"Испытание", книга первая

Глава 4

Сектор «Моптино», Планета «Копрулис», первый вечер первого этапа испытаний.

«Бетовцы» набрели на странное скопление каких-то непонятных каменных массивных элементов, видимое впереди, когда начало смеркаться. Они были вымотаны не менее «альфовцев». Не менее, чем их противникам им хотелось пить и есть: режим, которому придерживались их тела во время тренировок играл сейчас с ними злую шутку. Они пили по два-три литра воды в день (кто-как) и три раза принимали пищу. Сейчас же ни первого ни второго не было. К тому же этот однообразный, бесконечно-длинный день в этом непонятном месте длился явно длиннее Земного.

По началу они весело обсуждали всяческие жизненные перипетии, каждый из трио (Дмитрий молчаливо слушал), пытаясь выставить себя в более «крутом», чем было на самом деле — свете, изощрялся в подробностях и приукрашал действительность, случившуюся когда-то. К обеденному, по ощущениям в желудке времени, их разговоры начали затухать и паузы меж ними становились всё более длительными.

Через некоторое время после того, как сильно захотелось кушать, Макс достал из-за пазухи небольшой пузырёк, с металлической жёлтой крышкой, с надписью на нём «Этанол 96» и, с радостью, предложил Елене отпить первой. Та, в свою очередь, вначале отказалась, но через мгновение, жадно схватила пузырёк и опустошила его наполовину. Затем выпил сам Макс и отдал допить остаток Дарье. Дмитрию никто не предлагал, потому что все знали что он откажется.

Это был не первый пузырёк, пронесённый Максимом как в Кремль, так, как теперь выяснилось, и сюда, на место испытаний. Когда Макс подходил к Кремлю, он смекнул что у него всё, скорее всего отберут и, остановившись в аптеке взял два пузырька со спиртом для наружного применения (он не собирался разбираться. Спирт — есть спирт — считал он) и, засунув их в презерватив, погрузил в известное всем проносящим в тюрьмы и остроги, с незапамятных времён, запрещённые вещи, — место.

Кабинет №65/⅘, 02.02.14.

— Вы прибыли сюда для выполнения миссии, которую ставит перед вами правительство. Вы — один из оставленных нами выживших людей и теперь вы принадлежите нам. Всего вас, таких людей, девять человек. Трое уже в наших палатах восстанавливают силы, после тяжёлой дороги. Вы — четвёртый; в скором времени ожидаем прибытия ещё пяти человек. — Генерал абсолютно не церемонился в выражениях с этим подопытным, он не пытался как-то смягчить действительность или вести себя более-менее интеллигентно. Оно и понятно: весь вид Макса говорил о том, что ему самому глубоко плевать на себя, а люди, его окружавшие, должны плевать на него вдвойне. Все, кроме слабых женщин, не могущих дать отпор. Те получали от Масяни тумаков «по первое число».

Когда генералу донесли, что в кишке у подопытного (старый Иван Николаевич называл у себя в голове Макса именно «подопытный» ни имени, ни номера он не называл. «Подопытный» было достаточно для этого ти́па) сканер обнаружил два пузырька с непонятным содержимым, генерал сказал что нужно провести повторное, более точное сканирование, на улучшенном сканере, привезённым в Кремль уже после катастрофы. Когда же учёные увидели и передали что в склянках содержится спирт для наружного применения, генерал, подумав, что пронесенное никак не сможет никому навредить, разрешил оставить его в месте его дислокации и не трогать. Ему было интересно что же подопытный будет делать с «Этанолом» на базе. «Неужели пить его вздумал, идиот» — думал генерал…

— Да, я…да…типа, всё понятно…хорошо…но я, как меня…почему меня выбрали…кто? за…- Масяня, запинаясь, пытался построить предложение. Он был достаточно пьян, чтобы смело начать говорить в непонятном помещении, с завязанными глазами, с человеком, в голосе которого явно звучала угроза, и недостаточно трезв, чтобы нормально строить фразы. В голове и желудке его мутилось — это были последствия выпитых в московской аптеке трёх склянок Этанола.

