"Испытание", книга первая

Глава 5

Дневник подопытного №29019248 Олега Шаповалова

Уверен что мой «дневник» будет прочитан — именно для этого мне и сказали его вести, но меня этот факт не сильно смущает, так как я уже понял что бо́льшую часть жизни меня вели в нужном для них направлении…

Как говаривал мой отец: «Талантливый человек- талантлив во всём», я бы дополнил эту фразу так: «Но, чтобы его заметили основные массы, должны „приложить руку“ определённые силы»…

Я действительно считаю, что являюсь хорошим гитаристом и композитором, но меня бы не заметили на том уровне, на котором заметили, без вмешательства определённых структур. Скорее всего, я бы играл в каких-то барах или ресторанах, может быть ездил бы с концертами по небольшим площадкам, — это максимум даже для хорошего гитариста, если он пытается добиться успеха самолично. Я встречал многих ребят, которые достигли очень высокого уровня, немного недотягивая до моего, но которые были никем не замечены и не оценены.

Во-первых: гитарная музыка (как и другая инструментальная) не столь популярна в наше время, как даже в 80-е, когда был её пик. Так как все заинтересованы исключительно в прибыли с продукта, который берутся «продвигать», а не в самом продукте, то и качество оного никого особо не волнует. Если хорошо продаётся «попсовая» песенка, включающая в себя три аккорда и 10 слов, повторяемых постоянно, то никто не будет пытаться продавать массам сложносочиненные композиции, в процессе прослушивания которых нужно включать мозги.

Во-вторых: в России достичь чего-то без кивка «сверху» практически невозможно, потому как всё звено «ответственных» за культурное (как и за все остальные) развитие страны состоит из малограмотных, но держащихся железной хваткой за свои места, — мелочных, жалких, людишек. И, чтобы на тебя не смотрели, как на пустое место, чтобы добиться милости у них, нужны специальные «бегунки».

«Бегунки» — это ребята, являющиеся посредниками между обычным человеком и Человеком Особым, то есть чиновником. За определённую плату «бегунок» «порешает» любой вопрос. «Бегунки» есть на всех уровнях и во всех сферах. «Жирную» часть от суммы, предназначающейся для лица, совершающего кивок, забирал себе «бегунок». По ТВ постоянно рассказывали про борьбу с коррупцией, но про борьбу с «бегунками» не было ни слова.

Рассматривая же персонально меня, можно увидеть, что я не давал ни единой взятки кому-либо. И, тем не менее, достиг высот, которые были недостижимы для других. Да, был Глеб Олейник, который мне помогал…хм-м сейчас я уже сомневаюсь в том, что он был просто помощником…

Когда я добрался в Москву на своем мотоцикле, в Кремле меня встретили вооружённые люди в оранжевых скафандрах. Эта сцена мне напомнила фильм «Армагеддон» с героем Брюсом Уиллисом, спасающим нашу планету. В этом фильме скафандры у всех «космонавтов» такого же цвета. Меня «запаковали», хотя я и не сопротивлялся (о каком сопротивлении может идти речь, если я добровольно приехал в Москву…). Затем надели что-то вроде мешка на голову и куда-то повели.

Это сейчас я уже знаю итог истории, но тогда я дико испугался и проклинал себя за то, что, поверив сущности из своего сна, решил проверить догадку: «может и правда есть ещё выжившие».

Меня привели в кабинет, с находящимися в нём двумя людьми, и начался разговор:

— Доброго денька, Олег Шаповалов. Как самочувствие? Как добрались? — заговорил голос престарелого человека.

— Угу, и вам. Нормально добрался. Давайте уже покончим с этим всем! — ответил я, смирившись со своей судьбой и подготовившись встретится с женой.

— С чем это вы хотите покончить? Мы ведь ещё даже не начинали. - ввязался в разговор наглый молодой голос.

— Господин капитан, дайте мне поговорить с этим человеком. Не нужно резкостей. — примирительно промолвил старик. Создавалось впечатление что передо мной разыгрывается сценка из фильма, в которой актёры играют доброго и злого полицейских.

— Покончить с вашими гестаповскими методами воздействия на меня и с моей жизнью…

— Ну-ну. Успокойтесь, Олег. Вас никто не намерен убивать или делать нечто в этом роде. Вы «выжили», а точнее-были оставлены в живых, с целью вашего участия в особом испытании, которое проводится в нашей части земного шара, под моим контролем. Вы, наряду с другими, прибыли сюда не случайно. Я вам больше скажу, Олег, случайностей в вашей жизни настолько мало, насколько наша служба смогла это проконтролировать — 4,5% всего. Остальное — закономерности. Надеюсь не обидеть вас, сказав что и ваш успех в мире шоу-бизнеса и ваше выживание в новом мире — наших рук дело. И теперь, по-вашему, мы просто возьмём и убьём вас? Нелогично, Олег, нелогично…

Суть испытания, которое будет, в скором времени проведено здесь, на нашей земле, — а затем победившие отправятся в путешествие в место, которое раньше носило название Швейцария, — вам пояснят позже сотрудники нашего отделения, а сейчас я даю вам право задать один вопрос. Хорошенько обдумайте его, ведь второго шанса не будет. Я даю слово офицера ответить на ваш вопрос максимально честно, — не торопясь, но как заученную свою речь произносит актёр, — проговорил старческий голос.

