"Испытание", книга первая

Глава 2

In HMM III battle. Леса на Юге Эратии. 4 мес. 3 нед. 2 ден.

Лена.

Конахина, проходя сквозь портал, была в состоянии, недалёком от помешательства. Вереница событий, случившихся с ней за последнее время, выбила её из колеи. Одно дело — в моменте защищая свою жизнь, бороться с ненавистным Сучковым и победить, а затем в пике напряжения и будучи в состоянии аффекта рисоваться и делать вид, что ей это якобы нипочём; и совершенно другое дело — осознать что ты жестоким образом убила человека и радовалась этому, кичилась этим, выставляла это напоказ…

Несмотря на достаточно низкий показатель IQ, ничто человеческое было не чуждо для Елены. И, после того, как миг наивысшего напряжения был позади, а нужда в самообороне полностью отпала, она, находясь в палате, даже написала несколько строк в своём дневнике:

'Сегодня я убила человека. Да, он был негодяй и хотел убить меня! К тому же он не хотел вестись на меня и быть со мной! Но сейчас я сожалею о том, что сделала. Если честно, то я не знаю как теперь с этим жить. У меня перед глазами стоят глаза Дмитрия Сучкова, которого я убила и который не простит теперь меня никогда. Я боюсь ложиться спать из-за того, что он придёт ко мне во сне; я практически уверена в этом!

А завтра опять это их дурацкое испытание. Не хочу! Не хочу! Что там будет в нём, что меня ждёт? Мне это надоело и сил моих больше нет! Когда всё это закончится⁈

Эх, как же хочется нормальной жизни: хорошего мужика (а лучше двоих), побольше денег, квартиру с джакузи, машину с кондёром, дачу в Подмосковье — в общем всё то, что есть, ой, то есть было, у нормальных людей.

У меня то и раньше всего этого не было…а теперь и подавно.

Я — убийца… что же дальше то будет?'

Всю последующую ночь, как ей казалось, она не сомкнула глаз, боясь уснуть и думая о своём поступке. Она прокручивала раз за разом в голове случившееся и пыталась смоделировать ситуацию, в которой ей не пришлось бы убивать своего оппонента. И, как обычно это бывает с человеком, который мало спал предыдущие ночные часы, он невольно начинает проваливаться в сон. Стирается грань между реальностью и сновидениями, между истиной и ложью, между явью и вымыслом.

То Лене грезилось, что солдаты ворвались к ней в вагончик и защитили её, то казалось что Дмитрий, проделав проход в перегородке между её и его частями вагончика, залез к ней и они занялись любовью; затем ей виделся Максим, который доблестно становится между ней и нападающим на неё Сучковым и грудью своей защищает её; то Дашка, — та самая Дашка Легкоступенко — её подруга детства, навсегда исчезнувшая теперь из Ленкиной жизни, — приходит, вдруг, в вагончик Конахиной и орёт не своим голосом на Дмитрия, а тот, в свою очередь, испугавшись, отступает и не пытается пробить проём в перегородке.

Затем все эти образы и люди исчезли. Воцарилась чернота. Всепоглощающее ничто. Елена Конахина, думая что не спит, считая что чернота эта сейчас спустится с потолка её палаты и сожрёт её или превратит в безликую слизь, начала уже понемногу сходить с ума, как вдруг, в черноте этой начал проявляться контур существа.

Оно было шестируким и двуногим. Оно стояло неподвижно и просто взирало своими очами на лежащую на кровати Елену. Почти вся чернота отступила от этого контура, лишь в круглых больших глазах его она сохранилась. Лена поняла, что если будет слишком долго смотреть в эти глаза, то точно бесследно исчезнет или сойдёт с ума. Поняла она это на интуитивном уровне, на уровне своего шестого чувства. И, как только понимание это пришло к ней, существо прогремело:

— ПРОСНИСЬ!

