Многоликий Янус

Глава 90. Счастье есть!

Со дня моей поездки на рынок в столицу, прошло больше трех с половиной месяцев. Не смотря на отсутствие хозяина имения, и мое постоянное беспокойство за жизнь и здоровье Оливера, зима буквально пролетела за хлопотами.

За все это время, Винсент Райли только один раз приезжал в свое имение. Он обошел дом, и остался, очень доволен, его внутренней отделкой.

Как и снаружи, внутри дом был выдержан в довольно светлых оттенках. Оконные рамы заменены на новые, недостающие стекла вставлены, местный мастер краснодеревщик, из дуба, возвел просто шикарное крыльцо, украсив его резными русскими орнаментами. Широкие ступени, выполненные в виде полукруга, вели к такой же резной дубовой двери. А в самом особняке, этот же мастер, сделал вычурные перила к лестнице с резными балясинами, в том же стиле, что и крыльцо.

Правую и левую стены холла, я оклеила светло-бежевыми обоями, отчего, помещение стало казаться шире. Но стену, находящуюся напротив входной двери, я пока оставила оштукатуренной, на нее у меня были особые планы.

Паркетный пол, выполненный нанятым Оливером паркетчиком Федором, приводил в восторг! Он использовал дощечки трех разных оттенков, самый светлый, бежевый и светло-коричневый. И, во всех помещениях дома, он выложил на полу различный узор. Это были и знакомые мне из моего времени «елочка», «ромбы», «плетенка», которую я попросила выложить в своей комнате, уж очень уютно она смотрится, словно переплетение мягких нитей.

В холле, мастер сделал узор из паркета в стиле художественной кладки. В самой середине он выложил солнце, а дальше, шел рисунок, в виде расходящихся лучей.

Получилось, что пол во всем доме, имел одну цветовую гамму, но свой исключительный узор, блестевший, от пропитки на основе льняного масла. Да, подобный пол мне вылился «в копеечку», но уж очень хотелось порадовать Оливера, а еще, возродить былое величие рода Райли, сделав их родовое гнездо уютным и красивым.

Мебель осталась та же, но она была тщательно отреставрирована, покрыта лаком и перетянута мебельной обивочной тканью, на тон темнее стен, каждого конкретного помещения, что делало весь интерьер, благородным и сдержанно нарядным.

Да, внутреннюю отделку дома, производили почти всю зиму, но перед этим, сразу после моего возвращения из столицы, было в спешном порядке подготовлено одно овощное хранилище для семенного картофеля.

Насколько я помнила, оптимальная температура для его хранения зимой, два – четыре градуса тепла. С помощью «снеготеста», при котором, если находящийся в помещении снег, хорошо лепится в снежки, и даже уже подтаивает, то с большой долей вероятности, температура в погребе в районе двух градусов тепла. Увы, но без термометра, определить точнее, я не могла.

Надо ли говорить, что все сорок мешков, перебрать самой, лично, это был бы просто титанический труд! Поэтому, я решила разом «убить двух зайцев»!

На следующий день, мы с Глафирой и Марфой, отобрали из двух мешков картошки, самую некондиционную внешне. Это были клубни с повреждениями, трещинами или просто неровной формы.

Затем, я показала им, как чистить этот овощ. После того, как мы втроем почистили больше четырех ведер, я приступила к таинству стряпни. С помощью своих помощниц, я приготовила: картофель – пюре, картошку жареную, тушеную с грибами, картофель тушеный с мясом, картофельные пирожки с капустой, просто запеченный картофель.

К заранее назначенному времени, с помощью управляющего имением, перед крыльцом барского дома, собрались жители двух близлежащих сел. На длинный, свежесколоченный стол, были выставлены исходящие паром блюда с картофелем, приготовленным нами, различными способами.

Каждый из крестьян, пришел со своей ложкой. Люди стояли полукругом, удивленно переговариваясь и втягивая носом, исходящие просто одуряюще аппетитными ароматами, кушанья.

Я вышла на крыльцо, и все разговоры тут же смолкли.

— Доброго дня всем, кто пришел на мой зов!

