Паладин развивает территорию. Том VI

Глава 413 Кристалл маны

На борту корабля «Левиафан», в каюте, которая больше напоминала дворцовую спальню, Виктор проснулся в своей огромной кровати и смотрел в белоснежный потолок, украшенный золотой лепниной.

На его лице читалось недоумение и попытка найти себе оправдание.

— Чёрт! Как до этого дошло⁈ — пробормотал он, пытаясь вспомнить прошлый вечер.

Прижимаясь к нему с обеих сторон, спали две голые девушки, которые должны были лишь сопровождать детей, но явно имели свои планы на эту поездку.

«Я что, совсем себя контролировать не умею⁈ Увидел женщину — надо на неё залезть? Какого хрена я творил вчера?» — про себя возмущался Виктор, боясь шевельнуться.

В его голове сквозь пульсирующую боль от похмелья вспыхивали картинки со вчерашнего дня. В воспоминаниях мелькали лица дворфов, с которыми герцог напивался в машинном отделении, даже пьяные выкрутасы эльфов, прыгавших по стенам и делавших сальто, которых он спаивал вместе с дворфами.

Лишь спустя несколько минут лорд вспомнил, как, возвращаясь к себе, он наткнулся на двух очаровательных близняшек, отдыхавших на палубе, и как затащил их к себе в спальню.

«Я их что, заставил?» — обнаружив такое воспоминание, подумал Виктор, но очень быстро осознал, что они и сами были не против. Даже наоборот, судя по произошедшему, это было задумано ими.

Во всяком случае, девушки не просто так оказались на продуваемой ночным ветром палубе и явно надеялись встретить отца своих детей, возвращающегося с пьянки.

Ничего удивительного для герцога в этом не было, потому что каждый банкет, простая прогулка или поход на завод оказывались поводом для разных девушек получить его внимание.

Небесный рыцарь, герцог, герой войны и просто богатый человек являлся желанным мужчиной для очень многих женщин, поэтому ему приходилось внимательно следить за тем, кто к нему приближается.

Был создан целый протокол того, как и при каких обстоятельствах дворяне могут представлять особ женского пола лорду. Это было сделано из-за усталости от постоянных приглашений и попыток на улице перехватить его.

Однако Виктор и не подозревал, что стал печально известен своей похотливостью и неразборчивостью в связях, хотя сам был уверен, что является порядочным семьянином в понимании этого мира.

Лорд, не желая больше думать об этом, посмотрел в большие окна слева и справа от себя, через которые можно было видеть пушистые белые облака, и, тихонько отодвинув явно измотанных девушек, поднялся с кровати, после чего направился в ванную комнату.

Прежде чем он сделал несколько шагов, в двери постучались, а следом прозвучал голос Хильды.

— Ваша светлость, мы прибыли на место. Капитан корабля сообщил, что приземлимся через десять минут. — сообщила она.

— Хорошо. — коротко ответил Виктор и вошёл в просторную ванную комнату, где убранство не уступало лучшим гостиницам Земли.

Тем временем спящие в кровати златовласые голые девушки, чьи изящные тела с белоснежной кожей, едва прикрытые шёлковыми простынями, сияли от падающего на них света восходящего солнца, одновременно открыли глаза и, посмотрев друг на друга, ехидно улыбнулись, словно совершили какую-то шалость.

— Я же говорила, что всё получится. — прошептала Лея.

Ария хотела отодвинуться, но тело словно проткнули тысячей игл, отчего она стиснула жемчужные зубки, но всё равно улыбнулась сестре.

— Я так вымоталась… Надеюсь, ты была права и у нас всё получится. — сквозь боль ответила девушка.

Лея кивнула.

— Обязательно получится! Я не могу видеть этих мелких аристократов, которые засылают своих послов отцу! Мы должны постараться войти в дом Леомвиль! — решительно заявила она.

В то же время Виктор, распластавшись, как уставший ковбой в горячей ванне, усмехнулся, слыша их шёпот, ведь для рыцаря его уровня не сложно было услышать даже мышей, копошащихся в одном из мешков с зерном на нижней палубе, не говоря уже про девушек в соседней комнате.

— Что эти дурёхи творят? Почему просто не сказать?

Он вспомнил Миранду, которая точно также шла окольными путями, чтобы стать частью семьи, хотя для этого не было никаких причин.

