На страже человечности

Глава 26. Разговор по душам

Скандал получился громким. Рэйзор никогда не видел Акана таким возмущённым: едва роботы зашли в кабинет торерата, тот обрушился на них с обвинениями в военном преступлении. Он не давал посетителям вставить ни слова, сыпал параграфами устава и перечислял сроки за нарушение каждого из них. В сумме Рэйзор с Ветром получили двадцать три года теоретической тюрьмы на двоих. На блюдце под чашкой торерата, полной ароматного гочи в начале гневного монолога, образовалась внушительная лужица — посуда подпрыгивала каждый раз, когда Акан грохал кулаком по столу. Когда он замолчал, чтобы перевести дух и смочить горло тем, что осталось в чашке, Ветер не преминул воспользоваться паузой:

— Если я неисправен, торерат Хан, почему вы подтвердили успешное завершение испытаний? Почему вы доверяли моей трактовке отражений на Смиде — и не доверяете на Тохше?

Акан отхлебнул гочи и прикрыл веки; уголки его рта нервно подёргивались, и Рэйзор опасался, что он вот-вот выскажет вслух, в чём же проблема именно с Ветром. Разведчику лучше не знать всей правды — неизвестно, не сподвигнет ли она его на самоликвидацию.

— Мы имеем дело с малоизученным явлением, Ветер, — успокоившись, с упрёком произнёс Акан. — Одно дело наблюдать за бесплотными духами, другое пробовать просчитать действия демона, когда жизнь людей висит на волоске. Как ты этого не понимаешь? С тем мизерным объёмом данных, что у нас есть, аванпосты могут давать неточную, а то и ложную информацию. И даже не пытайся меня переубедить! А ты, Рэйзор, должен был немедленно убрать рядовых из опасной зоны, а не устраивать неконтролируемый эксперимент. Нам невероятно повезло, что демон ушёл сам, оставив людей в живых.

— Я бы не назвал «везением» проделанную Ветром работу, — возразил Рэйзор. — Он определил слабое место демона и заставил его отступить.

— Чушь! — опять повысил голос Акан. — Несусветная, самонадеянная чушь! Вы понятия не имеете, с чем имеете дело. Я запрещаю вам обоим возобновлять контакт с этим демоном, если он вернётся. Никаких переговоров с мертвецами. Ваша задача — развоплотить эти сущности как можно быстрее. Хоть оружием, хоть телепортом — как угодно. Я отправил ксарату Ларашу докладную, и пеняйте на себя, если снова проигнорируете мои инструкции. Никаких поблажек больше не будет.

Акан перегнулся через стол и вперился в притушенное свечение «настроенческих» диодов Ветра.

— Только попробуй искать этого демона или его предысторию в отражениях миров, — тихо, но весьма внятно произнёс он. — Отключу твой аванпост, так и знай.

С одной стороны, Рэйзор понимал негодование Акана. Все предыдущие встречи с материализовавшимися сущностями проходили в формате кровавых стычек, да и монешский эссиман обошёлся с тохшанами не слишком-то дружелюбно. С другой стороны — Софике и Мойеде сами его спровоцировали. А главное, Рэйзор видел огромный потенциал в контакте с этим демоном. Ветер отправил командиру всё, что успел накопать про Моро Сана: за демоном широким шлейфом тянулись убийства и разрушения — и это при том, что он не был магом. С таким послужным списком Рэйзор ожидал бы от него буйного поведения, однако Моро производил впечатление вменяемого духа. Означает ли это, что одержимость демонов не бесповоротна, и есть способ вернуть их в спокойное состояние? И если да, то как? Что демонам вообще нужно от тохшан и от Эрса Лешто?

А ведь Моро мог ещё и знать, кто распылил завод КОРС…

Наконец, неплохо бы прояснить странную реакцию Моро на комбинацию слов «Сэм Ри Ке Ату На Си» — Ветер нашёл её в отражениях миров, когда анализировал обрывки его мыслей. Раньше Моро был как-то связан с этим загадочным словосочетанием, потом связь оборвалась, зато в отражениях миров проступил отпечаток его панического страха перед прошлым. Разведчик предположил, что это название либо какого-то места, либо организации, и рискнул сформулировать соответствующий вопрос. Рэйзор и не предполагал, что демонов можно бить словом.

Роботам не удалось привести доводы Акану — темиец и слышать о них не хотел. Уповать на старшинство Рэйзора по званию бесполезно — Тсадаре Лараш безусловно примет сторону торерата Хана как уникального специалиста «Третьей стороны». Пришлось уйти ни с чем, не добившись от Акана никаких уступок.