В ответ, крестьяне одобрительно загалдели, а я, подняв руку и добившись тишины, продолжила:

— Вам всем известно, что недавно мы с Прохором ездили в столицу для покупки для всех нас, продуктов, чтобы пережить холодную зиму в сытости.

Снова послышался одобрительный гомон, и даже благодарственные выкрики.

— Нам всем, нужно в добром здравии пережить эту зиму, а весной, с новыми силами, мы посадим диковинный овощ, который уже следующей зимой, позволит вам и вашим семьям навсегда забыть о голоде! Для этого, в столице, я закупила посевной материал чудо овоща, который называется картофель! В настоящее время, блюда из него, подают к столам не только аристократов, но и самого императора. Но скоро, это станет возможным и для нас!

Я перевела дыхание, внимательно окинув взглядом лица, сосредоточенно слушающих меня, людей. Как мне показалось, я их заинтересовала. Но, пока это были только слова, чтобы люди прониклись идеей, необходимо сделать последнее, и самое важное, — дать им продегустировать блюда из картошки.

— А теперь, я предлагаю вам, попробовать несколько блюд из этого не только полезного и сытного, но и очень вкусного овоща! Подходите к столу, и пробуйте по одной ложке каждого из них. Также, берите по одному пирожку.

Немедленно, толпа зашевелилась, и ринулась к разрекламированному чудо продукту. Поначалу я даже испугалась, что начнется столпотворение и стол попросту, перевернут. Но Прохор с кузнецом Степаном, живо восстановили порядок, выстроив страждущих деликатесов, в очередь.

О результате я и не сомневалась, но, все равно мне было приятно и радостно, смотреть на удивленные и восхищенные лица людей и слышать их восторженные отзывы.

Мероприятие удалось на славу! Теперь я была уверена, что крестьяне с энтузиазмом будут сажать на своих участках, картофель, а также, засевать поля князей Райли.

Имея неплохой запас драгоценностей, я готова была еще немало вложиться в то, чтобы сами хозяева имения и люди, проживающие на их землях, стали жить лучше. Побрякушки меня никогда особенно не интересовали, мне, куда было приятней видеть довольные и улыбающиеся лица людей.

В самом конце, я попросила вызваться нескольким добровольцам, для того, чтобы помочь мне перебрать купленный мною, картофель. Желающих оказалось, неожиданно много. Я подумала, и решила взять только женщин, так как они более аккуратны и внимательны по отношению к продуктам. Отобрав десять из них, договорились проделать намеченную работу, завтра.

На следующий день, мы несколько часов тщательно перебирали картошку. С величайшими предосторожностями, картофель, чтобы его не повредить, высыпался на покрытый несколькими слоями мешковины, пол. Затем, вручную, отбирались самые красивые внешне и без механических повреждений, клубни и укладывались в деревянные ящики.

Те же, что оказывались с внешними механическими повреждениями, с трещинами или просто неровные, ссыпались отдельно. И отдельно от них, складывались подгнившие клубни.

Надо сказать, что не идеального картофеля из сорока мешков, оказалось, всего три с половиной, что очень и очень не плохой процент!

По окончании работ, я выделила женщинам понемногу моего чудесного овоща, чтобы они могли порадовать свои семьи. Поинтересовавшись, какое блюдо им больше понравилось, озадачилась, так как мнения разделились примерно одинаково, между всеми, приготовленными мною, блюдами. Подумав, я решила для начала, показать им, как готовить пюре и жареную картошку, что и проделала на княжеской кухне, использовав для этого, немного подгнившие клубни, которые я аккуратно обрезала.

Двадцатого декабря, я вспомнила, что скоро Новый год! Почему-то, очень захотелось праздника. Я так устала от всей этой неопределенности, преследующей меня уже более полугода! А еще и тревога за Оливера не давала мне покоя. Мой свекор, почему-то стал реже присылать письма, и они становились короче и, как будто, суше. Ни он, ни Оливер в своих записках, больше не называли ни себя, ни меня по имени. И, я поняла, что что-то назревает. Или, они почувствовали слежку и стараются себя не выдать. В любом случае, я переняла их манеру письма, подписываясь внизу, просто большой буквой «Я». При этом я испытывала сильное волнение, понимая, что если Оливер догадывается, кто я такая на самом деле, то эту подпись можно трактовать двояко.