Для него самое простое решение — это ввести новых женщин в семью, так как они сами этого хотят. Просто пока те не выражали своего желания, лорд ни на чём не настаивал, ведь его гарем и без того казался слишком большим.

Однако другое дело, если женщины, родившие ему детей, хотят стать частью семьи. Всё, что нужно сделать, это признать их любовницами, и это позволит им иметь статус членов семьи, пусть и не такой высокий, как у официальных жён.

Таким образом их дети смогут на полных правах получить земли в графстве Мафус, при этом их матери останутся подданными королевства Корстад.

Виктор, поразмыслив об этом, поднялся из ванной и обтёрся полотенцем, после чего, обмотавшись им ниже пояса, подошёл к раковине, взял клинковую бритву, собираясь побриться, но это, казалось, запустило какой-то секретный механизм, активировавший слуг, потому что в помещение влетел камердинер Бриссон, который злобно посмотрел на своего господина.

Мужчина в смокинге решительно подошёл к герцогу и выхватил у него из рук станок, всем видом давая понять, что тот не имеет права отбирать работу у своего слуги.

Наверно, существовали только два человека на континенте, которых опасался Виктор: дворецкий Джин и камердинер Бриссон.

Эти два маньяка этикета могли пойти на любое безрассудство ради сохранения достоинства лорда.

Камердинер взял кресло из угла ванной, поставил перед зеркалом, после чего, взглядом заставив лорда сесть в него, тут же взбил мыльную пену в чашке с помощью щётки и нанёс на лицо господина, а затем, как заправский цирюльник, подготовив станок, стал брить его с невероятной точностью и скоростью.

— Ваша светлость, пожалуйста, не поступайте безрассудно, выполняя работу слуг! — решительно заявил Бриссон, опасной бритвой сбривая грубую щетину лорда. — Джин жалуется, что вы не следуете этикету, из-за чего страдают горничные и я лично, за то, что не выполняем своих обязанностей.

Виктор, расслабившись, закрыл глаза.

— Нашего верного дворецкого даже могила не исправит. — ответил лорд, вспомнив, как его выселили из собственной спальни в холодную коморку ради Линеи, оказавшейся в вотчине в тот год, когда он только прибыл в Балтес.

Камердинер скользил бритвой, тщательно выбривая каждый волосок, и очень скоро закончив, взял эльфийский лосьон для лица, растёр на своих руках и стал бережно массировать лицо господина, после чего, укрыв полотенцем, ничего не говоря, пошёл готовить одежду.

Войдя в комнату, где на кровати лежали две девушки, он, проходя мимо, небрежно обратился к ним.

— Дамы, думаю, вам пора вернуться в свои покои. Господин будет занят следующие несколько дней. Я доложу её светлости о том, что герцог принимал вас у себя, поэтому прекращайте этот спектакль. — сказав это, он подошёл к шкафу, выбрал оттуда один из мундиров, а затем вернулся в ванную комнату.

Виктор слышал этот монолог и, когда слуга вернулся, обратился к нему.

— И что же доложит мой камердинер? — спросил он.

Бриссон, повесив мундир на вешалку, подошёл к лорду и, протянув ему руку, чтобы тот мог подняться, заодно сорвал полотенце и подал нижнее бельё.

— Ваша светлость, принимать у себя девушек один раз — это развлечение, принимать второй раз — значит брать на себя обязательства, иначе это ляжет тенью на ваших наследниках. Если не хотели делать их частью семьи, не надо было звать их в спальню второй раз. Узнай об этом кто-либо, и сёстрам никогда не удастся выйти замуж, так как все будут считать их вашими любовницами. — Камердинер снял брюки с вешалки и стал одевать на лорда, продолжая свои нравоучения. — Я доложу о произошедшем её светлости, чтобы она успела предпринять необходимые шаги, прежде чем это ударит по вашей репутации и репутации девушек.

Лорд, дождавшись, пока ему помогут надеть пиджак, поправил пояс и, отмахнувшись от слуги, вышел за дверь.

— Тяжела жизнь герцога… — пробормотал он и, пройдя через опустевшую спальню, вышел в коридор, где его ждала Хильда, одетая в чёрный брючный костюм, туфли на шпильках и с привычной маской на лице, а рядом — двое личных стражей.