Ночь отступила и Елена, потирая красные глаза поняла что уже утро и в соседних палатах кипит жизнь: кто-то делает записи в тетради, кто-то занимается физическими упражнениями, хипан — тот вообще на гитаре сидит играет, как будто дома. Надя-Странная-Мадмуазель-Никишина по-прежнему лежит на своей койке. Самая-Наглая-Косящая-Под-Умную-Девка, которую, кажется, зовут Алиса, не отрываясь смотрит на пацана, а тот-на неё; в общем всё идёт своим чередом.

Всё, кроме ночного кошмара. Он никак не вписывался в Еленину картину мира. «Ну что это ещё за существо было там? Какого хрена лезть в мои сны, особенно когда я не спала всю ночь и только под утро вырубилась. Может я сама его придумала? Та нет. Что же оно такое?» — Конахиной казалось, что ответ очень близок — нужно только руку протянуть и схватить его за хвост. Но, то ли длины руки не хватало, то ли хвост был слишком короткий и вёрткий — ей ничего не удавалось.

Затем был завтрак из пяти жареных яиц с беконом и ломтиками хлеба. После его поглощения, через некоторое время, зазвучал динамик в потолке, напугавший Елену своим объявлением. Она знала что утром их, скорее всего, поведут на очередное испытание, но, всё же надеялась на то, что этого не случится.

Как человек, зная свою дальнейшую плачевную судьбу, — будь то неминуемая казнь или другая расплата за содеянное, будь то грядущая сложная медицинская операция или сдача экзаменов в институте, — человек этот надеется на то, что она, — эта незавидная доля его, — изменится и всё образуется. Точно так и Елена надеялась на то, что всё-таки не будет больше никаких испытаний и этот кошмар, наконец, закончится и жизнь вернётся в своё привычное для неё русло, без неизвестностей и других невзгод.

В итоге за ними всеми пришли и отвели их к порталу, пройдя через который, Елена оказалась в каком-то нереальном мире: вокруг были и реки и леса и деревни и города. Всё было как будто настоящее, но в уменьшенных размерах. Будто ребёнок рисовал картину и старался уместить на одном листе всё сразу.

Вокруг городов и деревень перемещались пешие люди и всадники на конях. Автотранспорта и других приспособлений, присущих нынешнему времени, видно не было. Видимо, это был XIX или XVIII века; или же это был какой-то забытый Богом и людьми уголок земли, в который не успели прийти ещё изобретения так называемого «прогресса», которые якобы облегчают повседневную жизнь. В полях работали крестьяне, в лесах-лесорубы, в рудниках — шахтёры; всё, вроде бы как, было настоящим и нормальным, но что-то смущало Елену. Что-то, какая-то мелочь не давала ей поверить в происходящее и принять его как есть, чтобы остаться жить в этом тихом мирке.

Вдруг, Конахина поняла, что обретает телесную форму, вместо некоего созерцающего духа, плавающего меж людей и животных, меж цветов и деревьев, меж звёзд и рек…

Она оказалась в своём, привычном ей теле, но в абсолютно непривычных условиях; а именно: Елена не могла пошевелить ни одним своим членом. Она не могла сдвинуться с места или поднять руку, посмотреть направо или налево, крикнуть фразу или промолвить словцо шёпотом. Всеми силами пытаясь преодолеть невидимый барьер, заключивший её в цепкую неволю, девушка поняла что такая здесь не одна.

Вокруг неё стремительно начали появляться иные существа, другие создания. И тут Елена почувствовала, что может шевелить головой и глазами; она могла рассматривать всё то, что появлялось вокруг неё. Девушка увидела, что стоит на какой-то поляне с коротко стриженной травой, поляна эта размером где-то 35×35метров — совершенно квадратная, без изъянов. Вся она окружена густым хвойным лесом и, как и положено бывает в хвойном лесу — в его недрах и подле него царит ошеломительный запах; именно этот аромат ощутила Конахина.

Запах был совершенно невообразимый. Передать его очень сложно. Как если прийти в лес, после дождика, но только после слабого дождика, успевшего лишь смочить листву или иголки на деревьях и под ними. Запах озона, наполняющего организм силами; запах свежести, дающий уставшим отдых; запах самой жизни, оживляющий уже практически умерших.

