"Испытание", книга первая

Глава 6

Андрюха предложил взять такси, чтобы поехать быстрее к мосту и попытаться самим разобраться что же такое там происходит. Такси условились брать только до моста. Дальше двигаться пешком. Все согласились, хотя и с опаской.

В детском братстве есть такое понятие, как у мушкетёров «один за всех, все за одного» — пожалуй, лучше и не скажешь. И если всем страшно, то один может развеять эти страхи своим инициативным, лидерским настро́ем, так же если страшно одному, то все могут подбодрить его и настроить на правильную «волну» что очень помогает в неординарных ситуациях.

У таких людей как Женя Б. такие чувства сопереживания и понимания, «пацанские» чувства общности друг с другом, — особо сильные в годы, когда ребята ещё не начали встречаться с девчёнками, но уже достигли половой зрелости, — стёрты напрочь. Видимо, поэтому они предпочитают исчезать. Сейчас, под светом свечи, после того, как я дописал предыдущую главу о части жизни Сергея, я перечитывал написанное мной ранее и заметил одну оплошность: я не сказал какое воспитание у Женьки.

Мать его тихая, смирная женщина, но работает дворничихой. То ли ей нравится, чтобы было чисто везде, из-за детских травм по этому поводу, то ли ещё какие-то подобные чувства, то ли просто не смогла найти себя на жизненном поприще — факт есть факт: она работает дворничихой. Сопутствует данной профессии маленькая зарплата, ранний уход из дома, постоянная работа «на ногах». Отсюда исходит что воспитанием детей, в то время, когда её не было, занимался отец.

Отец Жени-человек пьющий, мастер в гор газе с незапамятных времен (ему даже выдали квартиру, в очереди на получение которой он стоял около 15ти лет). Частые рукоприкладства, — к двум братьям — Женьке и Ромке, — для него обычное дело. Не говоря уже о криках и моральном давлении на таких мешающих и вечно чего-то хотящих детей. Отцу нужно было чтобы дети:

а) безоговорочно выполняли все команды

б) выполнив оные либо валили на улицу, либо делали так, чтобы их было не видно не слышно

Всё, что не входило в эти два пункта, расценивалось как нарушение и влекло вслед за собой наказание разного характера и тяжести.

Роман, как водится, начал заливать своё горе алкоголем и медленно, но верно спивался. Трезвый он был лишь на следующий день, после пьянки, но недолго. Состояние ясности сознания он сохранял только лишь для того, чтобы дойти до забегаловки и приобрести очередную стопку или бутылку.

Однако не скажу что он был бездарным лодырем, который, кроме как поднимать стакан, ничего не умел. Рома научился неплохо играть на гитаре и петь и из-за этого имел определённы вид уважения в пацанском обществе и был поим всеми и постоянно. Его репертуар включал и Цоя и «Арию» и «Металлику» и даже «Лестницу в небо» от «Цепеллинов». Мне кажется, если бы он систематически не пьянствовал, то имел все шансы сколотить свой ансамбль или играть в чьем-то. Все данные у него были. Но беда его была в том что даже без денег он мог напиться вдрызг, благодаря поящим его товарищам. Этим Роман и занимался на постоянной основе, для ухода от реальности с орущим отцом, молчащей, втихомолку переносящей все обиды матерью и братом, исчезающим где-то, когда отец начинал свои буйства. Брата Ромка не любил именно из-за этих исчезновений. Так как вся порция бешенства, предназначенная для двоих, доставалась ему одному. Думаю, таким образом, я внёс некоторую ясность Женькиным исчезновениям.

Такси мы нашли немного дальше остановки. За не имением альтернативы, в виду того, что действовать нужно было быстро и решительно, мы подошли к имеющемуся такси. Как водится с, то-ли пьяным, то-ли обкуренным водителем, жующим жвачку и лыбящимся нам тупой ухмылкой. Это тело посмотрело на нас стеклянными глазами и промолвило:

— Куда собрался Тимур и его команда? Ха-ха-ха, — заржало оно, аки конь. Андрей твёрдо сказал что нам срочно нужно попасть к мосту, и, показав деньги таксисту, велел ехать. Тот сразу же пришёл в себя, включил режим «профессионала» (хотя ему бы больше подошло слово с двумя «ф» и одной «с») и проговорив:

— Понял. Ты, я смотрю, парень серьёзный. Едем! Садитесь, садитесь, ребятки, — водила завёл свой «Ланос» и развернувшись через две сплошные помчал в сторону конечной. В этот момент в этой части города погас свет. Темнота была не всепоглощающей, как на отрезке дороги после моста через реку. Из дворов выезжали автомобили и освещали своими фарами окружающий мир, бликуя вокруг.

Таксист сразу и не заметил произошедшего, видимо, из-за своего «весёлого» состояния; но мы с парнями, тут же, насторожились. Я только недавно рассказал парням об отсутствующем освещении во время моего посещения и движения к конечной на Гурова; и тут снова то же самое. Андрей сказал таксисту ехать помедленнее, так как мы уже подъезжали к мосту и он, видимо, перестраховывался, вглядываясь во тьму, чтобы в случае опасности, уехать на этом же «моторе». Тут таксёр воскликнул:

— Гля, пацаны, света нету нигде. Опять, что ли веерные отключения начали. А?

Ему никто ничего не ответил так как все были ужасно напряжены. Мы подкатили к мосту и во мгле, испещрённой снеговым бураном, уже виднелись вертикальные постаменты для фонарей по обе его стороны. Общее напряжение передалось и водителю и он помалкивал, не восклицая больше и не шутя свои идиотские шутки. Все мы вглядывались во тьму, но, как не старались 10 глаз, увидеть ничего не удавалось.

Андрюха, как всегда, взяв инициативу на себя, сказал:

— Ну что, ребятки, пора выходить и делать то, зачем мы сюда приехали. Пошли!

— Да, чего сидите. Мы приехали. Выметайтесь. — только и сказал таксёр.

Все, не сговариваясь, согласились с ним. Но, как только мы решились выйти из машины и Игорь уже открыл заднюю дверцу, вновь послышался тот вой, от которого волоски на спине вставали дыбом и, через мгновение, в свете фар мы увидели трепещущую серо-черную шерстяную массу, несущуюся в нашу сторону. Это была огромная волчья стая, с гигантским вожаком впереди…