Многоликий Янус

Глава 25. "Перед смертью не надышишься"

Сбежав по лестнице, повернула в левый коридор. Чувствовала себя, как никогда хорошо, и… воздушно, что ли? Такая была лёгкость в теле и на душе, что просто хотелось петь! А еще, обнять весь мир!

Мимо меня прошёл с подносом, молодой лакей. Причём, мы с ним едва разошлись в довольно узком каменном коридоре. К слову сказать, всё же, не разошлись. Я прижалась спиной к стене, чтобы ненароком, не зацепить парня своей не маленькой грудью, но, увы, два мои, объёмные полушария, с оттяжкой проехались по торсу бедного лакея. Почему, бедного? Да потому, что он охнул, мгновенно покраснел, словно вареный бурак и его поднос, с сумасшедшее аппетитно пахнущим запеченным фазаном, пошёл на сближение с полом замка. К счастью, моя реакция оказалась на высоте и многострадальный поднос, был мною ловко подхвачен.

У меня в голове, кто-то сдавленно охнул и тоненько захихикал. Я тут же поняла, что хозяйка тела стала свидетельницей этого маленького конфуза. К счастью, не моего.

Лакей, мгновенно сбледнул с лица, видимо парень оказался сообразительный и сумел быстро сопоставить последствия падения графского ужина на грязный пол. Так же, как и мою степень, оказанной ему помощи.

— Сспасибо, Ядвига! – проблеял бедняга. – Если бы не ты… Мне бы… — видимо, закончились слова у парня.

Мое игривое (непонятно, с какой стати), настроение, заставило ответить.

— Не стоит благодарности! В конце концов, это же моя грудь виновата была в падении твоего подноса! – кокетливо мурлыкнула я, и невинно глядя, на снова заливающегося краской парня, похлопала ресничками.

Наконец, мы разошлись, как в море корабли, но, напоследок оглянувшись, я увидела, что он сделал, то же самое.

— А ты изменилась, Ядвига! – тихо сказал парень. – И внешне и ведёшь себя по другому! Если бы я знал, что такое просто невозможно, то подумал бы, что тебя подменили! – добавил он, и задумчиво на меня посмотрел.

Моё легкомысленное настроение, мигом сменилось страхом, словно кто-то резко переключил его рубильник. Я растерялась. Но к счастью, из дверей кухни, выглянуло розовощекое лицо Милы. Увидев, толкущегося посреди коридора лакея, её брови грозно нахмурились, и она отчитала беднягу, веля быстрее нести графу уже остывшую птицу. Того, словно сдуло в сторону гостиной.

Повернувшись ко мне, повариха радостно всплеснула руками.

— Ядвигочка! Какой же ты красавицей стала! Давай, заходи! Накормлю тебя!

С этими словами, Мила вплыла в своё царство кастрюль и сковородок, грозно прикрикнув на поварят и принялась за что-то их отчитывать.

Я зашла за ней следом, с жадностью осматривая знакомое помещение. Не могу сказать, что очень соскучилась по ножу и поварешке, но именно здесь я ощущала тот особый уют, который придаёт кухня каждому жилищу. Присев на колченогий табурет, ставший моим надежным якорем в первый день пребывания в новом мире и теле, я провела рукой по его гладкому деревянному сидению, отполированному сотнями… Ну, пожалуй не будем уточнять, чем именно.

Мила вернулась ко мне, и тут же забросала меня вопросами, относительно моего нынешнего статуса в замке. Я растерялась от такого натиска, и, вспомнив, куда я собственно изначально направлялась, намекнула поварихе, что мне нужно отойти, носик попудрить.

— Что сделать? – спросила Мила, и ее круглое лицо, удивленно вытянулось.

— Ой! Ну, то есть, во двор мне надо! – Подхватилась я, и быстро выскользнула из кухни.

Во дворе, к счастью, никто не мельтешил, да и Вильяма было не видать. Ну, такая вот я деликатная, что стесняюсь заходить в кабинку туалета, у всех на виду! Быстренько сделав свои дела, пошлёпала назад, на кухню. Я, конечно, старалась идти изящно, от бедра, но видимо, что-то прилипло к подошве одной туфельки, и я совсем не изящно захромала.

Запрыгав на одной ноге, собралась уж снять с другой туфельку и осмотреть на предмет поломки, но не удержалась, и обязательно бы совсем не элегантно растянулась во весь рост, если бы, меня не подхватили сильные мужские руки.

