"Испытание", книга первая

Глава 3

Планета Земля, подземное убежище Кремля.

Наших героев привели в подвальное помещение. На какой глубине от уровня земли оно находилось — сложно было понять, но коммуникации удаляющие влагу и приносящие свежий воздух с улицы, — сказали Сергею, что глубина достаточно внушительная. Остальные же просто видели перед собой бетонные стены, отсутствие окон, люминисцентное освещение, колонны, поддерживающие перекрытие сверху.

Здесь испытуемых встретил мужчина в чёрно-красном комбинезоне. Лицо его было закрыто маской красного цвета, с чёрными кругами вокруг глаз. Цвета комбинезона переходили один — в другой, как бы, наискось перекрещивая мужчину. Сверху был красный цвет, снизу — чёрный. Он стоял возле некоего подобия трибуны, за которой стоял когда-то один из многочисленных двойников бывшего Президента, рассказывая, восхваляя, напутствуя, шутя, плача. Только на этой трибуне, вместо российского флага на вертикальной её плоскости, примерно в центре (в полуметре от земли), был флаг красно-чёрного цвета, с оком в центре. Сама трибуна находилась в центре помещения, меж шести колонн — по три справа и слева от неё.

Когда наши разношёрстные герои подошли на расстояние 3 метра от мужчины, он посмотрел на каждого из них, потратив примерно по пол минуты и заговорил тихим, спокойным голосом. Он как будто рассказывал сказку «Колобок» своему засыпающему в кроватке чаду; в обеденный час, когда солнечные лучи так и норовят развеселить и заставить пуститься в прыжки, пляс, крики и визги, — в общем во всё то, что хочется делать полусонному ребёнку:

— Рад приветствовать всех присутствующих, на вступительной к первой ступени испытаний, речи. Вам выпала величайшая честь представить нашу часть человечества в испытании за жизнь человеческого рода на планете Земля. Мы-русские и должны побеждать. С нами правда, с нами Бог, с нами все силы земли и воздуха, воды и огня. Желаю всем вам показать себя с наилучшей стороны. Будете ли вы здесь, в Кремле или ваши судьбы пожелают отправить вас в другие места — я вас благословляю.

Помните что на ваших плечах, на вашей ответственности судьба мира, — проговорив всё эту импровизацию, очень довольный собой, человек начал листать страницы, лежащей перед ним на трибуне подготовленной речи. Во время напутствия, Даша и Максим переглядывались друг с другом и делали неприличные движения и намёки, Елена и Дмитрий тоже далеко от них не ушли и, так же, намекали друг другу на однозначные вещи. Остальные пятеро участников слушали достаточно внимательно, понимая что, возможно, в словах этого человека прозвучит подсказка, позволяющая понять каким же будет первый этап и это поможет загодя к нему подготовиться. Наконец, мужчина у трибуны нашёл в своём спиче интересующий его момент и продолжил свою речь:

— Сегодня все вы попадёте в непривычные и неприятные для себя условия. Условия эти будут сопоставимы с условиями, в которых жили пещерные люди, о которых, я надеюсь, всем вам известно. Вам нужно будет постараться, чтобы пройти первое испытание. Будьте готовы ко всему и применяйте свои умения с пользой как для себя, так и для общего дела. Итак, пора начинать! -мужчина повысил голос на последнем предложении и в нём прозвучали властные нотки. Тут же, из тени, к испытуемым подошли люди в красно-чёрных балахонах, в масках полностью скрывающих лица. Эти балахоны были такой же расцветки, что и у мужчины, отличаясь лишь свободным своим покроем, из-за чего плотно не прилегали к телу, в отличии от комбинезона мужчины плотно его облегающего.

Девятеро испытуемых с девятью охранниками пошли по указке сопровождающих мимо «проповедника» за трибуной, мимо колонн, к дальней стене подвала. Только теперь в той стороне на бетонном потолке серого цвета загорелся яркий свет и наши герои увидели достаточно внушительную металлические конструкцию, напоминающую гигантские футбольные ворота, выполненную, так же, буквой «П». Основание этой конструкции уходило в пол — в перекрытие из бетона, верхняя же горизонтальная перекладина была под самим потолком. Сама конструкция была белого цвета, располагалась она примерно в метре от бетонной стены, находящейся за ней.

