Паладин развивает территорию. Том VI

Глава 403 Предвестник (из цикла «Этюд в мрачных тонах»)

«Неужели я лечу? Кажется, что пространство кружится…» Необычное ощущение сопровождало пробуждение сознания. Короткий миг между сном и реальностью затягивался, переходя в головокружение и боль в уставшем теле.

На удивление для детектива Барнэлла, голова продолжала ясно соображать, хоть и слегка казалась горячей.

Открыв глаза, он пытался сфокусировать зрение на привычном интерьере собственной квартиры, однако единственное, что удавалось понять: «Я дома». Остальное же ускользало из восприятия, подобно слизи, что просачивается сквозь пальцы от каждого прикосновения к ней.

Каждая деталь была ему знакома: шкаф в углу, содержащий три комплекта полицейской формы. Тумбочка у кровати, на которой всегда покоился особый полицейский арбалет, а также графин с водой и стаканы, что остались от предыдущей ночи. Жёлтые обои на стенах, которые так понравились Карен. И, конечно же, безбородый дворф, взирающий на него с заботой.

«Подождите? Дворф?»

Подняв голову от подушки, Барнэлл почувствовал непреодолимое желание опорожнить свой желудок. Едва он только издал первый звук подступающей тошноты, как тут же перед его лицом возникла посудина, которой и пришлось воспользоваться.

— Не пугайте меня так, мальчик мой, вы не должны утруждаться после пережитого. — Дворф держал миску правой рукой, а другой аккуратно гладил детектива по голове, как бы проявляя отеческую заботу. — Вы слишком дороги нашему «мастеру», а потому обязаны жить.

Минуту спустя Барнэлл вытер рот от остатков вчерашнего обеда и хотел было обратиться к мужчине перед собой, но смог только указать трясущейся рукой на стакан воды на тумбочке. Староста бережно взял стакан и помог тому напиться, затем, долив воды, поставил обратно.

— Тише, тише.— Продолжал хлопотать карлик. — Ваша жизнь слишком ценна для меня, за неё я теперь отвечаю головой.

— Не… понимаю… — Хриплый голос прозвучал в тишине комнаты, отчего казался далёким и чужим.

— Логично. Позвольте мне всё объяснить вам. — Дворф почесал подбородок и, собравшись с мыслями, понял, с чего начать свой рассказ. — Дело в том, что вы слишком дороги нашему «мастеру». Я уже говорил, да. Мы с товарищем, — он махнул куда-то за пределы зрения полицейского, — обязаны вас выходить, иначе нас казнят.

«Почему он? Балтес светоносный, защити меня!»

— За… чем?

— Если бы я только знал! Наш «мастер» — гений! Мы не понимаем его планов, но они всегда работают, и, по его словам, вы — ключевой элемент его нового плана, а потому обязаны жить.

С этими словами дворф решил встать и выйти за пределы зрения детектива вместе с посудиной. По доносящимся звукам стало понятно, что на кухне что-то происходит.

«Должно быть, Карен решила приготовить еду, а тот человек, которого дворф назвал товарищем, помогает ей.» Подумал детектив.

Невероятным усилием воли Барнэлл передвинул сначала свою левую руку выше к голове. Затем постарался упереться ей в перину, набитую пухом местной птицы, чем-то схожей с гусём. Правой рукой он старался проделать тот же манёвр, удавшийся только с третьей попытки.

Уперевшись в мягкость кровати, полицейский кое-как поднял себя над подушкой, отчего голова упала подбородком на грудь, причинив боль в шее и тревогу.

«Что происходит?» — единственная мысль, что заставила его двигаться.

Простояв некоторое время на руках, он постарался сесть на кровать, для этого подтянув ноги. Удивительно, но двигались они легко и без усилий, что не могло не обрадовать в подобной ситуации.

Спустя минуту детектив уже сидел, свесив ноги с кровати, но вот поднять голову оказывалось непосильной задачей.

— Эй! Есть тут кто? — Чуть более окрепшим, но сиплым голосом он постарался позвать помощь.

Сразу же за спиной раздались шаги, а значит: некто находился всё это время в комнате. «Аккрист тебя подери, помочь сразу нельзя было?» — выругался про себя Барн.

— Чего пожелаете, мой господин? — Раздался знакомый голос. Барнэлл вспомнил, что слышал его недавно. «Имя этого человека было важным, не могу понять, почему… Может, работа?» — Подойди ко мне, мне нужно встать. — Скомандовал детектив, тщательно подбирая слова.

— Как прикажете, мой господин. — Человек подхватил полицейского под правое плечо и поднял его, выступая в роли костыля. То, что голова никак не хотела отлипать от груди, мешало посмотреть на слугу, а потому оставалось только спросить:

— Ты кто?

