирское кресло, Раскольниковский погладил свою бородку клинышком. Он никогда не сможет забыть трупы, вырывающиеся в вакуум из взорванной станции. За свободу и спасение человечества всегда приходится платить болью. И он, Петр Раскольниковский, должен нести бремя этой жертвы, не обращая внимания на голос совести. Действительно, его руками творит Деус. Он несет человечеству свет Господа. Деус, в своей бесконечной мудрости, позаботится о невинных, погибших на этом пути.

Станция «Минск».

Сектор ГУЛАГ

Станция «Минск» обращается вокруг планеты ДЦЦ-917А III, четвертой планеты системы Минск. Возраст станции всего девяносто пять арктурианских стандартных лет: своим появлением она обязана началу освоения планеты. В настоящее время «Минск» выпускает искусственный озон, вводимый в атмосферу планеты. Параллельно с этим производство углекислого газа способствует образованию парникового эффекта, вследствие чего развиваются примитивные виды земных растений, высаженные на поверхность планеты. Население станции состоит из четырех тысяч семисот человек, из которых двести вахтовым методом работают на планете, сменяясь через каждые три месяца. Остальные жители станции заняты в производстве углеводородов, используемых при изготовлении красок.

Фила Метц ждала у компрессора рециркуляции воздуха. Скрестив руки на груди, широко расставив ноги, она стояла, прислонившись к изгибу проходящей на уровне головы трубы, с нетерпением устремив взгляд в глубь коридора. Феликс не мог забыть о свидании. Просто не мог.

Сердито вздохнув, Фила направилась в центр управления комплекса. Неужели произошло что-то из ряда вон выходящее? Но что? Координировать полет челнока с поверхности планеты предстоит только через шесть суток.

Легко ступая в условиях гравитации силой 0,6 единицы, действующей на внешнем кольце станции, девушка дошла до конца коридора и повернула налево, к оси. Вокруг стоял знакомый гул механизмов, вселявший в сердце теплое ощущение безопасности. Здесь Фила родилась и выросла. Здесь ее дом, весь ее мир. И скоро счастье ее станет совсем полным. Они с Феликсом поженятся.

Фила прижала ладони к наливающейся груди и закрыла глаза, отдаваясь мечтам о будущем. Поженившись, они переедут в большую квартиру, соответствующую положению Феликса. Ну а потом, как знать? Лет через десять старик Вэн Банг, возможно, умрет, и тогда кому-то придется занять место верховного комиссара. Почему этим человеком не может стать Феликс? На «Минске» он самый талантливый и способный.

Лифт остановился. Фила поплыла по коридору в невесомости. Когда-нибудь, после освоения планеты, «Минск» разбогатеет и сможет позволить себе искусственную гравитацию. Разумеется, Фила ногой не ступит на поверхность планеты. Там слишком большое притяжение. Туда спускаются только исследовательские партии, а для этого специалистам приходится жить в сферах с повышенной гравитацией, расположенных за внешним кольцом станции.

У двери центра верховного комиссара Фила вдруг заколебалась. А вдруг Феликса действительно задержали неотложные дела? Хорошо ли будет, если она заглянет в центр? Мало ли что...

Нахмурившись, Фила задумчиво пожевала губу. Наконец она набралась смелости и прикоснулась ладонью к электронному замку. Люк скользнул в сторону.

В приемной было пусто. Филу охватило какое-то неприятное предчувствие. Осторожно заглянув в кабинет верховного комиссара, она увидела, что все столпились у монитора и напряженно следят за движущейся точкой.

Феликс связался с коммом.

— Внимание, приближающийся корабль! Вы нарушаете ограничение скорости, действующее в системе «Минск». Повторяю, вы нарушаете ограничение скорости. Немедленно покиньте систему. Повторяю, немедленно покиньте систему!

Зайдя в кабинет, Фила услышала приглушенные проклятия. Феликс, как всегда, шестым чувством ощутив ее появление, обернулся. Его лицо было напряженным.

— Ничего не понимаю, — вскочил с места верховный комиссар Банг. — Они что, не понимают, каким потоком радиации бомбардируют нас, пролетая на такой огромной скорости? Мы... мы обязательно доложим о случившемся. Обо всем станет известно Директорату. И Патрулю.

— Беспилотный грузовик, потерявший управление? — высказал предположение Тэп Дарни, почесывая острый под- бородок.

Феликс покачал головой.

— Он все равно ответил бы. Нет, это управляемый корабль. Подождите, а это еще что?

Он указал на экран телеметрической информации. От корабля к «Минску» потянулись дрожащие фиолетовые нити.

— О боже! — отпрянул от монитора потрясенный Банг. — Они же... они же открыли по нас огонь. Это лучи бласте- ров...

Внезапно станция содрогнулась. Комм тревожно запищал, требуя немедленного внимания.

Не успев начаться, все тотчас же закончилось. Свет, помигав, погас. Пол под ногами задрожал, половина компьютеров вышла из строя.

В тусклом сиянии аварийной лампы Феликс отыскал руку Филы.

— В чем дело? — прошептала девушка. — Что случилось?

Феликс крепко прижал ее к себе. Послышался нарастающий отдаленный рев. Где-то за дверью центра раздался испуганный крик.

— Станция разгерметизирована, Фила... мы погибнем. Этот неизвестный, кем бы он ни был, убил нас... убил всех.

— Но ведь...

Она покачала головой, чувствуя усиливающееся головокружение. Содержание кислорода в атмосфере падало. Филе, как и всем уроженцам станций, были хорошо знакомы признаки этого.

Охваченная дрожью, она прильнула к Феликсу, закрывая глаза, утыкаясь лицом ему в грудь и давая волю слезам.