Генерал подал знак охране и Максу дали прикладом автомата по печени. Удар был не особой силы, но этого хватило, чтобы Масяню скрутило в «три погибели» и он корчился от боли на полу. Командир базы, ненавидящий алкоголь и алкоголиков всю свою жизнь, морщась от запаха спирта, спокойно продолжил:

— Подытожу: ваша задача помалкивать, если не хотите получить по почкам, — или печени, что хуже в вашем состоянии, — прикладом. Сейчас вас проводят в палату, в которой отчистят от алкоголя и максимально восстановят дееспособность вашего организма. Теперь же у вас есть право на один вопрос, на который я обещаю дать честный ответ. Вопрос может касаться чего угодно. Подопытный, вы готовы его задать? — в этот момент сын генерала подал знак охране, чтобы та подняла и поставила на ноги Макса. Тот кое-как, опершись на стену спиной, держал равновесие и сказал.

— Я, это…готов, типа. Ой. Я готов, да… Выпить…выпить когда можно будет?

— Это и есть ваш вопрос⁈

— Ну…это…да…это и есть он…

— Была бы моя воля, я бы сделал так, что вам нельзя было бы никогда ни есть, ни пить! Вам бы не понадобилось ничего…все бы только выиграли…но вы, почему то, выбраны. Ответ таков: правилами нахождения на базе запрещено применение любых спиртосодержащих средств в любых, отличных от лечебных, целях. Увести!

09.02.14 столовая тренировочного лагеря в Кремле

— Фух, ну и достал же этот тренер. Зачем так напрягать то с первого дня? Идиот какой-то! У вас тоже такие?

— Да-да такие же, — задумчиво сказала Елена, не глядя на Максима а лишь пытаясь сделать так, чтобы он скорее замолчал.

— Ладно, ребят. У меня есть для вас и хорошая новость. Я думаю, вас это порадует. — Максим достал склянку со спиртом и поставил на стол.

— Ты что! Здесь же камеры! Её отберут сейчас, идиот! Дай мне быстрее! — прокричала Даша, жадно глядя на ёмкость с заветной жидкостью.

— А вот и не успеют — подмигнул ей Макс и смело открутив крышку, выпил третью часть. Он бы выпил и больше, но Даша так смотрела на него, что он почувствовал себя героем и решил соответствовать этому образу, прекратив пить и поделившись с союзниками.

На самом же деле Даша просто с вожделением смотрела на склянку, но не в её привычке было отбирать что-то у мужчин. Она не привыкла манипулировать ими даже на низменном уровне, ведь этим заведовала Елена, которая и получила спирт после Макса. Отпив содержимое склянки, Лена сморщилась и начала заедать спаржевой фасолью. Она выпила совсем чуть-чуть и предложила Дмитрию:

— Дим, а Дим. Хочешь бухнуть? — сказала она. Дмитрий даже не посмотрел в её сторону и проигнорировал это предложение, поэтому Лена молча отдала спирт Дарье. Даша, с жадностью вылакала остаток. Она подержала некоторое время ёмкость кверху донышком, чтобы все капли выпали ей в рот. Затем она налила воду в склянку из-под спирта и выпила ещё половину. Вода была со вкусом спирта и Даша думала что с его же эффектом.

После этого случая Лена выпытала у Макса как он пронёс на базу спирт и поняла, что Максим способен на всё ради выпивки. По большому счёту алкоголь-это главное стремление его жизни. А зная стремление, Ленка знала и самого человека. Могла им играть, словно жонглёр своими мячами, и направлять его в любую, нужную ей сторону.

Несмотря на запрет, охрана никак не отреагировала на этот поступок. Идея руководства была в том, что этот случай должен сблизить «Бету», поэтому после сообщений с пульта охраны о нарушении, генерал приказал не вмешиваться. Они и сблизились в известной мере. В этот день, после спирта, у соратников и произошло первое сношение в столовой. Снова, безнаказанно, как и употребление алкоголя.

Сектор «Моптино», Планета «Копрулис», первый вечер первого этапа испытаний.

Достаточно захмелев, выпив спирт на пустой желудок, влив его в очищенный от алкоголя организм, друзья бодрее зашагали дальше. Вероятнее всего, именно эта склянка и позволила троим недотёпам дойти до каменного нагромождения, которое теперь они видели в километре перед собой. Увидев искомую, как им казалось цель, они, молчаливо переглянувшись, прибавили шаг.