Проходя мимо последней колонны, замыкающий движущуюся, связанную одной целью, группу людей, приостановился и сказал в интерком, расположенный на ней:

— Уровень 33, уровень 33, говорит уровень 19: полная готовность. Запускайте «шарманку». Как приняли?

— Принял отлично. Выполняю! — прозвучавший ответ был очень громок в окружающей тишине и, словно нож отрезает масло, он отрезал всю прошлую жизнь каждого из участников испытания; каждый-по своему, но все вместе они отказались от всего, что знали и сосредоточились на предстоящем. Словно команда для них, а не ответ на приказ замыкающего движение охранника, — прозвучала эта фраза. Даже самые глупые из всех перестали подмигивать друг другу и бессмысленно хихикать. У всех на лицах было серьёзное, ожидающее чего-то плохого, выражение. Всем было страшно.

Всё ближе подходя к букве «П» у стены, наши герои начали слышать раздающийся от неё гул. Он всё набирал и набирал громкость и уже было невозможно его не различить в окружающем, наполненным напряжением, воздухе. Когда путники приблизились к металлоконструкции на расстояние пяти метров, их сопровождающие остались стоять. На бетонном полу была прочерчена фиолетовая линия, шириной 10 сантиметров, длиной, видимо, от левой стены — до правой: не было видно конца её ни слева, ни справа из-за того, что человеческий глаз не мог различить её. Возле этой-то линии и остановились охранники. Испытуемые замешкались ненадолго, но охранники, подняв пистолеты на них, приказали идти к металлической громадине. Гул всё нарастал и нарастал и, наконец, зазвучал так громко, что ушные перепонки у подходящих к букве «П» людей готовы были лопнуть…

…И тут всё затихло…

Затем между вертикальными стойками и горизонтальной перекладиной образовалось фиолетово-чёрное свечение. 9 наших героев были несколько ослеплены этим свечением, но им стало многократно легче, когда закончился гул, заполняющий их головы. Пройдя сквозь это свечение, они не упёрлись в бетонную стену, а оказались в совершенно непонятном месте.

Люди были под открытым небом фиолетового цвета, с двумя красными светилами на нём. Одно «Солнце» располагалось слева от испытуемых и «висело» чуть выше линии горизонта, второе «Солнце» было в самом зените, над головами людей. Земля, точнее, субстанция под ногами была совершенно черна, на первый взгляд безжизненна, как асфальт, но было понятно что природа её происхождения естественная, потому как она покрывала всё обозримое поле, видимое человеческому глазу и тяжело было представить, что такое количество материала можно было произвести искусственно. Хотя, как знать.

Ухабы и впадины, рытвины и канавы, ровные плоскости и пригорки — всё это было из этой чёрной «асфальто-земли». Сергей присел и потрогал материал под ногами. Не найдя ничего интересного в нём, встал и сказал:

— Не совсем это всё напоминает мне родную нашу Землю, как считаете? Если смесь под ногами ещё можно было произвести, то два светила в небе-это как-то уж совсем сказочно для искусственно-сделанных декораций ради нас.

— Всё это очень странно. — сказала Алиса.

— Самое странное в том, как ты выглядишь, пупсик! — рассмеялась Елена.

— Ну она такая — мадам Брошкина, ты ж видишь, Ленок. — по привычке поддакнула Дарья.

— Странно то, что нам не сказали что нам делать и в чём заключается задание. -промолвил задумчиво Олег. В это время Тимур, который хотел сказать то же самое, но на миг опоздал, с интересом стал смотреть на гитариста.

— Да чё тут думать-то. Пошли…эта…вперёд, да и всё. Куда-то придём. Тем более нас вон сколько, а тут никого. Чего ж нам бояться-то? — внёс свое предложение обычно молчаливый и не берущий на себя роль лидера Масяня.

— То есть ты предлагаешь просто идти куда-то, куда глаза глядят? Бесцельно и без каких-либо планов…просто следовать за зовущим тебя куда-то, в твоей голове, кличем? Я не совсем с этим согласен. Мне кажется, что нужно остаться на месте и проследить за некоторыми вещами: за длиной светового дня, за окружающей температурой, за этим покрытием под ногами и запомнить, а лучше записать, все перемены, происходящие с чем-либо, окружающим нас. — уверенно сказал Сергей и добавил:

— Если есть желающие пойти с Максимом — я против не буду; мы можем разделиться и кто-то останется здесь, а кто-то уйдёт.