Как только почувствовала его, девушка несказанно обрадовалась и преисполнилась чувством хорошего, но внезапно что-то неясное дало Конахиной понимание, что здесь этот запах — словно насмешка. Что никакого озона и запаха жизни здесь, на этой поляне не может быть и подавно. Что здесь могут быть лишь ужас и смерть, въедающиеся во всё существо человеческое…

Сверху светило яркое солнце, небо было бирюзово-лиловое, безоблачное. Температура воздуха была около 22 градусов. Ощущение вполне приятных условия окружающей среды и мысли о происхождении лесного аромата исчезли напрочь, как только взор девушки был переведёт на происходящее подле неё.

Примерно в двух метрах слева от Елены появился какой-то невиданный, болотно-зелёного цвета недодракон, напоминающий змея-Горыныча из сказок, но с одной головой. Шея его была неестественно длинная и из-за этого была немного свёрнута в вертикальной плоскости, образуя верхнюю часть от цифры «2», длящуюся от головы его, до места между крыльями, откуда и росла шея. Крылья были большого размаха, с перепонками и какими-то штырями на нижних их частях (нижних в свёрнутом состоянии). Само же это существо было высотой метра четыре, шириной — метра два. Оно было не просто большое — оно было гигантское, по сравнению с миниатюрной фигуркой Елены. Видимо, если оно выдвигало на полную длину свою шею, то оно было метров пять-шесть, не менее. «Божечки-свят…эт-то что ещё за Горыныч на мою голову? И что мне с ним нужно бу…» — мыслям Елены на сей счёт не суждено было прийти к чему-либо, так как ей было на что посмотреть.

Ещё через два метра слева, от этого «Горыныча» материализовалось существо, размерами и формой напоминающее человека: у него, так же как и у людей, было две ноги и две руки, голова и туловище; рост и ширина его были стандартными для людей, да только оно всё было из металла цвета бронзы. Бронзовый человек поблескивал на ярком солнце и, как ни в чём не бывало, смотрел по сторонам. На голове его, в цвет всему телу, был шлем, с конским хвостиком на нём, свисающим этому «человеку» на плечи. Все открытые места этого существа тоже были бронзовые. Цвет «кожи» ( если бы это была кожа ) полностью соответствовал цвету брони. Когда же оно повернуло голову, чтобы посмотреть на Лену, она ужаснулась увидав что и глаза такого же цвета, как и всё в этом существе. «Бронзовик!» — пронеслось со скоростью звука в голове Лены.

В четырёх метрах справа от Елены появилось следующее существо: это была огромных размеров птица. Размеры её были раза в два больше, чем размеры «Горыныча». Смотреть на неё долго было больно глазам — настолько ярко-красно-огненная была её раскраска. Всё же, Елене удалось рассмотреть и огромных размеров клюв и гигантские когти, которыми оканчивались две четырёхпалые птичьи лапы и хищные чёрные глаза, глянувшие, с иронией в них, — в ответ на девушку. Четыре пера торчали вверх из головы птицы и были похожи на непослушный «хохолок» ребёнка, который всё не желает прилегать к голове, к остальным своим братьям-волосам.

Справа от птицы появился полностью синий человек, без ног. Однако человек этот стоял на чём — то похожем на морскую волну или на небольшой смерч, синего же цвета. Руки его были сложены чуть ниже груди в знаке, который, при употреблении одного человека в общении с другим, психологи трактуют как замкнутость того человека, который этот знак применил. Из одежды, кроме бордовой тюбетейки, на нём была лишь набедренная повязка, в цвет головного убора и браслеты жёлтого цвета на руках. Когда этот «человек» повернулся, чтобы ответить на изучающий взгляд Елены, она с ужасом увидела, что глаза его полностью красные. Не зрачки, не лимбы, не конъюнктива, не роговица, а полностью глаза. Полностью красные глаза, пылающие злобой и ненавистью. Лена поспешно отвернулась от «Джинна».

