На страже человечности

Глава 34. Медаль за отвагу

Робопомощник принёс не только чистую выглаженную форму, но и недельный комплект прозрачных масок, закрывающих всё лицо — придётся их носить, пока иммунитет не окрепнет. Софике переоделась в санузле, нацепила маску и критически оглядела себя в зеркале. Видок после пяти дней в изоляторе неважный — лихорадочный блеск глаз, землистая кожа и заострившиеся скулы. Впрочем, бывало и похуже. Она прислушалась к себе. Не покидала мысль, что настрой у неё не тот, неправильный. Как будто менталист перестарался — и вместе с блокировкой памяти ограничил эмоции. Хоть к торерату Хану иди и выпрашивай, чтобы воспоминания вернули, а вместе с ними и эмпатию.

В раздумьях, с чего же начать возвращение в нормальную жизнь, Софике шагнула за порог изолятора — и тут же остановилась как вкопанная. Напротив выхода из палаты к стене прислонился человек, которого она меньше всего ожидала увидеть. Шерл Идир Мелори.

Софике растерянно моргнула. Идир, почему-то одетый в гражданское, рубашку с коротким рукавом и модные зауженные брюки, с кем-то переписывался в элекоме. В отличие от друзей Софике, осунувшихся из-за недосыпа, он выглядел прекрасно, если не считать свежего шрама на левой брови — да и тот придавал ему брутальности. Почувствовав на себе чужое внимание, Идир поднял голову.

— Собирайся, ночью в Миллу летим, — не здороваясь, велел он.

— А… зачем? — осторожно уточнила Софике.

— Медали вручать будут.

Она в прострации хлопала ресницами.

— Какие медали?

Идир снисходительно хмыкнул.

— Да-а, крепко тебя менталист приложил. Медали за отвагу. Там соберутся первые лица государства, так что отказаться не получится.

Софике помолчала, переваривая неожиданные новости. Шутила она с Кресом, что не героиня вовсе, а тут нате вам… Но при чём тут Идир?

— Ну я-то ладно, в аэропорту Миллы была. Но ведь ты в это время защищал Коор, — заметила она. — За что тебе Панерут медаль выдал?

— А ничего, что я гражданин Панерута вообще-то? — вскинулся шерл и тут же самодовольно ухмыльнулся: — Не переживай, мэйр Саморе мне медаль тоже вручил. Тебе не рассказывали?

Софике растерянно пожала плечами. Пока друзья выбиваются из сил в госпитале, кое-кто собирает звёзды с неба и рассчитывает, что за его успехами следит вся «Третья сторона».

— Я даже не знаю, отпустят ли меня врачи и омарат Регеро…

— Распоряжение самого ксарата Лараша. Бронь двух мест в самолёте уже есть. Первый класс — за счёт авиакомпании. Мы ж с тобой герои.

Опять эта нахальная улыбочка. Шерл точно не испытывал угрызений совести за приподнятое настроение.

— Собирайся, короче, — повторил он. — Жду у входа в штаб-квартиру. Возвращаемся послезавтра, много вещей с собой не бери. Только возьми что-нибудь приличное, для церемонии.

Софике поперхнулась от возмущения его пренебрежительным тоном, шумно выдохнула, и маска запотела на пару мгновений. Идир, дурачась, подбросил элеком на ладони и пошёл к выходу, насвистывая незамысловатую мелодию.

***

В аэропорт Коора они ехали в тишине. Софике сидела с опущенной головой, сцепив руки в замок на сдвинутых вместе коленях, и украдкой посматривала на попутчика. Идир развалился в кресле и вёл машину расслабленно, вальяжно придерживая руль левой рукой. Правую он положил на подлокотник, чем изрядно нервировал Софике — раньше шерл любил как бы невзначай сдвинуть ладонь вправо и вниз, на бедро спутницы. «И почему я не перепроверила его слова? — думала она, кусая щёку. — Даже почту не посмотрела. А сейчас лезть в элеком как-то неловко…»

— Дыши, — внезапно сказал Идир. — Ты не дышишь уже несколько секунд. Я что, похож на маньяка?