Сразу же к «Майору» примкнули Тимур, Алиса и Олег.

— А я поддержу Максимку. Мне с ним весело! — сказала Даша, подмигивая Масяне. — Ленка, иди к нам! Ты же не останешься с этими занудами?

— Нет, конечно! Скажешь тоже! Димон, давай с нами. А эти пусть сидят себе,«наблюдают», сколько влезет. — громко промолвила Елена и агитируемый ей Дмитрий, делая вид что слушает капитана своей команды, вошёл в компанию из четырёх человек, которая тут же, отправилась куда-то.

Надежда колебалась. Заняв наблюдательную позицию и не говоря ничего, она стояла в стороне и смотрела на то, как люди, оказавшиеся непонятно где и непонятно зачем, добровольно делятся на две непримиримые группы. Вместо того, чтобы сплотиться в одно, неделимое целое, вместо поддержки друг друга перед лицом неведомой опасности, люди, как это частенько бывало и в прошлой жизни, выбрали путь разделения на группы из-за своих мелочных интересов и мелких распрей…

Будто-бы по мановению волшебной палочки, в голове у неё заиграла песня:

«Little island for your soul»

Кабинет №65/⅘, 18.02.14,.

Наблюдающие эту картину из своего кабинета, на большом, во всю стену экране, сын и отец в военных формах красно-чёрного, переходящего один в другой наискось, цвета, весело переглянулись и продолжили с заинтересованностью орла, ищущего свою добычу, пытающуюся скрыться от его взора далеко внизу, следить за происходящим. Денис Иванович не выдержал и спросил:

— Господин генерал, а куда это мы их…?

— Я же говорил уже. Первый этап непрограммируемый. Они отправляются на одну из планет, оставленных нашими друзьями… Выбор происходит случайно. Сам компьютер его делает. Чем закончится этот этап — сложно сказать. Посмотрим. Запись ведётся?

— Да, конечно.

— Хорошо. Продолжаем наблюдение, не вмешиваемся. Но всем постам быть наготове! Мы оставили свой временной континуум вместе с испытуемыми, чтобы записать все их действия и передать кому нужно. Сейчас в Кремле для всех мы просто исчезли, как и подопытные и когда у нас проходит 24 часа, на Земле проходит всего 2. И, хотя это должно быть нам на руку, тем не менее, связным с нашим миром усилить дежурство и следить за происходящим там во все глаза! Ведь господин кардинал знает больше, чем ему полагается, сам знаешь. И от этого пронырливого персонажа чего угодно можно ожидать. Не понимая, во что он может вмешаться, он может «наломать дров». -задумчиво закончил генерал.

— Слушаюсь, господин генерал-полковник! Разрешите исполнять⁈ — картинно-уставно ответил Денис.

— Исполняй, сынок. Исполняй… — устало, как будто потеряв интерес к собеседнику, сказал Иван Николаевич.

Сектор «Мопти́но», Планета «Копру́лис», первый день первого этапа испытаний.

Собравшись в плотный круг, четверо друзей (а за время тренировок, которые проходили в постоянном общении и тесном контакте, Алиса, Тимур, Сергей и Олег действительно очень сильно сдружились и их можно уже смело называть друзьями) поглядели на Надежду. Девушка не ушла с глуповатыми любителями оргий и прочих подобных «развлечений», но и к четверым друзьям примыкать не спешила.

Так и стояла она в отдалении, глядя куда-то в сторону, и не на четверых оставшихся и не на четверых ушедших, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя.

В этот момент у неё внутри проходила битва двух титанов; сопротивление повстанцев, пытающимся подавить их мятеж правительственным войскам; смертельный бой двух колоссов; поглощение черного — белым и наоборот, — поочерёдно; противостояние добра и зла; драка не на жизнь, а на смерть двух непримиримых врагов: её и её же.