— Убийство моей жены тоже дело рук вашей службы? - максимально спокойно попытался произнести я.

— Кх-м. Молодой человек, мой ответ может вас глубоко ранить, но это так. Дело в том…

— СВОЛОЧИ! Да как вы могли⁈ Что она вам сделала⁈ Кому она навредила⁈ Подонки! — бессмысленно в ярости кричал я. В этот момент мои крики были прерваны ударом в живот. Дыхание сбилось и я, — словно рыба, которую вытащили из её родной стихии, дабы впоследствии запихнуть себе в желудок, — судорожно пытался вдохнуть, открывая рот.

— Эй, ну поаккуратнее можно⁇ Сколько раз повторять: эти люди очень важны!…

— Так вот. Дело в том, что её участие в эксперименте не планировалось, а если бы мы отняли её у вас прямо накануне эксперимента или уже во время его, была вероятность…какой там был процент, капитан? — обратился один голос к другому.

-91%, господин генерал!

— Была вероятность в 91% что вы не сможете в полную силу принять участие в состязании и мы решили дать вам время, дабы вы оправились, — монотонно, как будто для него события моей жизни — лишь события из жизни букашки, — проговорил старческий голос.

В этот момент мне в полной мере стали понятны фразы этого, невидимого для меня, сумасшедшего деда. Я понял, что моя жизнь для него и его сотрудников — всего лишь поле для эксперимента, что она не стоит и ломанного гроша. Что я, словно игрушка, выполняющая свою развлекательную функцию в руках ребёнка только до определённого периода его развития, — выполняю свою роль в игре этих безумцев, верящих в своё дело.

Я понял так же, что кричать, обзываться и пытаться вырваться не имеет никакого смысла. Здесь нужно использовать совершенно иную тактику и тогда у меня получится добраться до главаря этой шайки «экспериментаторов».

Дневник подопытного №26848182 Тимура Назаренко

07.02.2014

Теперь немного подробнее о двух новых «жителях» нашего «лагеря».

Вечером привели двух девушек, поселив их в палаты, справа от Олега. Когда шли по коридору, видно было, что они очень довольны и смеются над чем-то, но когда их поселили в разные «палаты», весёлость их немного поубавилась.

Одна черноволоса (крашенные волосы) среднего роста, с карими большими глазами на миловидном лице, испорченном морщинами, — в большей степени, видимо, появившимися от того, что его хозяйка много курила и в целом вела не совсем здоровый образ жизни, — а не от старости. Курносый носик и большие, правильной формы, губы Так же на лицо был нанесён достаточно вульгарный макияж. Одета эта дама была в короткую юбку и лёгкую кожаную куртку, она была без головного убора. Интересно как она добралась сюда и не замёрзла, ведь на улице мороз… На вскидку, ей 30–35 лет.

Вторая низкого роста — до 160 сантиметров. Волосы, так же крашенные, но в белый цвет. Лицо её некрасиво, несмотря на густой слой помады и прочих атрибутов, призванных сделать оное красивым. Большой рот, круглые глаза, зелёного цвета, маленький нос. Короткие ручки и ножки. Маленькие же её ушки были, отбалансированы,- по мнению создателя её, — огромных размеров «пятой точкой».

В последние годы нашего времени ДО, большие задницы у девушек «вошли в моду». Некоторые придерживались специальных задничных диет, иные накачивали чем-то свои мягкие места, третьим сама природа давала, вчера ещё отвратные, в глазах общества, — а сегодня такие привлекательные, в виду своих необъятных размеров, — ягодицы. У мадам, которую поселили в крайнюю справа палату, её филейная часть была даже больше, чем того требовали веяния моды последних лет. Её зад был просто гигантский.

Одета эта леди была в чёрные штаны и дешёвую дублёнку, на голове, аки корона, была шапка с пришитыми к ней сверху круглыми ушами, а-ля Микки Маус. Похоже на то, что она — одногодка черноволосой леди.

Оказавшись в разных палатах, по разные стороны толстого стекла, вновь прибывшие дамы начали размахивать руками и чего-то требовать от приведших их в помещения, людей. Люди эти через несколько минут развернулись и, заперев двери, ушли.

Интересно почему этих ледей привели в палаты в их одежде, а не переодели в «больничную», как всех нас. Что-то здесь не так. Или просто наплевательское отношение в действии? Что ж, вскоре узнаем, надеюсь.

Даша.

Легкоступенко Дарья Юрьевна с самых малых лет нравилась мальчишкам. Ей было десять, когда она поняла как можно использовать ребят, которым она нравится. Она выходила из подъезда кирпичной пятиэтажки, расположенной в Люберцах, в которой жила и ребята, игравшие неподалёку в свои детские игры, тут же подбегали к ней. Она была настолько красива в своём юном возрасте, насколько и тупа, но суть использования своей внешности уловила на интуитивном уровне. Ребята так и ждали её распоряжений, воспринимая их как благодать, как лучшую из возможных награду.

