"Испытание", книга первая

Глава 7

Blackwell’s island. 1888 г.

Алиса.

Аннет Вильямс нагло и бесцеремонно тащила Алису по холодным мрачным коридорам. Конечная цель следования была не ясна девушке, но она была несказанно рада тому, что цель эта являлась причиной того, что её увели из пыточной с безумным «профессором». По тому идиоту было явно видно, что он доведёт дело до конца, каким бы ни был этот конец в его понимании.

Наконец, добравшись к выходу на улицу, перед которым на Алису накинули тёплое пальто, девушка выпорхнула наружу и задышала полной грудью. Повсюду в помещениях её окутывал спёртый воздух, влияющий на её состояние даже хуже отношения со стороны «мед.» персонала. Очутившись же во дворе «больницы», Алиса почувствовала как у неё поднимается настроение и вновь появляется надежда. Безысходность и отчуждение отошли на второй план.

Мрачный пейзаж, который составляли громадины больничных корпусов должен был влиять удручающе, но свежий воздух противопоставлял себя этому виду. Каменные здания давили на психику, как будто говоря: «Ты здесь до конца своих дней, смертный. А когда они закончатся, мы останемся стоять на своих местах, а тебя не станет. Ты исчезнешь с лица Земли и никто не заметит эту утрату. Смирись! Смирись со своей участью, смертный! Прими свою судьбу и пойми: помощь не придёт. Ты обречён!»

Алиса нервно мотнула головой, отгоняя подобные мысли и, насколько позволяло её теперешнее положение, гордо шагала вперёд. Она попыталась найти Тимура. Мысленно достучаться к нему. Но все усилия пошли прахом. Вновь возведённая стена остановила её мощный ментальный порыв.

— Веди себя тихо, полоумная. Сейчас мы войдём в здание, в котором находятся действительно важные и уважаемые люди. Если ты будешь вновь применять свои штучки, то я тебе обещаю: ты дорого за это поплатишься! Тебе ясно⁈ — Аннет схватила Алису своими жирными дряблыми руками и потрясла изо всех сил.

— Да. Прекрати меня трясти! — ответствовала Ковальчук.

— Хорошо. Только без фокусов! — вновь угрожающе сказала «сестра» Аннет. Алисе стало ясно, что «мед. сестре» очень сильно «влетает» от местного «царька», если приводимые ей больные ведут себя «неподобающе» и «несоответствующе». Оставалось лишь догадываться как же «влетает» самим больным.

За высокой дубовой дверью, с шестью выпуклыми квадратами на ней, девушек ожидало хорошо освещённое, тёплое помещение. Оно было достаточно велико и напоминало Алисе холл гостиницы «Донбасс Палас», в которой она бывала с отцом, незадолго до случившегося с миром происшествия. Здесь не было запахов, как в остальных корпусах «больницы». Здесь было подчёркнуто–чисто и на удивление свежо.

Справа от двери расположилась стойка рецепции, за которой находился гладковыбритый джентльмен во фраке. Учтиво поздоровавшись, он указал направление, в котором нужно было пройти посетительницам.

Аннет вела себя, как подобает леди и не выказывала здесь никаких агрессивных своих качеств. После того, как джентльмен подсказал куда нужно идти, Аннет сказала Алисе:

— Прошу вас, дорогая. Пройдёмте, — шёпотом же она добавила: — только без глупостей!

Далее была широкая, гранитом выложенная, лестница, с красивыми лакированными перилами, по которой поднялись девушки на второй этаж. Подойдя же к заветному (для сестры Аннет) кабинету, с табличкой: «Главный врач клиники Даннис Вайт», «мед. сестра» как бы уменьшилась в размерах и пискляво сказала:

— Стучи и заходи. А дальше будь что будет и да поможет тебе Бог!

Алиса, недоумённо глянув на своего конвоира, постучала в дверь. Из-за двери раздалось:

— Входите, дорогая. Входите. Я уже заждался, право же.