Итак, я начала подготовку к празднику! Во-первых, мне хотелось порадовать своего отца и сестер, а еще, этих замечательных людей, с которыми я за последние месяцы по-настоящему подружилась, да и просто крестьян и их детишек из окрестных сел.

Сам праздник, я решила провести на земле своего отца, чтобы ему и находящейся глубоко в положении, Ядвиге, не пришлось далеко ехать в таком состоянии. Тем более что ухабистая и прихваченная морозом дорога, могла быть опасна для беременной сестры.

Да и они, скорее всего, сами бы не решились поехать на праздник в соседнее имение. Отец уже потихоньку ходил сам, и даже научился держать ложку, но был слишком слаб для дальних переездов.

Неподалеку от замка, в пределах видимости из его окон, я выбрала чудесную большую поляну, в яблоневом саду. Сейчас деревья стояли мрачные, лишь припорошенные снегом, но после того, как их веточки были украшены цветными лентами, сад буквально ожил.

В середину поляны установили большую ель, которую, все желающие, принялись с энтузиазмом, наряжать. Мы с сестрами, из выделенных отцом черновиков дефицитной бумаги, вырезали снежинки и гирлянды в виде флажков, которыми украсили ветви яблонь по периметру поляны и саму елку.

За несколько дней, на елке, буквально не осталось живого места от различных, сделанных вручную, игрушек. По большей части, это были вырезанные из дерева лошадки, свистульки, куколки…

Местный мастер по дереву, специально наделал их, чтобы порадовать детвору, и сказал мне, что ребятишки могут забирать их себе бесплатно, в качестве новогоднего подарка, чем растрогал меня до слез.

Такая забота о детях, и мне подкинула одну идею! Конечно, в это время сахар довольно дорог, да и продается бурыми кусками, но мы с сестрами решили, что праздник должен быть действительно праздником, хотя бы раз в году!

Поэтому, изрядно проредив запасы сахара в замковой кладовой, мы растворили его в воде и проварили в большущей сковороде, до появления темно янтарного цвета и прозрачных, медленно лопающихся, пузырей. Отлили из карамельной массы кружочки, сердечки, да и вообще, что кому, что на ум пришло, аккуратно погрузили в застывающие конфеты, концы изогнутых в виде дуги, нитей, таким образом, приделав к ним, петли.

Когда леденцы застыли, мы, веселясь, словно дети, побежали к наряженной елке и добавили на нее украшения, в виде елочно-карамельных игрушек, а также, развесили леденцы на ветви, окружающих поляну заснеженных яблонь.

Пока мы занимались изготовлением конфет и украшением места для праздника, обе поварихи наших имений, с добровольными помощницами селянками и поварятами, готовили новогоднее угощение для всех гостей!

Праздник обещал быть грандиозным! Ведь на него мы пригласили не только крестьян земли графа Саян, но и князя Райли.

Самому князю я тоже отправила письмо, с настоятельным пожеланием, видеть его у нас на новогоднем празднике. Хотя, была практически уверена, что он не приедет. И не потому, что не сможет, но, какое веселье ему будет, если он знает, в каком ужасном месте находится его сын.

К вечеру, к нашей поляне, стали подтягиваться гости. Они приходили пешком целыми семьями, приезжали на санях и телегах! По периметру поляны, горели костры, отбрасывая от деревьев на снег, таинственные сказочные тени.

Посередине поляны, возвышалась нарядно украшенная елка, которую, практически сразу окружила глазастая детвора, быстро заприметив на ней конфеты и игрушки, и зачарованно разглядывала эти небывалые для них, сокровища. Когда же я сказала, что они могут взять с елки все, что им захочется, поляну огласил радостный детский визг. Мы с сестрами довольно переглянулись, без слов соглашаясь друг с другом, что главная часть праздника, явно удалась!

На поляне заиграла музыка. Все, кто мог держать в руках, хоть какой-то музыкальный инструмент и сносно играть на нем, приняли участие в развлекательной программе. Они играли по очереди, сменяя друг друга и грея у костра руки, а то и согреваясь стаканчиком ароматного, яблочного с корицей и медом, глинтвейна.

