На страже человечности

Глава 33. Сложный вопрос

Звуки доносились как сквозь толщу воды. Подсознание тасовало колоду воспоминаний, не в силах разложить их по порядку. Софике нехотя выплыла из глубины сновидений и обнаружила, что сидит в мобильном кресле — кто-то заботливо набросил на колени термоодеяло и поставил в подстаканник бутылку воды. Горло действительно пересохло, как после лихорадки, и Софике сделала несколько длинных, жадных глотков.

Судя по всему, её привезли в приёмное отделение для больных, не нуждающихся в срочной помощи. Освещение зала милосердно приглушили, чтобы лампы не слепили глаза, но в большие окна всё равно проникал яркий свет ночных прожекторов на базе. Почти все места были заняты, и многие люди дремали, откинувшись на жёсткие спинки сидений — намучились за вечер. Некоторые не побрезговали растянуться прямо на полу. Не спавшие молчали или переговаривались шёпотом, оберегая покой товарищей. За табло с очерёдностью почти никто не следил, поэтому администраторам пришлось ходить на цыпочках, аккуратно переступая через уставших солдат, и осторожно будить раненых.

Энтузиазма среди угрюмых, мрачных лиц сослуживцев не было и в помине. Цена победы в первом же серьёзном столкновении на Тохше оказалась слишком высока.

Дверь в другое отделение открылась, и на пороге показались Олиси с Кресом. Живы! Софике на радостях чуть не окликнула их через весь зал, но вовремя спохватилась и замахала обеими руками, привлекая к себе внимание. Сосредоточенная Олиси просияла и, прихрамывая, ринулась к подруге.

— Проснулась наконец-то! — громко шептала она, обнимая Софике. — Мседео сказала, тебе какую-то операцию на ноге сделали. Тут такое творилось, Софи! Думала, помру от страха. Ещё и эту красавицу пришлось спасать…

Она кивнула на скамью по диагонали, где дремала похожая на темийку чернокожая девушка, закутанная в термоодеяло.

— Как ты? Ничего не болит? Не горишь? — Олиси обеспокоенно прикоснулась тыльной стороной ладони к щеке Софике.

— Нормально, ногу только слегка тянет… — Софике задумчиво потёрла лоб и вдруг вспомнила, почему её вообще погрузили в сон. — А что с Рэйзором? Ты его видела?

— Без понятия, где он, — немного разочарованно протянула подруга. — Они с Серео от демонов отбились, а больше ничего в новостях не рассказывали.

— С ним что-то не так. Энергоячейка разрядилась, и Тэро не успел заменить её на новую, — сбивчиво объяснила Софике. — Спроси у кого-нибудь, что с ним, пожалуйста. Может, омарат Кариш знает?

— Софи! Ты от наркоза не отошла, что ли? — Олиси сердито встряхнула её за плечи. — Посмотри вокруг! Сотни раненых! Нас с тобой самих чуть к праотцам не отправили! Какой ещё Рэйзор? Ты о людях-то подумать не хочешь?

Софике виновато потупилась — подруга права, разве можно беспокоиться об одном-единственном роботе, когда столько человеческих жертв? «Даже если Рэйзор вышел из строя, его можно починить, — убедила себя она. — Серео ведь работает не один десяток лет, хотя много раз попадал под обстрел».

— Извини, я, наверное, ещё плохо соображаю. Меня менталист обработал, — оправдалась она вслух. — Ты-то как?

Взгляд упал на свежую коросту, видневшуюся из-под неряшливо наложенных бинтов на правой руке Олиси. Да и на брюках в районе бедра подозрительно мокрое пятно, как будто рана ещё кровит. Подруге самой бы сесть рядом и дождаться очереди на перевязку, но она была иного мнения.

— Да ерунда, потрепало маленько, — Олиси отмахнулась. — Омарат Аванис попросила всех, кто стоит на ногах, помочь ей с ранеными. Мы с Кресом обзваниваем родственников. Сейчас многие контужены и плохо соображают, приходится напоминать. А ты уже разговаривала с родителями?