Охнув, я рефлекторно схватилась за них, ощутив под своими пальцами, литые бицепсы. Следующим моим ощущением, было горячее давление больших ладоней, охвативших мою талию. По коже пробежал табун мурашек, а может и все три. Я почувствовала себя в этих объятиях, как в стальном капкане, из которого вовсе не хотелось вырываться.

Медленно проведя пальцами вверх, и остановившись на широких плечах своего спасителя, так же медленно подняла глаза. Мой взгляд пробежался по мощной шее, с быстро-быстро бьющейся на ней, венкой. Переместился на мужественный подбородок, широкие скулы, прошёлся по пухлым сексуальным губам. Дойдя до прямого, аристократичного носа, я судорожно вздохнула, боясь посмотреть выше, очень уж яркие чувства вызвал во мне этот мужчина.

Я боялась посмотреть ему в глаза и молчала, он тоже молчал. Интрига набирала обороты. Мужчина не выдержал первый.

— Ядвига, я так по тебе скучал! – прозвучал над моим ухом, приятный баритон, и по щеке пробежали пронзительные мурашки.

Стоять так и дальше, было, по меньшей мере, неразумно и компрометирующее. Я набралась смелости и все же подняла взгляд, тут же утонув в синих омутах глаз Вильяма.

— Ядвига! – хрипло произнёс он, и накрыл мои губы своими.

Самого поцелуя, я сначала не почувствовала. Моё тело, словно молнией пронзило и внизу живота образовался горячий ком. Неожиданно, чувство дикой звериной страсти, прямо таки накрыло меня с головой, не давая мыслить разумно и оценивать последствия своих поступков. Я схватила мужчину за ворот его рубахи, и с силой потянула на себя! Ткань не выдержала и треснула. От этого тихого звука, меня словно холодной водой окатило, мгновенно вернулось ощущение реальности. Я почувствовала на своих губах, мягкие, тёплые губы жениха Ядвиги. Его язык вовсю, хозяйничал у меня во рту, а мой, у него!

Ощутив большие пальцы мужчины у себя на груди, я судорожно вздохнула и отшатнулась от него, едва не упав.

Вильям снова удержал меня, но тут, же убрал руки, жадно и испытывающее, глядя в глаза. Мы стояли на пионерском расстоянии друг от друга и тяжело дышали.

— Ты вспомнила!? Ты вспомнила меня, Ядвига!? – с плохо скрываемой радостью в звенящем голосе, спросил Вильям.

Что я могла сказать мужчине, конца восемнадцатого века, живущему, по строгим правилам морали, во всяком случае, по отношению к женщинам? Что у меня очень давно не было мужчины, и что это вообще была не моя реакция на него, а тела Ядвиги на своего жениха!?

Глубоко вздохнув, я потупила глаза и кивнула.

Услышав судорожный вздох радости, ощутила его горячие руки на своих плечах. У меня больше не было сил, терпеть эту сладкую пытку, прекрасно понимая, что мне ничего не обломится. А если это и произойдёт, я погублю репутацию Ядвиги, а в данном случае, пока и мою.

Я подняла лицо, чтобы сказать Вильяму, что сейчас не время и не место для этого, но снова встретилась с слегка шершавыми, но такими тёплыми и сладкими губами этого невозможно привлекательного мужчины!

Второй раз за последние несколько минут, я тонула в ярких, будоражащих кровь, ощущениях. И вдруг, мне показалось, что мое сознание словно подернулось дымкой, окружавшие меня звуки, стали глуше, а ощущения в возбужденном теле, сильно притупились. Мне казалось, что какая-то сила затягивает меня и я лечу спиной назад.

Но вдруг, в моей голове, раздался пронзительный звук, словно пожарная сирена включилась.

Я опять очень ярко ощущала гуляющие по моему телу руки мужчины и осыпающие моё лицо, его жаркие поцелуи.

— Ага! Вот ты чем занимаешься! – бензопилой, прозвучал голос в моей голове. – Ты же обещала Вильяма не трогать!

И тут, меня мгновенно пронзила одна очень важная мысль!

— Ядвига, ты — дура! – спокойно ответила я своей соседке, и начала осторожно, но уверенно, освобождаться из объятий ее жениха.

На секунду в моей голове поселилась блаженная тишина, и настороженный голос владелицы тела, удивлённо спросил: — Почему это я дура!?

— Ещё минута, и ты вернулась бы назад, заняв своё место!

Голос в моей голове сдавленно охнул.

— Ядвига, — услышала я рокочущий, пробирающий до мурашек, голос Вильяма. – Что-то не так?

— Всё так! – Улыбнулась я ему. – Ты сейчас занят?

— Для тебя я всегда свободен! – с улыбкой ответил он и взял мои ладони, в свои руки.