— Гил Зин, ваше бродие. — Нараспев прозвучал ответ.

Стало яснее, кто подхватил его тушку в трудную минуту, но почему именно зверолюд находится здесь? И не успел вопрос сорваться с губ, как ответ пришел от самого слуги.

— Я тот, по чьей вине вы сейчас не здравствуете, а потому обязан оказать вам посильную помощь, иначе меня, цитирую: «Подвесят за мои крохотные яйца прямо над барной стойкой и оставят висеть, пока не надоест или не сдохну».

— Почему… ты? — Мысли путались в голове, пол под ногами, казалось, переливается всеми возможными цветами, да и двигается сам собой, словно он смотрит на пролетающую мимо землю из окна поезда или кареты.

— Я вырубил вас за баром ударом ноги, господин. — Откровение было понятным, и его неизменный, холодный тон заставлял усомниться в наличии чувств этого существа.

— Веди на кухню… Мне нужна Карен… — Едва не блеванув от подступающей тошноты, детектив сдерживал себя как мог, к счастью, его желудок сейчас был пустым.

Зверолюд помог детективу обогнуть кровать и продолжить идти по направлению к цели. Через несколько ужасно долгих минут они добрались до обеденного стола и Барнэлл занял своё место.

«Странно, я совсем не слышу Карен.» — подумалось ему, отчего сразу же позвал её.

— Карен, как ты?

— Барнэлл, я в полном порядке. Твои друзья просто замечательные люди.

— Рад слышать это, тебя не обижали? — с тревогой в осипшем голосе спросил детектив.

— Всё хорошо. Мы готовим завтрак. — Её голос звучал странно, как бы изнутри головы детектива, однако слова успокоили его душу и дали возможность сбросить хотя бы часть хлопот.

— Вы прояснили всё, что хотели у своей куколки? — Аккуратным тоном спросил его дворф.

— Не называй её так. — Рявкнул детектив, попытавшись ударить по столу, но промахнулся, так как видел только свои колени и грудь, а потому обратился к жене мягким голосом, как только мог. — Карен, не обращай внимания на такие колкости. Ты сногсшибательно красива, вот они и говорят подобное.

— Как скажешь, дружище. — Подытожил дворф и явно встал из-за стола. Судя по звукам, он прошел несколько шагов и, оказавшись со стороны, откуда доносился голос возлюбленной подопечного, заговорил. — Приношу свои извинения. Это было ужасно с моей стороны.

Далее прозвучал звук поцелуя, очевидно, девушка протянула свою руку, а дворф поцеловал её в знак извинений.

— Ничего страшного, многие так говорят. — Уже более привычно прозвучал голос Карен, теплом отозвавшийся в груди детектива. Краем глаза уловив движение, заметил, как та протянула к нему свою руку, которою детектив взял в ответ.

— Теперь мы можем поговорить нормально? — уточнил староста.

— Ответьте мне на вопросы. — парировал Барн. — Как давно я вернулся с завода?

— Прошло два дня. Вернее, вы проспали целый день вчера и не вышли на работу. «Мастер» прислал нас сюда удостовериться, всё ли с вами хорошо. — Ответил Гил Зин и поднял голову Барнэлла, застегнул у него на шее какую-то вещь, что держала голову за него. — Вы не приходили в себя, а потому нам пришлось вызвать жреца ещё раз.

— Это надолго? Моё состояние, оно пройдёт?

«Не хотелось бы так прожить всю жизнь.» С горечью подумал детектив, отметив при этом, что головокружение почти полностью прошло, однако восприятие цветов явно было нарушено, ведь привычный стол переливался странной смесью размытых пятен, тёкших по белоснежной скатерти. Он был уверен, что скатерть белоснежная только потому, что Карен приобретала только такие.

— А вот на этот вопрос я могу дать ответ! — перебил староста Гила. — Через несколько часов всё должно пройти. Как говорил жрец, вы поправитесь полностью к завтрашнему дню! Эти новые целители наголову выше тех, что были у нас до всего этого. — Он сделал круговой жест пальцем в воздухе, как бы намекая на недавние события.

— Мне нужно… на работу. — Детектив попытался подняться, но Гил мягко остановил его за плечи.

— Не сейчас. Вы потеряли много сил и вам необходимо поесть. — С этими словами перед полицейским возникла тарелка с какими-то овощами и мясом вепря, отчего детектив тут же обратился к дворфу, что сидел прямо перед ним.

— Что значит: «Твоё мясо купил демон?» — От неожиданности голос детектива немного подпрыгнул в тембре, почти достигая фальцета.