Вместе с ними он прошёл по коридору, вскоре оказавшись на верхней палубе, на которой суетился экипаж из дворфов и эльфов.

Они, перекрикивая друг друга, устанавливали трап, крепили тросами судно к земле и выкатывали бочки с отходами, готовясь выгрузить ненужное и погрузить новые припасы.

Виктор, остановившись на мгновение, вдохнул полной грудью, ощущая свежий прохладный утренний воздух, а затем огляделся, чтобы понять, где находится.

Корабль стоял на каменистой площадке у скалистой отвесной горы с одной стороны и раскинувшимся до горизонта непроходимым лесом с другой.

Подойдя к трапу, он посмотрел вниз, где его ждала гвардия «Голова дракона», рассредоточившаяся вокруг корабля, а перед судном стояла Лиония в чёрной броне со своей личной гвардией за спиной.

Женщина, ярко улыбнувшись, слегка расправила плечи, явно затёкшие из-за двух двуручных мечей, которые она носила, прикрепив к спине крест на крест.

Завидев сына, женщина ярко улыбнулась, искренне радуясь встрече, ведь они не виделись больше пяти лет и за это время она успела сильно соскучиться по нему.

Подходя ближе, герцогиня помахала ему рукой, отчего Виктор невольно вспомнил свою родную мать с Земли, которая также встречала его на вокзале после поездки на лето к дедушке и бабушке.

Его сердце сжалось от тоски, а в душе появилось жгучее желание обнять эту женщину, чтобы почувствовать тепло матери.

Взрослый мужчина, чей взгляд единственным глазом наводил ужас на врагов, сейчас казался маленьким мальчиком, который с трудом сдерживал эмоции и желание вприпрыжку побежать ей навстречу.

Наконец совладав с собой, Виктор спустился по трапу и, подойдя к Лионии, обнял её с такой силой, что казалось, броня на ней сомнётся, как фольга.

— Здравствуй, мама. — произнёс он, обращаясь через неё к своей родной матери с Земли.

Лорд бы очень хотел, чтобы Лиония была ею, переродившейся, как и он, на Лимее, к сожалению, это было крайне маловероятно.

Сама герцогиня от неожиданности проявления такого тёплого отношения поглаживала Виктора по спине, наслаждаясь каждой секундой.

Двое простояли так довольно долго, и никто не смел вмешиваться. Даже просто двигаться люди вокруг боялись, наблюдая за тёплой встречей матери и сына.

Наконец, когда Виктор отпустил женщину, она мило улыбнулась и погладила его по шраму на левой щеке.

— Устал? — нежно спросила герцогиня.

Для лорда один этот вопрос значил больше, чем все богатства мира, потому что он действительно устал.

Вся его жизнь после перерождения была похожа на бесконечное сражение. Каждый новый день подбрасывал ему новых врагов и новые проблемы. Единственное, чем ему хотелось заниматься, это изобретать и создавать, однако это оказалось роскошью для него.

Надежды на спокойную и богатую жизнь отошли на второй план, ведь ему ускоренными темпами приходилось готовиться к вторжению осколков миров, которые вот-вот явятся на Лимею.

Даже сюда, за десятки тысяч километров ему пришлось лететь больше двух месяцев, просто потому что здесь опять нашли что-то, что может стать либо надеждой в его руках, либо концом для него в руках врагов.

— Всё хорошо, мама. — ответил Виктор, и снова эти слова через Лионию были обращены к родной матери с Земли.

Ему хотелось верить, что где бы она ни была, они дойдут до неё, и ей будет спокойнее, осознавая, что у её непутёвого сына всё хорошо в жизни.

Герцогиня взяла его за руку и, видя странное состояние сына, указала в сторону скалы, которая, по всей видимости, рухнула откуда-то сверху горы.

— Пойдём. Сначала покажу тебе, что мы нашли, а после мы сможем поговорить за ужином. — желая отвлечь своего сына, произнесла она.

Виктор, как ребёнок, сжал руку матери и пошёл вместе с ней вверх по каменистому склону, переступая через булыжники.

В сопровождении гвардейцев они поднялись примерно на десять метров и обошли скалу, за которой показалась пещера, уходящая вглубь, освещённая факелами.

Лиония вошла первой, не отпуская руку сына. Тоннель вилял из стороны в сторону, и это явно было не природное сооружение, так как стены были явно обработаны каким-то инструментом.

