Паладин развивает территорию. Том VI

Глава 412 Бог грома

Королевство Армондэль, графство Бортас.

Эта территория, находясь на востоке королевских земель, являлась оплотом всего королевства, одним лишь своим присутствием сдерживая соседние страны и аристократов внутри от опрометчивых шагов.

Благодаря самой сильной армии, они не только защищали Армондэль, но и влияли на всю политику, включая то, кто из наследников монарха займёт трон следующим.

Семья Бортас практически никогда не участвовала в сражениях между собственной страной и соседними, но это не значит, что их рыцари не умели воевать. Каждый год все солдаты отправлялись в качестве наёмников в самые отдалённые части империи Лиденгард, чтобы набраться опыта.

Их нанимали дворяне для участия в междоусобицах, королевства для сражений с соседями и даже эльфы для противостояния оркам.

Благодаря этому, а также немалым ресурсам, рыцари стали грозной силой, которая уже на протяжении трёх столетий защищает королевство и стоит на страже спокойствия жителей.

Даже Маритас Клансар, как и его отец до него, не смели пренебрегать семьёй графа. Любое решение принималось с оглядкой на графа Карла Бортас, а после того, как Клиоса стала легендарным рыцарем, отношение к ним стало ещё более трепетным.

Если в Лантарисе граф Килисито стал хранителем севера и первым препятствием на пути возможного вторжения Армондэля, благодаря чему получал огромное количество ресурсов на поддержание своей армии, то семья Бортас являлась последним рубежом на пути у королевств Номина, Корстад и Приллия на юге, а также сдерживающим фактором для кочевников на востоке, которые хоть и устраивали мелкие набеги на королевство, но не смели заходить слишком далеко, иначе войска графа Карла обязательно пронесутся как ураган над их землями и без разбора сметут множество племён.

При этом, оставаясь нейтральным и не вступая во фракции, дом Бортас получал выгоду со всех сторон.

Фракция дворян не смела чинить препятствия торговле графства, а королевская семья регулярно отправляла огромное количество денег, просто чтобы задобрить «спящего тигра».

Благодаря этому, земли Бортас по истине процветали.

Даже крепостные, по меркам остальных территорий, жили в достатке, а когда эффект реформ Виктора достиг этих мест, местные жители оказались в положении не хуже подданных самого герцога.

Столица графства Клия, названная в честь любимой и единственной дочери графа, в одно мгновение обрела известность благодаря быстрому развитию.

Небольшой город, окружённый крепостной стеной с численностью жителей не больше ста тысяч, стал расширяться за её пределы, а центр, где находился величественный белоснежный дворец Бортас, привлёк множество богатых купцов и почётных дворян, желавших оказаться поближе к влиятельной семье.

Жена Карла, графиня Минерва Бортас, серый кардинал графства, единолично управляла всей вотчиной, руководила отправкой войск заграницу, решала, с кем из аристократов вести дела, плела интриги, чтобы стравить других аристократов между собой и защитить семью, отваживая всех потенциальных врагов.

Эта женщина, по сути, являлась главой дома, что не раз предлагал официально закрепить её супруг, но она упорно отказывалась, позволяя мужу принимать весь удар на себя, как стене, а сама пряталась за его спиной, словно острый клинок, который достанут в нужный момент.

Однако прямо сейчас, в ясный солнечный день, через западные ворота въехал роскошный экипаж в сопровождении двухсот рыцарей, пассажир которого точно знал, кто руководит семьёй Бортас и с кем нужно вести дела.

По оживлённой шумной улице, где по дороге разъезжали гружённые повозки купцов, а на тротуарах громко обсуждали цены торговцы, проехала карета, запряжённые шестью чёрными как смоль лошадями, на спинах которых виднелись усохшие крылья, как у летучих мышей.

Даже если игнорировать развевающиеся флаги короля Клансара в руках его рыцарей, люди могли только по лошадям с кровью дракона догадаться, что прибыл монарх.