— Ром, сходишь на рынок, а то меня мама послала, а я боюсь не донести эти тяжести, а? — говорила Даша, делая наивное и бесхитростное выражение личика. Её большие карие глаза, словно озёра, хранящие в своих недрах множество секретов, — хранили в себе ту манящую силу и гипнотизм для сильного пола, известную каждому мужчине.

Рома, которого выбрала сегодняшним своим рабом, повинуясь минутному, немотивированному ничем, чувству, Даша, — был на седьмом небе от счастья. Среди мальчиков считалось что если она избрала тебя для выполнения функций слуги, значит ты — самый лучший и достойный из всех. Так считалось, несмотря на то, что ото дня ко дню, Дарья выбирала разных ребят.

Далее Даша вручала Роме сумку и список того, что требовалось купить. Но денег она ему не предоставляла. Оные Роман должен был раздобыть сам. Занять у друзей, взять у родителей или отнести книги из домашней библиотеки, чтобы продать их за копейки, на «барахолку» — выбор был не велик, но ребята всегда выкручивались и не падали в грязь лицом перед Дарьей.

Иной раз, когда Дашина злая мать-алкоголичка уходила на работу на сутки и давала дочери длиннющий список домашних дел, которые нужно было выполнить, Даша приглашала кого-то из мальчиков домой, «на чай» и избранный трудился в поте лица, а Дарья пила чай и смотрела телевизор.

Когда Даше было 10 лет, её мать была пятидесятилетней женщиной, которая любила, накрасившись, пойти к подругам выпить вина или водки (что чаще) и, вернувшись домой срывать всю скопившуюся за день или два — злобу на дочери. Перерыв между этими встречами с подругами и водкой был, как раз, день или, максимум — два, поэтому злоба не успевала скапливаться за более длительный период времени.

Кроме покушения морального, было и физическое вмешательство: Анна Алексеевна частенько била свою дочь, хотя та уже и считала себя достаточно взрослой для такого рода наказаний. Однако со мнением Дарьи в этом доме считаться не привыкли. Мать клала её на кровать и била ремнём, принадлежащим когда-то её отцу, с большой бляхой бронзового цвета, с пятиконечной звездой и известными символами на ней. Била не только по «мягкому месту» но и по спине и куда попадали её обезумевшие глаза и руки. Так она «воспитывала» дочь, чем крайне гордилась и хвасталась перед подругами. Те, в свою очередь, со своими детьми проводили подобные «воспитательные работы», поэтому такое отношение никого не то чтобы не удивляло, — оно считалось нормой…

Всяческие оскорбления и обзывания, так же, были нормальным явлением в этой семье. Мать упрекала Дарью в уходе отца; в том, что она пьёт; в том, что она обязана её, Дашу, содержать и работать из-за этого на фабрике; в том, что у неё, после ухода мужа, нет другого мужика; в том, что Даша так быстро взрослеет и нужно постоянно тратить деньги на одежду и обувь и так далее…

Поток упрёков и оскорблений, казалось бы, был бесконечен. Постоянно недовольная мать всё время искала к чему бы пристать. И даже когда какая-либо, из порученных ей, работ, была сделана Дашей (чаще — её друзьями) безупречно, мать не хвалила её, а просто говорила что-то, вроде: «Ну, пока я ничего не нашла, ты всё сделала, но если найду… (тут она многозначительно-угрожающе смотрела на Дашу)…ты меня знаешь!»

Возможно, отец Даши — Юрий Александрович защитил бы дочь и не дал матери так издеваться над ней, но он ушёл из семьи, когда Дарье было 3 годика. Ему надоели постоянные ссоры и пьянки жены и он, продав свою машину, оставил половину денег на открытом им банковском счету Дарьи. На счету в банке, которым она сможет воспользоваться после достижения ею восемнадцатилетнего возраста. Конечно, об этом счёте Анна Алексеевна ничего не говорила дочери. Она пыталась придумать как снять деньги, но ей ничего не удавалось.

Вторую часть денег он отдал матери Дарьи. Она накупила себе золотых украшений; купила набор кастрюль; новое платье для посиделок с подругами; новомодную молодёжную куртку; новый унитаз; набила полный холодильник колбасой, а морозильник — водкой; а Даше она купила три тетради в клеточку и набор фломастеров, сказав при этом:

— Радуйся и благодари мать, ты, непутёвая дочь своего отца. Даже такой сюрприз ты не заслуживаешь! Тебе очень повезло с мамой! Я жалею и люблю тебя, поэтому купила эти интересные вещицы!

Деньги, как водится у тех, кто не знает как правильно их вкладывать, быстро закончились. И виновата в этом была кто? Конечно, Даша Легкоступенко.