За дверью испытуемую ожидал отделанный деревянными панелями кабинет. В кабинете этом было очень светло, из-за наличия трёх больших, не зарешёченных, окон. В нём находились книжные полки с большим количеством научной и художественной литературы. Алиса успела заметить оригинальные первоиздания своих любимых авторов, затем хозяин кабинета обратился к ней:

— Проходите, садитесь, милая. Нам нужно о многом поговорить и многое обсудить. Вы здесь, чтобы рассказать мне почему нужно закрыть это заведение. И, поверьте, я, как никто другой, заинтересован в его закрытии. — Ковальчук, поразилась этим словам так, словно она лежала меж двух рельс, а над ней мчался скорый поезд. Она ожидала всего, что угодно, но только не этого.

— Хорошо, — сказала она в ответ и присела в мягкий, удобный стул, находящийся по другую сторону от Данниса Вайта. — что конкретно вас интересует? Давайте вы будете задавать вопросы, а я отвечать на них. Так, мне кажется, можно будет вести более конструктивный диалог.

— Как мне и говорили. Не похоже на то, что вы не в своём уме, а? Как же вы здесь оказались? Расскажите всё с самого начала, ничего не упуская. Хотите чаю или, быть может, попросить принести обед? — Алиса хотела отказаться, а потом вспомнила что не пила нормальный чай и не ела нормальной еды уже несколько дней, поэтому сказала:

— Да, я бы не отказалась и от обеда и от чая. Спасибо. Знаете: то, чем кормят пациентов — это не совсем то, что привычно для меня. Если сказать точнее — я бы не назвала это едой. Это скорее помои. Извините.

— Я слыхал об этом, но каждый раз, когда я являюсь с проверкой в столовую — у пациентов хорошая, здоровая пища, как и у докторов. Быть может вы привыкли к особо изысканной пище, поэтому наша стряпня не годится для вас? — Алиса внимательно посмотрела на своего собеседника, пытаясь понять колкость он сейчас сказал или действительно интересуется её мнением.

Мужчина в старомодном костюме, с ясными голубыми глазами с участием смотрел на девушку. Был он среднего роста, носил усы и короткую стрижку. По выражению его можно было сделать вывод, что он действительно переживает за судьбу Ковальчук. Очень опрятный человек, на вид 45ти лет взял колокольчик, лежащий на его тёмном столе и позвонил в него. В ожидании прислуги, Вайт ещё раз вопросительно посмотрел на «пациентку».

— Нет, я бы не сказала что приучена к изыскам. Просто хочется нормально поесть, а не заставлять себя впихивать в желудок помои, для продолжения жизнедеятельности.

В момент, когда Алиса произнесла последнее слово, в кабинет постучали.

— Да-да, входите, — в замешательстве сказал хозяин кабинета и в дверной проём вошла престарелая дама в одежде официантки. Однако все белые детали её были накрахмалены, а чёрные — будто бы начернены — так чисто и безукоризненно выглядела её одежда. Что же касается человеческой составляющей этой леди — о ней можно было бы сказать, что это добрая, переживающая трагедию родственной души тётушка, если не мама… Зелёные глаза её посмотрели на Алису с горечью и нескрываемой печалью. Морщины её лица лишь подчеркивали доброту своей хозяйки.

— Что пожелаете? -спросила она.

— Принесите, пожалуйста, обед, — если он готов. — сказал хозяин кабинета в ответ.

— Да, конечно. Суп с фасолью или брокколи? Картошка с курицей или спагетти? Яблочный или апельсиновый сок? — двое из трёх присутствующих в кабинете людей вопросительно посмотрели на Алису. Девушка засмущалась и решила предоставить выбор официантке (или кем там она была).

— Мари, просто принесите для нашей пациентки всё самое лучшее. А мне сделайте чай с бергамотом и лимоном, — сказал Вайт. Алисе показалось, что в слове «пациентка» была какая-то, едва уловимая, издёвка, но она отбросила это ощущение.