Помявшись пару секунд, староста ответил, медленно подбирая слова в процессе:

— Петя он… Особенный. Понимаешь? Когда-то он был как мы все. Я, ты, Гил. — Он попеременно показал пальцем на себя, детектива и зверолюда.

— И как Карен?

— Хм, сомневаюсь. — Встретившись глазами с детективом, он перевёл взгляд в сторону девушки и, поразмыслив, добавил. — Я не хотел вас задеть, просто Петя не настолько красив, как Вы.

— Не отвечай ему, Карен. — Сжал её руку детектив, а дворфу велел продолжать.

На что карлик поведал историю неуклюжего увальня.

Когда-то Петя был обычным лесорубом в Селитас, но после несчастного случая, когда на него упало дерево и пробило ему череп одним из сучков, он превратился в ничто. Единственное, что он мог делать, это лежать и пускать слюни.

Никто не думал, что он сможет выкарабкаться из этого состояния, и хотели уже отправить его «к предкам», как вдруг явился Лами и уговорил супругу отдать его в лечебницу Хэмарк. Там он подвергся различным мерзким процедурам, и в итоге его выпустили из здания, но он утратил свою былую личность, зато мог мычать и передвигаться, а также выполнять несложные команды.

Так как эксперимент продолжался, Петю устроили на местную ферму, где он с лёгкостью справлялся с задачей смотреть за барыками, чтобы те не разбежались за ограду. После нескольких месяцев и регулярных процедур Петя стал отвечать на вопросы кивком или мотанием головы.

Тогда его перевели на бойню, где он боялся делать свиньям больно, отчего каждый раз, когда протыкал им шею, чтобы спустить кровь, крепко «обнимал» их до тех пор, пока те не переставали визжать и не становились холодными.

Внезапно люди почувствовали, что Петя начал повышаться в магии. Пускай он и изначально был «послушником», но буквально за год он преодолел железный и бронзовый уровни.

— Оказалось, что если крепко сжимать свинью, что выросла в неволе, в момент её смерти, то часть магии, заключённой внутри туши, передаётся ближайшему живому существу. Лами говорил, что это из-за того, что барыки являются монстрами, пусть и одомашненными. — Сказав это, он продолжил свой рассказ.

Таким образом, Петя спускал кровь с тысяч и тысяч свиней, ведь ферма переросла в завод, а он оставался единственным мясником, ведь других нанимать запретил «Звёздный маг». Другие пытались повторить успех Пети. Держали свинью в момент смерти, и у многих получалось, но эффект становился тем слабее, чем сильнее маг пытался его повторить, а потому они перестали пытаться, тем более Петя отгонял любого, кто пытался «играть с его свинками».

— Собственно, тогда он и наслушался разных историй про демонов и думает, что они едят людей, ведь мы же едим «свинок», а ты висел, как одна из них. — Дворф закончил говорить, осушив свой бокал, подозвал Гил Зина и попросил убрать со стола.

Детектив хотел было повернуть голову к Карен, но повернул всю верхнюю часть тела, потому как шея была зафиксирована. Девушка слушала старосту, и по её щекам катились слёзы, так сильно она прониклась историей одинокого мясника.

Барнэлл часто приносил домой новые книги, и уже много раз Карен читала их ему вслух перед сном. Особенно ему полюбилась история про гениального мага, что раскрывал запутанные дела, используя «деструктивный» метод.

И эту историю Карен, видимо, воспринимала так же.

— Почему у вас нет бороды? — Неожиданно она спросила старосту об этом в лоб.

— Дорогая, мне тоже интересно, но это всё-таки неприлично. — Вмешался детектив.

— Что именно неприлично? — Оторвавшись от мытья посуды, спросил дворф.

Барнэллу вновь пришлось повернуть почти всё тело, чтобы посмотреть на старосту, находившегося в другой стороне комнаты.

— Почему у вас нет бороды? — Повторил вопрос жены детектив.

— Вот оно что! — Хлопнул себя по лбу староста. — Ничего удивительного в этом нет. Все мои братья по эту сторону «Раны», ну или Дальних гор, выглядят как бочки, вечно пьют, кричат и не бреют бороды, отчего напоминают дикарей. — С явным пренебрежением сказал староста.

— Мы же, серые дворфы, ну или «гномы», как нас называет наш Владыка, да правит он вечно. — Дворф вновь сложил сердечко на груди, как уже делал это в карете. — Мы считаем, что нужно следить за собой, умываться. Не напиваться до потери рассудка. Решать конфликты мирным путём, а не бить друг-другу морду. Знать, где мужчина, а где дама. Не выглядеть, словно заросший мехом сворлинг, одним словом. — Он посмотрел на ничего не понимающих существ вокруг и добавил: — Сворлингов нет по эту сторону гор, но они выглядят примерно как женщины дворфы, только немного меньше и с красной кожей. — Он руками сделал жест, описывая фигуру дворфиек, и немного укоротил свой рост, обрисовывая внешность монстров.

