Многоликий Янус

Глава 63. Яга ошиблась!

— Яна! Яна, очнись!

— Что с тобой? – от активного тормошения я пришла в себя, поняв, что видимо на какое-то время глубоко задумалась, напугав сестер.

— А где Яга? – завертела головой Ядвига.

— Ушла, — машинально ответила я, и моргнула. – А что, здесь сейчас и правда была Баба-Яга?

Надо мной, тут же склонилось озабоченное лицо Гарнии. – Конечно, была! Ты же сама, сколько времени на дереве ей палку, вместо потерянной клюки искала, а потом, пилила ее! — выдохнула женщина, и, ворча, добавила, — ну и напугала ты меня! Я уж было, грешным делом подумала, что Аврора в свое тело вернулась! А то ведь сидишь, как не живая и даже не моргаешь! Ну, право слово, будто кукла!

— Яна, так что случилось-то? – присев рядом со мной на корточки и заглядывая в глаза, спросила Ядвига.

И тут только я обнаружила себя сидящей на земле. Подобрав полы длинной юбки, я встала на ноги и отряхнула подол от налипшей листвы.

— Она тебе что-то плохое сказала? – догадалась Гарния и нахмурилась. – Хотя, это странно! Она обычно ни чего просто так не говорит, всегда за плату, да и только тем, кто сам спросит. Ты ведь у нее ничего не спрашивала?

— А давайте уже домой пойдем, а по дороге ты все нам расскажешь, — предложила Ядвига и бросилась складывать в тарелки, оставшиеся на рушнике продукты. Или вы еще будете есть? – остановилась она и вопросительно на нас посмотрела.

Мы с Гарнией отрицательно покачали головами.

— Мне нельзя сегодня домой, Яга так сказала, — ответила я, сумев сбросить с себя оцепенение.

— Как это так, домой нельзя!? – всплеснула руками Гарния. – Не в лесу же оставаться ночевать? Это днем здесь хорошо, а ночью и волки бродят и медведи! А, может и нечисть, какая! – добавила она шепотом и перекрестилась.

Некоторое время, мы, молча, собирали остатки провизии.

— Подожди! – Ядвига замерла, уставившись на меня удивленным взглядом. – А Яга не сказала, куда именно, тебе нельзя домой? В свой родительский замок или в новый дом к мужу?

Тут уже и мы с Гарнией замерли, уставившись друг на друга, словно в ожидании подсказки.

— Нет, не сказала, — проблеяла, я, совершенно растерявшись. – Тогда, мне ни в один из домов нельзя возвращаться сегодня. На всякий случай!

— Нужно подумать, — буркнула Гарния, распихивая посуду с провизией по корзинам.

— А Яга не может ошибиться? – с надеждой спросила я.

Сестры дружно замотали головами.

— Никогда! – уверенно ответила Гарния. – А уж если ты сама у нее ничего не спрашивала, тогда она просто предупредила тебя об опасности! Думаю, что в благодарность за клюку.

— Вот те на! Откуда же опасность? – вслух удивилась я. — Да нам, трем женщинам даже днем одним в лесу опасно! А там, дом, люди, да еще охрана! Так что же будем делать-то? Сразу предупреждаю, в лесу я не останусь!

Но тут, лицо Гарнии просветлело, и она повернулась ко мне. – Придумала! Ведь мой новый дом никогда не был домом Авроры! Значит, туда можно прийти и даже переночевать! Гостевые комнаты у нас есть. И Ядвига пусть остается сегодня, хоть наговоримся. А, твоему отцу и свекру, ты так и скажи, что с сестрами хочешь подольше побыть вместе! Думаю, тебе не откажут!

От найденного решения, на душе сразу стало легче. Мы живо подхватили плед, корзины с провизией и весело пошли назад.

День выдался просто чудесный! Было очень тепло, но уже не жарко, трава зеленела, птички пели, букашки стрекотали, все хорошо! Пожалуй, я только сейчас обратила внимание, насколько чистый кругом воздух, и, если бы я так не скучала по своей дочери, оставшейся в той моей прошлой жизни, то была бы счастлива в этой новой.

Уже приближаясь к замку, кроме привычных звуков птичьего двора, свинарника и конюшни, мы услышали громкий смех и разговор нескольких мужских голосов. Особенно выделялся один из них, незнакомый с властными интонациями. Мы переглянулись и поспешили войти в открытые ворота. У самого крыльца, стояла шикарная, с золотой отделкой запряженная шестеркой вороных коней, дорожная карета с королевским гербом. Позади неё, в ожидании венценосной особы, застыли всадники охраны Его Величества.