Дама ушла, снова оставив собеседников наедине. Даннис Вайт промолвил, нарушая тишину:

— Ну а теперь, пока мы ожидаем ваш обед, давайте начнём с самого начала. Как банально бы это не звучало. Как и почему вы здесь очутились?

— Я…ну…это не так просто, как кажется…- стушевалась Алиса. Она не могла представить себе с чего ей начинать; ведь прошло уже так много времени после того, как вся эта каша заварилась. И столько событий пролетело пред её взором, что у неё закружилась голова. А может быть это произошло из-за того, что она нормально не ела уже несколько дней к ряду.

Собрав волю в кулак, — после того, как посидела с закрытыми глазами несколько секунд и попыталась систематизировать произошедшую с ней событийность, — Алиса заговорила. Она начала с того, как услышала волчий вой, потом переключилась на описание времени, из которого она явилась, потом опять вернулась к рассказу о происшествии, постигнувшем Землю в её времени. Немного рассказав о своих родителях, Алиса остановилась так как в дверь вновь постучали.

— Да-да, войдите, — вновь сказал Вайт и в кабинет вошла, знакомая уже испытуемой дама, с закрытым серебристым подносом в руке. Поставив его перед Ковальчук, дама удалилась, предоставив девушке самой открывать крышку.

Алиса вопросительно посмотрела на директора больницы, на что тот слегка кивнул и указал на поднос. Тогда она сняла крышку, под которой её ожидал куриный суп, с брокколи, спагетти и апельсиновый сок в небольшом графине. Сервировка была на высшем уровне, как и запахи от блюд. Девушка накинулась на еду и только съев тарелку супа, вспомнила где она находится и посмотрела на Вайта. Тот сидел, отстранённо глядя в окно. По всему было понятно, что он обдумывает рассказанное ему Алисой и не желает мешать ей своими расспросами принимать пищу.

Расправившись с обедом, почувствовав себя в разы лучше, девушка продолжила свой рассказ. Она поведала как погибли её родители, как она на автобусе доехала до других выживших. Рассказала об их пути в Москву и тамошних обитателях. Плавно перешла к базе, расположенной в столице и уготованной для испытуемых судьбе. Вскользь описала других участников и этапы состязания. И, наконец, завершая свой рассказ, Алиса Ковальчук промолвила:

— Затем я проснулась в кровати, в этом заведении. Не думаю что вы сможете поверить во всё, что я рассказала, — для этого вам понадобится время, — но я лишь сделала как вы просили и изложила все детали моего попадания сюда.

— Очень занятно. Очень. Я даже не знаю что вам сказать, мисс, — задумчиво и как-то толи полушутя, толи полу-подкалывая сказал Даннис, — Давайте мы поступим так: вы пока отдохнёте, а я запишу всё, что услышал сейчас от вас и попытаюсь достучаться в высокие кабинеты, чтобы меня выслушали и сделали выводы. Вы останетесь в этом корпусе, в комнате для гостей.

За Алисой пришли, но не санитары, а учтивая мед. сестра и проводила её в просторную палату, которую скорее можно было бы назвать гостиной в каком-то загородном доме. Мебель и всё убранство её было составлено по последнему слову моды того времени. Не совсем понятно было для какой цели служит эта комната здесь, в этом заведении, но отдыхать в ней было настолько приятно, что как только голова Алисы коснулась мягкой подушки на громадной кровати, она тут же уснула.

Ночью Ковальчук проснулась от какого-то шума. Открыв глаза, пытаясь понять где она находится, глядя в кромешную тьму, она начала медленно вспоминать события прошедшего дня. Было очень тяжело размышлять: в голове мутилось и в целом было сложно собраться с мыслями.

Не успев ещё сообразить, что её чем-то накачали, Алиса увидела людей в белых балахонах, с капюшонами, надетыми на головы и скрывающими лица, со свечами в руках. Лишь прорези для глаз были чёрными прорехами в форме одежды этих людей. Тринадцать человек вошли в комнату, последний из них нёс в одной руке свечу, в другой — какую-то книгу.