Он отвлёкся от дороги и с укором взглянул на Софике — в ответ она сумела только нервно хихикнуть и облизнуть пересохшие губы.

— Ведёшь себя как жертва насилия, хотя я тебя даже пальцем не тронул, — продолжил шерл, снова сосредоточившись на управлении. — Подумаешь, поругались один раз.

Про безобразную сцену в учебке Идир как будто уже и не помнил. Попытка поговорить по душам была неожиданной, но Софике не обольщалась: настораживало даже не безразличие Идира к её пребыванию в госпитале, а его шаг к примирению после новости о награждении медалями. Какое чудесное совпадение — два героя Панерута, парень и девушка, состоят в отношениях. Прекрасный заголовок для СМИ и сто очков в копилку репутации прославленного военного лётчика.

— Долго ещё в молчанку будешь играть?

— Ты не извинился.

Шерл усмехнулся, вздёрнул подбородок и пришпорил машину — она ощутимо присела на корму перед разгоном.

— Ну, извини. Был на взводе. А ты б не разозлилась на моём месте, что ли?

Что и требовалось доказать — из обороны Идир перешёл в нападение, спихнув вину за свою выходку на Софике. Смысла продолжать этот разговор она не видела, поэтому сменила тему:

— Почему на базе такое оживление?

Идир непонимающе уставился на неё.

— В смысле?

— Когда похитили аденрата Лешто, все ходили как пришибленные, хотя пострадал только один человек. Сейчас иномиряне убили и ранили кучу людей, а начальство нас с тобой в Миллу отправило, медальки получать. В штаб-квартире вообще все носятся с таким энтузиазмом, как будто новую обитаемую планету открыли. Меня чуть с ног не сбили, пока я до номера добиралась.

— Ну ты сравнила! — хохотнул Идир. — В первый раз никто ничего сделать не успел. Торерат Хан уши заливал, что демонов не остановить. А в этот раз мы их всех уничтожили, и демонов в том числе. Думаешь, меня просто так наградили? Да я своими руками…

— Демонов нельзя убить, — перебила Софике.

— Много ты о них знаешь? — презрительно процедил шерл и свернул на подъездную дорогу к аэропорту.

«Да уж побольше, чем ты», — мысленно ответила Софике, но вслух пререкаться не стала.

Идир ещё несколько раз пытался разговорить Софике до рейса — она отвечала прохладно и пространно, давая понять, что не заинтересована. Может, шерл Мелори и стал героем Саморе с Панерутом вместе взятых, но его поведение по-прежнему отталкивало.

Софике предпочла бы слетать туда и обратно одним днём, в идеале и вовсе телепортироваться, но телепорты в «Третьей стороне» сейчас ценились выше редкоземельных металлов. Нога всё ещё ныла и опухала после долгой ходьбы, поэтому изначально Софике планировала вернуться в гостиницу сразу после утренней церемонии и ждать обратного рейса в номере. Спохватившись, написала родителям и предложила встретиться после награждения. По крайней мере, убедится, что с ними всё в порядке, ну и заодно избавится от общества Идира.

Аэропорт Миллы произвёл гнетущее впечатление. Его частично закрыли на ремонт и в знак траура погасили все рекламные вывески — теперь они зияли чернотой пустых рамок в окантовке тёмно-синих неоновых лент. Повреждённые эскалаторы накрыли полотнами кроваво-красных цветов. Путешественники старались разговаривать вполголоса, как рядом с братской могилой. Софике с приоткрытым ртом застыла на месте, глядя вверх, на деревянную инсталляцию на уровне второго этажа, которая порождала в подсознании неуловимые воспоминания. Висок вдруг прострелила острая боль, Софике охнула, выронила сумку с вещами и поморщилась.

— Пойдём. — Идир закинул её сумку за спину и подставил локоть. — Не зацикливайся. Пройдёт где-то через месяц. Моих парней менталисты тоже обрабатывали, так что представление имею.

Сложно оставаться сильной и независимой женщиной, когда нога отекла при перелёте, а в голову будто воткнули шило — пришлось опереться на руку шерла и ковылять к выходу.