Сердце кольнуло неприятное предчувствие. Подумалось, что Павел первый совсем недавно заезжал в замок графа, ныне, моего отца. Что-то зачастила венценосная особа в нашу глушь, ноги сами быстрее понесли меня вперед, за мной, громко дыша, спешили сестры.

Обогнув справа шестерку лошадей, запряженных в карету, мы, наконец, увидели и разговаривающих людей. По всей видимости, происходило прощание с высоким гостем. Мой отец и свекор, заверяли императора в своих верноподданнических чувствах и кланялись. Запоздало пришло сожаление, что мы слишком поспешили вернуться, но было уже поздно, нас увидели.

Император, услышав сзади шаги, обернулся и его бледно зеленые, странной формы глаза, словно зажглись, когда его взор остановился на мне.

— Ооооо! Княгиня! Вы с каждым разом поражаете меня все больше и больше! – промурлыкал Павел первый, шаря по мне масляным взглядом.

— Благодарю, Ваше Императорское Величество! – изобразила я почтительный книксен и невольно приподняла корзинку выше, интуитивно стараясь прикрыться ею.

Мое платье было удобным для прогулок в лесу и довольно скромным. Вместо горячо любимого Авророй, глубокого декольте, я теперь носила в основном, вырез – «лодочку», который открывал лишь ключицы. И все же, под сканирующим взглядом императора, я чувствовала себя, чуть ли не раздетой.

Украдкой бросив взгляд на отца и свекра, я заметила их потемневшие от гнева глаза и нахмуренные брови. Но так как, ни чего явно предосудительного, Его Императорское Величество не делал, то они терпели. Да и думаю, вряд ли они что смогли бы возразить, даже если бы и сделал.

— Как жаль, что мне уже пора ехать, — промурлыкал царственный сластолюбец, уже в который раз скользя по мне сканирующим взглядом сверху вниз, а затем, снизу вверх. – Хотя, на одну ночь я вполне бы мог задержаться! – продолжил он, и взгляд его стал жестким, испытывающим.

— Нам тоже очень жаль, что мы не сможем подолее с вами пообщаться, Ваше Величество! – нарушая этикет, так как император обращался не к нему, произнес из-за его спины мой свекор, — но мы спешим домой, и как только Аврора соберется, мы тут же выезжаем! А то молодой муж совсем уж заждался супругу из гостей, скучает! – развел руками мой свекор.

А я, мысленно поблагодарила его. Зато император, огорчился не на шутку. Его дряблые, болезненно желтушные щечки с младенческими ямочками, обиженно обвисли и покрылись красными пятнами. Насколько я могла судить, венценосная особа, привыкшая, что все делается в ее угоду, сильно разгневана. Необходимо было хоть как-то умаслить Павла первого, пока не пострадали мои близкие. Изобразив на своем лице глубочайшее сожаление, я поспешила замять просчет моего свекра.

— Ваше Императорское Величество! Да, нам на самом деле необходимо сегодня срочно уехать в имение моего мужа, но в качестве извинения, могу вам пообещать, что как только мы закончим ремонт в доме, пригласим вас на новоселье!

Мысль про новоселье, мне только сейчас пришла в голову, хотя я была не вполне уверена, что в конце восемнадцатого века, уже существовала такая традиция. Но, видимо, с нею я угадала, так как император не показал, ни какого удивления, но возразил:

— Боюсь, дорогая княгиня, это будет слишком не скоро! А я очень нетерпелив и, у меня есть встречное предложение. – Павел первый обернулся и жестким колючим взглядом обвел лица обоих мужчин за своей спиной.

Слава Богу, и отец, и свекор, успели изобразить нейтрально – благодушное выражение глаз, ведь заиметь врага в лице венценосной особы, нам сейчас было бы совершенно не к чему. Тем более, мы еще не слышали, что же именно император хочет предложить в качестве альтернативы.

— Дорогая княгиня, прошу вас перед отъездом, составить мне компанию… за чашечкой чая в саду! – медово улыбнулся Павел первый, но глаза его оставались холодными.

Стоит ли говорить, что не согласиться я не могла. Тем более что просьба составить императору компанию во время чаепития, да на виду у всех желающих, а не в отдельном кабинете, выглядела совершенно невинной.

