"Испытание", книга первая

Глава 8

Дневник подопытного №29019248 Олега Шаповалова

Утро, восьмое февраля, год тот же.

Алиса вывела теорию, согласно которой мы вчетвером: я, Тимур, Сергей и она- Алиса якобы являемся силами добра. А другие выжившие: три дамы и один мужчина — силами зла.

Две из дам не вызывают сомнения в своем кретинизме; исходя из их поведения и того, что пишет ближняя ко мне, по имени Дарья. Я не буду писать здесь эти оскорбительные её предложения, скажу лишь, что содержание их пошлое и даже очень. Как может женщина, в здравом уме себя так вести я не понимаю.

Ближний сосед Алисы, слева от неё, тоже не вызывает никаких сомнений в своей принадлежности (если, конечно, теория Алисы-не чушь). Бомжеватого вида человек, с одутловатым лицом, пришедший сюда в лохмотьях. Оборванец. Сразу видно, что праздность — его конёк номер один. Номером же два у него алкоголизм. Всё свободное от своей ничтожной работы время он лежит на кровати, ничего не делая, за исключением поедания пищи, опустошения бокалов и рюмок и хождения в туалет.

Говоря о соседке Алисы, которая находится левее «Оборванца», я бы не был столь уверен в том, что она — приверженец каких-то неудобоваримых идей и растлевающих сознание взглядов. Она очень красивая (насколько мне видно) и достаточно неглупая (как передаёт Алиса Сергею, Сергей-Тимуру, Тимур-мне. Да-да у нас тут целая цепочка. Настоящий телеграф своего рода). Алиса пишет, что её зовут Надежда (прекрасное имя в нашей ситуации) и что она не очень общительна. Совершенно ничего о себе не рассказывает. Ну, может быть, присматривается человек к окружению. Это же нормально. Особенно когда справа от тебя живёт «Оборванец»…

Но сегодня утром появился и девятый член нашего маленького закрытого общества. Его поселили слева от Надежды. Пока никаких вестей от неё нет: кто он, как зовут, чем занимался в прошлой жизни-не известно. Думаю, скоро узнаем. А ещё интересно как теперь изменится теория Алисы. Ведь 4×4 -это одно, а вот когда нас 9 человек, то баланс уже искривляется. Даже если верить в то, что Надя принадлежит к «силам зла», то этот-то, новый, к каким силам будет принадлежать…? Вопрос-вопросец…

08.02.14 г раннее утро.

Где-то в коридорах Кремля.

— Надеюсь вам всё ясно, капитан Сучков?

— Так точно, това…господин капитан! Я прикрепляюсь к испытуемым и, вне зависимости от исхода, продолжаю соревнование дальше, отправляясь в Швейцарию. Там действую по ситуации, но должны победить наши.

— К какому кругу у вас приверженность?

— К команде бета, кто бы в неё не входил!

— Хорошо. Официальную часть мы прошли…черт бы её побрал… Помни, Дим. Тебе нужно импровизировать. Твой отец не зря рекомендовал тебя моему отцу, да и я досье твоё смотрел и делал твой психоанализ. Ты подходишь на эту роль на 99,4%. Главное-импровизация. И, повторю ещё раз, не попадись! Не дай им себя раскрыть. Иначе твоя карта — сразу бита, так сказать.

— Да, я помню, Денис, всё я помню. Не дурак же. Только делаю вид.

— Добро. Тогда отправляйся. Давай, друг! Вся надежда на тебя. Мы должны победить империалистов в последней схватке! — сын Ивана Николаевича обнял капитана Дмитрия Сучкова. Обнял не наигранно, а по-человечески, как лучшего друга, отправляющегося на фронт. Развернувшись, он ушёл в противоположную направлению Дмитрия, сторону.

Кабинет №65/⅘, 08.02.14, утро.

— Что, Денис? Как прошло?

— Нормально, пап. Безномерной испытуемый отправлен в место пребывания всех индивидов. Инструкцию я ему повторил. По инструкции, — засмеялся капитан.

— А ты не смейся, не смейся. Я, между прочим, принимал прямое участие в написании оных. Они не дураками написаны, а для дураков. Вот и понимай как знаешь!