В гостиницу доехали глубоко за полночь, и Софике отрубилась, едва голова коснулась прохладной подушки на кровати в скромном номере. Утром еле разлепила глаза по будильнику, спросонья принялась искать форму «Третьей стороны» и долго смотрела на голую стену, соображая, куда делся встроенный шкаф. Не сразу дошло, что она стоит не посреди ячейки в штаб-квартире, а в гостиничном номере.

Приводила она себя в порядок долго — Идир уже названивал, требуя поторопиться. Волосы всё никак не желали собираться в зализанную причёску, подходящую под строгий стиль чёрного делового костюма. Встретив Софике на парковке, Идир критически оглядел её и не смог сдержать лёгкую улыбку — не сговариваясь, оба выбрали одежду похожего фасона, только она надела серую блузку, а он — тёмно-синюю рубашку.

Пока шерл вёз её в зал для торжеств, Софике дремала на переднем сиденье, и мысли лениво ворочались в затуманенном разуме. «Может, зря я так с ним? Заботится всё-таки, помогает, ничего не требует в ответ… пока что. Ну, грубоват, но он всегда таким был. Зато настоящий герой, не рохля». Машину качнуло, и Софике, зевая, открыла глаза.

— Приехали. — Шерл смотрел вперёд, крепко сжимая обод руля обеими руками. — Держись возле меня, поняла? Не на всех менталистов хватило, народ спятил.

Софике вопросительно подняла брови.

— Нашлись идиоты, которые считают, что это мы всё подстроили, чтобы выбить дополнительный бюджет для «Третьей стороны», — пояснил Идир. — А родственники погибших ищут, кого бы обвинить в произошедшем. Это как искра в сухостое — чирк, и всё загорится. На меня в Кооре уже с кулаками бросались, кричали, что я поздно прилетел. Дебилы. В общем, без меня — ни шагу. Я сейчас выйду первым и открою перед тобой дверь. Ни с кем не встречайся взглядом. А ещё лучше держи грустную мину, у тебя хорошо получается.

Софике предпочла пропустить издёвку мимо ушей и серьёзно кивнула. У входа в здание и впрямь уже собралась толпа — репортёры держали микрофоны наготове, за ними стояли какие-то хмурые люди и оттесняли возбуждённых граждан с плакатами. Софике прищурилась, пытаясь прочитать написанные от руки лозунги, и тут Идир бесцеремонно взял её за подбородок и развернул лицом к себе.

— Не смотри, — жёстко приказал он. — Это инфомусор. Всё, что тебе нужно знать — власти Саморе, Панерута и Ламерии полностью поддерживают действия «Третьей стороны». Думаешь, мне самому эти награды больно нужны? Как будто я сам не в курсе, что без меня половину Коора бы разбомбили.

— Тогда что мы тут делаем? — шёпотом спросила Софике.

— Это демонстрация нашей верности государству, а со стороны Панерута — признательность «Третьей стороне». Нужно, чтобы гражданские это увидели и прекратили бухтеть. Ну всё, идём, а то опоздаем.

Пока они шли по гравийной дорожке от припаркованной машины до входа, Идир заслонял Софике от толпы то боком, то спиной. Вслед что-то орали — злобно, грубо, и вдруг раздался совсем уж громкий крик. Софике испуганно обернулась — какая-то женщина всё же прорвалась сквозь оцепление и бежала к ней, путаясь в длинных юбках и вытянув руки вперёд, как сумасшедшая.

— Почему ты не спасла моего сына?! — вопила она. — Почему ты жива, а он мёртв?!

Идир перехватил безумицу на подлёте и повалил на землю, не дав притронуться к Софике. Та всё-таки успела плюнуть ей в лицо, и пузырящаяся слюна налипла густой кляксой на прозрачную маску. Софике вросла в землю. Запыхавшийся тучный охранник наконец-то подбежал к буянке, извивающейся под шерлом, и надел на неё наручники.

— Работать надо лучше, — зло бросил ему Идир, поднимаясь с коленей. — Клювом щёлкаете как…

Не закончив, он силой потащил Софике прочь от сумасшедшей. Затолкав её в прохладный холл здания, вынул из нагрудного кармана платок, тщательно протёр запачканную маску и выкинул его в урну. Перед глазами Софике всё ещё стояло искажённое мученической гримасой лицо женщины, и растерянность вдруг уступила место чувству вины.