Сердце ухнуло в пятки, когда Софике представила, как мама с папой перенесли весть о нападении на аэропорт. А если они тоже оказались под огнём? А если…

— Ну-ну, успокойся. — Олиси, завидев выражение лица подруги, снова стиснула её в объятиях. — По крайней мере, в отдел по связям с общественностью они не звонили, я узнавала. Раз так, значит, кто-то им уже сообщил, что ты жива.

Но кто мог им рассказать? Не так-то много людей и роботов знают, что Софике попала в госпиталь, и вряд ли кто-либо из них проявил такое участие. «Разве что Рэйзор», — с надеждой подумала она.

Олиси достала элеком из кармана брюк и сунула его под нос:

— Вот, новый выдали. Я-то свой потеряла, да и ты, небось, тоже. Номер помнишь? Звони. Я пока пройдусь по рядам, поспрашиваю, кто ещё не связался с роднёй.

Олиси ушла, а Софике трясущимися пальцами набрала номер мамы и прикусила губу, отчаянно боясь услышать папу.

— Кто это? Говорите, — раздался чуть звенящий мамин голос, и Софике шумно выдохнула.

— Мам, это я, — хрипло выдавила она.

— Софи? Хвала небесам! — не сдерживаясь, воскликнула мама. — Ох, нас бы с отцом удар хватил, если б не твой ухажёр…

Софике не поверила своим ушам.

— Какой ухажёр?

— Моро, какой же ещё? Почему ты спрашиваешь? — недоумевала мама. — Он в дверь позвонил прямо с началом выпуска экстренных новостей. Передал, что ты успела телепортироваться в штаб-квартиру и занимаешься ранеными. Просил не звонить и не отвлекать тебя. Сказал, что сама первой свяжешься.

Софике потрясённо прижала элеком к груди и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Когда снова поднесла динамик к уху, услышала встревоженный голос мамы:

— Софи, почему ты молчишь? Софи! Что случилось? Роднулечка моя, ответь хоть что-нибудь!

— Всё хорошо, мам. Извини, я немного в шоке от всего произошедшего. Не могу прийти в себя. Да, спасибо Моро, что он за меня подумал о вас.

— Почему ты сама его не поблагодаришь? Он что, не с тобой? — насторожилась мама.

— Он… Э-э-э… Занят. Разгребает завал в аэропорту, — выкрутилась Софике. — Не волнуйся, всё в порядке, просто у нас тут сейчас бедлам. Наверное, «Третья сторона» должна какое-то публичное заявление для Тохша сделать. Я пока сама толком не понимаю, что произошло.

Вернувшаяся Олиси шепнула «заканчивай» и нетерпеливо протянула руку за элекомом. Софике пришлось закругляться:

— Мамочка, я очень постараюсь приехать сразу, как только смогу. Только вы с папой не переживайте там, ладно? Я напишу, когда восстановлю старый номер. Целую вас, пока!

Рвение, которое Олиси проявила в такой непростой ситуации, поражало. И вообразить было сложно, что подруга, ленившаяся вовремя приходить на работу к омарату Регеро, примется выполнять поручения омарата Аванис, хотя самой следовало бы отдохнуть. Софике задумчиво следила за Кресом и Олиси, ходившими по рядам между ранеными, и рассеянно отпивала воду маленькими глотками. Может, и правда истинный характер проявляется в самых тяжёлых испытаниях? В этот момент Софике даже гордилась дружбой с Олиси.

Совсем рядом распахнулась ещё одна дверь, на этот раз со стороны улицы, и в приёмное отделение вошли двое человек. В офицере Софике узнала взмыленного после боя шерла Мойеде Алвина, а во втором мужчине, одетом в заляпанный белой краской рабочий комбинезон, — Дио Мереша, владельца мельдома. Мойеде что-то сердито приказал Дио, хлопнул его по плечу и ушёл восвояси. Оглядевшись, самориец нашёл стойку администраторов и направился к ней, пока его не окликнула Олиси, проходившая мимо.