Одну — Надю тянуло пойти с командой Елены, чтобы сделать подлянку команде Сергея и оставить их в меньшинстве. Это была самая тёмная половина девушки; она сама не понимала зачем оставлять команду Сергея, но знала, что нужно сделать именно так. Ей хотелось громко засмеяться, скорчить рожу, показать известный всем жест пальцем руки и убежать в сторону удаляющихся и громко смеющихся путников — в общем поступить, словно ребёнок, которому хочется просто так, без какого-либо умысла, навредить взрослому.

Вторую — Надежду манило общество Сергея и его друзей. Она понимала, что эти люди поступят по совести даже в самой незаурядной ситуации. Вопреки уходящей «команде», эти были действительно командой. А то, что ей казалось вначале сборов, якобы все они негодяи, было сущей неправдой. Она приглядывалась к ним во время своих тренировок и уже тогда хотела примкнуть к их дружной команде. Но что-то её все время останавливало. Что-то не давало ей сделать правильный выбор, покончив, наконец, со своей мечущейся душой, перейдя на сторону добра.

Ещё эта, всплывшая из неоткуда в голове, песня заела и всё крутилась и крутилась. Объединение — это, конечно, хорошо, да только с кем? Ответа всё не было. Каким образом повлияют на будущее её теперешние решения? Что будет актуально и важно, а что будет вызывать раздражение или улыбку? Пустота. Отсутствие ответов…

…В конечном итоге, после мучительных раздумий, Надежда Никишина решила остаться с командой Сергея, договорившись с собой, в случае малейшего подозрения на чью-то недобросовестность, уйти за оставляющими после себя следы в «земле» путниками…

— Ребят, я с вами останусь…можно? Никто не против? -как будто стесняясь сказала она.

— Нет, конечно, оставайтесь, Надежда. Никто же не против, ребят? — тут же, как будто ждал подобное обращение, ответил Сергей.

Прозвучали радостные восклицания и Надя была принята в узкий круг друзей. Алиса почувствовала какую-то мимолётную вибрацию, когда, будучи третьей по счёту, пожимала руку Надежды. Она почувствовала какой-то укол совести за своё молчание об этом ощущении, но, вопреки своей привычке, не стала глубоко копаться в себе, списав всё это на нервы. Судя по секундному изменению радостного взгляда Нади, она почувствовала то же самое. Гораздо позже друзья узнают что это было…гораздо позже…когда уже будет поздно что-либо исправлять…

— Исходя из моих ощущений, температура воздуха около 25–26 градусов. Достаточно жарко, но могло быть и жарче, беря в учёт аж два «Солнца» в этом небе. Это первый интересный момент. Возможно, одно «Солнце» не греет, но выяснить это мы сможем на рассвете. Второй интересный момент: та субстанция, находящаяся здесь повсюду, заменяющая поверхность вместо земли, совершенно холодная. То есть она не греется «Солнечным» светом. Третий момент: ни ветринки. За то время, что мы здесь стояли вы заметили абсолютный штиль? Но воздух чист и свеж, что не может не радовать. Значит атмосфера подобная земной, иначе нас бы уже не стало. Кто что хочет добавить? — Сергей обвёл всех серьёзным взглядом.

— Здесь немного иная, чем на Земле, ионосфера я это чувствую. Не знаю как объяснить… просто чувствую. — сказала Алиса

— Я тебя понимаю. — загадочно и медленно, посмотрев на Алису, сказала Надежда.

— Честно говоря, не совсем понял о чём вы,- встрял Олег в их разговор, -но я бы дополнил ещё и тем, что в этом месте стоит совершенно гробовая тишина. Первые несколько минут она была прямо таки давящая. А сейчас я уже немного привык.

— Да, согласен с Олегом. Особенно после шума, который был в том подвале-бункере, перед тем, как появилось фиолетовое сияние. Это же был портал…они существуют… — задумчиво добавил Тимур.

— Угу портал…И не только существуют, а ещё и способны переносить не только в пределах нашей планеты. Интересный ведь фактаж получается. Исходя из всех ощущений, данных человеку, мы провели поверхностный анализ места, где мы оказались. Мне кажется, можно смело утверждать что моё первое ощущение правдиво и мы находимся не на Земле… — так же глубокомысленно сказал «Майор»

— Остаётся всего лишь самая малость: понять зачем мы здесь находимся. — добавила масла в огонь Алиса.