Юрий Александрович же уехал в Беларусь, к своей первой любви, с которой он учился в университете, поженился там снова и жил в нормальной, счастливой семье. Он недоумевал почему от дочери нет ответов на его письма. Недоумевал потому как он не мог знать, что Анна Алексеевна не даёт дочери их читать, а собирает их в своём комоде. Сама же, в приступах особого цинизма, рассказывает дочери какой её «папаша» подлец, как он оставил их без гроша и убежал за юбкой Анжелки, как он плюнул на семью и что он во всем виноват: начиная от цен в магазинах, кончая тем что в Украине избрали не того президента…

После обвинений отца Дарьи во всех бедах, Анна Алексеевна переключалась на саму Дарью, обвиняя и её во всём этом и в главном — уходе столь плохого отца. Дескать, он ушёл из-за её рождения. Потому, что не любит и даже не переносит детей и проч. и проч.

Несмотря на царящую в доме атмосферу, девочка росла не замкнутая в себе, а наоборот достаточно распущенная. В 12 лет у неё был первый половой акт с парнем по кличке «Бобёр», которому было на тот момент 20… Дарья пошла на такой крамольный поступок потому как «Бобёр» пообещал купить ей мобильный телефон…и не купил, конечно.

И далее пошло как по накатанной. Она, будто бы, с цепи сорвалась. Занималась «этим» со всеми своими знакомыми и друзьями; со всеми малознакомыми людьми; с совершенно незнакомыми людьми…

С годами, конечно, она научилась отличать действительно выполнявших свои обещания людей, от обычных «обещалкиных», которые обещали и, заполучив своё, не выполняли обещанное.

В школе Даша как то ещё доучилась и закончила её, не без особых усилий её учителей, — троечницей. После школы же она поступила в училище на специальность повар-кондитер, но не появлялась на занятиях. К тому времени Дарья открыла для себя «волшебный мир» пьяных грёз. И каждый день, со своей лучшей подругой Ленкой Конахиной, пила алкогольные напитки и придавалась утехам с мужчинами и мальчиками; с пожилыми и молодыми; с седыми и лысыми; с бородатыми и безбородыми; с высокими и низкими…

С Ленкой они сидели за одной партой в классе и одинаково «учились». Вся школа знала, что к Лене Конахиной можно подойти и договориться за определённую цену получить определённый вид услуг от Дарьи. Почему так получилось, кто изначально придумал эдакое посредничество — история умалчивает. Кончились же эдакие торги телом подруги в момент, когда Дарья встретила свою любовь. Любовь — как ей тогда казалось.

Его звали Сергей и он был самым красивым парнем в тот вечер на дискотеке. Он подошёл к ней и, залихватски подмигнув, завёл знакомство и пустился в танец. Танцевал он тоже круче всех, кто был на танцполе. В общем был идеальным. Отношения развивались стремительно и имели закономерный итог.

Когда Дашка вышла замуж за Сергея Криворучко, ей было 22 года. Молодые съехали с родительских квартир и сняли для себя отдельную «однушку». Денег им постоянно не хватало — Сергей очень долго не мог найти работу, в виду своего образования в 9 классов. При помощи знакомых, он пошёл работать установщиком входных дверей, но через два месяца его уволили из-за большого количества брака при монтаже. Молодой человек пробовал себя в разных местах и на разных специальностях, но постоянно что-то мешало ему. То начальник был туп; то зол; то предвзят; то продвигал своего человека; то слишком дотошен и так далее. Придумывать отговорки и кивать на других Сергей был мастак.

Постоянные ссоры и пьяные драки были сопровождающими в нелёгком жизненном пути этой пары. Оказалось, что пьяные танцы на дискотеке — это одно, а жизнь вместе — совершенно другое. Вскоре после свадьбы, Дашка снова пошла со своей лучше подругой в загул, со всеми вытекающими последствиями. Сергей узнал о том, что ему изменяют и пошёл «налево» тоже изменять жене. В отместку.

Отношения между мужем и женой всё ухудшались и через 9 месяцев, после вступления в брак, они решили развестись. Что и было сделано незамедлительно, по обоюдному согласию.

Дашка не хотела возвращаться к своей вечнонедовольной матери — алкоголичке и постоянно находила способы как заработать нужную, для оплаты съемной квартиры, сумму денег. К сожалению, способы эти были не таковыми, о которых хотелось бы тут упоминать.

В итоге «остепенившись», Даша устроилась работать в магазин продавщицей, а по выходным гуляла с теми, с кем договаривалась Ленка. Её лучшая подруга так и сопровождала Дарью по жизни, не отпуская от себя далеко. Главным инициатором развода была, конечно, не Даша, а Елена.

Лена.

У Конахиной Елены Дмитриевны из родителей была, так же, как у Дарьи, — одна мать. Отца своего она не знала не по причине сокрытия его личности матерью, а потому, что тот был неизвестен и родительнице Лены. Отчество «Дмитриевна» в свидетельстве о рождении написали по выдумке секретарши в ЗАГСЕ. Матери Елены было просто всё равно какое отчество будет у её дочери.

Ирина Петровна в то время, «когда была молода и красива»- как она сама говорит, вела достаточно беспорядочный образ жизни и не особо избирала партнёров по половым связям. Она любила выпить и закусить, желательно за чужой счёт.