И как раз в этот миг слева от Бронзового человека, появился громадного роста мужчина. Размером он был примерно с «Красно-огненную птицу» — как прозвала её Конахина. Кожа его была серого цвета, на нём были одеты какие-то золотые доспехи. Нагрудник, разделённый с наколенниками и шлемом. Руки были всунуты в золотые же перчатки. В правой руке это существо сжимало какой-то предмет, отдалённо напоминающий молнию. Рука эта была поднята кверху так, что «молния» была как раз над правым плечом. Когда и это существо посмотрело на Елену, она увидела в его глазах каменное спокойствие, хотя глаза эти были, на удивление, живые. Карего цвета, — больше всего, из всех здесь присутствующих, — напоминали эти глаза человеческие. Существо немного качнуло головой, что было похоже на кивок в сторону девушки. «Гигант» -подумала Лена.

Тут же, без всяких пауз, справа от Лены — между ней и огромной птицей, беспокойно ёрзающей на своём месте, появился седобородый и седовласый старец, в синем одеянии. Рост его был человеческий. На ногах у него были одеты причудливые, завёрнутые кверху носами, туфли. Одеянием его был халат-балахон свободного пошива. В левой руке он держал деревянный посох, с каким-то камнем в верхней его части. Этого персонажа Елена назвала про себя «Маг». Повернувшись к ней, глянул он на девушку высокомерным взглядом, но всё же, не преминул немного поклониться ей, видимо, в знак уважения.

«Что ещё за сборище⁈ И какого дьявола я являюсь одним из его участников⁈ Это что — шутка такая?…а-а-а это сон мне снится…точно! Сон, не иначе! Ну ничего, скоро я проснусь и продолжатся мучения на базе и снова…» — мысли Конахиной были снова оборваны каким-то сюрреалистическим действием.

Внезапно отовсюду раздался громкий звон и часть леса, к которой были повёрнуты все существа и Елена рассыпалась и исчезла, а за ней открылась вторая часть поляны. На дальнем её конце, словно зеркало отражая положение самой Лены и её невольных товарищей, стояло семь существ. И лишь одно из них было знакомо нашей героине: это была Надежда Никишина. Она стояла в самом центре, меж разнообразных созданий, как и Елена держа троих слева и троих справа от себя.

In HMM III battle. Леса на Юге Эратии. 4 мес. 3 нед. 2 ден.

Надя.

После объявления в динамике, Надя удобно расположилась на своей койке и предпочла другим занятиям отдых. Она в полной мере осознавала всю неизбежность происходящего и, в отличии от Елены, не надеялась на хороший исход, при котором испытания могли бы каким-то внезапно-магическим образом закончиться; следовательно лучше отдохнуть и набраться сил перед неизвестным.

За ней пришли — она послушно проследовала за своим конвоиром. И вот она у портала, и вот она входит в него. Что за ним — она не знает, но смутные, неуловимые мысли говорят ей о том что она готова; готова лучше других и всё будет хорошо.

Наступает умиротворение и Надежда Никишина летит уже над незнакомыми землями: пустынями и полями, лесами и садами, огородами и шахтами, городами и сёлами, казармами и муниципальными зданиями. Всё это, несмотря на свой отличный вид, на своё потрясающее состояние, быстро набивает оскомину и ощущение нереальности. Какие-то мелкие нюансы и упущения, какие-то мельчайшие подробности и перегибы говорят о том что этого мира нет в реальности. Либо это — какая-то другая реальность…

Мысли эти начинают накапливаться, словно снежный ком, пытаясь разрушить всё на своём пути. Никишина начинает сравнивать то, что видит с некой компьютерной графикой, с неким нереальным, выдуманным больным воображением, потусторонним миром и вдруг…

…Надежда оказывается в своём теле, на зелёном травяном поле, средь леса. Она понимает что обездвижена и что место, где она находится — нечто вроде лабиринта из второго испытания. Девушка начинает искать подсказки от своих друзей, помогающих ей прежде. Никаких подсказок нет. Нет даже намёков на следы подсказок.