Извинившись перед Павлом первым, за необходимость ненадолго его покинуть, я пообещала вскоре вернуться и упорхнула в свою комнату, переодеться и собраться с мыслями.

Войдя в холл, я оглянулась, но сестер, словно след простыл! И когда только успели!? Сунув свою корзину с пикника в руки пробегавшей мимо горничной, поспешно поднялась к себе.

Во время моих лихорадочных копаний в безразмерных шкафах Авроры, в тщетных поисках приличного, наиболее закрытого платья, в дверь комнаты тихо постучали. Сердце замерло и пропустило удар. Неужели он решился прийти в мою спальню!?

— Кто там? – голос мой предательски дрогнул.

— Это я! — пискнул знакомый голосок и в приоткрытую дверь, проскользнула Ядвига.

— Аврора, тебе нужна моя помощь?

— Ооо, дорогая! Еще как нужна! Мне необходимо самое закрытое платье, какое только возможно найти в этом бедламе! – я указала на два открытых нараспашку шкафа, полные платьев.

Благодаря Ядвиге, я за пятнадцать минут была полностью экипирована и готова к тяжкому испытанию общения с озабоченной венценосной особой.

В саду, рядом с качелями, к чаю был накрыт небольшой круглый столик. Лакей принес ароматный чай на девяти травах, какой я очень любила, живя в замке и множество крошечных пирожных на один укус. Большое круглое блюдо, служка водрузил прямо посередине стола. Внушительная горка сладостей, возвышалась в виде пирамиды с широким основанием и, невольно создавала у меня чувство некой защищенности, словно являлась барьером между мною и императором.

Не знаю, зачем именно Павлу первому понадобилось устраивать этот цирк, но почему-то я вовсе не хотела узнавать его истинную причину. Поэтому, я невольно оттягивала начало явно неприятного разговора, изображая из себя гостеприимную хозяйку.

— Всемилостивый Государь, — отведайте чудесных пирожных, они буквально тают во рту! – принялась я расхваливать угощение, лихорадочно думая, о чем бы таком нейтральном, завести разговор.

Император кивнул, беря за ручку двумя пальцами, изящную фарфоровую чашку и отхлебывая душистый чай. Его лицо вдруг, стало задумчивым, а взгляд отрешенным. Павел первый, скользя рассеянным взглядом по башне из маленьких пирожных, брал их по очереди, закидывал в рот и запивал одним глотком чая.

Пока высокородный гость пребывал в странной прострации, я, наконец, сумела рассмотреть внешность одной из самых незаурядных личностей российской истории.

Как я заметила, пока мы шли рядом к накрытому к чаю столику, император был не высок, доходя мне, примерно до уха. Хотя, справедливости ради, Аврора сама была довольно высокой девушкой. Телосложение Павел первый имел астеническое, фигурой более напоминая подростка, и несколько сутулился при ходьбе.

Но самым несимпатичным, было лицо монарха. Его коротенький и приплюснутый носик, совсем не добавлял ему величавости и важности. Нижняя губа сильно выпирала вперед, а над нею нависала верхняя, отчего, рот мужчины был похож на утиный клюв. Из-за слишком высокого лба, лицо казалось непропорционально маленьким. Кожа его, имела желтоватый болезненный оттенок, что вкупе с несколько выпуклыми, имеющими небольшой разрез глазами и с их опущенными внешними уголками, создавало… малопривлекательный внешний вид. Да уж, очень надеюсь, что мои мысли, не отразилось на моем лице. Хотя собственно, с момента встречи с императором, я и так старалась держать нейтрально доброжелательное выражение лица.

Неожиданно император вспомнил о моем существовании, устремив на меня проницательный взгляд своих серо-зеленых глаз, и усмехнулся.

— Я вот все пытаюсь понять, княгиня, что же в вас изменилось с той нашей встречи на вашей свадьбе. Ну, — император сделал в воздухе неопределенный жест рукой, — кроме вашей манеры одеваться и делать прически.

Я молчала, ожидая продолжения, император же тоже молчал, и явно ждал от меня ответа.

— Что же может измениться в человеке всего за полтора месяца? – равнодушно пожала я плечами, тут же об этом пожалев, так как взгляд императора ту же прошелся по ним и моему весьма скромному декольте.

— Ну, например, манера одеваться, — явно с каким-то намеком, произнес Павел первый, отправляя в рот, очередное пирожное.