— Соберись давай, — прошипел Идир, легонько тряхнув Софике. — Ты ж хотела быть солдатом? Вот и будь им. Если эти падальщики почувствуют слабину, мы от них год отбиваться будем.

— Я даже не знаю, кто это… И про кого она говорила… — срывающимся голосом пролепетала она.

— Ты меня слышишь вообще? — раздражённо перебил шерл. — Забудь!

Идир бегло осмотрел Софике, одёрнул замявшиеся рукава её пиджака и расправил заломы на воротнике блузки. Шумно вздохнув, она всё-таки заставила себя отвлечься от обезумевшей женщины и прикоснулась к его груди, чтобы застегнуть пуговицу. Он послушно замер. Софике справилась с пиджаком, отряхнула гравийную пыль с коленей Идира и встретилась с ним взглядом.

— Я готова, — с напускной уверенностью заявила она.

Россыпь драгоценных камней в инкрустациях колонн, примеси драгметаллов в красочных гравюрах на стенах и цветастые ковры с толстым ворсом не вязались с общим настроением собравшихся. В таком интерьере надо праздновать победу или отмечать национальные праздники, а не поминать усопших. Сегодня многие награды вручались посмертно — тем, кто пожертвовал собственной жизнью ради спасения тохшан. Пожарные, охранники, медики, случайные путешественники, оказавшиеся не в том месте и не в то время — под скорбную речь диктора портреты в траурных рамках выстраивались на белом полотне перед сидящими зрителями.

Софике сжала кулаки, до боли вонзив ногти в ладони, и неотрывно смотрела на экран. Надо запомнить все эти лица. Запомнить, чтобы страх перед захватчиками переродился в ненависть и гнев. Какое счастье, что родители не вызвались провожать её до аэропорта! Идир прав, хватит испуганно ждать следующего вторжения — захватчиков можно и нужно бить до победного конца. Даже демонов.

Новый портрет — и у Софике перехватило дыхание. Улыбающийся смуглый парень с необычно яркими, голубыми глазами. Она вспомнила и его самого, и обстоятельства знакомства — это был медик, спасший её от иномирского хунда. Вспышка боли обожгла затылок, заставив вцепиться в поручни кресла. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло, и пришлось часто-часто дышать, чтобы не потерять сознание от нехватки кислорода.

— Что опять? — раздался над ухом недовольный шёпот Идира. — Выглядишь так, будто сейчас сблюёшь.

— Я его знаю, — с трудом проговорила Софике. — Он меня вытащил из аэропорта.

Шерл скрипнул зубами и неожиданно привлёк её к себе — Софике с благодарностью закрыла глаза, прижавшись к плечу. Она чувствовала пульс Идира и потихоньку успокаивалась под ровное биение чужого сердца.

— Плохо тебя обработали, значит. Если б нормальный менталист попался, ты б ничего не помнила, — проворчал шерл.

К счастью, печальная часть церемонии подошла к концу. Дальше уже начались вручения медалей и почётных грамот живым людям — не только военным «Третьей стороны», но и гражданским, проявившим смелость. Софике с Идиром вызвали вместе, какой-то политик (в таком состоянии она даже не осознала, кто именно) торжественно прикрепил к их одежде алые звёздочки и произнёс стандартное поздравление. Всё это время шерл незаметно поддерживал её под локоть, не давая упасть от слабости.

Еле выдержав затянутую речь, она шагнула к спасительному ряду кресел, но Идир вдруг повёл её в дальний угол зала, охраняемый мужчинами в тёмно-серой униформе.

— Лучше свалить пораньше через запасной выход, — пояснил он, жестом попросив людей расступиться. — Иначе придётся снова отбиваться от долбанутых.

Пришлось идти по длинному-длинному коридору с картинной галереей, изображавшей эпохальные моменты истории Панерута. Обнаружив скамейку где-то на середине пути, Софике без сил плюхнулась на неё и вытянула ноги.

— Можно отдохнуть минутку, пожалуйста? — взмолилась она. — Я сегодня прошла больше, чем почти за неделю.