— Ладно, ладно, не кипятись, пап. Я это сказал к тому что Димка — малый очень умный и можно было обойтись без официоза. К тому же, я не пойму, а перед кем мы комедию то ломаем? Кто над нами?

— Замолчи! Хочешь жить-держи язык за зубами и не открывай рот, не подумав. Сколько раз повторять! Если мы что-то делаем, то это неспроста. Значит есть кто-то ещё… выше…

— Так точно, господин генерал-полковник, — сказал Денис, а сам подумал что его отец выжил из ума. Ну кто может быть выше него? Сам Господь Бог? Это его он боится? Видимо…

— Мы вчера немного не успели закончить с этой, как бишь её?

— Надеждой Никишиной?

— Ага, этой проституткой недоделанной, строящей из себя непойми кого…

— Ну ведь…ведь это мы её такой сделали…

— Заткнись! И читай досье! Ты доиграешься у меня! Не посмотрю, что сын…

Надя.

Следующим вечером старик вернулся. Он принёс кусок чёрного шоколада и сразу дал его Надежде, сказав чтобы она скушала и, не переживая, отвечала на его вопросы. На вопросы, от которых будет зависеть её дальнейшая судьба: остаться здесь, в клоповнике или получить долгожданное освобождение…

— Итак, Наденька, приступим. Вы верите моему рассказу? Поменялось ли ваше мнение на счёт вашей матери и на счёт того каким образом и при чьём влиянии вы оказались здесь? Подумайте хорошенько, прежде чем отвечать.

— Я всё обдумала. Да, я вам верю. Я сопоставила множественные мелкие несовпадения и пришла к выводу, что вы правы. И мать убили эти ваши они и меня с отцом поселили в «гостинку» они же и здесь я оказалась «благодаря » им. По сути положения вещей получается, что и Владимир-жертва обстоятельств, так ведь? Нужно и ему помочь…несмотря на то, во что он превратился…

— Радуют ваши ответы. Вы очень быстро всё сообразили. Умница! На счёт Володи-это отдельная тема. Понимаете: как не приманивай человека, чем его не завлекай… Если он — хороший человек, с чистой душой, (пусть и не без мелких прегрешений, ведь все мы, всё-таки, им подвержены), он никогда в жизни не будет делать того, что делал этот Володя. Я клоню к тому, что в душе, то есть в своей сути, он человек достаточно плохой. Плохой, насколько это возможно, чтобы исполнять ту роль, которую он исполняет. Помните: не было угрозы его жизни, не было угрозы жизни его родственников или подобных угроз…его купили за бумажки, которые теперь совершенно не приносят ему того счастья, которое, как он ждал, они будут приносить. То есть приманки были совершенно низменные, для низменного же человека… Мне кажется я доступно изъясняюсь? Проще говоря: он мог просто отказаться от «задач», которые перед ним ставили. Несмотря на «контракт» и так далее. Но для этого нужна была бы воля, которой он не нашёл в себе… -с грустью закончил мужчина.

— Да, да. Теперь всё ещё яснее становится. Я в этом направлении, почему то и не задумывалась. Спасибо вам! Спасибо огромное за то, что так помогли мне! -с радостью и облегчением молвила Надя.

— Ещё не за что. Основной вопрос впереди. Готовы ли вы покинуть это место? -серьёзно спросил таинственный посетитель.

— Да, да, конечно!

— Теперь я задам основной свой вопрос: доверяете ли вы мне настолько, что согласитесь подписать со мной (точнее, с моей организацией) контракт о сотрудничестве? При условии что я не смогу вам пояснить в какой сфере будет проводится ваша работа у нас; никаких дополнительных условий и нюансов я, так же, не смогу вам раскрыть…до поры, до времени. То есть вам нужно будет просто довериться мне и поверить на слово, что вы вступаете в ряды сил добра. Даю вам десять минут на размышление.

— Угу. Мне нужно подумать.

— Конечно, конечно. Я пока выпью чай. Вам, может быть, тоже налить? — спросил Никифор Петрович, доставая из недр своего портфеля термос с ароматным напитком и наливая его в принесённую с собой кружку.