Столы, расставленные по периметру поляны, между кострами, буквально ломились от угощения! Но общепризнанным хитом, ожидаемо оказались блюда из картошки. Для удобства, чтобы можно было есть на ходу и без тарелок, мы в основном наделали картофельных пирожков с различными начинками. Были пирожки с капустой, грибами, мясом, даже с яблочным вареньем! Необычное сочетание вкусов, оказалось очень даже приятным!

И, если, для взрослых согревающим напитком служил глинтвейн, то для детей мы сварили компот из сухофруктов, добавив в него для сладости и пользы, меда.

Я большую часть времени провела с отцом и сестрами, угощаясь различными вкусностями и наблюдая за веселящимися людьми. Когда неожиданно приехал Винсент Райли, сердце невольно вздрогнуло и гулко забилось где-то в районе горла. Казалось, что сейчас, вслед за ним, из темноты выйдет Оливер. Но, увы, чуда не произошло, а я едва сдержала слезы.

Поздравив нас с сестрами, с праздником, свекор подсел к отцу, который, словно император восседал на застеленном меховой накидкой кресле, в шубе, и укрытый также этой накидкой.

Мужчины, наклонившись, друг к другу головами, и о чем-то увлеченно беседовали. Из-за праздничного шума, их, конечно же, не было слышно, но по вдруг, радостно заблестевшим глазам моего отца, и брошенному на меня взгляду, мне показалось, что свекор сообщил отцу какую-то хорошую новость. Возможно, князь считал, что еще рано меня обнадеживать, но я все же немного воспряла духом, и даже пару раз вытащила Гарнию, в круг, потанцевать.

Ядвига же осталась на попечении своего мужа, Вильяма. Тот, буквально пылинки сдувал, со своей беременной жены, оберегая ее, и исполняя любую ее просьбу. Очевидно, что моя младшая сестричка, счастлива, чему я была очень рада!

Виктор же, то и дело мелькал то у столов, то обратно уходил в замок, отдать какие-то распоряжения прислуге, выполняя свои обязанности, даже в праздник.

— Ну, не умеет он расслабляться, — вздохнула Гарния, глядя на своего одетого с иголочки, и как всегда собранного и серьезного, мужа. – Вся его жизнь, с раннего утра до поздней ночи, — это служение графу.

Я пошепталась с отцом, и он приказал Виктору развлекаться. Тот на полном серьезе поклонился хозяину, и, взяв за руку свою жену, утащил ее в толпу танцующих.

Да, праздник оказался, просто чудесным! Я потом часто в длинные зимние вечера, сидя у своего собственного камина в спальне, вспоминала его отдельные веселые или умильные эпизоды.

Последующая часть зимы, не запомнилась какими-то особенными событиями. Я, продолжала создавать в доме уют, часто ездила в гости к сестрам и отцу, но большую часть времени, я уделяла рисованию. А что, мои навыки визажиста, здесь востребованы не были, но зато, умение рисовать и прирожденный вкус, помогали мне осуществить один мой проект, который я задумала, лишь впервые увидела холл особняка, с его окнами, освещающими противоположную стену, на которую так и просился объемный рисунок!

Еще в той своей жизни, я видела и в интернете, и на страницах глянцевых журналов о дизайне, как в России, в подражание Версалю, и дворцам французских королей, стены некоторых помещений в домах аристократов, расписывались кистью, изображая на них природные виды. Большей частью, это были сады или рощи. Такие залы назывались боскетными, от французского «bosquet» — роща.

Так вот я, задалась целью, изобразить такую красоту на стене холла, а также, на одной стене лестницы и одной стене гостиной. И вот на это, я потратила остаток зимы и почти весь март.

Снег еще лежал толстым слоем, но весна уже чувствовалась во всем: в теплом прикосновении солнечного лучика к щеке, дуновении по-весеннему пахнувшего ветерка, во все участившейся капели с крыш и появляющимся на солнце проталинах. Сердце радовалось приходу весны, и одновременно еще больше тосковало без Оливера.

Последнее время, письма от моего свекра, приходили все реже и реже, временами ввергая меня в безысходное уныние. Но я упорно гнала от себя все пораженческие мысли, ставя перед собой новые цели и заставляя подробно планировать их.