— Вы-то откуда взялись? — опешила она. — Кто вас вообще сюда пустил?

— Я просто не мог остаться в стороне, — кротко ответил Дио, проигнорировав недружелюбный тон. — Услышал стрельбу и взрывы, увидел незнакомые самолёты над базой, потом по радио передали про нападение на Коор. Решил, что помощь человека с медицинской подготовкой не помешает.

— А почему в город не поехали помогать? — вмешалась Софике. — Вы понимаете, что любого чужака, проникшего на базу, могли принять за противника и расстрелять?

— Я сразу связался с матерью и убедился, что с ней всё в порядке. Потом обзвонил несколько больниц в Кооре, все отказались от помощи — сказали, что специалистов хватает. В приёмной «Третьей стороны» никто не отвечал на звонки. Хотел поехать по основной дороге, но заметил, что силовые щиты на границе с базой отключены, поэтому рискнул срезать путь через поле. Ехал медленно, высунул поднятую руку в окно, — Дио улыбнулся собственной выходке. — Меня, конечно, задержали, и я объяснил, в чём дело. И вот я здесь.

Софике растерянно переглянулась с Олиси: бесхитростность Дио поражала, и ему несказанно повезло не попасть ни под вражеский, ни под дружеский огонь.

— Что же мы стоим? — спохватился самориец. — Скажите, что делать.

Олиси с подозрением прищурилась. Софике и самой было сложно поверить, что присутствие Дио так уж необходимо в госпитале. Скорее, посторонний сейчас только помешает. О чём вообще думал Мойеде, пуская гражданское лицо на базу? Как будто шерлу одного выговора мало.

— А почему вы меня спрашиваете? — Олиси демонстративно пожала плечами. — Если вы медик, должны сами определить, кому и какая помощь требуется.

Дио по-прежнему не терял самообладания:

— Я не медик, но курсы оказания первой помощи прохожу раз в полгода. Хорошо, давайте начнём с вас. Вижу небрежно обработанные порезы на руке, а на ноге, похоже, осколочное ранение. Подождите тут, я скоро…

Он всё-таки нагнал одного из администраторов, и тот, поколебавшись, указал ему на шкаф с медикаментами. Вернувшись с медицинскими сумками, Дио занялся рукой Олиси: осторожно размотал грязные скатавшиеся бинты и, нахмурившись, некоторое время рассматривал распухшие края порезов. Олиси зашипела, когда он сбрызнул их обеззараживающим раствором и для надёжности засыпал сверху антимикробным порошком. Наложив стерильные салфетки, он начал обматывать предплечье бинтами, постоянно уточняя у Олиси, не слишком ли туго перевязывает.

— Ну вот, пропал мой образ героини крутого боевика, — заявила она, придирчиво рассматривая аккуратные слои бинтов, после чего перевела взгляд на Дио. — Всё, я свободна?

— Нет, я же вашу ногу не осмотрел. Здесь свободных мест нет, а просить других людей подвинуться как-то неловко. Может, на пол сядете? Но сначала надо бы избавиться от штанины…

— Не буду я тут раздеваться! — громким шёпотом возмутилась Олиси.

— Не нужно, конечно, — покорно согласился Дио, поискал что-то в сумке и достал ножницы. — Я просто отрежу ткань, чтобы не мешала.

Под ворчание Олиси «давайте уже и вторую режьте, к чему полумеры», Дио превратил её форменные брюки в шорты и, громко сглотнув, уставился на заметно кровящую рану. Даже под тусклым светом ламп было заметно, как он побледнел.

— Всё так плохо? — забеспокоилась Софике, наблюдая за саморийцем.

— Нет, простите. — Он вытер выступивший на лбу пот. — Я плохо переношу вид крови, каждый раз приходится делать над собой усилие.

— Так чего вы сюда приехали тогда? — разозлилась Олиси. — Как помогать-то собираетесь, если крови боитесь?

Дио поднял голову и спокойно посмотрел в глаза раздражённой пациентки.

— Кто, если не я? Да, мне не по себе, но такой страх можно перебороть. Просто надо держать в голове, ради кого я всё это делаю.