Дойдя во всё сгущающихся сумерках до этой то ли горы, то ли скалы, «бетовцы», оторопело остановились и начали осматривать это произведение искусства.

Огромные каменные, без каких-либо отверстий или ниш, исполины, лежали без какого-то порядка друг на друге и на поверхности планеты. Одни стояли вертикально, были размером с девятиэтажку, другие лежали на «земле», третьи, соединяя первые и вторые, полулёжа стояли меж ними. Насколько было видно в сумерках, все камни были примерно одного размера и типа, все они были фиолетового цвета, количество их сосчитать было сложно, потому как теперь вдали было почти ничего не видно под слабым светом звёзд и двух лун. И путники решили остановиться заночевать возле камней, выставив дозор, нести который, как это водится, решили по очереди.

Порядок дежурств определил слепой жребий.

Первому выпало нести вахту Максу, второй — Лене, третьей — Дарье, четвёртому- Дмитрию. Макс изнывал от скуки, пока другие нежились в своих снах, просматривать которые приходилось лёжа прямо на «земле». К камням в темноте подходить не решились, а спать на них или под их прикрытием — тем более.

Макс вспоминал былое и не за что было зацепиться его мыслям. Они скакали, словно вороные, от одного воспоминания- к другому; из года в год; из одного жизненного отрезка — к другому. Хорошие и приятные воспоминания были у Масяни только в раннем детстве и то их было очень немного и многие из них практически потеряли свои краски и казались сейчас произошедшими не с ним событиями.

В конце концов, Макс уснул на своём импровизированном посту и разбудил его никто иной, как Дмитрий.

— Иди, твоя смена кончена. — сказал угрюмо, как всегда, он.

— А дев…а девочки? Они же дол…должны это…дежурить…а? — спросонья, Макс не мог собраться с мыслями и ему тяжело было сформулировать что-либо связное.

— Иди, говорю. -строго приказал безномерной.

— Хор…хорошо, хорошо. Не кипи…не кипятись ты так.

Макс побрёл к импровизированному лагерю, где спали «без задних ног» его подельницы, не сменившие его вовремя. Они попросту не смогли проснуться. Во-первых: из-за выпитого технического спирта, во-вторых: из-за снов, которые они смотрели. Максим тоже видел какой-то сон, но вспомнить его не смог; хотя обычно бывает наоборот: если тебя резко что-то (или кто-то) будит, то ты помнишь свой последний перед пробуждением сон до мельчайших деталей.

Один Дмитрий, безномерной подопытный, не видел снов. Ни до, ни после описываемых событий. Такая была его особенность…

Макс Орлов уже улёгся на холодный грунт и начал было засыпать, как Лена заорала:

— Нет! Не-е-т! Я не буду это есть! Не буду-у-у!

Макс успел подумать: «Странно, она, вроде бы, ни от какой еды не откажется» — и, улыбнувшись, уснул. И возобновилась тишина, сопровождающая «Бету» в редкие моменты молчания всех её членов.

Максиму снова снился тот же сон, что и прежде. Собственно говоря, сон был один на троих у участников «Беты», с разницей лишь в том, что в главной роли этого сна у каждого был свой персонаж — он сам.

Сны «Беты».

Тёмными бесконечными коридорами пробиралась Лена куда-то вглубь неведомого подземелья. Со стороны направления её движения пахло сыростью и гнилью, но Лена не могла остановиться или, тем более, развернуться и пойти в противоположном направлении.

Чувствовалось что-то очень плохое в этой разверзнутой пасти бездны, в этой бесконечно-мрачной тьме, в этой тиши, в этой смуте; но была там и разгадка. Но разгадка чего? На этот вопрос видящие один и тот же сон Дарья, Макс и Лена ответить бы не смогли, но знали это точно и были уверены на все сто процентов.

После продолжительного «путешествия» по тёмному тоннелю, каждый из видящих сон, пришёл в пещеру, в которой было несколько светлее, чем в кромешной тьме тоннеля. Никто из героев сна не задумывался над тем как можно видеть в полной темноте, но каждый из них видел в ней.