Ветер остался в зале Центра, чтобы всё-таки откалибровать настройки нового аванпоста, а Рэйзор наведался в медпункт — проверить, как дела у Мойеде. Медпункт во многом дублировал функции больницы на территории базы. В штаб-квартире работало около пяти тысяч человек, и с ними постоянно приключалось всякое: ушибы, переломы, отравления, ожоги, производственные травмы и так далее, и так далее. Несколько раз тут даже принимали преждевременные роды, и врачи шутили, что новому человеку на роду написано стать сотрудником «Третьей стороны». Пока что шутки сбывались.

Интерьер медпункта оформили «по-домашнему»: ковролин весёленькой полосатой расцветки, зелёные стены и подвесные цветочные горшки с вьюнками, водопадами спускающимися на пол. За приёмной стойкой сидела настоящая девушка, юная ламерийка — одно время здесь работала автоматическая система регистрации, но неожиданно взбунтовались операторы аванпостов, самые частые посетители медпункта. После суток в окружении голограмм разговаривать с очередной проекцией у них уже не было никакого желания.

Узнав, к кому пришёл Рэйзор, администратор недовольно проворчала, что больному нужен покой, а у него и так многовато визитёров. Тем не менее, она милостиво назвала номер палаты с таким видом, будто делала Рэйзору одолжение — и он подумал, что в определённых заведениях местечковая власть переопределяет власть центральную.

В палате, помимо самого Мойеде, Рэйзор встретил даже не патрульных, а Софике и Олиси. Это было неожиданно — прошло уже порядочно времени с тех пор, как Ветер отправил их в медпункт из мельдома: разведчик перестраховался, решив, что сканирование мозга им не помешает.

Подруги хлопотали вокруг розового от смущения шерла, полулежавшего на койке: подоткнули термоодеяло, поправили подушку и теперь двигали стойку с капельницей, чтобы она не висела прямо над его головой.

— Да не надо… Да нормально всё, — лепетал он, пока девушки примеряли роли заботливых медсестёр. — Я же не инвалид, в конце концов.

Увидев Рэйзора на пороге, Мойеде чуть не вскочил с койки. Робот успокаивающе поднял руку: «лежи».

Софике испуганно переглянулась с Олиси, и обе уставились в пол. «Ага. Боятся, что буду ругать», — догадался Рэйзор.

— Опять тебя подвёл, — вполголоса сказал Мойеде. — Извини.

— И да, и нет. Ты, конечно, нарушил приказ не атаковать демона. Но кто знает, чем бы всё закончилось, если бы ты не отвлёк его внимание. Ты поступил как герой, Мойеде. А вы… — Рэйзор положил ладони на плечи девушек, и они удивлённо воззрились на него снизу вверх. — Вы держались как настоящие бойцы. Не паниковали, действовали взвешенно и вдумчиво. Я вами горжусь.

Польщённые подруги заулыбались, Мойеде тоже растянул губы и, поморщившись, схватился за распухший подбородок.

— Зубы, сказали, новые сделают за счёт страховки, — невпопад брякнул он. — И кариес лечить не придётся.

— Ты, главное, голову береги — ещё понадобится, — усмехнулся Рэйзор.

Они немного поговорили с Мойеде о самочувствии. Признаки сотрясения шерла догнали не сразу: только через полчаса его начало подташнивать — к счастью, он уже сидел в медпункте, поэтому симптомы купировали довольно быстро. Нижняя челюсть, за исключением пары отколовшихся зубов и сильнейшего ушиба, осталась цела.

— У него удар такой поставленный! — то ли возмущался, то ли восхищался Мойеде. — Профессионально занимался, сразу видно. Не то армия, не то большой спорт.

— Да, вряд ли он увлёкся рукопашным боем после смерти… — Рэйзор перевёл взгляд на девушек. — Он рассказывал вам про себя?

Софике и Олиси встрепенулись и пожали плечами — нет, мол, ничего не знаем.

— Где и когда вы успели познакомиться-то?

— Да на курсах, во время первого зачёта, — призналась Софике. — У нас никак не получалось сдать его, уже почти все попытки истратили, а Моро просто пришёл и… помог. Ну, не сразу, конечно, сначала подтрунивал над нами, но я его по-человечески попросила, и он согласился. Даже в мыслях не было, что он… мёртвый.