Олиси озадаченно притихла и послушно уселась на пол, прислонившись к ногам Софике. Дио снова поковырялся в медицинской сумке, выудил лупу и, склонившись над Олиси, внимательно осмотрел рану. Софике видела, как нервно дёргается его кадык, и как плотно сжаты челюсти. «Так и думал», — через несколько секунд пробормотал он и достал ампулу с обезболивающим. Вколов её Олиси, Дио, подождав пару минут, вооружился одноразовыми перчатками и тоненьким пинцетом. Затаив дыхание, он осторожно извлёк из её бедра крохотный кусочек пластика.

— Вот, почему кровь не останавливалась! — Дио победно показал Олиси зажатый в пинцете осколок. — Я сейчас обработаю рану как могу, но вам обязательно надо скорее показаться врачам, чтобы её зашили. У меня ровного шва не получится, руки всё-таки дрожат. Не хочу вам портить жизнь уродливым шрамом.

— Поду-умаешь, шрам, — нарочито небрежно фыркнула Олиси, обернулась за поддержкой к Софике, но увидела неодобрение на её лице и сникла. — Ладно. Извините, пожалуйста, что я так… резко. Сейчас все на взводе. Спасибо за помощь.

Дио сдержанно улыбнулся, забинтовал ногу и помог Олиси подняться с пола. Он уговаривал её отдохнуть, а не бегать по залу — та сопротивлялась, но Софике по неуверенным интонациям слышала, что подруга отпиралась больше из принципа, чем всерьёз. Наконец, Олиси сдалась и попросила Дио её подменить. Проходивший мимо Крес окинул парочку любопытным взглядом, но ничего не сказал и обратился сразу к Софике:

— Ну что, героиня Панерута, как самочувствие? Омарат Кариш распорядилась тебя тут подержать, пока врачи не убедятся, что нет критичного отторжения искусственных тканей.

— Искусственных? — машинально переспросила Софике. — Да вроде бы не сильно болит… Только не надо меня так называть, какая я героиня? Всё равно ничего не помню. Крес, а ты не знаешь, что с Рэйзором?

Ферьер прочистил горло и потёр шею, уже и без того исцарапанную ногтями.

— Ну… личному составу дивизии передали, что он сейчас недееспособен, поэтому командование временно поручили ксарату Келлемону. Идир рвёт и мечет, ушёл с патрульными, чтобы выпустить пар.

— Да не об Идире сейчас речь! — перебила его Софике. — Что значит «недееспособен»?

— Как бы тебе объяснить… Я точно не знаю, но примерно подозреваю, что случилось. Это что-то типа комы после кислородного голодания. Часть нейросвязей разрушилась. Их сейчас пробуют восстановить по памяти Серео — ну, знаешь, роботы иногда синхронизируются. Но это такое… — Крес неопределённо покачал рукой в воздухе. — Ветер вернётся, надеюсь, тогда шансов будет побольше. Вообще даже хорошо, что Рэйзор разрядился, а не Серео. У Рэйзора-то мозг модульный, если несколько блоков накроются, он может дальше функционировать. А вот Серео был бы конец. Не грузись, короче, нормально всё будет. Сама выздоравливай.

Слова Креса вселили капельку надежды, что с Рэйзором не всё так плохо, как казалось по поведению Тэро. Через полчаса накатила жуткая сонливость: время глубоко за полночь, а катастрофа на Тохше и операция сил не прибавили. Натянув одеяло на нос, Софике устроилась в коляске поудобнее. Олиси, зевая, примостилась рядышком и тут же уронила голову на грудь, как будто её выключили кнопкой с пульта.

«Интересно всё-таки, как же я отличилась в Милле?» — думала Софике, опять ныряя в глубины сновидений.

***

На поправку она шла не так быстро, как хотелось бы — целых пять суток провела в госпитале и, по словам Шинро, стала самой непредсказуемой пациенткой.