Проведя некоторое время в неподвижном состоянии, пытаясь удовлетворить полностью своё любопытство в понимании нового мира, опираясь только лишь на свои 7 чувств, вся новоиспеченная команда 'Альфа +1" решила двинуть с места. Они не провели и часа, находясь на одном месте, но уже начали понемногу сходить с ума от бездействия и гробовой тишины, царящей вокруг.

Решили идти в противоположном «Бете» направлении, дабы лишний раз избежать удовольствия встретить своих любезных коллег по состязанию. Шли достаточно бодро, несколько часов кряду, а обстановка вокруг совершенно не изменялась. У всех членов сего пешего путешествия начали появляться сравнения с пустынями на Земле и зарождаться надежда; если есть пустыня, значит должны быть и оазисы в ней. Всем уже дьявольски хотелось пить, но с собой что-либо брать было запрещено правилами, поэтому оставалось лишь тешить надежду на то, что вода будет найдена где-то поблизости. О еде же и речи заводить никто не решался…

Когда первое «Солнце», освещающее Копрулис, которое было в зените, когда наши герои появились на планете, — скрылось; второе, как раз, вошло в зенит. Таким образом и по ощущениям, в первую очередь и исходя из логических соображений, световой день был гораздо длиннее земного. Тяжело было сосчитать сколько он длился, не имея часов на руке; не имея возможности, как это привычно можно было сделать на Земле, по Солнцу определить который час.

Время-это лишь условность, придуманная людьми. Природе плевать на время; вселенной плевать на время; и лишь человек стоически поддерживает в себе и окружающих веру в то, что можно, придуманное им же время обмануть, перехитрить и сделать «не так, как у тех и иных», живущих до него, а иначе: разумнее, хитрее, забористее. Обойти хитросплетение атомов и молекул, стремящееся к самоуничтожению с самого своего рождения. Природа априори стремится к деструкции, а человек, как бы ему ни хотелось считать себя венцом чего-то-там, является частью природы.

Однако субъективно для каждого человека время — словно огонь, сжирающий всё, что в него кладут; вы можете сложить огромный бурелом из ветвей, хаотично торчащих в разные стороны, не поддающихся логике и, при помощи одной спички, всё это поджечь, логизируя его тем самым. Кто-то может целенаправленно и логично (в соответствии с пониманиями логики у людей, занимающихся подобным) жечь леса, дабы отмыть на тушении пожаров бюджетные деньги и дополнительно продать лесоматериал. И в первом и во втором случае всё сгорит и превратится в ничто, подобно человеческим жизням, оставшимся за плечами проживающих их, превращающихся лишь в бесполезные картинки, записанные на «жёсткие диски» памяти близких им людей…со временем, всё глубже утопая в водовороте жизненного цикла, если постоянно не думать об ушедших, — они сереют, теряют очертания и контуры и, наконец, исчезают, оставляя лишь граммы памяти о своём существовании…будто бы их почти и не было вовсе…всецело остаются они лишь на жёстких дисках персональных компьютеров и смартфонов: улыбающимися, грустящими, строящими гримасы, танцующими, плавающими, курящими, прыгающими, управляющими машиной и проч…

Упоминаю о буреломе: после его сжигания останется зола, которой можно удобрить растения или деревья, после сжигания лесов останется молодая поросль, которая вновь станет лесом, а после прожитых человеком лет, оставшихся лишь в его памяти, если этот человек жил ради себя и не делал ничего доброго, вряд ли что-то останется…даже зола.

Команде Сергея казалось что время остановилось. Им представлялось что они идут по тренажёру для ходьбы или бега, на которых были пройдены огромные расстояния на тренировках, и не двигаясь с места, тщетно растрачивают драгоценную энергию.

Ещё через несколько часов начали сгущаться сумерки, а конца «пустыни» так и не было видно. Так и не было слышно ни единого звука, ни один местный житель, — будь то насекомое или птица; млекопитающее или паукообразное, — не появился на пути людей.