И тут, примерно в шести метрах справа от неё, появляется огромная лошадь, с крыльями. Лошадь эта размером своим превосходит обычную гнедую в два — два с половиной раза. На ней надет какой-то доспех с изразцами и замысловатыми рисунками. Грудная клетка этой крылатой лошади прикрыта чешуйчатой кольчугой, которая крепится на основной, прикрывающей спину и живот, броне. Сама броня эта чёрного цвета, расписанная серебром. Витиеватые переходы от цветков к волнам, от волн к каким-то причудливым формам и образам создают впечатление целостности картины, которую выполнил внеземной художник.

Надежде нужно напрячься, чтобы вспомнить название подобного коня из мифологии и в итоге ей удаётся это сделать: «Да это же Пегас! Неужели мне придётся сразится с ним⁈» — одновременно с этими мыслями в её голове, Пегас повернулся и посмотрел на Надю. Глаза его были голубы, аки небесная гладь и спокойны, словно океан в хорошую, безветренную погоду; они внушали уверенность и спокойствие в смотрящего на них. Надежда поняла, что испытание заключается не в сражении с Пегасом. И, словно в подтверждение её мыслей, рядом с ним материализовалось ещё одно существо.

Это создание неведомого разума было буро-красного цвета, представляло же из себя некую смесь увеличенного в размерах льва и скорпиона, с крыльями дракона. Грива и морда существа были темнее остального туловища, но оттенок был тот же. Пасть его была приоткрыта и из неё виднелось большое количество острых, как гвозди, зубов; но это было не самое странное в существе. Самым странным был скорпионий хвост, выходивший с задней части этого дивного создания, вместо хвоста львиного. Жало это было, наверное, метров 5 длиной, если его полностью развернуть, поэтому оно было собрано в дугу над туловищем животного. Ядовитый его стержень находился прямо над львиной головой; в случае надобности было видно что жалом этим, существо сможет налегке поражать соперников. Но и это было ещё не всё: два небольших, но размашистых крыла росли из боков этого существа, примерно по центру его туловища; выходили они из оного в районе реберных костей. Глаза существа, когда оно повернуло свою голову с гривой, чтобы взглянуть на Надю, блеснули решимостью и зеленью. Надежде даже показалось что существо подмигнуло ей.

«Скорполев какой-то. Интересно, интересно что же дальше-то здесь будет; что мне подготовили? И главное чем же всё это кончится⁇» Словно в ответ на её вопрос: «что же будет дальше», слева от неё, почти рядом, метрах в двух, появился следующий участник.

Это был чёрного, как смоль, цвета дракон. Высотою он был как два или три человека — тяжело было сказать точно из-за того, что он постоянно двигался то разминая крылья, то оглядывая окрестности, но с места не двигался. Крылья его были раза в три больше, чем у Скорпольва и он беспрестанно ими шевелил. Было видно что ему не терпится взлететь, но какая-то сила держит его на месте, словно бы пригвоздив к бренной земле. Каждое крыло внизу оканчивалось костистыми наростами, торчащими почти до самой земли. Впереди, перед условной грудью Дракона были две когтистые лапы. Они были коротки, но внушали чувство страха из-за своих огромных когтей. Хвост дракона так же чёрный, но чуть светлее остального тела, был свернут, оборачивая его тело в районе больших лап, словно хвост, которым кот обворачивает себя, сидя на задних лапках. От самого хвоста, через всё тело, вплоть до головы, с передней стороны Дракона шло широкое вкрапление его плоти, не скрытое бронёй. Оно было шириной около полуметра, разделено на сегменты по тридцать — сорок сантиметров. Дракон открыл пасть, чтобы зевнуть и из неё показался змееподобный, но огромный язык и большие острющие зубы. Когда приступ зевоты прошёл и Дракон уже собирался закрыть пасть, из неё вышло небольшое облачко чёрного дыма. Он, как бы извиняясь за это своё упущение, кротко посмотрел на Надежду зелёными глазами и отвернулся.

Затем слева же, но примерно, в шести метрах от Нади, появился ужасный черный рыцарь на чёрном же коне. О том, что это рыцарь свидетельствовали его доспехи из стали и искривлённый меч, который он держал в правой своей, — облачённой в черные латные рукавицы, — руке. На голове его был чёрный шлем, с прорезями для глаз. Весь образ его вселял ужас, всё нутро его пропитано омерзением ко всему живому. Если бы это создание и носило какое-то имя, то это имя было бы — Рыцарь Смерти.