— Тогда, подожди меня немного, я скоро вернусь, и мы с тобой погуляем. Хорошо!?

Мужчина лишь кивнул, глядя на меня, своими сумасшедше счастливыми глазами.

С трудом отведя от него взгляд, я развернулась и побежала на кухню. Снова захромав, облокотилась на дверной проём и, сняв туфельку, вытряхнула из нее злополучный камешек. И только собралась зайти на кухню, как была остановлена язвительным голоском хозяйки тела:

— А теперь расскажи, почему ты меня предала!? И как это я сегодня, могла вернуться назад в своё тело!?

Я горестно вздохнула. Есть хотелось, просто зверски! А тут, и Ядвига меня допрашивать взялась и Мила на кухне с расспросами ждёт! Ну, хоть разорвись, ей богу! Ладно, постараюсь быстро объяснить. И я мысленно затараторила:

— На улице, я оступилась, меня поймал Вильям, не дав упасть. А потом, да, я чувствовала то, что чувствовала ты, когда он тебя обнимал и целовал! Тело то, — твоё! А я, просто растерялась! Не ожидала ничего подобного! А потом, — я на секунду замолчала, переводя дух, и пытаясь в точности вспомнить свои ощущения. – Потом, мне показалось, что я и звуки слышу приглушенными, будто, через подушку. И вижу хуже, и тело почти перестало реагировать на прикосновения Вильяма! Но, главное, в самом конце мне почудилось, словно что-то тянет меня назад, в какой-то темный туннель! И в это мгновение, заговорила ты! И всё вернулось! Ты это понимаешь!?

— Не совсем, — озадаченно буркнул девичий голос. – Ты хочешь сказать, что тебя уносило…

— Да, не знаю, как это называется, но меня, скорее всего, уносило туда, где ты сейчас находишься! – припечатала я. – И, если бы ты не вмешалась, то уже сама вовсю бы распоряжалась своим телом!

— Вот не повезло! – пригорюнилась девушка, — а я, то уж грешным делом подумала, что ты решила совсем занять моё место!

— Знаешь, у нас в таких случаях говорят, что «по себе не судят»! – обиженно ответила я. – Может и заняла бы я твое место, но уж больно душа-захватчица тебе попалась честная, да жалостливая! Да и не смогла бы я быть тобой и жить твоей жизнью.

— Это ещё, почему? – удивилась Ядвига. – Вроде до сих пор, у тебя это неплохо получалось!

— Да что ты говоришь!? – усмехнулась я. – Где я сейчас живу? В комнате, не хуже, чем у дочери графа! А кем я сейчас работаю? А я вообще не работаю! Живу в замке, в качестве гостьи самого хозяина!

— Ах, да! – удивлённо, выдохнула Ядвига. – А я и не подумала! И как же ты так умудрилась!? Как смогла?

Я самодовольно хмыкнула. – Житейский опыт не пропьёшь! Не зря я небо тридцать семь лет коптила!

— Сколько!? – в ужасе просипела девушка. – Ты уже такая старая!?

— Вот ещё! – возмутилась я. – У нас это даже средним возрастом не считается!

— Вот ты где! – неожиданно громко послышалось у меня над ухом. – А я то уж думаю, пошла девка до ветру, да запропастилась! – Рассмеялась кухарка, за рукав, затаскивая меня на кухню.

От всевозможных вкусных запахов, у меня аж голова закружилась и слюнки потекли.

— Садись, горемычная! Сейчас кормить тебя буду! – широко улыбаясь, пообещала мне Мила и унеслась к своим кастрюлям, усиленно ими гремя.

Похожее громыхание, только намного громче, послышалось в другой стороне кухни, где активно суетились поварята.

Мила охнула и понеслась к ним на выручку. А вслед за этим, раздались ее гневные причитания на некоторых безглазых и криворуких индивидуумов.

Ноги сами по себе доставили меня к месту катастрофы. По полу веселенькой розовой лужицей, растекся свежесваренный компот.

И тут же, как карающий ангел смерти, на кухне материализовалась экономка Гарния.

Уперев руки в боки, она рентгеновским взглядом прошлась по всем присутствующим, особо задержавшись на мне.

— Ну, и что тут у вас, произошло? – Смерила женщина поварят гневным взглядом. Что опять натворили? Снова палок захотели?

Бедные мальчишки сжались и, казалось, сделались намного меньше.

— Это я! – неожиданно вырвалось у меня. – Это я нечаянно пролила компот!