— Нет, нет, спасибо. — рассеяно ответила Надежда. Видно было что ей сейчас не до того. Ей не нужен ни чай, ни шоколад, ни ликёр, ни водка. Ей нужен был сейчас лишь ответ на столь сложный вопрос: стоит ли ещё один раз довериться незнакомому человеку и получить освобождение отсюда, которое может перерасти в новое заключение, в другом месте; или стоит отказать ему и остаться здесь прозябать неизвестное количество времени, принимая всё новых и новых «клиентов», страдая из-за этого физически и морально; употребляя каждый день огромные дозы алкоголя, дабы заглушить боль и душевные крики…

Как? Как можно доверить кому-то свою жизнь? Даже и знакомому, даже и лучшему другу или подруге? Возможно ли это? Да, бессознательно мы делаем это изо дня в день: мы садимся в авто, не зная водителя; не известно ведь довезёт он нас в точку следования или, из-за невнимательности (или из-за применения психотропных веществ), врежется в столб и, конечно, выживет-но не выживите вы…так же мы перемещаемся в автобусах, летаем в самолётах, ездим в поездах…доверяя, по сути, свою жизнь незнакомцам.

Шахтёр опускается в забой на лифте, доверяя своим коллегам свою жизнь; пехотинец идёт в атаку, надеясь на прикрытие и разведку с воздуха; губернатор ворует огромные бюджетные средства, надеясь на откат федералам, которые его прикроют; промышленный альпинист повисает на многоэтажке для того, чтобы нарисовать там флаг страны, в которой он находится, в надежде на крепость страховки и ловкость его помощников; бетонщик стоит на опалубке перекрытия и принимает бетон, уверенный в том, что опалубка выдержит и не провалиться под ним и он не упадёт вниз, вместе с огромными бетонными массами… но все эти примеры-лишь косвенная, не осознанная в полной мере, передача своей жизни в руки других людей…

Порой доверять свою жизнь в чужие руки становится делом привычным и постоянным. И нет в этом ничего такого, что могло бы как-то «напрягать». Нет, до тех пор, пока что-то не произойдёт и не откроет глаза пострадавшим. Если они, конечно, выживут…

Теперь представим ситуацию, в которой оказалась Надежда Никишина. Она стоит перед сложнейшим выбором: оставить всё, как есть и быть в сложившейся, подстроенной незнакомыми (частично и знакомыми), ей людьми ситуации или же доверить свою жизнь в руки незнакомца, с непонятными намерениями и планами на неё. С планами на жизнь Надежды… Если исходить из его слов — всё достаточно заманчиво. Он называет себя офицером, о своей организации говорит «Силы добра» и прочие красивые слова…но…но… что-то, всё же, не даёт покоя Наде…

Однако, отведённое время заканчивается быстрее, чем она успевает понять что же не так с этим старым человеком и её сознание молниеносно принимает решение:

— Да, я согласна подписать с вами любые документы, только вытащите меня отсюда!

— Хорошо. Я вас услышал, — промолвил старик и задумчиво посмотрел на Надежду. — Пойдёмте. Вы свободны! — сказал он.

Надя встрепенулась. Она не думала что всё произойдёт настолько быстро. Судорожно начала осматривать она свою комнатушку, боясь что-то забыть. И тут догадка, словно яркая вспышка огня после взрыва в кромешной тьме, ослепила её:

— У меня же отобрали документы…они у Владимира…или кто он там теперь…

— Да, конечно. Я позаботился об этом. В моей машине вас ждёт новый паспорт, ИНН и…договор купли-продажи на двухкомнатную квартиру в Гомеле, в котором вы значитесь стороной, которая покупает её. Эта квартира немного лучше чем та однокомнатная, которую вы смотрели с аферистом, уж извините за это несоответствие, но зато она находится в том же доме.

— Вы…вы покупаете меня? Как покупали Володю те? — Надя остановила свои сборы и пристально посмотрела на Никифора Петровича.