У коня его тоже была своя броня, которая полностью закрывала уязвимые его части, а снизу, на его ногах, были защитные металлические штуковины по типу обручей, но большие. Свозь защитное одеяние, в местах прорезей для глаз и у коня и у самого рыцаря, когда они оба синхронно повернувшись, посмотрели на Надежду, сияли красные глаза. Надя поспешно отвернулась от этих существ.

Справа, почти вплотную к Никишиной, появился невысокий человек, который доходил Наде лишь до пояса. На лице его был надет серебристый шлем с забралом, в верхней части которого торчали три тонких рога, чем-то напоминающих оленьи. Грудь, спину и живот его закрывал серебряный нагрудник, из которого торчали оголённые руки, в одной из которых был огромных размеров, чуть ли не с половину роста этого человека, — молот, колотушка которого оббита тем же серебряного цвета материалом. На ногах его надеты миниатюрные, но серьёзного вида тяжёлые бронированные сапоги, закрывающие ноги до колен. «Да это же Гном! Гном, как у Толкиена! Что же это такое происходит? В какую „сказку“ меня снова занесло⁈»

— Да, гном и что? ТЫ что-то имеешь против⁈ — сказал коротышка, с угрозой глядя на Надю. Она предпочла просто молча отвернуться в другую сторону, но вспомнила что там стоит Рыцарь Смерти и хотела, было, искать успокоение в зелёных глазах Чёрного Дракона, но тот смотрел куда-то в небеса, видимо, мечтая поскорее туда попасть. И в этот момент материализовалось ещё одно странное существо:

Можно было бы сказать, что это — рослый мулат, с повязанной на голове белой чалмой, но как только смотрящий на него человек отрывал свой взгляд от больших, полностью жёлтых, круглых глаз и опускал его, он наблюдал отсутствие ног. Вместо них было завихрение огня, которое поддерживало этого «человека» на его двух с половиной метровой высоте. Оголённый, ничем не защищённый торс его говорил о том, что оно было достаточно спортивного телосложения: все мускулы его от трицепсов и бицепсов, от пресса до грудных, от шейных до спинных — имели рельефную структуру и было видно, что это существо уделяет много времени занятиям своим телом. Из защитных атрибутов на него были надеты лишь наручные обручи золотого цвета, с синими крупными камнями, вставленными в них.

Существо повернулось к Наде и ответило на её взгляд своими жёлтыми, без зрачков, казалось бы полными огня глазами и улыбнулось, обнажая крупные белоснежные зубы свои. «Да это какой-то огненный джинн! Что за сборище сказочных персоналий⁈ Я поняла! Я, наконец, поняла! Это какая-то симуляция нереальной реальности! Это, видимо, испытание, призванное проверить непоколебимость моего рассуд…»

Не успела эта, — завораживающая и такая успокаивающая непонимающую что же происходит на самом деле Надю, — мысль довершиться; это логичное объяснение происходящего с ней не успело еще полностью утвердиться в её сознании, как дальняя часть леса, находящаяся перед взором Надежды и всех созданий, стоящих слева и справа от неё, вдруг, испарилась и Надя увидела невдалеке, подобную её сборищу, армию непонятных созданий, в центре которой стоял никто иной, как Конахина.

Вне времени и пространства. (в человеческом понимании)

Вячеслав.

Добежав до портала и сиганув в него, Кирилл, он же Китайчик, он же Вячеслав Кириллович Иванько, оказался в подвешенном состоянии между небом и землёй — именно так ему показали его же, со стороны. Тело его, как будто, было привязано множеством невидимых нитей, тянущихся куда-то далеко в космическую даль, в неизвестность. Отдельные нити были у каждой руки, у ног, у головы и т.д. Он как бы выступал в роли марионетки, которой управляли сами они.