Гарния метнула на меня удивлённый взгляд и на её лице отразилась целая гамма разнообразных чувств. Это было возмущение, потом недоверие и растерянность. Губы женщины плотно сжались, и одна бросила в сторону кухарки: — Быстро всё убрать! – Зыркнув на меня, не поддающимся расшифровке, взглядом, быстро вышла из кухни.

— Уф! Обошлось! – вытерев пот со лба, кухарка тяжело села на скрипнувший под ней, табурет. Показав рукой поварятам, фронт их работ, по уборке розовой лужи, повернулась ко мне.

— Ну, Ядвига, давай, рассказывай! Как ты так смогла из служанки, попасть в личные гостьи графа? Ой! Что же это я!? Пойдём, отужинаешь!

Вскочив с табурета, Мила ловко подхватила свои юбки, и запорхала по кухне, собирая мне поесть.

Уже спустя несколько минут, я наслаждалась вкуснейшими телячьими отбивными с нежной картошечкой-пюре! А ещё, впервые попробовала заячьи почки в сметане, зайца тушенный с морковью и сливками, какую-то диковинную зубастую рыбу, фаршированную кашей. И ещё, вкуснейший клюквенный кисель, и просто нереально вкусные пирожные, похожие на хорошо знакомые мне эклеры! Так вкусно и так много, я, наверное, никогда в своей жизни не ела! Мой обед с аристократами, не шёл ни в какое сравнение! Там я изо всех сил старалась не ударить в грязь лицом, изо всех сил, держа это самое лицо. И лишь, после спасения мною графа от удушья, обстановка стала более непринужденной. Я помню, как мы с князем много смеялись, говоря о всякой ерунде, и каким теплым и нежным взглядом, он на меня смотрел!

— Ну, наелась? Давай, рассказывай! – вырвал меня из задумчивости, нетерпеливый голос кухарки.

Да, я даже и не знаю, что и рассказывать!? – рассеянно ответила я женщине, вспомнив, что меня на улице ждёт Вильям. И, ждёт ли ещё. При мыслях о нём, вспомнились его жгучие поцелуи и жаркие объятия. Я приложила прохладные ладони, к ставшим вдруг горящим щекам.

— Ну, — невнятно начала я, собираясь с мыслями. – После того, как я очнулась в доме Вильяма, и после того, как я с вами поговорила, я поспала. Когда мне стало лучше, я пошла гулять по саду, — выдала я Миле значительно сокращенную версию прошедших событий, не посчитав нужным, упоминать о моём посещении дома графини и подробностях, моего пребывания в нём. – А когда я вернулась, Виктор сообщил мне о том, что граф пригласил меня с ним отобедать, — продолжала я.

Мила всплеснула руками, и удивленно цокая языком, покачала головой. – Нет, ну надо же! Сам граф! Да пригласил к себе за стол служанку! – продолжала удивляться женщина. Но, увидев мой взгляд, почему-то осеклась и, пробормотав извинение, встала с табуретки, принялась отдавать противоречивые команды бедным поварятам.

И тут, у меня в голове, мелькнула одна мысль! Ведь явно, что-то не чисто было с Ядвигой, раз Гарния так забегала, запереживала. И кто, как не кухарка, много лет проработавшая в замке, могла знать все местные сплетни! Поэтому, придав своему голосу, как можно больше рассеянности и невинности, грустно произнесла.

— Ну, за обедом всё было очень манерно и скучно! И, граф, почему-то, задавал мне весьма странные вопросы. Уж и не помню, какие именно. А ещё он у меня спрашивал несколько раз, не хочу ли я ему сама что-то рассказать!? И что он хотел от меня услышать? Не понимаю! – вздохнула я, и откусила кусочек от последнего пирожного на блюде. О чём сразу сильно пожалела, когда с трудом пропихнула в горло, этот, явно лишний кусок.

Затем, выждав небольшую театральную паузу, я выбросила свой основной козырь: — А ещё, граф у меня спрашивал, что именно я вспомнила, когда пришла в себя! – удивлённо проговорила я, пожимая плечами. И, как вишенку на торте, добавила еще одну загадочную фразу. Можно сказать, била наобум! Но, кажется, попала:

— Вспомнила! – воскликнула я, — граф еще у меня спрашивал что-то про свою дочь!

— Про Аврору? У тебя? – натурально удивилась Мила.

— Не знаю, что-то про свою дочь! И, не вспомнила ли я чего-то!? – добавила, пытливо посмотрев на кухарку.

У женщины, глаза стали большие пребольшие, а затем, как-то не хорошо забегали. Было видно, что она точно что-то знает, связанное с Ядвигой. Вот, только что!? Если до сих пор не сказала, значит или мало знает или это очень большая тайна. Я задумалась, понимая, что насильно ничего из Милы не выпытаю. Но затем, женщина неожиданно решилась.