Сам Маритас, одетый в белоснежный мундир, сидя в экипаже, через слегка одёрнутую шторку смотрел на улицу, где толпы людей шли по тротуарам в обе стороны, порой с трудом протискиваясь в узких местах, расталкивая друг друга.

Грузчики складывали мешки и ящики у входа в магазины, а купцы внимательно сверялись с накладными, боясь упустить малейшую деталь.

Не сложно было заметить гербы Балтес на упаковке товара, ведь они красовались на каждом ящике, на каждом мешке и каждой бочке.

— Ну конечно, Виктор постарался для Бортас… — пробормотал король.

В ответ прозвучал глубокий мужской голос с противоположной стороны кареты.

— Герцогство хоть и не вмешивалось в политику нашей страны, но их незримое влияние слишком ощутимо. Среди дворян уже слышатся голоса не желающих участвовать в «Битве королей».

Клансар посмотрел на хранителя королевства, который был одет в чёрную одежду, поверх которой носил чёрный плащ с капюшоном.

Вновь повернув голову к окну, король ухмыльнулся.

— Если Бортас выступят в войне, то никто не осмелится пойти против! — заявил он, продолжая смотреть через окно, где улицы с красивыми белыми домами сверкали чистотой, а множество гуляющих хорошо одетых людей ясно давали понять, насколько процветает этот город.

Конвой короля свернул на широкий проспект, ведущий к по-настоящему грандиозному дворцу, чьи пики башен возвышались до двухсот метров, и помчался по старой каменной мостовой, распугивая местных жителей стуком мощных копыт лошадей.

Маритас тем временем продолжал разглядывать оживлённые улицы, так как для него всё это было в новинку.

Обычно для проезда его экипажа перекрывают улицы, и он может видеть лишь радостных людей, которые машут ему стоя за живой стеной солдат, но здесь его статус не имел никакого значения, так как правила семьи Бортас были однозначными и одно из них строго запрещало мешать жизни людей, кем бы они не являлись.

Даже личная гвардия из двух тысяч рыцарей была вынуждена остаться в двадцати километрах от города, чтобы не пугать жителей.

— Такое ощущение, что Армондэлем правлю не я, а Минерва… — вновь пробормотал король.

Карета тем временем выехала на площадь и, обогнув фонтан, въехала в открытые железные ворота, за которыми через огромное поле начинался белоснежный дворец Бортас.

Ещё около десяти минут конвою потребовалось, чтобы преодолеть расстояние от ворот до входа во дворец, где его уже ждал граф вместе с женой, тремя сыновьями.

Хоть Бортас и имели большое влияние, но они очень строго следовали этикету и не могли позволить встречать короля кому-либо другому.

Вместе с сотней слуг и рыцарей они выстроились вокруг эспланады (площадь перед дворцом) у входа, и когда экипаж остановился, Карл лично подошёл, чтобы открыть дверь.

Клансар, оставив хранителя, выйдя из кареты, с радостным лицом поприветствовал графа и графиню, после чего, говоря о всякой ерунде, вошёл в гигантские деревянные двери, обшитые мифрилом.

В холле, оглядевшись по сторонам, Маритас как ни в чём не бывало смеялся над шутками Карла, время от времени перекидываясь ничего не значащими фразами с Минервой.

Троица выглядела как лучшие друзья, которые давно не виделись.

Пока трое сыновей графа и несколько десятков слуг следовали за ними, они обсуждали слухи из столицы, а также справлялись о здоровье жён и детей монарха.

Так продолжалось до тех пор, пока они не подошли к кабинету графа, и весь этот фарс прекратился, стоило им только пересечь порог помещения и остаться наедине.

Лицо Минервы, которая выглядела более взрослой версией Клиоссы, сменилось на суровое, и она, пригласив короля сесть в кресло у стены, уставленной книгами, сама села напротив, пока Карл из барной стойки вытащил несколько хрустальных бокалов и, поставив между ними, разливал вино.

Женщина, одетая в тёмно-зелёное облегающее платье с высоким воротником, взяла бокал и, поблагодарив мужа, посмотрела на короля.