Что же касается «Беты»: как только эта команда ушла на расстояние, при котором человеческие уши пятерых, оставленных пастись как стадо коров на лугу, — людей не могли услышать их беседу, тут же комплексная энергия всех «бетовцев» заискрилась и заструилась в полную мощь своих хитростных, интригантских сплетений:

— А мне, короче, кажется что как раз испытание в этом и есть! Да-да! Те, кто первый дойдёт до конца этого поля — те и победят! Ну, типа, нам не сказали, чтоб все не бежали сразу. Нам помогают, короче, я думаю. — с умным видом продекларировал Масяня.

— Ты? Думаешь? Не смеши, Максимка! Твоё предположение принято… — сказала капитан команды Елена Конахина. — … было бы, если бы не было так примитивно. — продолжила она после небольшой паузы. Такое общение уже вошло в привычку и Елены и Максима и он не обижался за такие подколы и подшучивания со стороны слабого пола.

Конечно,если бы Лена хотя бы раз «дала слабину» в отношении этого человека, с которым она и начала то свои сношения ради выгоды — использовать его, когда придёт время; если бы она показала что она слаба, а не «креме́нь», Масяня не стал терпеть бы и минуты — сразу же дал бы ей хорошенько «по шее» — как он сам выражался. Но Ленка держала его в «ежовых рукавицах» и спуску ему не давала.

Выдержав ещё небольшую паузу, Канахина сказала:

— Лично я считаю что самое интересное ещё впереди. А вам рекомендую прислушаться к «мамке» и насторожиться, хотя ваше право и не слушать меня, ребятки.

— Лен, конечно ты права, как и всегда! Я — за Ленкино предложение! Нужно насторожиться. А как это сделать, Лен? — наивно посмотрев на свою подругу, округлив глаза спросила Дарья. Её партнёр (впрочем, частенько эти четверо «тасовали колоду») Дмитрий хотел, было, что-то сказать, но решил предусмотрительно промолчать. Безномерной засланец знал кто всему голова в этой компании. Собственно, понять это не составляло малейшего труда. Это именно он изначально посоветовал Елену в капитаны противостоящей «Альфе» команды. Лишь украдкой он оценил реакцию «почтеннейшей публики» и понял сразу, после «речи» Конахиной что вся «честная братия» поддержит её. Так обычно и бывало.

— Насторожиться — значит «смотреть в оба», «быть на чеку», «держать ухо в остро» напрячься, в общем. Чтобы чего не вышло… — загадочно сказала Елена, дабы придать вес своим словам. И продолжила, рассуждая, развенчивать всё сказанное Максимом:

— Если говорить о том, что, якобы, нам кто-то помогает из начальства — тут я не соглашусь тоже. Иначе нам дали бы точные инструкции: что делать и как поступать с теми идиотами, которые остались у нас за спиной. Вот кто действительно опасен, по моему мнению, так это они.

— Ой, да ладно, Ленок. Ты серьёзно, что ли? Они же дураки набитые! Носятся со своими идеями добра, правды и так далее. Не понимают из чего, на самом деле, состоит жизнь. Один из них же всё пытался мне объяснить что я, типа, не прав. Этот, что со своей гитарой вечно сидел в палате. Мол, давай с нами, мол мы-одно целое, мол ты не ту сторону выбрал. Несколько раз, мамой клянусь, в туалете со мной заговаривал. А я ему, типа, отстань, мужик! Вас и так трое, а баба- одна; а у нас в команде всё по-честному! — Максим, с важным видом осмотрел своих соратников. Ему самому понравилось как он сформулировал свой рассказ и главное в этом рассказе — это ответ, которым он аргументировал отказ Олегу.

— Да-да, Ленчик. Я тоже считаю что они идиоты. Я вон сколько раз хотела с этим волосачом «залечь на кап. ремонт», а он всё смотрел на меня удивлённо и бормотал что-то невнятное о своей помершей жене. Пацан этот, тоже ничего, но тупой и бегает, как хвостик, за девкой. А девка себе на уме и водит за нос его, пустоголового. Она ж цены себе не сложит. Наглая — жуть! Единственный стоящий из них — это Серёжа, но он — фанатик какой-то. Не пойми чего ему надо вообще — он даже говорить со мной не стал. Да и с тобой тоже, да, Лен?