Поначалу искусственно выращенные клетки прижились неплохо. Поначалу — то есть буквально до утра после побоища на базе, когда Софике вернулась в свой номер в штаб-квартире. Ногу, замотанную в странный матовый чехол и напоминавшую полуфабрикат в упаковке, вдруг начало жечь так сильно, будто её засунули в духовку. Медпункт полностью выгорел, поэтому пришлось опять ехать в электрическом мобильном кресле в госпиталь, а потом дожидаться приёма у робохирургов.

Там Софике и застряла. Организм периодически принимал нарощённые ткани за инородные тела и принимался их яростно атаковать, пока его не утихомиривали иммуноподавляющими препаратами. После очередного повышения температуры Шинро всерьёз подумывал временно удалить ткани и разобраться, что же происходит. Софике пришлось всё время торчать в стерильной палате, чтобы не подхватить инфекцию, и размышлять над вариантами развития событий. Можно дождаться донора и пересадить настоящую кожу, но и в таком случае велик шанс, что она не приживётся. Можно отказаться от новейших технологий и понадеяться, что само заживёт. Оба варианта предполагали заметные шрамы — так себе альтернатива чудо-средству, по неведомой причине не желавшему дружить с организмом Софике.

Скучать в одиночестве не приходилось: её постоянно кто-то навещал — то Шинро проверит состояние, то сисадмины заглянут, то Олиси с Дио и Кресом забегут. «Третья сторона» готова была принять любую помощь, и Дио пока поселили в казармах у госпиталя — тем более, самориец денег за свои услуги не просил. Кажется, ему даже удалось расположить к себе Олиси — по крайней мере, она больше не фыркала и не закатывала глаза. А может, просто устала, взвалив на себя двойную работу: днём подруга трудилась под начальством омарата Кариш, а вечером шла в госпиталь, помогать с перевязками. Крес с головой погрузился в доработки своих телепортов, но находил время навестить Софике — только отвечал на расспросы машинально и иногда невпопад.

На четвёртый день Софике увидела Ветра и обрадовалась роботу не меньше, чем самым близким людям: ведь Крес говорил, что с Ветром у Рэйзора больше шансов выкарабкаться из «комы»! Разведчик, как всегда, вёл себя сдержанно, и об упадке его настроения она догадалась только по тусклому свечению «настроенческих» диодов. Он обменялся с Софике парой фраз, зачем-то извинился за своё отсутствие на Тохше и ушёл восвояси.

Общаться приходилось через прозрачные стенки, но Софике чувствовала такую мощную поддержку и заботу друзей, что большего и не желала. Одного не хватало — новостей. Бокс отгородил не только от микробов, но и от жизни в «Третьей стороне» как таковой, создав информационный вакуум. Шинро наотрез отказался выдавать Софике элеком и практически ничего не рассказывал о происходящем в штаб-квартире и на Тохше. Друзья-коллеги тоже ограничивались общими фразами — наверное, не хотели её расстраивать. Они уходили, а Софике в бессилии прислонялась лбом к перегородке и злилась, что осталась в стороне от дел. Её отрезали и физически, и ментально, и морально от общей беды, и она стыдилась, что не может в полной мере сопереживать и помогать товарищам, разгребающим последствия вторжения. Волей-неволей она возвращалась в мыслях к Рэйзору, чья судьба до сих пор оставалась неизвестной.

На пятый день вместо Шинро пришёл Тэро, и Софике сначала очень расстроилась — в присутствии доброго Шинро она чувствовала себя намного комфортнее, чем рядом с циничным Тэро. Чёрно-белый робот не преминул съязвить на тему уникальности её организма («из трёх сотен пациентов ты первая с такой иммунной реакцией — может, ты не тохшанка вовсе?»), но обращался с ней бережно, ничуть не хуже чёрно-синего напарника. Сняв «полуфабрикатный» чехол, Тэро опустился на корточки, взял двумя пальцами пятку Софике, сидевшей на койке, и осторожно вращал ступню из стороны в сторону, проверяя чувствительность и подвижность. Софике, вытянув шею, разглядывала бледноватые пятна на щиколотке. Воспаление пропало, припухлости по краям искусственных тканей рассосались — похоже, робохирургам всё-таки удалось решить проблему.