— Да ладно! — Мойеде хлопнул себя по бедру. — Вы куда смотрели вообще? Он неживой, как манекен на витрине!

— Легко говорить, когда тебе сразу всю обстановку докладывают, — проворчала Олиси.

— Ну вы даёте, девчонки! — Мойеде аж приподнялся на локтях. — Смотрите сами: он явно старше меня, а до сих пор в рядовых ходит. Дальше, иномиряне нашу одежду не носят. Вы когда-нибудь видели, чтоб на совместных учениях панерутцы одевались в саморийскую форму, или наоборот?

Софике, призадумавшись, помотала головой.

— Ну вот! Глаза, опять же. Ладно, ярко-синие — допустим, у инопланетян такое бывает. Но они ж светились, как у робота какого-то.

— Это только в мельдоме засветились, раньше не так заметно было! — запальчиво возразила Олиси.

— А мимику, мимику вы видели? — не унимался Мойеде. — Он что скалится, что хмурится — на лице вообще ни одной морщины. Я ж говорю — манекен. Кукла!

— Тоже мне, признак демона. Просто мужчина следит за своей внешностью, — неуверенно проговорила Олиси.

Пока Мойеде препирался с девушками, Рэйзор поднял архивные записи с видеокамер на базе. Как выяснилось, демон одурачил десятки рядовых — в основном, таких же малоопытных, как Софике и Олиси. Он появлялся то тут, то там, сначала старался избегать людей, а через несколько дней настолько осмелел, что первым заговаривал с окружающими. Один раз даже попытался усесться за руль транспортёра, но его прогнал бдительный ферьер — хотя, конечно, не настолько бдительный, как Мойеде. Алвин всё-таки не просто так получил звание шерла и неплохо разбирался в распорядках «Третьей стороны».

Удивляло, почему демон не принял облик коренного жителя Тохша. Означает ли это, что он умеет копировать только землян — возможно, исключительно своё прижизненное тело? Если это ограничение касается всех демонов и духов, отличать их в толпе будет значительно проще. В общем, знания Моро Сана явно пригодятся «Третьей стороне» — но как доказать их важность Акану Хану?

Рэйзор заметил, как Софике рассматривает ссадину на ребре ладони, полученную при падении в мельдоме, и хотел было взять её за запястье, как девушка отдёрнула руку. Цвет кожи на её щеках предательски потемнел.

— Я просто хочу убедиться, что у тебя нет инфекции, — мягко пояснил Рэйзор. — Почему ты не показала царапину дежурному врачу?

— Не буду его по пустякам беспокоить. Само заживёт, — отмахнулась Софике, покосилась на хитро улыбающуюся Олиси и громко заявила: — Мы, наверное, пойдём уже. Мойеде, прости, что тебе так из-за меня досталось.

— Ерунда. И похуже бывало. — Шерл с кряхтением опустился на койку. — Вы, главное, смотрите в оба и не болтайте с незнакомцами на базе.

— И не ходите больше в мельдом, — быстро добавил Рэйзор.

Софике скомканно извинилась и побыстрее вышла из палаты, когда Мойеде со вздохом положил ладонь на лоб — видимо, снова почувствовал дурноту. Олиси тоже собиралась прошмыгнуть мимо Рэйзора, но передумала и задержалась возле него. Поднявшись на цыпочки, она шёпотом спросила:

— Женат? — и качнула головой в сторону шерла.

В ответ робот показал на своё запястье, и Олиси обернулась: у Мойеде как раз задрался рукав рубашки, обнажив край тонкого металлического браслета, символа супружеских уз в Саморе. Многострадально закатив глаза, Олиси поплелась на выход.

***

В казармах прозвучал отбой, когда Рэйзор вносил правки в инструкции для подчинённых. Случай с Моро показал, что солдаты слишком доверчиво относятся к незнакомцам на базе, особенно если те дружелюбны, поэтому предстояло разработать простые и запоминающиеся правила, которые помогут быстро отличить своего от чужого. Робот набросал с десяток вариантов, чтобы представить их на суд ближайших соратников на «летучке», когда с ним связался разведчик.

Моро Сан вернулся в мельдом, — без вступлений сообщил Ветер.

Ты сейчас здорово рискуешь своей головой, и моей заодно, — предупредил Рэйзор. — Акан же ясно сказал, что запрещает следить за демоном. Не испытывай его терпение.

Он упомянул только наблюдение через аванпост. Торерат Хан не может запретить мне вести всю разведывательную работу.