— Я не знаю точно, — тихо прошептала она, словно боясь, что нас кто-то подслушает. – Но очень давно, слуги шептались о какой-то тайне, связанной с нашим графом и Гарнией.

— Что? — Чуть не подпрыгнула я, а Мила испуганно зыркнув по сторонам, зашикала на меня, закрывая мне рот рукой.

— Они что, были любовниками!? – охнула я.

Мила выпучила на меня глаза, и, замахала руками. — Что ты, что ты! Гарния незаконнорожденная дочь графа!

Вот тут уже я сама, чуть не сползла со стула.

— Вот это дааа! – протянула я. – А причём здесь, Ядвига? – снова встрепенулась, вернувшись к главной теме разговора. Но то, что Гарния оказалась дочерью графа, записала себе на подкорку, решив позже тщательно разобраться в этих хитросплетениях замковых отношений. И то, что эта новость очень важна, я ни капельки не сомневалась. – Так, ну а если то, что граф и Гарния родственники, знают все слуги в замке, то о какой ещё тайне идет речь?

— Кухарка неуверенно пожала плечами.

Мы немного помолчали, думая каждая о своём. А затем, я засобиралась, уже собственно не очень то и, надеясь, что Вильям ещё ждёт меня. Поблагодарив добрую женщину за вкусный ужин, обещала захаживать к ней почаще. И, побыстрее, выскочила на улицу, оглядываясь по сторонам.

Когда уже надежда почти растаяла, я увидела Вильяма, с улыбкой идущего мне навстречу. Моё сердце забилось сильнее, и я невольно тоже ответила ему радостной улыбкой!

— Он мой! – грозно предупредил голос в моей голове.

И на мою искреннюю незамутненную радость, упала тень безысходности. Видимо, мое изменившееся настроение, слишком явно отразилось на моем лице, потому что с лица Вильяма, сползла его очаровательная улыбка. Приблизившись, мужчина пытливо и встревожено всмотрелся в мои глаза, словно пытаясь отыскать там ответ на мучивший его вопрос. Но вопросы были у меня, и я решила, во что бы, то ни стало, сегодня же прояснить их.

На мои плечи лег тяжелый кафтан мужчины, в который, я уютно и с благодарностью, закуталась.

— Пойдем на качели? – спросил он меня.

— На качели? – удивлённо переспросила я, сразу представив маленькие детские качельки и рядом песочницу с пластмассовыми игрушками.

— Ну, да! – Удивлённо ответил Вильям. – Я часто качал тебя на них, когда мы с тобой, только… ну, когда мы… — смущенно пробормотал парень.

— Начали встречаться? – помогла я ему.

— Встречаться? – удивлённо вскинул он на меня, свои синющие глаза. – Скорее, когда я начал за тобой ухаживать, — улыбнулся он. – А ты не помнишь? – и снова этот пытливый взгляд. – Я думал, что ты всё вспомнила! – вздохнул он печально и взял меня за руку.

От простого нежного прикосновения пальцев мужчины, мое тело словно прострелили током, а ноги предательски подогнулись. Вильям подхватил меня за талию, не дав упасть. И снова, жар, разлился по моему телу, путая мысли и не давая связно рассуждать. Я аккуратно отстранилась, виновато улыбнувшись. Но глаза мужчины так и остались темны, как омуты озер, где на самой их глубине, плескалась обида.

— Твои руки мешают мне думать, — с улыбкой пояснила я ему. – А мне нужно о многом тебя расспросить! И, да, тебя я вспомнила! Но я не вспомнила много разных мелочей, отчего мне моя прошлая жизнь, кажется картиной, из которой вырезали большое количество мелких кусочков. Ты понимаешь, о чём я? – с надеждой посмотрела я в глаза Вильяму.

— Да, понимаю, — кивнул. И из его глаз, тут же ушло то настороженное выражение и обида.

И где-то на самом краешке сознания, мелькнула предательская мысль, что если бы всё сложилось по-другому, если бы в этом теле я была одна, то у нас ещё всё могло получиться! И что я выбросила бы из головы, эту совершенно невозможную и нелогичную любовь к высокородному князю. Возможно, бы выбросила.

Тем временем, мы дошли до этих загадочных качелей, на которых та другая «я», очень любила качаться. И, правда, это были большие и удобные качели для взрослых, они стояли между пышно цветущими кустами акации. Уже стемнело, на пока что синем небе, зажигались одна за другой, яркие звезды. Я осторожно села на качели. Довольно высокие! Мои ноги почти не доставали до земли. Взявшись руками за веревки, я выжидающе посмотрела на Вильяма.