Немного привыкнув к тусклому освещению, Макс заметил метрах в тридцати от входа в пещеру, небольшой водоём, возле которого кто-то что-то делал. Ни за что на свете никто из известной нам троицы не пошёл бы проверять что же там делает неведомое существо, но это был сон, а во снах всё может быть совершенно иначе, чем в жизни… Особенно когда контроль над твоими поступками не принадлежит тебе самому.

Неизвестная сила притягивает Дарью к озерцу внутри горы; всё ближе приближается она к этому плохо пахнущему водоёму; всё сильнее ощущается запах и копошащегося в темноте существа; всё сильнее начинает эта сцена что-то знакомое напоминать Елене, но что?

Приблизившись на максимально близкое расстояние, Макс находит большой валун, выглядывая из-за которого, пытается рассмотреть существо…и видит…Нео из кинофильма «Матрица», который, будучи одет в лохмотья, будучи неестественно худ, не теряя, однако, своих фирменных чёрных очков даже здесь в вечной тьме, ест какую-то змею или ящерицу. Как только Дарья узнаёт Нео, тот поворачивается и, ехидно улыбаясь, протягивает надкусанные остатки окровавленной плоти большой ящерицы и говорит:

— Кушай. Вкусно. Кушай. Вкусно. ЕШЬ!

Лена, Макс и Дарья одновременно кричат во сне и наяву: «Я не буду это есть!»

На что Нео лишь ещё сильнее растягивает свою улыбку; кровь капает с его зубов, она испачкала ему рот и область вокруг рта, но это его не смущает — он откусывает ещё кусок и жуёт с наслаждением, затем, дожевав, глотает, снимает свои очки, обнажая чёрные круглые большие глаза, без зрачков и говорит:

— Ещё не такое будешь! Ещё как будешь! Ещё не такое будешь! Ещё как будешь! ЕШЬ!

«Альфовцы» решили ночевать немного позже, чем их противники. Они попытались идти ещё некоторое время под светом незнакомых созвездий, под светом незнакомых двух лун. После того, как стемнело, Сергей думал сразу объявить отбой, но потом решил дать вымотаться команде полностью, чтобы всем хорошо спалось.

Пусть и на пустой желудок, но зато с полными головами толковых мыслей уснули наши герои из команды «Альфа». Пургин решил не говорить никому, что будет нести вахту всю ночь, чтобы никто не посягнул на покой команды. То же самое решили сделать и Тимур и Алиса и Олег и даже Надя.

В общем получилось так что когда Сергей пошёл дежурить, думая что все уснули; за ним, по очереди, потянулись и остальные. Сев в небольшой, тесный круг, испытуемые, улыбнувшись друг другу, заговорили:

— Это, в принципе, неплохо: дежурить всем вместе; только вот непонятно чей сон мы храним в таком случае. — засмеявшись сказал Сергей. — Раз уж наблюдается такая инициативность со стороны каждого из членов нашей команды, предлагаю разделить усилия и распределить дежурство. Первым дежурю я — на правах капитана команды, вторым — Олег, третья — Алиса, затем Тимур, последняя- Надя. Есть возражения?

— У меня никаких возражений. — сказал Тимур Назаренко.

— Я согласна, без проблем. — вторила ему Алиса.

— Мне — всё равно. Как скажете. — меланхолично промолвила Надежда. Она была задумчива и чем то озабочена.

— Кэп, а я бы предложил на первую половину ночи поставить девушек и Тимура, а нас с тобой оставить «на закуску». Сам знаешь, что вторая половина ночи куда сложнее. К тому же мы не знаем сколько длится здешняя ночь, не так ли?

— Предложение Олега считаю здравым. Без обид, ребят, но вы — наша опора и вам отдых в самые трудные часы нужен больше, чем нам, старикам, ха-ха. Ну и плюсом будет то, что если, вдруг, ночь закончится на вашем дежурстве, завтра, если мы, конечно, ещё будем здесь, в этом мире, будете дежурить вы, а мы будем отдыхать. По-моему это честно.

— А по-моему, честнее отдежурить первую ночь всем вместе, чтобы понять сколько времени она длится и завтра распределять кто-когда будет нести вахту. — сказал, зевая, Тимур.

— Сам посуди, Тимурка, какой смысл всем вместе дежурить? Это контрпродуктивно. Силы ведь нуждаются в восстановлении, как считаешь? Давай ты первый иди спать. Засыпаешь уже. Девочки, кто из вас чувствует себя лучше? -ответствовал ему «Майор».