М-да, младший товарищ постигал тонкости поведения в кругу высших офицеров намного быстрее, чем сам Рэйзор. Оказалось, Ветер незаметно для остальных установил парочку своих дронов на оконных рамах в противоположных стенах здания, чтобы записывать всё происходящее внутри мельдома. Мудрое решение, особенно с учётом по-прежнему неясных намерений Дио. Говорил самориец много, но конкретных решений и поступков пока так и не последовало.

Рэйзор в ускоренной перемотке просмотрел уже записанные кадры. После того, как патруль покинул мельдом, Дио долго расхаживал по главному залу, потом схватил рулетку и начал проводить замеры. Он скрупулёзно записал всё в элеком, принёс из подсобной комнаты старенький портадат, сел на стул и принялся что-то искать в сети. Укрупнив изображение, Рэйзор разобрал текст запросов: Дио рылся в справочной информации о концертных залах. Тельса давно зашла за горизонт, и Дио пришлось перетащить строительный прожектор на штативе ближе к стулу. Время от времени самориец вскакивал, заново измерял интерьер и снова углублялся в справочник. Потом он позвонил кому-то — судя по короткому диалогу, матери — и предупредил, что не приедет на ночлег домой. Ещё несколько минут он терзал публичную нейросеть, прося её разработать план лекционной аудитории, годящейся для небольших концертов. Результат Дио не устроил, и он снова полез в пособия для звукоинженеров.

Пока всё выглядело пристойно, и Рэйзор даже испытал некоторое облегчение, что слова Дио не расходятся с делом — как самориец и сказал Софике, он действительно хочет превратить мельдом в здание для публичных выступлений.

Дио вздрогнул и чуть не уронил портадат с коленей на пол. Прижав руку к сердцу, он затравленно посмотрел наверх. Дроны Ветра пока не улавливали никаких посторонних звуков или изменений в атмосфере, но поведение человека свидетельствовало о присутствии чего-то незримого. Выждав, Дио поправил портадат и неуверенно застучал по клавишам. Снова вздрогнул, поёжился и огляделся.

— Я знаю, что вы здесь, — прочистив горло, наконец проговорил он. — Пожалуйста, не скрывайтесь. Это пугает ещё больше.

Густая тень позади прожектора с неохотой зашевелилась, и из пустоты соткался облик Моро Сана. В темноте его глаза и впрямь горели, как у зверя в ночи.

— Ты не мог об этом знать, — пренебрежительно бросил демон, обходя напряжённого саморийца по широкой дуге. — Ты не чувствителен к отражениям миров.

— Зато я чувствую холод — такой же пронизывающий, как в нашу первую встречу.

— А-а! — Моро, остановившись, потёр переносицу. — Точно. Забыл, что люди почему-то мёрзнут, когда я заглядываю в их души.

Дио осторожно, словно боясь спугнуть демона, опустил портадат на пол и медленно поднялся со стула. Моро, потеряв к нему интерес, бесцельно смотрел куда-то в пространство. Оба молчали довольно долго, и Рэйзор успел обработать всю видеозапись Ветра прежде, чем Дио снова подал голос — теперь трансляция дронов шла в режиме реального времени.

— Вы нашли, что искали? Я имею в виду, в моей душе. Ведь если вы решили в неё заглянуть, вы хотели что-то увидеть.

Синее свечение глазниц демона метнулось в сторону саморийца.

— Ничего нового. То же самое, что у всех — немного добродетели, немного пороков. Хотя, признаться, я рассчитывал увидеть больше последнего. — Моро окинул Дио оценивающим взглядом. — Но тебе не досталось характера предков. Это даже… разочаровывает. На экзорциста ты не тянешь.

Демон поддел носком сколоченную из досок коробку из-под плитки, и она, перевернувшись в воздухе, упала дном вверх. Моро аккуратно присел на её край, стараясь не доломать, и снова задумался. Дио тоже опустился на стул и, склонив голову набок, рассматривал неподвижного демона.

— Вы прибыли издалека, судя по речи, — негромко произнёс самориец. — Простите за любопытство, чем вас привлёк Тохш?

— Не лезь ко мне, ладно? — ощерился Моро. — Я тебя не трогаю, так что занимайся своим делом. Если ты меня видишь, это не значит, что я настроен на болтовню.

— Вы только что без разрешения заглянули в мою душу — разве не будет справедливым теперь мне в ответ заглянуть в вашу? — невинно спросил Дио.