— Нет. -твёрдо ответил тот. — Просто мне кажется, что вам не помешает некоторое время пожить в спокойной обстановке, в родном городе. Кстати, если вам понадобится психологическая поддержка — наши специалисты всегда готовы помочь. Дома вас ждет самый современный компьютер, подключенный к сети Интернет, при помощи которой вы сможете связаться с нами в любой момент…и мы сможем связаться с вами…когда это понадобиться.

Надежда ещё некоторое время смотрела на своего благодетеля, а затем, видимо, что-то решив для себя, твёрдо сказала:

— Хорошо. Я верю вам, верю каждому вашему слову. Надеюсь, на этот раз я не ошибусь. Я готова. Мы можем идти отсюда?

— Да, конечно. -уверенно сказал собеседник Надежды.

С омерзением напоследок оглядев комнату, Надежда покинула её. Но, проходя сквозь проём входной двери, которую открыл старик без ключа, просто прикоснувшись к ней, она сказала:

— А как же Лерка? Она ведь тоже здесь не по своей воле. Её заманили сюда те же, кто заманил и Володю. Мы не можем и её спасти?

— Помните что я говорил вам о Владимире? Если человек хорош снаружи, это вовсе не значит что он не сгнил внутри… то же я скажу вам и о вашей «подруге». Ей нравится всё, что с ней здесь происходит. Как бы парадоксально это ни звучало, как бы ласкова и добра она ни была с вами — на самом деле она довольна собой и количеством «людей», которых она здесь удовлетворила. Ведь она ведёт даже их запись. Ах, вы не знали? Непонятно перед кем она собралась хвастать такой «статистикой»… перед собой, видимо… иначе непонятно зачем она этим занимается…

— Поняла. Пойдёмте, пожалуйста! — хлопнув входной дверью сказала Надежда.

В машине её действительно ждали обещанные документы и контракт. В контракте было написано следующее:

Неукоснительно соблюдать нижеприведённый устав организации:

1. Всенепременно выполнять все приказы руководства.

2. Не жалеть свою жизнь ради выполнения поставленных задач.

3. Всячески помогать сотрудникам организации.

4. Прислушиваться к внутренним ощущениям и сообщать о подозрительном начальству, не отбрасывая «шестое чувство», всецело доверяя ему.

5. В случае дальних командировок, собираться в них максимально быстро. (сроки будут предоставлены). Будучи откомандированным, неукоснительно соблюдать данный устав.

6. При любых условиях, быть честным самоотверженным и надёжным сотрудником.

7. Способствовать сотворению- и творить добро, в противовес злым умыслам и поступкам.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ К НАМ!

Это и был весь контракт. В нём не было чего-то тривиального. По сути, он напоминал обычный контракт любого сотрудника при принятии оного на работу. Только здесь не было завуалированно столь много, как это бывает в обычных контрактах…хотя некоторые непонятки и присутствовали. Надя уже собралась спросить что означает слово «дальних», написанное курсивом, но потом вспомнила о своём обещании и, молча взяв ручку «Parker» из рук Никифора Петровича, подписала контракт. Он проворно убрал планшетку с ним в недра своего портфеля а документы отдал Надежде. И, кивнув в сторону передних сидений, разрешил тронуться водителю.

Через две недели неиссякаемых кошмарных снов, Надя, всё же, решила обратиться к психологам организации, сотрудником которой она теперь являлась. После непродолжительной беседы с выбранным для неё специалистом, ей назначили курс восстановительной терапии. В процессе его прохождения, вместо привычных кошмаров с Володей и другими «обезьянами», приходившими к ней по ночам, ей снилось нечто странное…

Лифт, необычной и непривычной конструкции, с тремя кнопками, расположенными одна, над другой, вертикально. На верхней написано: «4all», она зелёного цвета, на средней: «4someone»,она оранжевая,на нижней: «4him», она тёмно-лиловая. По мановению чьей-то руки (или волшебной палочки?) всегда нажимается одна и та же, — средняя кнопка. Рука эта Надина, но неподконтрольна ей.