— Я готова дежурить первой. У меня уже привычка выработалась: после отбоя я подолгу размышляла или писала в дневнике, поэтому бодрствовать, когда все спят, мне не привыкать. — внесла своё предложение Алиса.

— А я подустала. Давайте, тогда я вторая пойду. Алиса, разбудишь меня, когда будет невмоготу, хорошо? — обратилась Надя к соратнице.

— Да, конечно, Надь. Всё, идите тогда все спать. Хватит тут прохлаждаться. — в шутку, грозно-приказным тоном, сказала Алиса и засмеялась.

— Предложения рассмотрены, резолюции подписаны, задачи ясны и так далее…за работу, ребята. Идём спать! — иронично закончил обсуждение Сергей. — Алиса, кроме шуток, быть «на чеку»! Не кунять, не пропускать ни единого писка. Почувствуешь слабость — сразу буди Надежду. Не борись с собой. Ну, разве что, чуть-чуть. — подбодрил капитан «Альфы» Алису и четверо сокомандников отправились отдыхать двадцатью метрами далее.

Комбинезоны, выданные на базе в Кремле, были достаточно удобные для ходьбы: они отражали тепло и, как будто кондиционировали тело и спать в них оказалось, на удивление, тоже удобно. «Альфовцам» было непривычно спать на открытом грунте, но выбирать не приходилось и, из-за сморившей всех усталости, испытуемые быстро уснули.

Алиса сидела, задрав вверх голову и рассматривала звёздное небо незнакомого ей мира. Она пыталась найти какие-то очертания знакомых ей созвездий, составленные звёздами, но у неё ничего не выходило: было ясно, что звезды, расположенные вокруг этой планеты не видны с родной Земли. В принципе, это было ясно и когда путники, попав сюда увидели два светила и когда на незнакомом небосводе взошли две «луны».

Вдруг, Алиса заметила какую-то точку, быстро движущуюся по небу. Эта точка светила достаточно ярко, чтобы быть похожей на звезду, была такого же размера, как самые маленькие звёзды, но двигалась с огромной скоростью, что заставляло усомнится в природном происхождении этой «звезды». Сконцентрировав всё внимание на движущемся объекте, Алиса заметила что он не приближается и не отдаляется от планеты, на которой она находилась, что этот объект, словно спутник, огибает планету и стремиться достичь каких-то своих, известных лишь ему, целей. Через несколько мгновений неведомый объект скрылся из вида.

«Что ж, кто-то за нами наблюдает — это точно. Либо это здешняя цивилизация так себя проявляет, либо наши „друзья“ с базы в Кремле. Интересно. Очень интересно. Что же это на самом деле?» — подумала Алиса и продолжила наблюдать за небом.

Через несколько часов безрезультатных наблюдений её начало клонить в сон и она отправилась будить Надю. Надежда открыла глаза, когда Алиса подходила к ней. Опережая действия и слова Алисы, Надя, сразу же молча, пошла на пост. Алиса лишь пожала плечами и улеглась спать.

Во время Надиного дежурства, до определённого момента, не произошло каких-либо перемен; она, так же, как Алиса, наблюдала за звёздным небом, пытаясь разгадать загадку своего местонахождения. Но мыли её были несколько иными: 'Надеюсь, что всё получится и я выживу в этой передряге. Это всё, что мне нужно. Выжить и начать спокойную жизнь.

Жизнь, без вмешательств извне, жизнь, как у всех нормальных людей. — думала Надежда, не совсем понимая что мечты о жизни, как у неких «нормальных людей» — это самые распространённые мечты в мире…а кто такие эти «нормальные люди», пожалуй, не ведает никто. Ведь у всех свои критерии нормальности…

«Конечно, „Альфовцы“ — неплохие ребята. С ними можно иметь дело, в отличии от „Бетовцев“, но всё равно как то мне не по себе. Чувствуется нехватка чего-то, а что это такое…что же это такое…Ладно, посмотрим что будет завтра. Хотелось бы набрести уже на какое-либо вразумительное объяснение что мы здесь делаем и какие наши цели на этой планете.»