Моро презрительно фыркнул, отвернулся и поставил локти на колени. Взгляд его блуждал по стене мельдома, как будто он читал невидимые письмена, а пальцы то сжимались в кулаки, то снова разжимались. В позе демона сквозило едва ли не больше напряжения, чем в фигуре подобравшегося Дио. Рэйзор видел, что обоим одинаково некомфортно в обществе друг друга — и тем не менее, никто не уходил.

— Справедливость… — вполголоса ворчливо произнёс Моро. — Знавал я одних, тоже твердящих о справедливости. Только их справедливость оказалась не для всех, как они обещали.

Дио терпеливо слушал разглагольствования Моро и не перебивал. Рэйзор уже сообразил, что именно пытается устроить самориец — подобие приёма у психолога. «Почему бы и нет? — думал робот. — Если демон действительно восприимчив к словам, а Дио имеет диплом специалиста, он вполне может установить с ним контакт. И раз Акан не идёт мне навстречу, придётся действовать окольными путями, то есть через Дио Мереша».

Мы будем вмешиваться? — уточнил Ветер. — Если да, то лучше сейчас, иначе торерат Хан опять обвинит нас в бездействии.

Должна ли «Третья сторона» подскакивать по каждому эпизоду демонической активности — вот в чём вопрос. Что, если Тохш со временем превратится в Смиде — планету с истончёнными границами миров, и духи вместе с демонами будут шастать туда-сюда, как по проходному двору? Что, если на месте аномалии опять разверзнется портал — на сей раз с бесплотным миром? Обязаны ли роботы препятствовать любому контакту людей с духами?

Центр управления аванпостами безмолвствовал — а значит, возвращение демона пока засёк только Ветер.

Каково твоё мнение? — спросил Рэйзор у разведчика.

После небольшой заминки Ветер выдал откровенную оценку:

Торератом Ханом движет страх. Эмоции не должны руководить войсками.

Тогда наблюдаем дальше. Если Моро опять взбеленится, эвакуируем Дио Мереша.

Так точно.

— Вы позволите высказать мнение о всеобщей справедливости? — осторожно поинтересовался Дио.

— Мнение о предмете, в котором не разбираешься? — хмыкнул демон. — Валяй. Удиви меня.

— Спасибо. — Дио поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее. — Я думаю, это сладкий обман, которым увлекают слабые души.

На плотно сомкнутых челюстях Моро заиграли желваки. Насупившись, он сверлил Дио немигающим взглядом.

— Справедливости можно достичь только в рамках коллектива с ярко выраженным общим интересом, — продолжил самориец. — Но это очень ограниченное число людей. Поэтому сама идея всеобщей справедливости строится на неверном допущении. Мне кажется, вы неглупый человек, поэтому и сами должны это понимать.

— Представь себе, я и есть часть гигантского коллектива с общим интересом, — раздражённо вставил Моро. — Коллектива, превосходящего всё население вашей планеты в несметное число раз. Поэтому справедливость для нас, считай, всеобщая, мировая и даже вселенская.

— Покуда есть хотя бы одно существо вне этой компании, справедливость не всеобщая. — Дио улыбнулся краешком губ. — И разве вы сами не сказали, что заблуждались?

— Ты рассуждаешь как робот, для которого важна миллиардная доля погрешности, — буркнул Моро. — Я имел в виду, что справедливость, которую обещали именно нам…

Он с досадой махнул рукой и скрипнул зубами. Дио не воспользовался его смятением и ждал, пока демон договорит.

— Я увязался за вашими роботами, — внезапно выдал Моро. — Пришёл на Тохш, потому что думал, что они и есть ключ к взрыву завода в Монехе. Типа, по указке Лионта собирались убрать одного Акмена, но не рассчитали и завалили всех. Хотел отомстить. А тут выяснилось, что это не они вовсе. Точнее, убийцы покушались даже не на Акмена — он просто попал под раздачу.

Кажется, Дио всё-таки удалось настроить Моро на откровенный разговор. Вроде бы он не приложил к этому никаких особых усилий, но может, демон просто отчаянно нуждался в собеседнике, который поговорил бы с ним как с обычным человеком? Правда, вряд ли самориец смог бы уболтать безумную природницу на Адаке.

Дио нахмурившись, приложил пальцы ко лбу.

— Вы говорите о происшествии в КОРС? Так вы из Монеха?