И делала я это в основном, стоя на смертельно опасной (по мнению Тимофея и Глафиры), деревянной стремянке и самозабвенно расписывая стены, вырисовывая каждый, даже самый маленький листочек. А что? Руки работали самостоятельно, глаза автоматически фиксировали то, что и как нужно изобразить в следующий момент. А что делать голове, в которой так и норовили поселиться черные мысли? Вот и нагружала я ее задачами, которые нужно решить, как только сойдет снег и станет теплее.

В этот раз, я также стояла на стремянке, одетая в свое рабочее, заляпанное красками, платье и, спрятав волосы под косынкой, выводила, уже, наверное, стотысячный листочек на одном из деревьев, изображенной мною, рощи.

Уличная дверь открылась, и в особняк вошел худощавый мужчина, в одежде, явно с чужого плеча, потому что она висела на нем, как на вешалке. Он сделал шаг вперед, и только тогда заметил меня, стоявшую на высокой лестнице, почти под потолком. Его глаза удивленно расширились. Незнакомец медленно стянул с головы меховую шапку, обнажая коротко стриженые черные волосы.

— Вы к…, — я только хотела спросить: «Вы к кому?», как узнавание, словно обухом ударило меня по голове, и я пошатнулась.

Оливер мгновенно оказался около лестницы, подставляя руки, чтобы поймать меня. Но я, все же нашла в себе силы спуститься самостоятельно, хотя ноги буквально подкашивались и отказывались держать меня.

Оказавшись внизу, я тут же встретилась с пристальным взглядом, горящих, словно угли, черных глаз любимого мужчины. Его лицо было так близко, что мне не верилось, что это не сон. За эти месяцы, он действительно сильно похудел, под глазами залегли глубокие тени, а щеки ввалились. Лишь глаза его остались такими же красивыми и горели все тем же покорившим меня в первую встречу пламенем, маня к себе, как свеча бабочку.

Мы долго стояли и смотрели друг на друга, не в силах хоть что-то произнести. Уверена, что он, как и я, много раз прокручивал в голове, момент нашей встречи и что мы при этом скажем друг другу. Но, оказалось, говорить ничего не нужно, за нас все сказали наши глаза.

Я медленно подняла руку, и провела по щеке Оливера, он резко, сквозь зубы, вздохнул. Я подняла вторую руку, и с сожалением провела по его коротким волосам, вспоминая, какими они у него были красивыми. Затем я снова провела рукой по его щеке, от нее к шее, поднялась ласковыми прикосновениями к его высокому лбу, очертила ровный аристократический нос и четкую линию скул. Как бы то ни было странно, но я впервые прикасалась к своему мужу и впервые гладила его волосы, зарываясь в них пальцами.

Оливер закрыл глаза, отдаваясь ласке и тяжело дыша. Его сердце гулко стучало у моей груди, все больше распаляя огонь, так долго во мне тлеющий.

А я еще хотела держаться от него подальше! Сколько же времени мы зря потеряли!?

Я прикоснулась кончиками пальцев к его губам. Оливер тут же распахнул глаза, и с жадностью посмотрел на мои, а затем, резко наклонившись, накрыл мой рот поцелуем. Его губы были мягкими и шершавыми, они, то нежно обволакивали, то становились твердыми и требовательными. Я плавилась от нахлынувших на меня ощущений, ноги почти не держали, и лишь сильные руки мужа, крепко прижимали меня к его телу.

— Кто ты? – тихо спросил Оливер, неохотно прервав наш поцелуй.

На мгновение мне стало страшно, а вдруг, если он узнает, то оттолкнет меня!? Но посмотрев в его глаза, увидела, что он уже знает! Знает, но хочет именно от меня услышать правду! Ведь без доверия, между супругами не может быть счастливого брака. Я все понимала, но все же, мне было страшно признаться, что выдавала себя, пусть и невольно, за другого человека. У меня во рту пересохло от волнения, и я, с трудом сглотнув, прошептала:

— Яна.

В глазах мужа вспыхнули проказливые искорки. Он улыбнулся, и прошептал:

— Как же долго я тебя искал, мой многоликий Янус!