Некоторое время Иванько был безмолвным наблюдателем за собой самим. Он видел своё тело на фоне голубой бесконечной небесной глади: глаза его были широко раскрыты и не моргали; грудь вздымалась и опускалась — что говорило о том, что он ещё жив, какие-либо другие движения его тела не наблюдались. Вячеслава озарила догадка, что если его тело висит перед его взором, то как же он сам видит его? В состоянии кого он сейчас находится? Кем является?

Китайчик попытался оторвать свой взгляд от своего же тела, находящегося метрах в пятидесяти впереди, но ему это не удалось. Он пытался рваться из всех сил, из всех сухожилий, напрягал силу разума, силу воли, все шесть свои чувств, но результата не было. Он — бестелое существо, глядящее на своё тело, подвешенное кем-то, зачем-то, не может ничего сделать, чтобы либо перейти из одного состояния — в другое, либо стать тем, кем он был и попытаться приспособиться к новой окружающей обстановке — то есть сделать привычное ему дело.

В мучительном ожидании, по мнению Вячеслава, прошло около 30 минут, затем небо резко потемнело, прогремел гром и началась гроза. Странно — знакомый голос неспешно заговорил с Китайчиком. По ощущениям Вячеслава, владелец голоса находился ровно за его спиной. Он говорил тихо и неспешно, монотонно и безразлично:

— Ваши особи даже не сразу могут идентифицировать своё состояние. Плачевно. Но, с другой стороны, эта ступень именно такой и задумывалась. (эту фразу голос сказал как бы сам — себе) Можно спокойно отделить разум от тела, а вы даже не понимаете что случилось. Вы как зайцы, даже нет. Вот образ. Вы — как крысы, загнанные вашими «учёными» в картонные домики-лабиринты. С одной стороны крысу ждёт отрава, с другой — бесконечные эксперименты над её маленьким тельцем; но крыса, — не отдавая себе отчёта в том, что делает, — бежит, стремится и всем своим существом желает достичь свою цель; затем наступает момент, когда она, наконец, заполучает (но это только как ей кажется) свою вожделенную цель. Но на самом деле личностной цели у крысы нет; разум её закрыт от таких пагубных желаний; у крысы есть лишь та цель, которую ей даёт «учёный»…

Китайчик хотел что-то возразить, собирался подискутировать, но тут его пронзило осознание того, что он не может говорить, т. к. ему нечем произносить звуки. Тело его висит средь дождя, а то, кем он сейчас является, не умеет говорить — ему просто нечем это делать.

— За тело переживаешь? Смотри. — огромная молния прочертила небо и ударила прямо в правую ногу тело Китайчика. Нога загорелась. Разум Вячеслава, наблюдающий эту картину, пытался метаться, пытался рваться, пытался пытаться, но ему ничего не удавалась. Ничегошеньки. Он просто наблюдал.

— Смотри ещё. — вторая молния, прочертив небосвод, ударила Вячеславу в правую руку, испепелив её.

— В принципе; в принципе, я могу продолжить. Ты ведь можешь быть оставлен в своём нынешнем состоянии. Да-да. Тебе нравится оно, не так ли? Ах, не отвечай. Я знаю что нравится. Ха-ха. — Это «ха-ха» было больше похоже на «Га-Га» — мимолётно подумал Иванько. «Что же оно хочет-то от меня⁈»

— А я как раз за тем здесь, чтобы тебе рассказать чего хочу. Ты — человек, который вошёл в портал несанкционированно. Обычно у нас с такими алгоритм действий очень простой. Но. Ты ещё и человек, который лично мной лоббировался, в течении всей твоей жалкой жизнёнки, во все те места, в которых ты был. Во все те позиции, так сказать, которые ты занимал. Улавливаешь? Ты — всецело моё творение. Поэтому я решил сам с тобой «поговорить» и решить как с тобой поступать. В общем варианта два: либо я спалю сейчас твоё тело, а тебя оставлю здесь на век наблюдать за обгоревшими костями, либо я восстановлю его, верну твой разум на место и ты будешь выполнять кое-какие мои распоряжения.

Итак: молчание означает первый вариант, любой тобой данный мне знак — второй. У тебя есть три минуты. Время пошло. Посмотрим сколь сильно ты жаждешь жить.