— Да не из Монеха я! — Демон почему-то разозлился, потом взял себя в руки и проговорил уже более спокойно: — Я не из Монеха, но жил там лет тридцать… или сорок… не знаю. Я не чувствую времени. Давно свалил бы из той поганой страны, если б мог. Последние годы меня там ничего не держало, кроме обещания Акмену.

Ветер добавил бегущую строку с речью Моро в трансляцию дрона и выделил жирным шрифтом ключевые выражения: «лет тридцать или сорок», «не чувствую времени», «обещание Акмену». По датам выходило, что Моро появился на Смиде примерно во время первого вторжения на планету. Акмена объявили наследником престола сразу после катастрофы. Получается, демон принимал участие в возвышении подростка с сомнительным происхождением, из которого Лионт пытался сделать послушную марионетку.

— Я читал новости про Монех. Это незаживающая рана в сердцах тех, кто потерял близких. — Дио печально склонил голову. — Я не знаю, как правильно чтить усопших. До Великой Войны на Тохше люди молились за упокой, но теперь это порицаемо. Что тогда? Просто вспоминать? Разве этого достаточно?

Губы демона изогнулись в горькой усмешке.

— Даже избыточно. Не надо нас звать.

Дио вскинул потрясённый взгляд на Моро — хотя демон вслух так и не объяснил, кто он такой, теперь у саморийца явно сомнений не осталось. Он несколько секунд переваривал информацию, пока Моро угрюмо смотрел ему в глаза. Наконец Дио снова заговорил:

— Но если вы и Акмен Первый теперь в одном коллективе… Получается, ваша дружба не распалась?

— Да какой я ему друг! — воскликнул Моро. — Точнее, мы были друзьями. Долгая история.

Он встал с ящика и, шаркая, отправился бродить по мельдому. Дио украдкой проверил солерсы — они показывали уже глубоко за полночь.

— Это так не работает, — из глубины зала раздался голос Моро. — Нет такого, что умерший обязательно остаётся в том мире, откуда он родом. Я не знаю, куда занесло Акмена. Не слышу его. Не чувствую. — Он в сердцах ударил кулаком по оголённой каменной кладке: — Доннерветтер, я не смог выполнить обещание! Мне больше не перед кем держать слово. И это незаконченное дело просто сводит меня с ума!

Он с разбега пнул мешок с остатками цементного порошка, и тот с гулким шлепком врезался в стену мельдома, отколов внушительный кусок штукатурки. Дио поёжился. Моро вернулся к саморийцу, остановился напротив, загораживая свет прожектора, и сунул руки в карманы брюк.

— Я просто хотел вернуть себе память. Я почти ничего не помню о себе — ни кто я, ни откуда, — бесцветно проговорил он. — Даже нынешнее моё имя — не имя, а кличка. Моро Сан — «проклятая тропа». Знаешь, почему?

Застать Дио врасплох оказалось не так-то легко — самориец как будто регулярно разгадывал подобные загадки.

— Потому что вы ходите такими путями, которые другие проклинают? — предположил Дио.

— Верно. — Моро коротко засмеялся. — Я нахожу скрытые дороги между мирами. То, что вы называете «первым вторжением на Смиде» — моих рук дело. Это я впустил существо, которое чуть не сожрало всю планету.

«Лучше бы Моро был сумасшедшим природником, — мрачно подумал Рэйзор. — И лучше бы мы не попадались ему на глаза в Монехе…»

— Звучит так, как будто вы хвастаетесь, но вы ведь не гордитесь своим поступком, Моро Сан. — Дио с сочувствием смотрел на демона. — Зачем вы это сделали?

— Я верил в справедливость. Для всех, — дрогнувшим голосом ответил Моро. — Пока не увидел обратную сторону медали и не провёл время с теми, за чей счёт эта справедливость осуществляется. Потерял всех, кроме Акмена, и поклялся помочь ему занять престол и улучшить жизнь в Монехе.

Вот теперь всё встало на свои места. Если Акмен Первый мог как-то общаться с незримым демоном, чувствительным к отражениям миров, он фактически заполучил всевидящего шпиона в его лице. И Моро подсказывал ему, как вести себя, чтобы усыпить бдительность лионтийских покровителей Акмена. В переданных Ветром архивах хранились записи о первом этапе отношений между Лионтом и юным правителем Монеха: новый ак-кеюл продемонстрировал не по годам развитую мудрость, принял множество прогрессивных законов и пошёл на большие экономические уступки Лионту. Судя по всему, Акменом руководил демон — и, надо признать, руководил неплохо.