Ирина Петровна не ругала и не била Ленку, — в противовес матери Дарьи, — она её попросту игнорировала. Не интересовалась ни успехами или неудачами в школе и во дворе, не хотела она знать и о любовных приключениях дочери, когда уже настал период таковых. Ирина Петровна считала что уже сделала всё, что могла, когда выносила 9 месяцев и выкормила затем ребёнка. Дальнейшее развитие событий, то есть взаимоотношения с дочерью, — Ирина Петровна не считала важной составляющей жизни ребёнка.

К слову будет сказано что и мать Ирины Петровны — Владлена Герасимовна относилась к своему чаду подобным образом. Но не из-за злого умысла, а из-за нехватки времени на занятия с дочерью. Зато теперь она души не чаяла во внучке. Да только внучка пользовалась этой любовью только для того, чтобы просить у бабули деньги на алкоголь и другие развлечения.

В 18 лет Ленка устроилась работать в салон игровых автоматов. Это была золотая жила для неё и Дашки. Выигрывающие на автоматах мужчины давали щедрые чаевые и очень часто угощали после работы Лену в кафе. Естественно, что со своими губами — варениками и большим ртом, с кривыми зубами, Елена не вызывала симпатию со стороны мужчин. Но все они знали, как дьяконы знают «Отче наш», что с её помощью можно заполучить Дашу Легкоступ на ночь или даже на две…особо пронырливые и богатые могли купить и целую неделю…

Лена Кононенко чувствовала свою силу в такого рода «управлении» Дашкиной судьбой и ей нравилась эта сила. Даша же была настолько глупа, что, если бы ей прямо сказали, что Лена управляет ей и делает что хочет, она бы стала спорить и доказывать что это не так и человек, сказавший это просто хочет поссорить лучших подруг. В свою очередь подспудно Даше нравилось, что Лена может со всеми «добазариться»(как сама она выражалась) и Дарье не нужно тратить на это энергию и «включать мозги».

В 23 года Лена нашла себе мальчонку на побегушках — Сашу Петрова. Александр был послушный и робкий малый. Он слушал Елену беспрекословно и выполнял все её желания и капризы. Рост у него был средний и Лене нравилось как он возвышается над ней. Телосложение его характеризовалось словом «хлюпик». Он носил очки из-за плохого зрения и кашлял, как курильщик с сорокалетним стажем, хотя и не курил.

Выйдя замуж за Сашу, Лена не оставила своих занятий с Дашей. Она продолжала ходить и в кафе и в рестораны за чужой счет и не брезговала переночевать в гостинице с пьяным мужчиной, который, благодаря своему состоянию, готов был с ней переспать.

Однако узнав об изменах жены, Саша не спешил ей мстить. Он решил завести с ней разговор и начал жаловаться как ему неприятно знать о её «гульках»; и как это некрасиво с её стороны; и как это может их рассорить; и что могут подумать люди о них; и разводить прочие сопли. Ленка, быстро сориентировавшись, поняла на что нужно давить и обвинила Сашу в том, что он недостаточно её любит и ей приходится искать любовь «на стороне». Александр разрыдался и пообещал любить Лену сильнее, Елена же, не рыдая и не обещая ничего, простила Петрова, но в конце недели снова пошла по манящему её пути.

Александру не оставалось ничего иного, как мириться с таким поведением супруги, ведь он думал, что очень любит её. Конахина же пользовалась мягкотелостью и безхребетностью супруга и делала то, что её душа пожелает.

Лена и Даша.

В день, когда все люди резко пропали, Ленка и Дашка были в гостинице, в Москве. Их привезли сюда «серьёзные мужики» — как назвала их Елена. После трёхдневной попойки и всевозможных оргий, подруги не хотели (да и не могли) вставать с кровати. Их не смущало, что они оставлены вдвоем, на одной кровати. Они привыкли к этому. Это было нормой для них.

Тяжелые шторы, закрывающие окно, не давали солнечному свету пробраться в номер и подруги спали в своё удовольствие. В то время как волки съедали оставшихся живых, на которых не подействовали «Лучи смерти», Лена проснулась и ощутила два желания: поскорее поесть чего-нибудь и поскорее выпить какой-нибудь напиток. Мартини подошёл отлично. Бутылка этого зелья стояла рядом, на прикроватном столике и Ленка, протянув руку, схватила её и начала жадно пить, прямо из горлышка. Алкоголь наполнил пустой желудок Елены и приятное тепло растеклось по телу. Тут же она ощутила головокружение и легкость. Сходив в уборную, Лена вернулась и застала Дашу ещё спящей.

Выпив еще мартини и не пытаясь будить подругу, полупьяная тридцатипятилетняя Елена Конахина решила раздобыть еду. Не найдя в номере ничего путного, она подняла трубку телефона, чтобы вызвать официанта с едой, но в трубке была тишина. Ещё посещая туалет, она обратила внимание на то, что нет света, но как то не особо задумывалась на этот счет, потому как открытая в клозет дверь давала достаточно света внутрь этой комнаты. Теперь же эта проблема стала более актуальной из-за невозможности заказать еду. «Ладно, тогда ещё мартини и спатоньки. Жратва подождёт. А там, глядишь, починят свет и я, с Дашкой, закажем еды», — подумала Елена и так и поступила. Осушив бутылку, она увалилась спать и, с громким храпом, проспала до поздней ночи.