Образовав полукруг подле испытуемой, и пропустив в его центр человека с книгой, люди эти затихли и перестали двигаться. Книгодержец же, открыв книгу как будто наугад, заговорил сначала спокойным, знакомым Алисе голосом:

— Вы обрекаетесь на Божью благодать в виде проникновения в ваше лоно поочередно всех присутствующих в данной комнате. За ваши проступки, за вашу ложь, за ваше негодное поведение — ровно 11 ночей будет повторяться этот древний обряд, а затем вас четвертуют. Приговор будет исполнен сейчас же! — в конце своего спича, обезумев от желания или ещё от чего то, Даннис Вайт уже орал во всю глотку. Когда же он закончил, отбросив книгу, накинулся на Алису и стал рвать на ней одежду.

И тут Алиса Ковальчук в ужасе и холодном поту проснулась.

После пробуждения и завтрака, Алису привели в кабинет Вайта. Сегодня обстановка там была иной: на том месте, где стоял один стол Данниса, теперь стояло их три. Поставили столы слева и справа от стола хозяина кабинета. За каждым из них восседал человек: по центру сидел главный врач, уже известный нам, слева от него расположился молодой человек в костюме-тройке, справа — престарелый седой мужчина.

Все, а особенно Даннис Вайт, доброжелательно смотрели на вошедшую.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказал Вайт и указал на одиноко стоящий стул, расположенный в двух метрах от столов. Когда Алиса шла к стулу, ей удалось рассмотреть сидящих за столами.

Молодой человек (точнее человек, на первый взгляд показавшийся Алисе молодым) на самом деле прожил уже лет 35–40. Сложно было утверждать наверняка. Он был одет в синий костюм, на голове его, — несмотря на то, что он находился в помещении, — была шляпа. Карие глаза этой личности внимательно смотрели на Ковальчук. Казалось, что в них есть и ирония и ум. В миг, когда Алиса отвела взгляд от этого мужчины, чтобы посмотреть на старика, она увидела что-то сакральное, но что это было такое — сказать, если бы у неё сейчас спросили, она бы не смогла.

Как бывает мимолётно увиденное даёт представление о той или иной вещи, о том или ином человеке, но не сразу, а когда подсознание расшифрует то самое увиденное и даст сознанию полное понимание оного; говоря проще: как хороший детектив может раскрыть дело, опираясь на увиденные им детали, так и любой человек может расшифровать ситуацию, благодаря верной трактовке увиденного, пусть даже узрел он это всего на миг. Конечно, речь идёт о людях с исключительной наблюдательностью, коей была и Алиса.

Старик был одет в белый халат, скрывающий одежду под собой. На голове у него была седая шевелюра, с большой лысиной по центру. Седые же усы под длинным носом дополняли картину. Очки в роговой оправе, с большими, увеличивающими глаза, стёклами делали бы этого человека смешным, если бы не взгляд его серых суровых глаз. По ним было ясно, что он не любит шутить сам и не любит, когда шутят с ним. Серьёзно посмотрев на Алису, он отвел свой взгляд и глянул на бумаги, лежащие перед ним на столе. Девушка проследила за его взглядом, попыталась увидеть что же написано на бумаге, но не увидела ничего из-за расстояния, разделяющего её и стол.

Посмотрев на другие столы, испытуемая заметила что подобные бумаги лежат перед каждым из мужчин. Спустя миг, когда Алиса села, Даннис Вайт заговорил:

— Прошу вас, познакомьтесь с моими друзьями. Справа от меня сидит профессор Джошуа Байден. Это заслуженный человек, с огромными познаниями в мире психологии. Слева — мистер Джон Уэйн. Несмотря на свой достаточно молодой возраст, этот человек показывает феноменальные способности и не перестаёт удивлять учёный мир. Предвижу ваши вопросы и сразу отвечу на них:

Во-первых: Мы собрались здесь и позвали вас исключительно чтобы вам помочь. Во-вторых: решил опросить вас не сам, а с этими людьми, чтобы было как можно больше мнений по вашему делу и можно было демократично решить его. В-третьих: если у вас есть ещё вопросы — можете их задать, но не затягивайте, пожалуйста. У всех у нас есть дела, не терпящие отлагательств.