— Прошу прощения, Всемилостивейший Государь, но как вы можете судить, о моей манере одеваться, лишь по одному увиденному на мне платью? И то, свадебному! Оно и должно быть в этот день, самым шикарным! – парировала я, и как мне показалось, весьма удачно.

Улыбающиеся глаза императора мгновенно стали холодны. Он поставил на стол кружку и, обхватив руками свое колено, обличительно посмотрел на меня.

— Сейчас вы одеты…более чем скромно. Но тогда… Я хочу сказать, моя милая, — император говорил медленно, с паузами, словно вколачивал гвозди в крышку…

Мне стало жарко. Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, но император это увидел и усмехнулся.

— Целомудренная девица, не будет на свою свадьбу одевать, практически не скрывающее ее прелести, платье! А с вас, Аврора, оно чуть ли не спадало! – глаза императора старательно сверлили во мне дырки.

— Это муж настоял! – попыталась я защититься, упрямо вздернув подбородок.

— Да? – тихо переспросил Павел первый, и этого тихо сказанного короткого слова, я испугалась больше, чем всех ранее выдвинутых странных обвинений. – Можно заставить надеть вещь, но не выражение лица! А оно у вас было, как у куртизанки! – последнее слово он буквально выплюнул.

Я резко встала, мое лицо пылало от негодования, обиды и злости. Сама не знаю, как я сдержалась, чтобы не влепить нахалу пощечину и не наговорить грубостей. Чувство самосохранения, буквально вопило, словно пожарная сирена.

— Ваше Императорское Величество! При всем моем к вам уважении, даже вам не дозволено говорить такие вещи, замужней женщине! — мой тон был холоден, словно лед.

— Сядьте! – тихо, но так, что не возможно было не подчиниться, произнес Павел первый. – Аврора, я предлагаю вам отдельный дом в столице, штат слуг, любые наряды и драгоценности, только… будьте моею!

Мне стало так страшно, как никогда раньше. Руки и ноги, вмиг стали, словно ледышки, а мысли заполошно заметались у меня в голове. Я понимала, что если резко и гордо откажусь, то такого отказа, император мне не простит. Если скажу, что люблю своего мужа, то самое безобидное, что он сделает, чтобы избавиться от Оливера, отправит его в армию, лет эдак, на двадцать пять. Если скажу, что мне нужно подумать, опять же меня не оставят в покое и я получу лишь небольшую отсрочку, не более. Даже мелькнувшую мысль прикинуться беременной, я отмела. Так как даже в этом случае я представила не менее трех вариантов развития событий: травка в питье для выкидыша, убийство новорожденного, что малыша отдадут его отцу и даже вариант, что его отдадут цыганам на воспитание! Хотя, что это я!? Я же не беременна! Во всяком случае, выхода я не видела. Хотя…

— Княгиня, я слишком долго жду от вас положительного ответа! – тон императора стал на градус холоднее.

И тут, — эврика! Идея дикая, но может сработать! Сердце заколотилось быстро-быстро. Я подняла на императора испуганные глаза и прошептала:

— Я не могу стать Вашей, Всемилостивый Государь!

Лицо императора потемнело.

— И не могу принадлежать ни вам и никому другому из мужчин. Ровно, как и своему супругу, — добавила я спокойней и посмотрела Павлу первому в удивленные глаза. – Мой брак с князем Райли, одна видимость, договорной брак. Но, я ему не принадлежу, как не принадлежу, и не буду принадлежать, ни одному мужчине! – интересно было наблюдать, как менялось выражение лица Павла первого, по мере того, как я говорила, — так как я люблю женщин! — добавила я, глядя на него с вызовом.

Наверное, еще никто из подданных не видел у императора такого ошарашенного выражения лица. Он вскочил со стула, хватая ртом воздух, но затем, его, выражающий безграничное отвращение взгляд, упал на меня. Бросив лежащую на коленях салфетку на стол, он быстрыми шагами, не прощаясь, пошел прочь. А я, облегченно выдохнула, — один — ноль в мою пользу!

Похоже, угроза миновала, и я могу спокойно заночевать в доме отца! Но все же, идея, проболтать всю ночь напролет с сестрами, устроив своеобразный девичник, показалась мне куда привлекательней! Тем более, когда опасаться уже было нечего. Просто отдых и веселье, а завтра домой, к мужу!