Дарья проснулась в три часа дня и, посмотрев на свою пьяную спящую подругу, решила поступить, как обычно, — последовать её примеру. На столике, возле телевизора, стояла бутылка виски. Дашка больше любила крепкие алкогольные напитки — «Они „шибут“ быстрее и не надо много денег тратить» — аргументировала она свою любовь к ним. Так же посетив уборную, она вернулась и налила себе целый стакан золотистого напитка. Выпив его залпом и запив водой, Дарья опьянела и легла спать. Спутанные мысли её не останавливались на чём-то конкретном. Они были мягки, аморфны и безлики, словно вата.

В два часа ночи, в кромешной тьме очнулись обе подруги, услышав какой-то будоражащий душу вой из-за окна. Ленка тут же сориентировалась и закрыла дверь в номер на все имеющиеся замки. Дверь была хлипкая, но всё же надежда умирает последней. Затем подруги заговорили:

— И кто это так воет? Может твой Санёк? Не может найти тебя. Ха-ха. — Попыталась сострить Дарья.

— Ага, очень смешно, Даш. Я просто уха-хаталась! Странно, что света так и нет. Я не слышала, чтобы в Москве так надолго выключали его. Открой шторы. Может хоть луна посветит немного. — Задумчиво сказала Конахина.

— Угу, — сказала Дарья и поспешила выполнить повеление подруги. Луна действительно осветила номер своим белёсым светом и теперь видны были не только силуэты, но и сами предметы. Были бы девушки не в пьяном угаре и будь они немного поумнее, они бы очень испугались, но с нашими героинями этого не произошло. Первостепенный инстинкт — страх, был заглушен другими, навеянными жизнью непутёвых алкоголичек, желаниями. Дарья сказала:

— Жрать то как охота, а? Тебе не?

— Спрашиваешь ещё. Ты вообще понимаешь что мы не ели уже сутки, Даш. Конечно, хочется. Надо в мини-холодильнике посмотреть. Там, вроде бы, какие то консервы были. Надеюсь, мы не всё сожрали. Глянешь? А я пока бухлишко приготовлю.

Даша пошла рыться в мини холодильнике и нашла в нём банку шпрот, банку сардин, банку горошка и лимон. Захватив с собой нож и вилки и безмерно обрадовавшись тому, что пир продолжится, Даша принесла весь этот скарб к столу, сказав:

— Не особо много, конечно, но как закусь пойдёт. Как думаешь?

— Да-а… не густо, не густо. А из выпивки только вискарь? Совсем плохо всё. Ну да ладно. Наливай. Сейчас будет получше. — предвкушая, с улыбкой, сказала Канахина.

Подруги открыли банки с консервами: на крышке банки со шпротами было кольцо, за которое потянула Елена, а Даша в это время расковыряла ножом крышку банки с сардинами. Разрезав лимон и налив виски в стаканы, две любительницы разносторонних игр выпили. Потом ещё и ещё. Опустошив бутылку и банки, подруги улеглись на кровать.

— Давай как в старые, добрые? -спросила Дашка.

— Давай. Что нам мешает, -хихикнула Ленка.

Следующие пол часа они пытались ублажать друг друга но были слишком пьяны для удовлетворения, потому просто уснули и оставили эту ночь в прошлом.

* * *

Дарья Легкоступенко шла по тёмному коридору гостиницы. Он был настолько неразличимого цвета, что сказать определённо о нём что-либо было нельзя. Наконец, дойдя до лифта, она зашла в его тёмное жерло и интуитивно нажала кнопку первого этажа. Лифт, без света внутри, в кромешной тьме понёс Дашу вниз. Тинькнул колокольчик и по дуновению свежего воздуха, вносящего ароматы весны в здание, Дашка поняла, что оказалась внизу.

Выйдя из лифта и пройдя немного вперед, она заметила, что справа от неё виднеется неяркий свет и пошла на него. Очередной коридор вывел её в большой холл гостиницы, в котором, в самом его центре, перед телевизором, сидела Дашина мать. Анна Алексеевна умерла пять лет назад, но это не мешало ей сейчас, в гостинице с отсутствующим электричеством, сидеть и смотреть новости по телевизору. По новостям диктор серьёзным голосом рассказывал какие-то странные вещи:

— Ополченцы Донбасса держат оборону в Славянске, вопреки постоянным атакам украинских нацистов. Артиллерия вооружённых формирований Украины бьёт по жилым кварталам Славянска, несмотря на то, что там одни старики, женщины и дети. Ополченцы, во главе с Игнатом Ивановичем Усачёвым, охраняют как могут, население от злобной киевской хунты. Новый мэр Славянска — Иван Леонидович Бухалов собрал народ, чтобы успокоить его. Предлагаю послушать, что же он сказал людям:

— Не переживайте! Всех мы…ик…побъём, все выживем…всё будет нормально! Я обещаю что ни один…житель…наш житель…ни один не пострадает! Враг будет…побит…победа будет…за ними…тьфу…за нами! Наши деды…ик…

— Сейчас вы слушали прямую речь мэра Славянска Бухалова, который успокаивал народ, собравшийся перед ГУВД, чтобы поддержать ополченцев, сидящих за мешками с песком и баррикадами из автомобильных шин. Шахтёры и металлурги, дворники и охранники, учителя и водители — всех этих людей объединило одно — любовь к русскому языку и русскому миру. Они готовы бесплатно, без еды и воды защищать родные города и сёла. А сейчас к нам готов подключиться командир ополчения Донбасса Игнат Иванович Усачёв. Игнат Иванович, вы слышите меня?

— … действовать как я говорил прежде, без изменения плана; стрелять по нам никто не будет: в квадрате ×32 берём всё, что лесовозы могут увести, завтра его нужно покинуть-там будут укропы; переходим к квадрату ×11: там делаем то же самое. Что не понятно???

— Игнат Иванович, вы в прямом эфире!

— Эээ… здгаствуйте, догогие телезгители я сейчас давал команды ополчению, поэтому вы могли слышать секгетные сегменты наших тактических гешений. Я попгошу гежиссёга тгансляции удалить мой монолог из записи пгоггаммы. А сейчас пегейду к актуальным событиям. Ополченцы обнагужили в окгесностях Славянска вегтолёт с гастгелянным экипажем укгаинцев. Мой главный полевой командиг в том квадгате с позывным «Алькатэл» говогит, что скогее всего это был найден гастгелянный экипаж вегтолёта, котогый отказался стгелять в свой нагод. Вот до чего дошли нацисты: они гасстгеливают своих! Далее к событиям в гогоде: нам удалось пгивезти из Донецка гуманитагную помощь для людей, котогые боятся выходить на улицы из-за обстгелов укгаинских военных…

Даша смотрела этот художественный фильм, как она про себя назвала это зрелище, и не могла понять какому больному человеку пришёл в голову такой идиотский сюжет. В этот момент её мать развернулась на диванчике и пристально на неё глядя сказала:

— А ты сильно не умничай, шлюха недобитая! Больному — не больному развела тут демагогию! Теперь слушай меня и помалкивай! Как не стыдно тебе, в твоём возрасте заниматься всё тем же, чем ты занималась в детстве⁈ Сегодня же проснёшься со своей подругой непутёвой и отправляйтесь в Кремль! Там вас ждут. Там будут настоящие мужики, а не те, к которым ты привыкла. Шлюха!

Черные круглые глаза Анны Алексеевны, как казалось Дарье, проделали сквозное отверстие в её голове- так они сверлили её. Дарья стала замечать какие-то мелкие отличия от того, что она помнила в лице своей матери. Затем девушка набралась смелости и тихо сказала:

— Мама, зачем еще нам в Кремль? Нас туда никто не пропустит. Там же президент сидит. И… и… министры там всякие…

В момент, когда Даша начала говорить слово «всякие», Анна Алексеевна начала вставать с дивана, а когда Дарья закончила, её мать была уже рядом с дочерью и душила её, приговаривая:

— Что ж ты за непутёвая такая у меня. За что меня Бог так наказал! У всех дети, как дети, а у меня ты — идиотка тупая. Сказано Кремль — значит идёшь в КРЕМЛЬ!

Даша Легкоступенко проснулась одновременно с Еленой Конахиной и обе подруги переглянулись, пытаясь скрыть страх в своих глазах. Лена сказала:

— А что у тебя с шеей? Я вчера и не заметила…Филиппыч тебя что душил, что ли? Он это дело любит, но не до такой же степени…ля… Иди, посмотри в зеркало.

— А ты руки то свои видела, Лен? Филиппыч, вроде же с тобой был…я подумала сначала, что это он, а ты говоришь, что он со мной…

Елена Конахина сидела в каком-то мрачном кафе, без посетителей. В окно светила луна и звёзды и это было всё имеющееся освещение. Она ждала кого-то, не имея понятия кого. Время мучительно тянулось и Лена не знала чем себя занять. Она обратила внимание на находящиеся на столе предметы: рюмка; гранённый стакан; полуоткрытая коробка спичек, с тремя спичками внутри ; пустая пачка из-под сигарет, с изображённым на ней «Боингом 777» и со странным названием сигарет: «MH17»; наполовину заполненная бутылка, с какой-то мутной жидкостью и этикеткой, с надписью на ней: «Liquor for Petro»; трёхзубая вилка, с погнутым средним «зубом»; изогнутая буквой «Г» столовая ложка; свёрнутая газета, с непонятным названием «Новососсия». Ленка потянулась, было, к бутылке, чтобы взять её и, понюхав, налить в стакан, но рука её, без её контроля взяла, вместо бутылки, газету.

На первой полосе был изображён какой-то усатый мужик, еврейской наружности, и надпись, гласившая: «Министр обороны ДНР объявляет мобилизацию!»