— Вы прибыли из-за «Битвы королей»? Я так понимаю, решили воспользоваться печатью? — спросила она.

Клансар сидел в недоумении. Он знал, что эта женщина проницательна, но чтобы настолько?

Для начала монарх планировал попросить отправить войска графства на предстоящее сражение, если не получится, Маритас планировал нанять их, и только в случае отказа в обеих просьбах планировал прибегнуть к последнему аргументу.

Однако эта женщина не только поняла цель прибытия монарха, но и своим вопросом отвергла первые два предложения ещё до того, как те прозвучали.

— Я… — заикнулся король, как его тут же прервала графиня.

— Не стоит тянуть. Просто передайте печать, и мы исполним любой приказ. Вы ведь проделали весь этот путь не ради пустой болтовни? — заявила она.

Печать основателя семьи Бортас хранилась у Клойда, и она являлась надёжной гарантией того, что первый граф и все его потомки будут хранить верность короне, что бы ни происходило.

Единственным условием было то, что монарший дом никогда не сможет отдавать приказы графу и его войскам. До тех пор, пока обе стороны придерживаются своих обязательств, Бортас обязались защищать королевство, чего бы это ни стоило.

Также эта печать позволяла один раз отдать приказ, причём неважно, каким он будет, даже если придётся убить одного из членов семьи.

О данном соглашении знали не только присутствующие, но и все аристократы королевства, а также за его пределами.

Король использовал пространственный жетон, висевший на груди, и на его руке материализовалась небольшая бронзовая печать с гербом семьи Бортас, которую он протянул графине.

Женщина забрала предмет, после чего, сжав в кулаке, смяла, как фантик от конфеты.

Минерва всей душой ненавидела эту печать, которая стала для её семьи поводком, на котором их держала семья короля.

Дворяне называли Бортас цепными псами из-за соглашения, которое заключил основатель семьи, из-за чего на них смотрели, как на сторожевых псов, которых можно оставить сторожить ворота дворца.

Клансар, наблюдая, как одно из его сокровищ, которое позволяло держать на привязи самую влиятельную семью, вот так запросто уничтожили, с трудом сдержался, чтобы не попросить вернуть его.

Посмотрев в холодные глаза графини, он, наконец совладав с эмоциями, обратился к ней.

— Ваша семья ведь не только из-за договора верна короне? — спросил король.

Карл, стоявший у окна с бокалом вина в руках, развернулся и, подойдя, встал за спиной своей жены.

— Печать для нас ничего не значит. Наша верность Армондэлю не зависит от побрякушки. Верни вы её раньше, мы были верны вам ещё больше. Однако с этих пор мы просто будем выполнять долг аристократа. Ни больше, ни меньше.

Графиня со своей стороны продолжила мысль мужа.

— Мы никогда не предадим Армондэль, но ведь очень скоро это не будет иметь значения. — заявила женщина и сделала глоток вина.

Клансар прищурился, ища смысл последних слов, и Минерва, видя его реакцию, продолжила свою мысль.

— Даже с нашими войсками и при учёте, что Виктор не примет участие лично, вам не победить Лантарис. А даже если победите, империя всё равно заставит вас подчиниться и отречься от престола! — она поднялась с кресла и, медленно идя в сторону дверей, добавила: — Вы явно планируете выставить войска Бортас против армии Леомвиль, и в этом вся проблема. Армия Виктора понесёт тяжёлые потери, как и наша, но винить он будет вовсе не нас, а тех, из-за кого мы выступили против него.

С этими словами она открыла двери, и в комнату вошёл маленький мальчик лет шести, одетый в чёрный мундир, а следом высокая стройная женщина на высоких каблуках, выглядевшая как более молодая версия Минервы и одетая в облегающий светло-синий брючный костюм.

Клансар встал поприветствовать Клиоссу, но в какой-то момент замер, глядя на мальчика, и в ту же секунду услышал голос графини.

— Тор, поздоровайся с его величеством, как полагается.

Мальчик, приложив кулак к груди, поклонился, а когда выровнялся, посмотрев назад на Клиоссу, с тревогой в голосе спросил:

— Мама, я всё правильно сделал?