— Я думаю, — продолжил староста, — что это из-за нашего соседства с демонами. Ведь до «стандартизации» они действительно могли закусить нашим братом, и дворфы решили, что жить как прежде уже не выйдет, однако это только мои мысли, всё может оказаться по-другому.

— Понятно. — Буркнул детектив и отправил последний кусок еды в горло. — Вы собираетесь уходить, староста?

— Можешь называть меня Укорз. — Махнул рукой на его грубость староста, а Гил Зин добавил: — Через несколько минут, только домою тарелки.

— Хорошо.

Барнэлл действительно чувствовал себя намного лучше после еды, слабость в руках уже почти отступила, а голова начинала слушаться его понемногу, позволяя напрягать мышцы шеи.

В это время староста и полуорк заканчивали навязанные им хлопоты по дому и уже собирались покидать квартиру, как полицейский решил задать мучающий его вопрос:

— Жрец, что помогал мне, что с ним произошло? Я видел, как текла кровь из глаз у той женщины, это была правда, или мне померещилось? — Он повернул своё тело в сторону двери и наблюдал за одевающимися гуманоидами.

— Он отключился. Мои ребята забрали его и отвезли обратно в церковь. Через несколько часов он придёт в себя, а вот женщина. — Он покачал головой. — Святыми быть трудно, это даёт великую силу исцеления, но отдача весьма сильна.

Дворф присел на табуретку возле двери и начал ослаблять шнурки на ботинках.

— Ей будет больно смотреть ещё пару дней, но потом всё заживёт. Не знаю, как уж работает их магия, но это реальное чудо. А всё потому, что они искренне верят и молятся вашему лорду.

— Староста. Возможно, лорду соседней территории, герцогу Леомвилль, вы хотели сказать. — Попытался вставить свои 5 медяков зверолюд, за что был награждён ударом по ноге.

Приструнив полуорка, дворф категорично подтвердил свои слова.

— Я всё правильно сказал!

«Всё-таки упрямство присуще всем дворфам по обе стороны гор.» Подумал детектив, наблюдая за их маленькой ссорой.

— Он полицейский и он присягал герцогу! — Не унимался Гил.

Барнел игнорировал перепалку этих двоих.

— Их церковь, где она сейчас расположена? — спросил он, за что был награждён яростным, немигающим взглядом Укорза, подобно тому, что уже видел на складе.

— Знаешь, где приют у колодца? Вот там через два дома на восток. В здании заброшенного молокозавода. — Гном застегнул последнюю пуговицу на пиджаке и вставил монокль в глаз. — Кстати! — Он взял мешок, что лежал на полу возле двери, и швырнул его Барнэллу. Тот, рухнув на стол со звоном металла, открылся, и из него высыпалась часть содержимого. — Это за неудобства, там тысяча.

— Я не беру взяток. — Жёстко ответил детектив.

— Пфф. — Прыснул Гил Зин, за что опять получил удар по той же ноге.

— Это не взятка! — По-дворфийски упрямо буркнул гном. — Это тебе на, на… Сам придумаешь на что. — Он пнул зверолюда еще раз, отчего тот запрыгал на одной ноге, схватившись за больную. — Пошли уже! Рад был познакомиться, Карен!

Поклонившись на прощание, оба преступника покинули квартиру полицейского.

Карен, с неподдельным интересом наблюдавшая за происходившим, наконец с задорной улыбкой на лице обратилась к Барнелу.

— Дорогой, а они забавные. — сказала она и покрепче сжала руку своего мужчины.

— Не без этого, моя любовь, не без этого. — Глядя на закрытую дверь и поглаживая руку женщины, ответил детектив.

Немного посидев держась за руки, двое вскоре поднялись со своих мест, и Барнел, чувствуя, как силы возвращаются к нему, приобнял жену.

— Мне пора возвращаться к работе, дорогая. — произнёс он и подойдя к вешалке с верхней одеждой, накинул чёрный плащ, после чего взял арбалет и закрепил его на поясе за спиной, а затем открыл дверь и напоследок посмотрел на женщину, которая подошла к нему вплотную.

— Я буду тебя ждать. — сказав это, она поцеловала его на прощание и, остановившись на том же месте, что и днём ранее, когда Барнэлл вернулся домой, помахала ему вслед.