Многоликий Янус

Глава 87. "Фигаро здесь, Фигаро там"

Аврора. Два месяца спустя.

С момента ареста Оливера, прошло больше двух месяцев. Почти шестьдесят дней моих метаний между имением отца и свекра, когда я разрывалась между помощью отцу и контролем над ремонтом особняка князей Райли. И столько же времени, моих постоянных мыслей о муже и опасений за его жизнь и здоровье.

Раз в десять дней, я садилась и писала ему краткое послание. Ввиду того, что записка должна быть очень маленькой, чтобы ее не заметили надзиратели, я старалась писать самое важное и только по существу. Но при этом, мою душу буквально разрывали невысказанные признания в моих нежных чувствах к Оливеру.

Поэтому, сухо, в двух словах, описав ему последние новости, я в самом конце, черкнула всего несколько слов, в которые вкладывала всю свою любовь, нежность и тоску.

А также, я с нетерпением ждала новых записок от его отца, который, как и я, кратко, без подробностей, писал мне о состоянии Оливера. При этом я прекрасно понимала, что он многое скрывает, не желая попусту волновать меня.

За остаток осени, отец практически оправился. Хороший уход, систематические упражнения по двигательной активности, логопедические занятия и массаж, принесли свои плоды! И, думаю, не малую роль в его выздоровлении, сыграли позитивные эмоции. Ведь рядом были три дочери, которые заботились о нем искренне и с любовью. Но, самую большую радость ему доставляла я, а точнее, волшебное преображение Авроры. Внутреннее, конечно.

Благодаря помощи сестер, я могла достаточно времени уделять имению князей Райли. А планы у меня были, поистине наполеоновские! Я придумала, как помочь крестьянам, да и самим хозяевам имения, в обеспечении себя пропитанием и нашла способ, на чем можно заработать. Но, пока мешала зима.

Поэтому, я все свое внимание уделяла ремонту особняка. По счастью, все запланированные внешние работы, до морозов были сделаны, и, в конце ноября, потирая в предвкушении руки, я принялась за внутреннюю отделку.

Конечно же, я заручилась дозволением старшего князя, сделать ремонт внутри особняка на свое усмотрение. Единственное, о чем он просил, так это оставить неизменной планировку, но на нее, у меня и мыслей не было покуситься. А вот на то, чтобы убрать все мещанское затертое «великолепие», буквально руки чесались.

Постоянные жители особняка, дворецкий, да повариха, поначалу настороженно встретили мои активные действия, а Тимофей так вообще, пытался мне запретить что-либо трогать в доме без распоряжения хозяина. Но, когда я ему показала письмо Винсента Райли с однозначно высказанным одобрением, дворецкий мгновенно оттаял и даже предложил обращаться к нему, если потребуется его помощь.

Вот как раз, благодаря его содействию, я и получила в свое распоряжение, чудесного мастера-печника, слава о «золотых» руках которого, шла впереди него.

Обсудив мою задумку с Тимофеем, мы единогласно решили, что куда выгоднее отапливать личные комнаты живущих в доме, так как там люди проводят большую часть времени в зимнюю стужу и особенно, как стемнеет, чем постоянно и жарко топить камин в гостиной. Тепло из которой, быстро рассеивается, так и не дойдя до жилых комнат.

Тимофей убеждал, что достаточно будет установить камины в спальнях господ князей и моей. Но я настояла, что в комфорте должны жить все, поэтому, не смотря на слабые протесты дворецкого, камины были установлены также у него в спальне, у кухарки и в трех гостевых комнатах. Само собой, что топить их предполагалось, только при наличии этих самых гостей.

В моей голове, отчаянно билась мысль о водяном отоплении, но, как женщина весьма далекая от знания природы всех этих механизмов, осуществить желаемое, увы, мне было не по силам. Поэтому, пока обошлись каминами.

После того, как в доме стало более-менее уютно, я приступила, собственно, к косметическому ремонту особняка.

Перво-наперво, я самолично и с огромным удовольствием, сорвала ветхие тканевые, сильно вылинявшие, обои. Затем, с помощью извести, стены были обработаны от плесени, а после, отштукатурены. Само собой, это уже делали местные нанятые работники.

После того, как стены были готовы, встала проблема их нового покрытия. А точнее, денег на него. Также, было необходимо купить не только обои, но еще материалы для реставрации мебели, о новой, конечно же, речи и не шло. Хорошо, что еще до всех этих ужасных событий, Оливер успел закупить дуб для паркета, да различных красок, на них, у меня были особые планы.