Клиосса, высокомерно кивнув, посмотрела на короля, который, не отрываясь, смотрел на ребёнка и видел в нём точную копию Виктора.

Ему не составило труда догадаться, что это ребёнок человека, который неоднократно водил его за нос и портил все планы по вторжению в Лантарис. Человека, которого он хотел задушить собственными руками из-за всего, через что пришлось пройти, после двух провальных войн.

Карл подозвал мальчика к себе и заговорил с королём, продолжавшим следить за ребёнком.

— Ваше величество. Виктор щедрый человек, но очень мстительный. Он примет неизбежные потери на войне, но то, что вы планируете, заставит его возненавидеть вас всей душой. — склонившись, граф поднял мальчика на руки, а затем добавил, глядя на короля: — Зачем вам нужна эта победа в глупой войне, если результат изменить не удастся в любом случае? Победа или поражение, выиграет только империя.

Клансар долгое время смотрел на мальчика, после чего наконец пришёл в себя и, поправив свой мундир, направился к выходу, лишь на мгновение остановившись перед Карлом.

— Если я не сражусь с Лантарисом, это станет позором всему королевскому роду, который мы больше никогда не сможем смыть! — сквозь зубы произнёс он и вышел за дверь, не дожидаясь, пока его проводят.

Клиосса подошла к отцу и потрепала мальчика на его руках по голове.

— Он просто глупец, если думает, что семья, живущая с позором, хуже, чем тысячи мёртвых воинов. — заявила она, продолжая играть с ребёнком.

Минерва, молчавшая всё это время, также подошла к супругу и откуда-то из складок платья достала конфету, которую протянула Тору, при этом обращаясь к дочери.

— Не говори глупостей! Нет ничего важнее чести. Иначе мы бы не выполняли просьбу короля из-за обещания человека, который умер сотни лет назад. Я уважаю Клансара за то, что он не отступает и готовится к этой битве, как подобает королю. — графиня уколола заколкой Клиоссу в бок, и когда та посмотрела на мать, добавила: — Тебе бы тоже стоило помнить о чести! Ты родила ребёнка, о котором его отец ничего не знает. К тому же ты не сможешь выйти за него замуж и не сможешь дать сыну фамилию Виктора. О чём ты только думала⁈

С каждым словом графиня всё больше злилась. Это не была злость из-за того, от кого этот ребёнок, потому что в этом мире не существовало самого понятия «инцест». Самое главное правило мира — это получить сильное потомство, а от кого оно, не имеет никакого значения, будь отцом хоть дракон, хоть монстр.

Женщина злилась, что её дочь не оповестила о наличии ребёнка его отца и не представила его аристократам, словно стеснялась за происхождение Тора.

Клиосса сделала обиженное лицо и приобняла свою мать.

— Он всё поймёт… Вот увидишь, будет очень рад, что я дала ему имя бога грома, о котором Виктор столько рассказывал. — по-ребячески произнесла она, чувствуя поглаживания Минервы у себя на спине.

Графиня закатила глаза.

— Бог грома… Что за глупости вообще. Откуда он вообще взял этого бога грома? Может, ещё есть и бог дождя? Или любви?

Семья вскоре стала, смеясь, обсуждать, какие ещё могут быть боги, совсем забыв про короля, который ехал в карете и думал о том, что сказала графиня о мести Виктора.

Он понимал, насколько опасно становиться врагом герцога. Это не то же, что война, после которой аристократы могли устроить банкет и уладить все свои разногласия.

Стать врагом человека, которого зовут Сумасшедшим Герцогом, всё равно, что подписать себе смертный приговор.

С этими мыслями король, глядя на праздно гуляющих по улицам людей, он невольно пробормотал слова, которые мучили его с момента предупреждения графа.

— Неужели Виктор так почитает своих солдат, что будет преследовать меня до смерти? Это же всего лишь рыцари. Их долг — воевать и умирать, какой смысл мстить за тех, кто погиб на войне?