Мужчина, глядя прямо мне в глаза, начал раскачивать качели. Тишина, которой я никогда не знала в городе, нежная трель соловья, освежающий ветерок в лицо с ароматом акации, произвели на меня, буквально ошеломительное впечатление! Я закрыла глаза, полностью отдаваясь непривычным для себя, городского человека, ощущениям.

Приятное уединение, было жестоко нарушено, ворвавшейся, в мою голову, Ядвигой.

— А говорила, что поможешь мне! Что мы что нибудь, вместе придумаем! А сама, с моим женихом гуляешь и милуешься! – ревниво отчитала меня девушка.

Я грустно вздохнула, как-то сразу и окончательно поняв, что не видать мне счастья в этом теле. Что всё время я буду чувствовать себя воровкой, с помощью обмана, присвоившей чужую жизнь. О чём, истинная хозяйка тела, будет мне постоянно напоминать, врываясь в мою голову в любое время и громко истеря. Да, собственно и обижаться я на неё даже не могла, девушка была в своем праве! Не отвечая на ее обвинения, я лишь спросила ее:

— Как давно ты считаешься невестой Вильяма?

Не ожидавшая, такого вопроса, Ядвига осеклась и замолчала. Потом, не уверенно ответила:

— Кажется, около двух лет.

— А почему вы до сих пор не поженились? – задала я следующий, волнующий меня вопрос.

— Не хотела бесприданницей выходить! Подрабатывала в пекарне, в свободные минутки, собирала гроши.

Я приятно удивилась! Не смотря на то, что девушка смогла найти себе такого завидного жениха, да мало того, что молодого красавца, так ещё и аристократа со своими землями и крепостными! Но, совсем уж нахлебницей, бесприданницей, не хотела за него замуж идти! А тут я такая, нарисовалась на все готовенькое! От этой мысли, мне стало совсем гадко на душе.

— Ядвига, скажи, а личные вещи, например, сундуки с платьями, могут считаться приданым? – спросила я, настороженно ожидая ответа.

— Конечно! Это тоже хорошее приданое! – бальзамом на мою израненную душу, прозвучал ответ девушки.

Оставался последний вопрос. Для меня, самый важный. Я настроилась, мысленно благодаря, Вильяма, что он просто меня качал, не приставая с разговорами.

— Ядвига, — я остановилась, собираясь с духом, как перед прыжком в холодную воду. – Скажи, а как там? Где ты сейчас находишься? Что там?

— Да ничего! – услышала я её ответ. – Черные коридоры, в которых легко заблудиться! Один ориентир, это слабый свет от глаз. Но он виден только тогда, когда ты не спишь! А когда спишь, остаётся темнота без малейшего просвета. – Стылым голосом, в котором сквозил страх и безнадёжность, ответила девушка. – А ещё есть небольшие помещения, вроде комнат с полками. Там стоят книги, а на их корешках, непонятные закорючки. Но в них можно смотреть картинки, — оживился голос девушки. – Мне кажется, что я там видела тебя! С пожилой женщиной, а еще, с маленькой девочкой, а потом, девушкой! Я так поняла, что это твоя дочь! А ты, очень похожа на Аврору! У вас много похожего! Прям, как сестры! Вот только характер у вас разный!

— А какой характер у Авроры? – полюбопытствовала я.

— Как у ядовитой змеи! – последовал быстрый ответ.

Я задумалась, представляя себя внутри черного лабиринта, без права и возможности выбраться, когда ни будь оттуда и моё тело покрыли предательские мурашки. Я поняла, что мне нужно действовать как можно быстрее, пока решительность не покинула меня. Посмотрев на Вильяма, я натянула на лицо улыбку, и попросила:

— А можно мне напоследок на твоём коне покататься? Очень уж понравилось!

— Почему, напоследок? – удивился парень.

— Я сказала, напоследок? – вымученно засмеялась я. – Перед сном, конечно! Очень хочется перед сном покататься на лошади под звёздным небом! С тобой! – добавила я, последней фразой закрывая Вильяму все пути для отступления.

Мужчина радостно улыбнулся мне. И, остановив качели, осторожно обнял меня за талию и поставил на землю. Взявшись за руки, мы дошли до конюшни. Внутри, в стойлах, хрустя сеном, тихо всхрапывали кони. Вильям вывел одного из них и быстро оседлал.

— Идём! – сказал он мне.