Я бы сказала, типа, они там и правда как команда. Один за них и все за одного — или как там было, не помню. Я права, права? — Дарья, — словно маленькое дитя, ожидающее похвалы от взрослых людей; заискивающе, как псина ожидающая кость от своего хозяина; наивно, аки вновь прибывший на работу полицейский, собирающейся бороться с бандитами, пока правда-матка не огорошит его, и он не даст понимание зачем, на самом деле, все эти люди одевают форму, — посмотрела на Конахину.

— Права, Дашуль, права. Ты-молодец, всё правильно сказала. И доказала мои слова. Они там все заодно. Не понятно какие цели преследуют, не понятно зачем им это, но они заодно! Вот и нам надо быть заодно тоже!

— Всмысли заодно? Я правильно тебя понял? Ты думаешь о том же, о чём и я? Слиться воедино здесь и сейчас? — Максим плотоядно, в открытую, стал смотреть на Дарью, хотя делал вид, что адресовал свою речь Лене. Дело в том, что ему не нравилась Лена. Совершенно не нравилась. Она была ему как жена. Лежит-лежит на полке, если сильно уж надо — муж её возьмёт, а так — лучше с красивой Дашкой. И как раз угрюмый и молчаливый Дмитрий будет занят его «женой», отвлекая её.

Лене же, совершенно не импонировал Масяня, она была влюблена в Дмитрия Сучкова, но понимала что он ей не по зубам. Он даст ей отпор, как только она попытается его «захамутать» и чем сильнее она будет пытаться его одолеть, тем сильнее будет сопротивление с его стороны.

Борьба, в которой победителем выйдет Дмитрий, тем самым (всё это она понимала на интуитивном уровне) опустит её авторитет в их квартете, и займёт её место. Этого она совершенно не хотела, поэтому вынуждена была ублажать туповатого Максима, ожидая когда все участники пожелают «перемешать карты» и она сможет по-настоящему насладиться с Дмитрием.

— Нет, конечно, дурачёк ты мой ненасытный. Я бы, конечно была не прочь…-тут она открыто посмотрела на высокого, обожаемого ею, Диму, -но обстоятельства не совсем позволяют. Поэтому терпите! Выберемся отсюда и всё устроим в лучшем виде, как обычно, в столовой.

— Да, я согласна! -сказала Дарья, после Елены. Всё это время она отвечала страстным взглядом на взгляд Макса. Дело в том, что она не смела посягнуть на Ленкиного парня, хотя и очень нравящегося ей. Нравился ей Масяня по той причине, что она не могла понять молчуна-Дмитрия. Она чувствовала что он — не её тип, что он с ней из-за нужды (из-за какой она не задумывалась), поэтому она, если бы ей позволили выбирать, выбрала бы Макса. С ним проще. Он понятный, классный парняга, да и вообще… не то, что этот молчун.

Лена посмотрела на Диму, ожидая одобрения с его стороны. Он, как обычно, и не глянул в её сторону. Он смотрел строго вперёд, словно видел заветную цель, к которой им всем нужно было стремиться.

На самом деле ему было глубоко противно находиться в этом обществе. Здесь росло буйным цветом всё то, что он презирал. Но Сучков был вынужден выполнять свой долг перед Родиной и отцом. Несмотря на то, что малая его Родина канула в лету, несмотря на грязные подковёрные интриги его отца, Дмитрий, словно робот, выполнял алгоритм приказаний, заложенных ему в голову. Отсюда была его молчаливость и нежелание, как бы он ни старался продемонстрировать обратное, участвовать во всех этих оргиях, устраиваемых «капитаном». Глупую Конахину он называл «капитан» именно в кавычках. При любом её неправильном, по мнению Сучкова решении, он бы вмешался и повернул всё дело в нужное русло.

Елена поняла что она права. Она знала из своего жизненного опыта, что мужчина вроде Дмитрия, никогда не промолчит в ключевых моментах, если считает что его пассия не права и уверенно продолжила:

— Значит идём вперёд, не отвлекаемся ни на что личное, -снова взгляд на Дмитрия, — Смотрим по сторонам, не упускаем из вида какое-либо движение. И помните: мы — одна команда. И мы победим!

И четвёрка уверенно зашагала вперёд, навстречу к неизведанному.