Пожав плечами, шерл положил руки в карманы и прислонился к стене. Софике понимала, что надо сказать «спасибо» — но как это сделать, чтобы у Идира не появилось никаких иллюзий насчёт немедленного возобновления отношений?

— А всё-таки я прав, — внезапно произнёс он. — Ты не боец, Софи. Стойкости и самообладания не хватает. Я понимаю, ты хочешь приносить пользу, но для этого не обязательно работать в «Третьей стороне». Серьёзно, подумай об этом. Дальше будет только сложнее, ты сломаешься рано или поздно, и никакой менталист не поможет. Ещё и других подставишь. Оно тебе надо?

Отповедь Идира ошарашила Софике. И возразить-то нечего, сколько раз за сегодня он её выручил? Получается, без шерла она бы даже до церемонии не добралась…

— Если б не учебка в «Третьей стороне», я бы вообще ничего не смогла сделать, — собравшись с мыслями, проговорила она. — Не спасла бы никого. Наверное, забилась бы под стол где-нибудь. Может, меня бы вообще убили. Ты предпочёл бы такой вариант развития событий?

Он фыркнул и покачал головой.

— Не нужно работать в «Третьей стороне», чтоб в трудную минуту вызвать огонь на себя. Это в тебе внутри сидит, понимаешь? Врождённое. Ты такая не из-за детских курсов в учебке, а из-за характера. Зачем, думаешь, интерны проходят психологическое тестирование? Вот как раз для отбора таких людей, как мы с тобой. Готовых умереть за Тохш в любой момент. Но солдат и герой — разные понятия. Не всякий герой — солдат, и не всякий солдат — герой.

Слова прямолинейные, обидные, но в чём-то справедливые. Софике снова хотела возразить, привести в пример всё ту же самую учебку, за время которой преодолела собственные страхи и слабости, но вдруг поняла, что без поддержки Олиси и Моро вылетела бы оттуда с треском. А последние два месяца показали, что даже с прямыми обязанностями инженера техподдержки она бы не справилась без Рэйзора и Креса. Может, и в аэропорту отличилась случайно, по собственной глупости, а не по расчёту? Память опять не давала ответов.

— Я жрать хочу, с утра во рту ни крошки. Поехали, пообедаем? — как ни в чём не бывало предложил Идир.

— Извини, я с родителями договорилась встретиться. Они меня уже ждут, наверное. Сейчас напишу, чтобы не стояли возле главного входа.

Шерл скорчил недовольную гримасу, но ничего не сказал. Софике позвонила папе и попросила подойти к противоположной стороне здания — он всё понял и лишних вопросов не задавал. Видимо, насмотрелся на митингующих.

Едва выйдя из здания, Софике оказалась в объятиях радостно причитающей мамы. Папа сдержанно улыбался, дав жене первой потискать дочку, потом тоже шагнул к Софике и на несколько коротких мгновений прижал её к себе. Развернувшись, он вопросительно посмотрел на Идира, вежливо стоявшего в сторонке.

— Софи, этот молодой человек едет с нами?

Софике не могла не уловить сарказм в его голосе. Идира он, конечно, узнал.

— Нет, пап, он сам по себе, — торопливо ответила она. — У него… дела. Утром с ним встречусь, перед рейсом в Коор.

Идир дёрнул уголком рта, слегка кивнул родителям Софике и пошёл к машине на стоянке.

Обедали в итоге втроём на веранде уютной гочайной в центре Миллы. Мама с папой как будто чувствовали смятение дочки и ничего не спрашивали о событиях ужасного вечера в аэропорту. Не обошлось без объяснений, зачем нужна маска, но Софике солгала, что подцепила респираторную инфекцию в госпитале, поэтому вынуждена ходить в защите. Во время еды пришлось ненадолго её снять — в инструкциях робохирурги писали, что ничего страшного нет, если помещение открытое или хорошо проветриваемое.