Возмужав, Акмен Первый начал всё чаще демонстрировать крутой нрав и непокорность. Отменил почти все соглашения с Лионтом, взвинтил налоги и жестоко подавлял народные восстания. Когда Лионт понял, что марионетка сорвалась с ниточек, на Акмена организовали несколько покушений — и каждый раз он ускользал из-под носа самых опытных спецов. Гибли его телохранители, советники, даже жёны с детьми — а он оставался невредим. Народ считал Акмена заговорённым — а его, оказывается, охранял демон.

Дио снова сумел поддержать разговор — самориец явно следил за новостями, периодически публикуемыми «Третьей стороной».

— Вам это удавалось до определённой поры. Я читал, что количество бедняков в Монехе существенно сократилось. И всё же под конец правления Акмена Первого развитие Монеха пошло на спад.

— Генетика, мать её за ногу, — процедил Моро. — Его дед — ублюдок тот ещё. Я думал, это ерунда, перевоспитаю. Мы с Акменом мечтали о Монехе, свободном от религиозных фанатиков, от бога их грёбаного, Имаха, от нищеты и проплаченных Лионтом повстанцев. Он слушал меня с горящими глазами, и я верил — правда, верил! — что мы разорвём этот порочный круг.

Демон тяжело вздохнул и грузно опустился на коробку из-под плитки.

— Акмен был любознательным мальчишкой, немного эгоистичным, немного грубоватым, но подростки в принципе довольно жестоки, — с грустью продолжил Моро. — Претендентов на престол из других знатных семей нашлось предостаточно, и оставлять их в живых было нельзя. Некоторые догадывались, что отец Акмена — вовсе не отец, а дед, а сам Акмен родился у дочери какой-то служанки, которая когда-то переспала с настоящим ак-кеюлом. Я увлёкся уничтожением врагов Акмена, причём его же руками. Ну, он не сам убивал, конечно, но приказы подписывал. Казнил, вешал, отрубал головы. Я поздно спохватился, когда жизнь человека для него уже ничего не стоила. И ладно бы врагов, так он свой же народ стал уничтожать. И членов семьи. У его деда не было наследников, потому Лионту и удалось пропихнуть Акмена на престол, подделав документы так, будто он — сын Шаксад, законной жены деда. После вторжения была такая неразбериха, что никто толком ничего не проверял. Но у Акмена в итоге тоже сыновей не было. Он срывался на жёнах. Я пытался ему объяснить, что это не женская проблема, а его собственная, и что его организм так устроен — он и слышать ничего не хотел. Когда Акмен в припадке ярости задушил одну из жён, я не выдержал, сбежал со Смиде и бродяжничал по мирам. Он звал, постоянно звал…

Моро ожесточённо потёр виски и поморщился.

— Я собственными руками создал такого же тирана и подонка, каким был предыдущий правитель Монеха. Мне нельзя никому помогать. Понимаешь? Всё, что я делаю, обращается во зло. Я пытался помочь себе — превратился в демона и потерял память. Пытался восстановить справедливость во вселенной — стал причиной гибели миллиардов. Нацелился хоть раз сделать что-то полезное, завязать с прошлым — вырастил бессердечную тварь и удружил целому народу. Ушёл от Акмена, думая, что он побоится действовать самостоятельно и образумится — в итоге не успел предупредить о нападении, и он погиб. И вот сижу я здесь, на Тохше… Хочу отомстить за Акмена, хочу как-то посодействовать вам в разгребании этого дерьма — и не могу. Боюсь, что сделаю только хуже.

Моро как будто все силы потратил на сбивчивый монолог — свет прожектора пробивался сквозь его потерявший чёткость облик. Дио не шевелился, и демон, словно смутившись из-за длинной тирады перед малознакомым человеком, закрыл лицо рукой. Рэйзор понимал, что от реакции саморийца зависит, в какую сторону качнётся отношение Моро к тохшанам; удастся ли Дио сохранить хотя бы нейтральный настрой демона — или он оттолкнёт его неосторожным словом? На плечах одного-единственного человека сейчас лежало будущее всего Тохша.

Мне вмешаться? — быстро спросил Ветер. — Я думаю, у меня получится договориться с демоном.

Нет. Моро знает, что ты читаешь его мысли. И он не любит роботов.

Но если Дио Мереш…

Отставить.

— Люди считают, что помощь всегда идёт во благо, и помогают по доброте душевной, не задумываясь над последствиями, — задумчиво проговорил Дио. — Но это одно из самых больших заблуждений. Скажите, Моро, а вы проверяли добропорядочность тех, кто использовал ваши умения?