Выведя коня на улицу, Вильям ловко вскочил в седло и, улыбаясь, протянул мне руку. Легкий ветерок шевелил белокурые локоны мужчины. Я невольно залюбовалась. Затем, потянулась к нему и мгновенно оказалась сидящей на холке лошади. Немного поерзав, усаживаясь поудобней, я без капли сомнения прижалась спиной к широкой груди не моего жениха. С жадностью приговорённого, впитывая в себя все частички тепла, которое он мне сейчас дарил, слушала ускоряющийся стук сердца мужчины, который реагировал на близость его невесты, но не меня.

Вильям тронул коня, и мы выехали за пределы замковой территории. Копыта тихо цокали по грунтовой дороге, руки сильного мужчины, нежно обнимали меня за талию, только придерживая, но намекая на большее. Тёплое дыхание Вильяма, в мой затылок, вызывало толпы мурашек по всему телу и мешало думать. А подумать было о чём!

Я вспомнила своё неудачное замужество и последующее трусливое бегство от жизни, от новой попытки стать счастливой с другим достойным мужчиной! Лишь только здесь и сейчас поняла, насколько я была не права, не стараясь жить на всю катушку и без оглядки! Мне почему-то казалось, что я еще все успею, что у меня есть время. Вот только сейчас настроюсь и пойду искать свое, заблудившееся счастье! И мне вспомнилось чье-то мудрое и очень жизненное изречение, что «лучше решиться и пожалеть один раз, чем не решиться и жалеть всю жизнь»! Я уже жалела! И очень сильно! Но, увы! Да, окажись я сейчас одна в этом теле… — Я отбросила от себя эту мысль, напомнив себе, что сослагательное наклонение в данном случае неуместно. Случилось то, что случилось! Я подняла лицо и, посмотрев Вильяму в глаза, с улыбкой попросила:

— А можно быстрее?

Мужчина улыбнулся и лихо свистнув, пришпорил своего коня.

Мы скакали, и ветер летел в лицо, развевая мои волосы! Я представила себя стоящей на носу Титаника и подняла в стороны руки, словно собираясь обнять весь мир! Вильям тихонько рассмеялся мне в затылок, снова вызывая толпы мурашек. И тут я заметила, что их стало значительно больше, но половина из них, была вызвана явно не близостью симпатичного мне мужчины.

На встречу подул холодный ветер, залетая в распахнутый на груди кафтан. Я открыла глаза и посмотрела на небо. Впереди, оно явно стало темнее, такого сине-серого, свинцового цвета и сквозь тяжелые тучи, сверкнула молния, громыхнув, практически у нас над головами. Мне на щеку упала первая капля, затем вторая.

— Ого! Откуда дождь!? – удивилась я. – Только, что было всё тихо!?

— Майские грозы, они такие! — Тихо, словно далекий гром, пророкотал Вильям мне на ухо. — Но да, слишком быстро ветер несёт тучи, мы не успеем вернуться домой, промокнем. Да и опасно в грозу в чистом поле! Переждать бы. — Озабоченно добавил он.

— А где? – спросила я, и завертела во все стороны, головой. Кругом, только поля и поля, и лишь правее, виднелась маленькая зелёная роща.

— Как раз там! – проследив за моим взглядом, сказал Вильям.

— Но как там спрятаться от ливня? Деревья нас не защитят!

Мужчина мягко рассмеялся. — Сразу за той рощей, стоит овин для сушки снопов перед обмолотом, вот там мы и переждём грозу!

— А нас не прогонят? – настороженно спросила я.

Вильям снова рассмеялся, поцеловал меня в макушку, и направил коня в сторону недалекой рощи и загадочного овина.

— Там никого нет! – поспешил он успокоить меня, послав коня в галоп.

Мы довольно быстро подъехали к потемневшему от времени и непогоды, деревянному срубу. Дождь уже сильно моросил, поэтому Вильям, спешно спрыгнув с коня, подхватил меня на руки и бегом занёс на крытое навесом крыльцо. Вернувшись к коню, снял с него седло, и звонким шлепком послал скакуна в сторону леса.

— Ой! А как же конь!? – заволновалась я.

— Не беспокойся! – Заводя меня внутрь сухого, пахнущего сеном помещения, ответил мужчина. – Коням не страшен летний дождь, даже такой сильный. Под листвой деревьев, он найдет достаточное укрытие.

— А он не убежит? – снова забеспокоилась я, понимая в душе, что сейчас волноваться должна совсем не о коне, а о своей дальнейшей судьбе. Задумавшись, я не услышала ответа Вильяма, только почувствовала его руки на своих плечах, которые принялись меня растирать, возвращая моим несколько замёрзшим конечностям, приятное ощущение тепла.