О награждении тоже почти не разговаривали, папа только похвалил Софике за самоотверженность и переключился на обсуждение волонтёрства. Родители уже давно не работали, жили на сбережения после многих лет тяжёлого труда по восстановлению Миллы, но после трагических новостей позвонили на горячую линию и предложили свои навыки инженеров-строителей. Софике с удивлением слушала, как мама с папой в кратчайшие сроки помогли возобновить авиасообщение в столице. К проекту по ремонту аэропорта оба тоже приложили руки — у Софике нехорошо заныло в животе, когда она поняла, к чему клонит папа.

— Я езжу в аэропорт каждый день, проверяю, что работы движутся в соответствии с проектом, — медленно проговорил он, протирая очки и смотря прямо в глаза Софике. — Видел военных инженеров «Третьей стороны» — они молодцы, что не забывают о Милле, хотя штаб-квартира тоже пострадала. Только я ни разу не встречал Моро Сана, и никто из работяг о нём ничего не слышал. Ты же говорила, что он помогает разгребать завалы в аэропорту.

Софике готова была провалиться сквозь землю — с детства папа прощал ей всё, кроме вранья. Язык прилип к нёбу, и она смогла только громко сглотнуть.

— Если вы расстались, так и скажи. Зачем ты его выгораживаешь?

— Мы не расстались, пап. Мы и не встречались, — набравшись храбрости, выдохнула она. — Мы познакомились при очень странных обстоятельствах. Я просто не хотела вас пугать, особенно маму.

Родители переглянулись, и мама ласково взяла Софике за руку.

— Софи, доченька, самое страшное для нас — неведение, что с тобой. Кто он такой, этот Моро Сан? Он тебя преследует?

Софике угрюмо водила вилкой по тарелке, размазывая остатки соуса. Как рассказать, не вдаваясь в подробности?

— Он случайно попал на Тохш. Как Эрс Лешто, — неуверенно объяснила она. — Говорит, что хочет помочь в борьбе с захватчиками, но трусит. Мы не можем на него полагаться, потому что он часто врёт. И не знаем, что с ним делать.

Папа поджал губы — видел, что Софике опять то ли врёт, то ли не договаривает. Мама тихонько толкнула его в бок. Вздохнув, он продолжил делиться новостями о добровольцах, и о Моро больше не вспоминал. Софике восхищалась, сколько всего родители делают для родной страны, хотя совершенно не обязаны принимать в этом участие — они и так отдали Милле десятки лет жизни. Вот они — непризнанные герои. И что зазорного в том, чтобы пойти по их стопам? Почему она втемяшила в голову, будто работа в «Третьей стороне» — единственный способ защитить Тохш?

— Я что-то всё никак не могу собрать себя по кусочкам после увиденного, — призналась она уже в конце обеда. — Потряхивает до сих пор. Не понимаю, как смелости в аэропорту хватило. Как будто это не я была. Может, я не боец вовсе? Один раз случайно получилось просто, а на большее сил нет.

Она исподлобья глянула на родителей, и мама всплеснула руками.

— Это кто тебе такое сказал? Моро? Глупость какая!

— Нет, просто один хороший знакомый, — опять соврала Софике, мысленно коря себя за количество лжи, которой приходится пичкать родителей.

— Надо окружать себя такими людьми, которые толкают вверх и вперёд, а не ставят клеймо на лоб и отправляют в пыльный угол, — глубокомысленно изрёк папа. — Если будешь слушать последних, ничего в жизни не добьёшься. Ни в «Третьей стороне», ни на гражданке.

Под описание «правильных людей» идеально подходили Олиси и Рэйзор, а вот Идир чётко попал во вторую категорию. Софике крепко призадумалась, не путает ли она заботу с контролем. С одной стороны, рядом с Идиром — как за каменной стеной, с другой — от перемен его настроения стена превращается в застенки.

— У тебя сейчас шок. Это нормально, — подхватила мама. — Включись в работу и слушай старших товарищей, тогда все сомнения в себе отпадут. Папа правильно говорит, друзья должны поддерживать, а не тянуть на дно. Присмотрись к своему знакомому, такой ли он «хороший».

«Как же здорово, что я повидалась с родителями», — думала Софике, пока они везли её в гостиницу. Последние сомнения насчёт Идира отпали, и теперь она точно знала, что ей с ним не по пути.

Даже если медаль шерлу выдадут ещё и в Ламерии.