— А разговоров-то было, — поднимаясь, разочарованно констатировал Тэро. — Шинро никудышный специалист. То ли дело я! Только зашёл, а у тебя уже всё зажило.

Софике сгоряча чуть не заступилась за Шинро, но вовремя прикусила язык — её осенило, как можно использовать хвастливость Тэро в своих целях.

— Вы вместо Шинро пришли потому, что Рэйзора уже починили? — невинно поинтересовалась она.

Робот мазнул по ней обжигающим свечением «настроенческих» диодов — ни оттенок, ни яркость то ли не менялись в принципе, то ли он сам не хотел их регулировать.

— Выпишу тебя вечером с диагнозом «воспаление хитрости», — скрипуче изрёк он.

Софике схватила робота за руку и умоляюще заглянула в оптику, стараясь не щуриться:

— Тэро, ну скажите, что с ним, пожалуйста!

— Идёт на поправку, — лаконично отозвался он. — Но процесс небыстрый.

— А можно его навестить? — выпалила Софике.

Тэро склонил голову набок, будто пациентка попросила что-то несуразное.

— Зачем? Роботам не нужна психологическая поддержка во время ремонта.

— Нейросвязи быстрее восстановятся, если он будет общаться с людьми, — неуверенно предположила она. — Больше данных для перекрёстной проверки моделей…

— Слов-то каких умных нахваталась, — хмыкнул Тэро. — Ему-то, может, не помешает, а вот ты расстроишься. Расстроишься, не спорь. Знаю, ты к нему привязалась. У него базовые модули пострадали, а не эмоциональные. Пока ядро восстанавливаем, периферия отключена. Ты сейчас для него единица личного состава, не больше. Ещё и рядовая. Он даже не поймёт, почему ты обратилась к нему, а не к линейному командиру.

— И всё-таки я хочу попробовать, — настаивала Софике. — Можно?

— Та-ак. Запишу в медицинскую карту ещё и «обострение упрямства». Но ничего, это всё врождённые болезни людей. С возрастом, бывает, проходят, — издевательски припечатал Тэро и ушёл, так и не дав однозначного ответа.

Софике в приподнятом настроении бродила по боксу в ожидании вечерней выписки — что-то подсказывало, что Тэро всё-таки разрешит повидаться с Рэйзором. Объяснить себе самой, зачем ей так нужна эта встреча, толком не получалось — иррациональность победила рассудок. Хотелось отплатить заботой за заботу. Хотелось убедиться, что Рэйзор жив. Хотелось просто быть рядом в сложное время — даже если потом он об этом забудет…

Вернувшийся Тэро вырвал из грёз и вручил новенький элеком:

— Твой номер восстановили. Когда робопомощник привезёт чистую форму, можешь переодеваться и идти в штаб-квартиру. На всякий случай дам ещё один больничный день. Если узнаю, что ты перегружала ногу…

— Всё-всё, поняла, — нетерпеливо перебила Софике. — Буду сидеть в номере или медленно ходить пешком. А с Рэйзором-то можно поговорить?

Тэро ткнул пальцем в элеком:

— Говори. Текстовый канал разблокирован ровно на полчаса, до твоей выписки. Правда, вряд ли он уделит тебе больше минуты. Дерзай.

Робохирург опять ушёл, а Софике разочарованно уставилась на экран. И это всё? Переписка, конечно, лучше, чем ничего, но эмоконами все оттенки настроения не передашь. С другой стороны — а нужны ли сейчас Рэйзору её оттенки? Вместо поисков выражения чувств следовало бы подумать о теме, которая могла бы его заинтересовать. Вот представить на месте робота ксарата Келлемона — что бы Софике ему рассказала, желая удержать внимание?