Само собой, Винсенту Райли, я даже не заикнулась о деньгах. Ему и так приходилось как-то выкручиваться, чтобы снимать жилье в столице, да давать взятки тюремщикам. К отцу я также не стала обращаться с этой просьбой. Но, у меня появилась кое-какая идея!

Я ведь знала, что та, другая Аврора, была большая любительница нарядов и дорогих украшений. Но, в ее комнате, мне почти ничего не попадалось на глаза из драгоценностей. Поэтому, я один из дней, посвятила тотальному обыску комнаты Авроры, к концу которого, с сожалением констатировала факт полного отсутствия, какого-либо присутствия ювелирных изделий.

Попросив у своей горничной, Марфы, принести в мою комнату чаю с мятой и чабрецом, я уютно устроилась у маленького камина, и принялась рассуждать.

Итак, насколько я поняла из рассказа и даже показа Ягой, некоторых сюжетов из жизни Авроры, она не собиралась становиться женой Оливера. И что-то мне подсказывает, что, несмотря, на сам свершившийся факт венчания, она подумывала о побеге. Я бы даже сказала, что готовилась к нему. А иначе, почему, эта большая модница, взяла в дом мужа, так мало своих вещей, оставив почти все наряды в замке у отца? И почему, не взяла совсем, украшения? Наверняка в ее планы входило приехать к отцу погостить, само собой, без вещей, чтобы не вызывать подозрения, и, прихватив драгоценности, сбежать!

Придя к такому выводу, я поручила нанятому Оливером паркетчику, Федору, приступить к работе, а сама, в один из декабрьских дней, одевшись потеплее, оседлала свою Ягодку и отправилась в замок.

По приезде, меня ждал сюрприз! Сестры не пустили меня к отцу, сказав, что он спит, и мы сели в гостиной, обедать. Не успела я рассказать и часть своих новостей, как дверь распахнулась, и вошел граф! Сам, своими ногами!

Моей радости и гордости не было предела! Я чувствовала себя, чуть ли не ученой, впервые открывшей в СССР пенициллин. Да, знаний о медицине у меня мало, но и их, оказывается, хватило, чтобы поставить отца на ноги.

Что тут и говорить, мой энтузиазм, поднялся на небывалую высоту! Теперь я была уверена, что мне удастся все задуманное!

До самого вечера мы проговорили с отцом и сестрами. Гарния хвасталась успехами отца в излечении, я, о том, как продвигается ремонт в имении, и о том, что сделано и что еще предстоит сделать. Ядвига же в основном, слушала нас, да с отстраненно мечтательным выражением лица, поглаживала свой, заметно округлившийся животик.

За разговорами, плавно, обед перешел в ужин, а затем, мы, пожелав друг другу доброй ночи, разошлись по своим комнатам.

Я же, прихватив с собой две свечи, и, закрывшись изнутри на засов, принялась методично осматривать спальню Ядвиги. К сожалению, из-за нагромождения мебели и темноты, которую слабые языки пламени свечей, почти не рассеивали, что-либо найти, надежды было мало. Самое время было сказать себе «утро вечера мудреней», да лечь спать, оставив поиски до утра, но слишком много зависело от того, найду я эти украшения или нет. Ведь если Аврора их спрятала не у себя в комнате, а, например, в дупле дерева, где-то в лесу, то, пиши пропало, без нее, найти драгоценности, я не смогу.

Забравшись с ногами на кровать, и укутавшись в одеяло, я, постаралась успокоиться, и медленно осмотрела всю комнату. А затем, попробовала поставить себя на место избалованной девицы.

Ну, очевидно, что такая вряд ли пойдет в лес, что-либо прятать, а это значит, драгоценности в этой комнате. Тогда, я постаралась поставить себя на ее место, а также, я вспомнила, что читала о различных тайниках в антикварной мебели, поэтому, была больше чем уверена, что и здесь найду минимум один такой.

Простучав стенки шкафа, секретера, трюмо и низ выдвижных ящиков, я нашла два таких тайника! Один был пуст, во втором же находилась довольно большая, с шахматную коробку, плоская деревянная шкатулка. С замиранием сердца, я открыла ее, и ахнула! Пожалуй, ее содержимому, позавидовала бы и сама императрица! Много же Аврора денег сумела из отца своего вытащить!

На следующее утро, я попрощалась с папой, сестрами, и поспешила назад, в имение. Драгоценностей я взяла с собой совсем немного, менее одной трети содержимого шкатулки, а остальное вернула назад, в фальшивое дно ящика секретера.

Дорога между имениями, в принципе, безопасна, но с меня семь потов сошло от страха, пока я добралась до усадьбы. По моим скромным подсчетам, за стоимость этих украшений, можно было бы заново отстроить родовое гнездо князей Райли. И мне сейчас очень не хватало житейского опыта и трезвого расчета, моего свекра или отца.