— Чт-то? — демон в недоумении уставился на Дио.

— Как часто вы смотрели в душу Акмена, когда помогали ему идти по головам? Как часто прислушивались к тому, что он испытывает, глядя, как казнят его соперников?

Моро растерянно молчал, и Рэйзор понял, что Дио с первого выстрела попал в десятку.

— Почему за столько лет в бесчётном количестве миров никому не удалось достичь всеобщей справедливости? — продолжал Дио. — Ни живым, ни мёртвым. Разве это не признак обмана? Вы думали об этом?

— Нет, но… — Демон скрестил ноги. — Я не мог тогда думать ни о чём, кроме того, что мне пообещали жизнь.

Дио с интересом подался вперёд.

— Вам известны случаи воскрешения?

— Лично мне — нет. Ходили слухи… Мне просто хотелось в них верить!

— Даже воскреснув, вы всё равно умрёте и окажетесь в том же положении, что и сейчас. Ведь так? Справедливо ли это?

Моро опять не ответил и затарабанил пальцами по ящику.

— Наконец, когда вы помогали самому себе — вы были достойны этой помощи, как считаете? Или вы просто бездумно шли на поводу собственных прихотей?

— Это невозможно оценить, когда ты мёртвый, — огрызнулся Моро. — Психика иначе работает. Все эмоции обостряются до предела. Ты не чувствуешь, когда впадаешь в раж. Если не контролируешь каждую мысль, каждую реакцию, каждое слово, то легко превращаешься сначала в истерика, потом в психа, потом в демона и теряешь рассудок окончательно. Если чего-то хочешь, то очень быстро фиксируешься на желании и не видишь уже ничего и никого вокруг. Ты знаешь, сколько мне приходится прикладывать усилий, чтоб вот так спокойно с тобой общаться?

— Моро Сан, вы демон? — строго спросил Дио. — Используя ту градацию стадий разрушения сознания, считаете ли вы сейчас себя демоном?

Моро затравленно смотрел на саморийца, как нашкодивший ребёнок — на взрослого.

— Нет, — тихо ответил он. — Уже нет.

— Тогда вы можете сами честно ответить себе на вопрос, на каких существ вы тратили время — достойных или недостойных. И я вам для этого не нужен.

Моро поднял с пола какую-то щепку и крутил её между пальцами, разглядывая с таким вниманием, будто нашёл драгоценный камень.

— И что же ты предлагаешь? — хмуря брови, спросил он.

Дио развёл руки в стороны.

— Проверяйте тех, кому помогаете. Не единожды, а постоянно. В отличие от нас, простых смертных, у вас куда больше возможностей делиться умениями только с теми, кто действительно применит их во благо. Вы хоть раз пробовали это делать?

Моро хмыкнул и даже немного повеселел:

— Да. Проверил Софике. Она выглядела такой слабой и неуверенной, что лень было тратить на неё время — думал, сдастся и завалит зачёт. Но она действительно хотела остаться в «Третьей стороне».

— А Софике, в свою очередь, помогла мне сформулировать цель ремонта мельдома. Понимаете теперь, Моро, как это работает? Важен не только импульс, но и адресат.

Ветер поделился эмоконом уважения — похоже, разведчику тоже понравилось, как Дио указал Моро на ошибки в тактике. Если б в «Третьей стороне» выдавали медаль «За возвращение к здравому смыслу», Рэйзор настоял бы на её вручении Дио Мерешу.

— Спасибо. Я понял, — прошептал Моро, стремительно растворяясь в воздухе. — Я всё понял…

Щепка с лёгким стуком упала на пол. Дио ещё несколько минут сидел ровно, и лишь когда окончательно убедился, что собеседник пропал, приложил руку к сердцу и обессиленно откинулся на спинку стула. На лице его было написано такое облегчение, будто ему отменили смертный приговор. Когда он утёр пот на лбу рукавом, было заметно, как дрожит его кисть — поразительно, как долго он смог сдерживать настоящие эмоции в присутствии мертвеца.

Послезавтра идём разговаривать с торератом Ханом, — передал Рэйзор Ветру. — Завтра он всё ещё будет недоволен, через сутки немного успокоится. Нам нужно получить разрешение на общение с демоном.

Духом, — поправил Ветер.

Тебе не угодить: то эссиман, то дух, — съязвил Рэйзор. — Не убирай пока дронов из мельдома — возможно, Моро ещё туда вернётся.