Вот, сейчас, сейчас я решусь и скоро всё, наконец, закончится! – успокаивала я себя. – Для тебя закончится! – подсказал мой, не вовремя проснувшийся, внутренний голос. – А для Ядвиги и Вильяма, — начнётся! – добавил он же, ехидненько. — Ты и приданное, для нее приготовила! – продолжал он.

Но я понимала, что его нельзя слушать, что это эгоизм мой подзуживает свою хозяйку, не думать о других, а думать о себе! А я, собственно, сейчас и думала только о себе! Я понимала, что пойдя с Вильямом послезавтра на Ярмарку, не смогу беззаботно веселиться, как все вокруг! Радоваться, оттягивая неизбежное! Я должна освободить место, которое мне не принадлежит! Ведь если бы это было не так, я бы очнулась в нем, его новой хозяйкой, а не подселенной!

А Вильям всё медлил, не решаясь меня поцеловать. Ой, чуть не забыла!

— Ядвига! – мысленно позвала я свою соседку. И она тут же откликнулась, окатив меня подозрительным и настороженным молчанием. Но я знала, что она меня слышит, поэтому сказала:

— Ядвига. Запомни! Теперь твоя комната на втором этаже, направо вторая по счёту от лестницы! И у тебя теперь есть приданое! Это почти четыре полных сундука с красивыми платьями и обувью! Так что можешь выходить замуж за Вильяма!

— Ой! – услышала я удивленное, в ответ.

— Если смогу, я с тобой свяжусь! Помогу и подскажу, что буду знать. А теперь, самое главное! – Я сделала многозначительную паузу. – Сейчас я поцелую твоего жениха!

— Чтооо? – дрелью ввинтился мне в мозг визгливый вопль ревнивой девицы. – Да я…

— Послушай! – повысила я голос. Ядвига замолчала на полуслове. – Спрошу у тебя только один раз! Ты хочешь вернуться в своё тело!?

— Конечно, хочу! Больше всего на свете хочу! Хотя нет! Больше всего на свете, я хочу выйти замуж за Вильяма! – зачастила девушка.

— А как ты выйдешь за него замуж, если не являешься хозяйкой своего тела!?

Ядвига всхлипнула.

Предвещая рыдания в моей бедной голове, я повторили свой вопрос:

— Ты хочешь вернуться в свое тело!? Только одно слово: «да» или «нет»!?

— Да! Конечно, да! – буквально прокричала девушка.

— Тогда слушай меня внимательно! Сейчас я буду целовать твоего жениха! А ты, будешь сидеть тихо, как мышка в норке! Поняла!?

— Да, но как…

— Так! Если ты закричишь, начнёшь плакать или меня ругать, то всё! Ты навсегда останешься в этих чёрных туннелях! Я сейчас добровольно готова уступить тебе свое место! Ты меня поняла? Добровольно собираюсь уйти в эту темноту, где ты сейчас находишься! Но если ты мне сейчас помешаешь, я, пожалуй, сама выйду замуж за Вильяма! Мне тоже жить хочется! Ты можешь себе представить, как мне трудно было на это решиться и как сейчас тяжело это делать?

— Могу! – тихо прошептала девушка. – Я буду молчать!

— Хорошо, — сказала я. – Приготовься!

А сама, сосредоточилась на ощущениях, что мне дарили руки мужчины. Осторожные поглаживания моей спины, шеи, лица, стали жадными и нетерпеливыми. Его нежные поцелуи, сейчас вызывали во мне только лишь раздражение. Не зря говорят, что «Перед смертью не надышишься». Нельзя спокойно принимать ласки мужчины, таять от его прикосновений, зная, что сейчас умрешь! Уйдешь в никуда.

— Поцелуй меня! – прошептала я и сама потянулась к губам Вильяма.

В его глазах вспыхнули радостные искры и он неистовым, нетерпеливым поцелуем, накрыл мой рот. Я постаралась расслабиться и напоследок насладиться мужской лаской. Закрыв глаза, я уносилась все дальше и дальше, как самую большую драгоценность, ощущая на своем лице, его теплые, слегка шершавые губы, слыша его нежные страстные слова, ловя своей грудью, его заполошно бьющееся сердце.

В какой-то момент, я почувствовала то самое состояние, как будто меня куда-то утаскивает спиной вперед. Я испуганно распахнула глаза и увидела ошарашенный, полный боли взгляд любимого мужчины, стоящего в проеме двери.

— Прощай, князь Оливер Райли, — успела подумать я, как черный туннель, уносящий в неизвестность моё сознание, схлопнулся и я перестала себя осознавать.