Наутро, с помощью Марфы привела себя в порядок, спешно позавтракала и пригласила на разговор, управляющего имением. Прохор явился довольно быстро и замер в дверях гостиной, не решаясь пройти дальше.

— Прохор, заходи! – позвала я мужчину, — присаживайся, дело есть.

Да, не зря именно его, Винсент Райли, взял управляющим имением, очень хватким оказался! Мужчина сразу понял, что мне нужно, и, шустрым лохматым домовенком в течение часа носился по селу, собирая людей и подводы.

Вскоре, перед господским домом ожидали уже шесть подвод, запряженных мохноногими крепкими тяжеловозами, и двенадцать мужиков верхами, готовые тронуться в путь.

По моему настоянию, Прохор распорядился, чтобы мужики взяли с собой, какое смогут, оружие. Так что процессия, сопровождаемая десятью самыми крепкими работниками, обвешанными ножами, топорами и секирами, выглядела более чем солидно. Из всех, кто с нами поехал, я знала только кузнеца Степана. Его высокая плечистая фигура и бородатое суровое лицо, издалека придавала всей нашей процессии грозный вид.

Дорога до столицы, оказалась трудней, чем я думала. Телеги, по схваченным морозцем, рытвинам и кочкам, ехали медленно, то и дело, рискуя развалиться. Сидеть на таком транспорте, было до невозможности тяжело, уж не говоря о том, чтобы хоть немного вздремнуть.

С погодой, к сожалению, нам не повезло. Довольно сильный мороз, изрядно сдобренный промозглым северным ветром, в поле казался еще злее. Я, укутавшись в несколько шуб и накрывшись сверху дерюгой, сквозь щель, глядела на согнувшихся над загривками коней, мужиков, одетых в продуваемые холодным ветром овчинные тулупы.

Я уже несколько раз пожалела о том, что поддавшись эмоциям, потащила людей в такую погоду. Но, Бог миловал, и, не смотря на метель и плохую видимость, с дороги мы не сбились и дотемна, успели въехать в столицу.

Прохор указал нам не очень дорогую, но вполне приличную гостиницу, где мы разместились с относительным комфортом. Я оплатила из оставшихся небольших денег, баньку для перемерзших мужиков и хороший ужин.

Наутро, взяв с собой Степана и еще двух мужчин покрепче, мы оседлали коней, и доехали до небольшой гостиницы, где все это время проживал князь Винсент Райли. Мне повезло, свекор был у себя и очень удивился моему приезду. А потом, испугался, так как подумал, что если меня увидят соглядатаи императора, то снова могут поймать.

На что, я ему вполне резонно возразила, что в такую стужу, закутанную до самых глаз, меня и родной отец бы не узнал!

Свекор заразительно засмеялся.

— А ты права! Как-то я об этом не подумал. – Затем, его лицо снова стало серьезным. И я только сейчас заметила, насколько мой свекор сдал за последнее время, что и понятно, столько переживаний из-за сына!

— Отец, как там, Оливер? – тихо, боясь услышать что-то страшное, спросила я, и сжала кулаки.

Князь передернул плечами.

— Как? Хорошего мало. Но, держится. По тебе тоскует, дочка, — взгляд князя, колючими буравчиками впился в меня.

— Я, смогу его увидеть? – мой голос невольно дрогнул, и незваная слеза прочертила дорожку по правой щеке. – Я отвернулась, чтобы свекор ничего не заметил.

Князь стиснул зубы, а затем, глухо произнес:

— Это невозможно! В тюрьму для политзаключенных абы кого не пускают. Там известно, что у Оливера есть жена и отец. Больше никого. Под своим именем, тебе там нельзя показываться, и сама пропадешь, и Оливера не выпустят. Так что, увы.

Мы сидели в его маленькой комнатке, больше напоминающей чулан. Из мебели, лишь узкая кровать, небольшой стол с двумя табуретками, да рогатая вешалка на стене. Да оно и понятно, свекор как мог, экономил деньги для сына.

— А что с побегом? – задала я, давно мучивший меня вопрос, который никак не решалась задать в переписке, так как почтового голубя могли перехватить, — есть надежда? – я невольно задержала дыхание в ожидании ответа.

Князь внимательно и серьезно посмотрел на меня, словно решая, сказать или нет. Но затем, наклонился ближе и прошептал:

— Надежда есть. Но одного его, мне не вытащить. Здесь нужно действовать более масштабно! Над этим и работаю.

— Более масштабно? Это что? Освободить всех заключенных?

В этот момент, в дверь комнаты громко постучали. Князь резко побледнел.