После того, как Надежда удалилась, а Алиса, убедившись что Надя несёт вахту в условленном месте на пригорке, присоединилась к спящим, все четверо, как по команде, начали видеть один и тот же сон. Как и у «Бетовцев», он был идентичным для всех, с разницей лишь в главном действующем лице.

Сны «Альфы»

Знакомый Сергею лифт, знакомый этаж, знакомое помещение. Все эти действия: сели в лифт, поднялись (или опустились?) на нужный,- «4you», — этаж, вышли из лифта, коснулись двери в помещение со столами и стеллажами на стенах — прошли как в ускоренном просмотре для всех четверых. Сергей сразу понял и вспомнил где он находится, остальные трое — визуализировали теперь окончательно то, что видели внутренним взором после рассказов «Майора».

После того, как дверь в помещение (которое все четверо окрестили лабораторией) открылась, «fast motion» был остановлен и события начали разворачиваться с привычной скоростью.

Тимур входит в помещение, рассматривает аквариумы, колбы с органами, смотрит на зелёные ящики и слышит у себя в голове голос. Голос, знакомый Сергею громогласно произносит: «Вам нужно собраться! Только лишь вместе вы сможете победить это. Только лишь вместе вы сможете выжить и пройти дальше. Первое - самое сложное, дальнейшее - по проторенной тропе. Действуйте!».

Алиса оглядывается вокруг себя, пытаясь обнаружить говорящего, но его нигде нет. Ни в аквариуме, — они все пусты, ни где-либо ещё. Она решает покинуть «лабораторию» и поискать говорящего в её голове в холле.

Олег разворачивается и выходит из помещения. Оказываясь в коридоре, он слышит гул. Гул всё нарастает и тут, за лифтом, около пятнадцати метров шириной, четырёх — высотой, загорается огромный экран. Олегу видно лишь часть экрана так как лифт загораживает от взора бо́льшую его часть. Он решает обойти лифтовую и посмотреть что там изображено.

Пока Сергей обходит лифтовую, он беспрерывно смотрит на экран и видит в левой его части чернь космоса, со звёздными росчерками на ней, так же его взору открывается, всё в бо́льшей степени, какой-то немыслимый для человека пульт управления. Кнопки, рычажки и прочие элементы сделаны, как будто, задом-наперёд. Как будто это кунст-камерные органы управления. Они уродливо-причудливо-уникальные.

Алисе тяжело подобрать слова, чтобы описать эти, явно сделанные нечеловеческой рукой, манипуляторы для управления чем-то. Её бросает то в жар, то в холод. Она понимает, что всё это из обычного сна перерастает в нечто большее, но что большее? Странная догадка пронзает её разум и тут…

…И тут Олег преодолевает загораживающую обзор лифтовую и замечает на экране появившуюся, в его центре, фигуру. Фигура эта исполинских размеров (если это не искажение громадного экрана, конечно) оно подходит к пульту, глядит на кресло-ракушку, находящееся перед пультом и медленно начинает поворачивать свою косматую голову к «камере», которая транслирует всё это действо на экран.

Алиса понимает, что оно смотрит прямо на неё. Она пытается опознать какие-либо чувства, присущие человеку, в этих черных, больших, круглых, страшных глазах без зрачков, но видит в них лишь открытую угрозу и безмолвную ярость. Она понимает это шестым чувством, потому как глаза, на самом деле, ничего не выражают. Просто два очень глубоких чёрных колодца, на дне которых, в извечном покое находится то ли вода, то ли нечто иное.

«Майор», с тяжестью, используя весь свой возможный потенциал, отрывает свой ( и не только) взгляд от этих безумных глаз и решает что нужно бежать отсюда; бежать с этого уровня, бежать с этой базы, бежать от этого безумия…

Тимур медленно разворачивается спиной к экрану и слышит всё нарастающий звук. Звук этот похож на чавкающие звуки при поедании волком своей добычи; Тимур решает последний раз глянуть на экран, чтобы понять что же там происходит.

Олег поворачивается и видит, что существо на экране издаёт этот звук, но оно не поедает кого-либо.

Алиса, вдруг, повинуясь минутному порыву, задействует всю свою ментальную силу, ловит позитивно-безумный настрой этого создания и тут все четверо понимают, что оно смеётся над ними и, смеясь, издаёт этот звук…