Потребовалось почти десять минут, чтобы преодолеть его, но когда они вышли из тоннеля, то оказались перед пятидесятиметровыми открытыми воротами из чистого мифрила, за которыми находилось помещение, где легко мог разместиться целый город.

Тут повсюду стояли стройные ряды стеллажей с оружием и бронёй, которой хватило бы на миллионную армию.

Она была отсортирована по родам войск. В центре стояли доспехи и оружие для мечников, слева — для копейщиков, справа — для кавалерии, и была даже экипировка для тяжёлой кавалерии, включающую в себя броню для лошадей.

Виктор не мог видеть, сколько всего тут экипировки, но однозначно кто-то готовился к великой битве, раз запасал оружие с добавлением большого количества мифрила, способное сохранить свой первозданный вид на протяжении сотен тысяч лет.

Лиония, посмотрев на сына, кивком головы позвала его за собой.

— Пойдём. Это не главное! — заявила она и пошла вдоль правой стороны.

Потребовалось ещё полчаса, прежде чем они оказались перед ещё одними открытыми воротами, за которыми Виктор увидел то, что могло заставить народы всего этого мира сражаться друг с другом насмерть — кристаллизованное тело дракона.

Это было невероятное зрелище, которое трудно описать словами.

Казалось, двухкилометровый дракон, свернувшийся в клубок, как кошка, просто превратился в гигантский светящийся голубым светом бриллиант, размером с гору.

Это можно было назвать произведением искусства, но это не было создано руками человека или любой другой расы.

Лиония, видя ошарашенного сына, который с открытым ртом смотрел на сокровище перед собой, указав на дракона, заговорила.

— Судя по всему, он умер естественной смертью, так как его поза расслабленная, и можно подумать, что этот дракон сейчас проснётся и покажет своё истинное тело. — сказала она.

Виктор же, после недолгого шока, уже стал думать о том, как его транспортировать в Балтес, ведь перед ним гигантский камень маны.

Его можно разбить на более мелкие куски и использовать в автомобилях, поездах, зданиях, да и вообще везде, где применяются новые технологии.

Прямо сейчас камень маны размером с ноготок стоит как весь Балтес. Их крайне трудно найти, потому что все эти камни добыты из кристаллизовавшихся тел драконов, а для этого должны пройти сотни тысяч лет.

После смерти дракон ещё тысячелетия сохраняет свои регенеративные способности, и его тело становится огромным источником ингредиентов.

Люди первое время не знали, что в конечном итоге он кристаллизуется, поэтому перерабатывали его, используя каждую частичку тела.

Когда же это выяснилось, то от драконов практически ничего не осталось, и редкие их останки можно бывает найти в подземельях, оставшихся с мифической эпохи.

Теперь же, когда перед Виктором показался настолько большой экземпляр, он мог с уверенностью сказать, что скоро весь этот мир ждут по-настоящему серьёзные перемены.

Лорд резко посмотрел на Лионию.

— Кто его видел? — спросил он.

Герцогиня пошла в сторону останков дракона и успокаивающе ответила.

— Никто, кроме меня. Когда увидела его, запретила даже своим гвардейцам входить в хранилище.

Виктор улыбнулся, радуясь тому, что никто не знает о том, что тут хранится, иначе даже Лами со Свейном бы не хватило, чтобы отвадить желающих заполучить этот кристалл.

На континенте живут не только люди, эльфы и прочие известные расы. На Лимее живут и разумные монстры, для которых кристалл манны — это священный Грааль на пути их развития. Если им станет известно об этом драконе, они очень скоро отправят всех подчинённых монстров, чтобы захватить его или того хуже, объединятся с церковью Кироса, которая не упустит возможность использовать их, чтобы ослабить империю.

«Чёрт! Ну почему ты не в Балтес⁈ Или хотя бы поменьше, чтобы я мог перенести тебя в мир питомцев!» — негодовал Виктор, понимая, что портал, ведущий в мир питомцев, слишком маленький, чтобы в него пролезла эта глыба размером с гору.

Немного подумав, он вспомнил про человека, для которого не составит труда перенести эту глыбу в любое место на планете, и он тут же мысленно попытался связаться с ней.

— Линея, ты спишь? — спросил лорд и в нетерпении стал ждать ответа.