Через мгновение двери лифта уплывают куда-то вверх и Надя оказывается в кристально белом коридоре. Стены, пол, потолок — всё ослепительно белого цвета. Ноги, ступая в мягких балетках по полу, ощущают слабую вибрацию. Видимо, от работы каких-то больших механизмов или ещё чего-то. Лифтовая шахта и сама кабина находятся посередине помещения, что непривычно на первый взгляд.

Привыкнув к ослепительному белому всему, Надежда замечает впереди себя (параллельно дверям лифта) большое количество дверей стального цвета. Все их углы закруглены, но сами двери привычной прямоугольной формы и привычного размера.

Какая-то сила заставляет ноги нашей героини идти в сторону одной из дверей, находящейся левее той, которая напротив лифта. Каждый раз Надя считает количество дверей, которые проходит и насчитывает четыре штуки. Дверь, которая манит её ноги подойти к ней, а руки-открыть её, — пятая по счёту, если вести его от двери, напротив лифтовой.

Одета Надя в лёгкий белый комбинезон из хлопчатобумажной ткани. На ногах — балетки. Удобные и не вызывающие дискомфорт. Когда её рука поднимается, чтобы прикоснуться к двери, она замечает неестественную белизну кистей своих рук, но это не повод для руки, чтобы не толкнуть дверь.

Дверь отъезжает вправо и за ней Надежда видит место, напоминающее лабораторию, с людьми, снующими по ней. Всё как будто в оранжевой дымке и люди (люди?) движутся медленно, не обращая никакого внимания на свою гостью.

Надежда решительно входит в помещение, размеры которого, как ей кажется, примерно такие: длина 12 метров, ширина-7 метров. Возле каждой из стен, кроме стены с дверью, стоят кровати, образуя букву «П». Их 9: по четыре возле левой и правой стены, одна, поставленная перпендикулярно по отношению ко всем остальным-возле фронтальной. Между кроватями, посередине комнаты, словно стрела, стоят в ряд столы. Точнее даже это одна сплошная столешница белого цвета, с ножками из материала, напоминающего сталь, шириной около полутора метров, длиной — около десяти.

На каждой кровати лежит человек в белом халате. Глаза этих людей закрыты и они увешаны разными приборами и датчиками. Возле каждого из них, как теперь присмотревшись видит Надя, есть врач и его помощник. Надежда называет их привычными для себя в данной ситуации словами, потому как принимает данное помещение за лабораторию или больницу.

«Врачи» то подходят к своим пациентам, то к столам; «помощники» находятся постоянно возле столов и, попеременно, то ведут какие-то записи, то подают «врачам» некие предметы неизвестного назначения. Лица у всех действующих персонажей размыты и их совершенно невозможно рассмотреть в деталях.

Надя, мягко ступая, проходит метр, ещё метр вглубь помещения и тут в её голове, словно моментальное затмение, наступает блаженство.

Надежда забывает кем она является, где находится и что здесь делает и летит вверх всё выше и выше, выше и выше, пока не оказывается в холодной черной темноте, среди звёзд.

Она-это песчинка в огромном океане пустыни, она-это почка, зарождающаяся весной на огромном двухсотлетнем дубе, она-это капля воды в девятивальный шторм, она-это ватт энергии атомной станции, она-это ребёнок в огромном торговом центре, она-это вся Земля сразу и в это же время мельчайшие её части — по отдельности.

Не чувствуя себя — собой, будучи чем-то иным, разрывая законы физики и понимание о пространстве и времени в клочья, двигаясь с огромной скоростью, преодолевая миллионы километров в секунду, одновременно оставаясь на месте, будучи недвижимой, Надя начала понимать…

…и проснулась…

Кабинет №65/⅘, 08.02.14, день.

— Занятно, занятно. И как ты это можешь прокомментировать? — строго спросил генерал у сына.

— Очень велика вероятность, что её начали внедрять…но мы вмешались вовремя! — уверенно ответил мужчина.

— Хорошо. А теперь пора начинать подготовку к испытанию. Все в сборе, наконец.

— Слушаюсь, господин генерал. Начинаем процесс подготовки испытуемых? — услужливо испрашивал сын.

— Да, я же сказал. Выполнять! — грозно молвил генерал.

— Есть!