Она села на койку, вспоминая события последних дней. Нет, ничегошеньки-то она не знает из-за болезни. Да и вряд ли Рэйзора держат в таком же неведении — наверняка синхронизируют как минимум с новостным порталом. Софике аж вспотела, понимая, что отпущенное ей время идёт, а в голову ничего толкового не приходит. Ну чем она с ним поделится? Событиями в отпуске, что ли? Точно. Он же не знает про выходку Моро! И никто, кроме неё самой, об этом не расскажет. Неизвестно только, насколько важна эта информация…

Она заколебалась, выбирая обращение к роботу — как знать, может, «тыкать» ему сейчас нельзя. Набравшись храбрости, Софике отправила полное формальностей сообщение:

«Ксарат Рэйзор, разрешите доложить? У меня есть сведения о поведении Моро Сана до нападения иномирян на базу».

«Разрешаю».

Ответ — как одиночный выстрел.

Что ж… хорошо, что вообще ответил. Софике принялась набирать текст — сначала длинный, разделённый абзацами, потом испугалась, что Рэйзору надоест ждать, и застрочила очередями предложений. Переписка уже походила на монолог школьницы, вместо точки нажимающей кнопку ввода. Софике вспоминала всё новые детали встречи с Моро, вставляла собственные размышления, поскорее стирала их и отправляла сухие факты. Через пять минут молотьбы по экрану, когда уже горели подушечки больших пальцев, Софике наконец-то поставила точку в конце последнего предложения.

«Доклад окончен», — для верности добавила она.

«Спасибо».

Как контрольный выстрел.

Софике долго смотрела на экран в надежде, что Рэйзор ещё что-нибудь скажет. Молчание. Расстроенно прикусив губу, она задумчиво тыкала пальцем в буквы, составляя простые и не нужные ему слова. «Как ты…», «Что с тобой…», «Расскажи…» Всё было стёрто до отправки. Рэйзор, как выяснилось, всё же следил за индикатором ввода текста:

«Есть что добавить?»

Пришлось отвечать честно:

«Нет, просто хотелось поговорить не о работе».

«Кто дал доступ к текстовому каналу?»

Вопрос неприятно резанул, но Софике напомнила себе о состоянии робота.

«Наверное, Тэро».

«Почему он нарушил протокол?»

Ну вот, не хватало только Тэро подставить под удар! Он, конечно, язва та ещё, но выговора точно не заслужил.

«Беседа с человеком поможет быстрее восстановить нейросвязи», — отважно заявила она.

«Недоказуемо. Он не мог принять решение на этом основании. Почему он дал доступ именно тебе?»

«Потому что я попросила. А ты что, больше ни с кем из людей не общался?» — поразилась Софике, до которой наконец дошло, к чему прицепился Рэйзор.

Она даже перешла на «ты», но робот не заострил на этом внимание.

«Нет. Реконструкция нейросети подразумевает полную изоляцию».

Софике не верила собственным глазам: не может же она единственная из всей «Третьей стороны» поддерживать Рэйзора!

«И никто-никто не выходил на связь? Ни Крес, ни Идир, ни торерат Хан? Ни женщины, с которыми ты встречался?»

Ох, зря она ляпнула про женщин! Софике быстро удалила сообщение, но поняла, что с роботом эта уловка не пройдёт.

«Мне не докладывали о попытках контакта», — хладнокровно отозвался Рэйзор.

«Это же значит, что у тебя нет среди них ни близких людей, ни настоящих друзей! Кому не всё равно, что с тобой происходит».

«Но и у меня нет ни к кому сильной привязанности».

Вот как. Софике несколько раз с обидой перечитала слова робота. «Ни к кому». Но откуда он может это знать, если эмоциональные модули отключены? Почему говорит с такой уверенностью?

«Рэйзор, когда ты взял меня за руку в операционной… Когда потратил последний заряд энергоячейки, чтобы меня успокоить, хотя мог бы сэкономить — зачем ты это сделал? Почему?»

Он молчал как минимум минуту, и Софике уже подумала, что разговор окончен, когда Рэйзор всё-таки отправил ответ:

«В данный момент я не могу ответить на этот вопрос».

Окно переписки вдруг посерело, и поле ввода пропало. Время истекло.