«Фарс какой-то», — подумала Ленка,- «Не могут уже нормальные сюжеты про любовь писать и делать кино. Снимают, вместо этого, чушь в таком роде. Кому это интересно?», — продолжила она измышления, рассматривая мужика в военной форме.

— Значит кому-то же интегесно? — из темноты вышел этот самый мужик.

Ленка была удивлена, как удивляется человек, повстречавший вблизи известного актёра или блогера, которого он привык видеть по «ту» сторону экрана, но виду не подала и сказала в ответ:

— Ну во-первых: здравствуйте, во-вторых: вы кто такой и зачем так резко из темноты выходите, в-третьих: очень сомнительно что такие сюжетики, с вами, как я понимаю, в главной роли, будут интересны широкому кругу зрителей. Вы мне поверьте я очень много фильмов смотрела за свою жизнь!

— Почему же гезко? Я сидел чегез тги столика от вас уже очень долгое вгемя и мне надоело. А тем более вы смели выгазить сомнение в том, что нагод Донбасса победит в войне. Я уполномочен сообщить, что пока мы тут с вами сидим, в Донецке фогмигуется дгужина защитников. Пока она будет состоять из отбгосов общества: газномастных фгиков, безгаботных и пгосто неудачников по жизни, котогым мы будем платить небольшие деньги, за котогые они готовы будут…

— Остановитесь! Зачем мне эта информация? Я знать не знаю и знать не хочу ни о каком Дон-нецке и Дамбасе! Чего вы хотите от меня и что я вообще тут делаю? — излишне показывая свой страх перед неизвестным мужчиной, прокричала Лена.

Всё дело в том, что для неё была привычна обстановка и кафе и мужчины рядом с собой, да только она привыкла контролировать ситуацию и знать что это за мужчина и главное — что её ожидает, а точнее: какой гонорар ждёт её и Дашку (которая где-то запропастилась), после проведённого с её избранником, времени. Здесь же была совершенно нетипичная ситуация: мужик был не выбран ею, не знаком ей, да ещё и говорил о каких-то совсем далёких от её реальности, не интересных для Ленки, — вещах.

Обрывая судорожные размышления Елены о том, как отсюда выбраться поскорее и найти Дашку, мужик посмотрел своими черными круглыми глазами на Ленку и сказал:

— А давай пгямо здесь,а? Без всех этих «танцев» и договогнячков,а? Готова?

Он стремительно оказался рядом с Ленкой и схватил её за толстую левую руку, начал поднимать со стула и разворачивать к себе внушительной её пятой точкой. Ленка, тут же нашлась и стала вырываться, но железная хватка мужика держала настолько крепко и была так ужасающе холодна, что Лене стало по-настоящему страшно. Нагнувшись над самым ухом Елены Конахиной, мужик прошептал: «А ну марш в Кремль, скотина!»,- шепот этот был так, несоответственно любому нормальному шёпоту, — громок, что оглушил нашу героиню и звучал в ушах Лены и тогда, когда она проснулась.

— Да, руки у меня совсем отвратно выглядят…как и твоя шея…погано как то…но не в голове, после бухла, а типа, на душе, короче.

— Угу, я тоже это чувствую. А что. Давай сходим вниз, развеемся немного, поедим нормально, Москву посмотрим, в конце концов… -сказала Дарья.

— Да, давай. Я тоже так думаю.

Обе подруги, как они и привыкли за годы проведённые вместе, привирали друг-дружке. Не говоря основную свою цель, прикрываясь косвенными, ненастоящими целями, но сейчас стремления их совпадали. Их прямо таки тянуло посетить Кремль.

Но оказавшись на улице, не найдя в отеле людей, подруги шли в сторону, хорошо известную им — на Казанский вокзал. Они делали это не сговариваясь, но синхронно. Пройдя три магазина, не обнаружив нигде людей, опять же не сговариваясь, они зашли в четвёртый и взяли себе еду. Деньги за которую Лена оставила на пустующей кассе. Она знала, что проблемы с полицией могут увести её от цели и поэтому не хотела рисковать. Съев по бургеру с чипсами и запив «Байкалом», подруги вышли на улицу. Им стало получше из-за утолённого голода и настроение поднялось. Ленка сказала:

— Ну ты видишь, нет? Люди то совсем исчезли? Куда все подевались? И электричества, заметь, тоже нет…

— Хм-м…а я и не подумала, что света нет значит и работать ничего не будет. Может это такой выходной у всех сегодня? Ну, я не знаю…у всей Москвы? — с надеждой проговорила Дарья.

— Ага, выходной…давай так: возьмём вон тот скутер и поедем на нём в Кремль. Посетим его, и, если там никого не будет, вернемся домой. Идёт?

— Едет! Ха-ха,- засмеялась Дарья и пошла к указанному скутеру дабы снять с него контейнер, оставленный доставщиком еды. Разобравшись с ремнями, пристёгивающими ёмкость для пищи, Дашка скинула оную прямо на асфальт. Пропустив Ленку за руль, её подруга уселась за ней, на месте контейнера и они двинули в сторону центра Москвы, следуя указателям.