— Вопросы у меня есть,. — ответила Алиса на столь длинный монолог главного врача, — о каком деле идёт речь и какими могут быть варианты его решения?

— О вашем, о вашем деле, дорогая моя, — добродушно ответил Вайт, — прошу отметить факт прострации, — чуть тише, но достаточно громко добавил он, обращаясь к людям, сидящим рядом с ним, — какие решения — зависит только от вас. Точнее от того, как вы будете отвечать на наши вопросы, — подчёркнуто-участливо закончил главный врач.

Девушка была в замешательстве. Разворачивающаяся перед ней картина смутно ей что-то напоминала. И тут она вспомнила: это как в «Сталинские времена» так называемые «тройки» судили людей. Без нормального суда и досудебного следствия, на своё усмотрение, три человека могли лишать жизни других людей. Иногда даже банальная личная неприязнь влияла на их решение. Таким образом ряды Человеков на том участке Земли, который назывался во времена выше описываемых событий СССР, были прорежены.

— Итак, вы готовы отвечать честно на наши вопросы? — сказал, пристально посмотрев на Алису, Вайт.

— Да, можете начинать, — уверенно ответила Ковальчук.

— Как вы здесь оказались? — нагло оборвал, — открывшего было рот, чтобы что-то спросить, — главного врача психиатрической больницы, — Уэйн.

— Меня, по ошибке, приняли за другую и привезли сюда, — Алиса соврала так как понимала, что если она расскажет свою настоящую историю, то останется здесь навсегда, — я пыталась общаться с персоналом, чтобы пояснить, что произошла нелепая ошибка, но мне не давали сказать и слово. Меня попросту не слушали и всячески оскорбляли. — после этих слов оба человека, сидящие справа и слева от Данниса Вайта с упрёком посмотрели на него.

— С этим я разберусь, всенепременно разберусь! — уверенно сказал главный врач, — но ваши записи. Как вы поясните то, что вы пишите в тетради? О том, что вы, якобы, из будущего, о том, что все люди умерли, а вы и кучка других «выживших» проходите какое-то неясное испытание, без определённых условий и чётких рамок. Что скажете на это? — с нажимом сказал Вайт.

— Всё просто. Это наброски моей фантастической книги. Я — писатель и сейчас занимаюсь разработкой нового романа, — без запинки соврала Алиса, — и именно таким мне видится наше всеобщее будущее. Не знаю почему так, не смогу пояснить, но надеюсь, что в наше время не запрещено писать фантастические романы и это не является причиной для того, чтобы упечь честного человека в психушку! — теперь уже девушка перешла в нападение.

— Так… интересно. Очень интересно… — задумчиво сказал Байден, — а документики у вас имеются мисс…или миссис… Можете предъявить вашу адресную справку или какой-то другой документ, который бы смог хоть в какой-то…какой-то мере…подтвердить вашу нормальность? — оживился старик. Было ясно, что он знает об отсутствии документов у Алисы и хочет надавить на эту болевую точку.

— Документов у меня с собой нет, потому как когда меня забрали сюда, я оставила их дома. Я физически не могла их взять, так как мне просто не дали на это времени!

— А если мы поедем к вам домой, вы сможете нам их показать? — ехидно вставил Джон Уэйн. Алиса посмотрела на него, а он нагло залихватски ей подмигнул и улыбнулся.

— Да, конечно. Мы можем поехать ко мне и я покажу вам свои документы! — не уступая, с нажимом сказала девушка.

— Давайте не будем торопить события, — вставил Вайт.

— Почему же не будем? Мне кажется, что нормальному человеку не место в этом заведении. К сожалению в наше время косвенным признаком, доказывающим нормальность индивида могут быть его документы. Без бумажки ты ничто или как это говорится правильно? — Уэйн снова хамовито посмотрел на Алису и снова ей подмигнул. В этот момент у девушки возникло ощущение deja vu и странная догадка промелькнула у нее в голове.

Ей показалось, что этот человек никакой не Уэйн; что он здесь лишь играет роль друга директора психиатрической лечебницы; что никакой он не специалист; что он подослан сюда теми, кто устроил испытание, чтобы навсегда оставить её, Алису, здесь. Всё это, словно вихрь, пронеслось в сознании испытуемой. Её округлившиеся глаза красноречивее любых слов дали понять «Уэйну» что она всё знает о нём. И он, с нескрываемой насмешкой, промолвил:

— Что ж, вы готовы отправляться прямо сейчас, мисс? — у Алисы не было иного выхода, как сказать: «да», что она и сделала, но тут вмешался Вайт:

— Подождите, Уэйн. Я ведь ещё не давал своего согласия на эту поездку. Мы ещё не выяснили кто именно отправится в путь. Возможно вы забыли, я напомню: это я здесь главный, а не вы и решать именно мне.

— Окей, мистер главный. Решайте, — насмешка в голосе «Уэйна» никуда не исчезла и сейчас, когда он обращался к Даннису. Вайт не обратил на это никакого внимания и сказал:

— Домой к девушке отправимся мы втроём: я, Байден и сама Алиса. Вам, мистер Уэйн, я рекомендую заняться какими-нибудь своими делами. О результате нашей поездки я вам обязательно сообщу. Когда придёт время, — Алиса поняла, что здесь имеет место быть какое-то противостояние, но не стала вмешиваться в него и что-либо предпринимать, будучи в положении, при котором её вмешательство могло лишь усугубить её участь.

— Ну, раз так, мистер Вайт, то мне придётся доложить в министерство о халатности вашего персонала и вашей лично. Если конечно выяснится, что девушка в своём уме.

— Докладывайте кому хотите и о чём хотите, — отрезал Даннис, — наше небольшое совещание окончено. Все свободны. Отправляемся через час. Мисс Элис, останьтесь на пару слов. Джентльмены, — Вайт обратился к своим коллегам и пожал им руки, чтобы те побыстрее ушли.

Когда в кабинете стало на две души меньше, Даннис тихо обратился к Алисе:

— Мисс Элис, я знаю откуда вы и кто способствовал вашему сюда попаданию. Мне тяжело поверить во всю эту историю, но я вижу, что вы не лжёте и в подтверждение этому за вас замолвили слово очень серьёзные личности, поэтому я помогу вам. Сейчас вас сопроводят в вашу комнату и дадут нормальную одежду. Постарайтесь никуда не выходить и не встречаться с Уэйном. Как оказалось, он — очень опасный человек и способен оставить вас здесь навсегда. Он метит в директоры этого заведения. Через час всё будет готово к вашей отправке в ваше время, в вашу реальность. Продержитесь этот час! Прощайте, — сказав это, Вайт позвонил в колокольчик и в кабинет вошла Аннет, дабы провести Алису в занимаемое ей помещение.

Как только дверь в кабинет Вайта закрылась, Аннет достала шприц и сделала укол в шею Ковальчук. Та обмякла и чуть не упала, но Аннет, несмотря на свою комплекцию, проворно подхватила её и понесла к лестнице. Когда «мед. сестра» проходила мимо помещения, в котором стояли швабры, вёдра, веники и прочий инвентарь для уборки, дверь в него приоткрылась, из неё наполовину высунулся «Уэйн», подмигнул Аннет и своей волосатой рукой нежно погладил её необъятную задницу, тихо сказав:

— Молодец, детка. Тащи её в подвал. Там я тебя и отблагодарю, как договаривались, — Аннет лишь хихикнула и ещё быстрее пошла в нужном направлении, всё дальше унося Алису от её шанса на возвращение домой.