Многоликий Янус

Глава 80. Упущенный шанс

— Оливер! – выдохнула я, и бросилась к двери, но тут же, почувствовала на своем лице шершавую ладонь Ивана. Псарь закрыл мне рот, практически лишая возможности дышать. Моя голова закружилась, и, не успела я опомниться, как оказалась туго связанной по рукам и ногам, да еще и с кляпом во рту.

Мужчина перекинул меня через плечо и вот я уже лежу на жесткой кровати, за зашторенной занавеской. Я принялась бешено изворачиваться, пытаясь снять с себя путы и избавиться от мерзкого кляпа, пахшего псиной.

Звук отодвигаемой щеколды, заставил меня на мгновение замереть и прислушаться. И тут, все мои сомнения были развеяны, едва я услышала голос за дверью:

— Здравствуйте! Не подскажете, правильно ли мы едем в столицу?

Это точно был голос Оливера! Я завозилась и замычала с утроенной силой, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Да, вы верно едете! Совсем немного, и уже выедете из леса, а там, одна дорога вас выведет прямо к столице, — голос Ивана, был совершенно спокоен и от этого, мне стало еще страшней.

— Благодарю вас! Но, возможно, вы позволите мне и моим четырем спутникам, переночевать у вас? – в голосе моего мужа я услышала смущение. — Не хотелось, бы ночью остаться в лесу или поле. Сарай нам тоже вполне подойдет!

Я на мгновение замерла, и даже словно бы перестала дышать в ожидании ответа псаря.

— К сожалению, не могу вам помочь! – лживо печальным голосом ответил мой пленитель, а я, снова принялась возиться и мычанием сквозь кляп, пытаться привлечь к себе внимание Оливера.

Но Иван, довольно быстро сориентировался, ответив на невысказанный вопрос позднего гостя:

— У меня жена рожает! Мучается, бедняжка! Вот, повитуху жду! Так что уж, не обессудьте, люди добрые, но ночлег не могу вам предоставить, а сарая у меня нет. Но вы не волнуйтесь! Как выедете из леса, вам придется проехать совсем немного до придорожного трактира, там вы сможете заночевать.

Оливер поблагодарил Ивана и что-то еще ему говорил, но я уже не слушала. Весь такой из себя благородный мой муж, безоговорочно поверил псарю, нисколько не усомнившись в правдивости его слов, и даже не допустил, наверное, мысли, что за шторкой могла быть скрыта связанная пленница.

По моей щеке, медленно скатилась слезинка. В этот момент дверь хлопнула, лязгнула задвижка и, отодвинув край занавески, нарисовался Иван. Мужчина смотрел на меня, иронично подняв бровь и кривя губы в неприятной усмешке.

— Так это был твой муженек? Надо же, ищет! Поехал вон к императору, тебя вызволять. Интересно, откуда, только вообще узнал? Ну, мне так даже и лучше. Ладно, давай спать, завтра нам рано выезжать!

Я снова замычала, умоляюще глядя на своего мучителя, и, скосив глаза на связанные руки, просила себя развязать.

Мужчина с минуту с сомнением смотрел на веревки, но потом хмыкнул.

— Ничего, потерпишь! А то, кто знает, что ты ночью выкинешь!? Может, еще убить меня решишь? А мне выспаться нужно, а не дергаться, ожидая нож в спину! Но кляп, так и быть вытащу, но рот завяжу, чтобы зубами веревки не распутала.

С этими словами, Иван освободил мой рот, от пахнущей псиной тряпки, а я, принялась отплевываться от мерзкого запаха и ощущения грязи во рту. Мужчина поморщился и бросил:

— Утром сама уберешь!

А я, наконец, отдышавшись, прошептала:

— Если ты так меня боишься, то, как собираешься со мной жить? Все время связывать будешь?

Псарь, на секунду замер с куском ткани в руках, а затем, завязывая мне рот, ответил:

— А зачем? Жить мы будем в самой глуши, кругом волки, да медведи! Без меня ты и нескольких дней не проживешь! Даже с голода не успеешь умереть, если не хищники, то мои собаки тебя растерзают. Привыкли, понимаешь, свежатиной питаться! – псарь мерзко ухмыльнулся и добавил, — так что ты теперь должна меня холить и лелеять, если еще пожить хочешь. Спокойной ночи, дорогая!

И, накрыв меня одеялом, взял вторую подушку и ушел спать на скамью. Ну, хоть на этом спасибо.

А мне и вправду, было о чем задуматься. Я ни секунды не сомневалась в правдивости его слов. Ведь если мы на самом деле будем жить в лесной глуши, то мне вряд ли удастся выйти оттуда живой. А поэтому, мой единственный шанс, бежать именно сейчас, только вот как это сделать?

Дождавшись, когда псарь захрапит, я принялась упорно двигать руками и ногами в попытке ослабить путы на них, но, увы, связана я была со знанием дела. И поэтому, меня пугали последствия, которые могут возникнуть в моих конечностях, после долгого пережатия сосудов в них.

Поспать этой ночью, мне практически не удалось. Как я и предполагала, накрепко перетянутые путами лодыжки и запястья, начали отекать, отчего веревки впивались в кожу еще глубже, вызывая пульсирующую боль. К тому же и в туалет захотелось.

Я пыталась разбудить Ивана, но мое мычание, сквозь плотную повязку на лице, не могло сравниться по громкости с его богатырским храпом. Лишь на рассвете я впала в какое-то сонное оцепенение, больше походившее на полубессознательное состояние. Руки и ноги горели огнем, и болезненная пульсация волнами расходилась по всему телу.

Но вот, по глазам резанул свет, и я услышала испуганный вскрик и ругательства. Щеки обожгло болезненными пощечинами и с моими руками начали что-то делать. Я медленно приоткрыла воспаленные от бессонницы глаза и увидела, как Иван торопливо развязав мои руки и ноги, принялся, ругаясь сквозь зубы, растирать мне запястья и лодыжки, которые практически потеряли чувствительность.

К счастью, через некоторое время, мои конечности закололо тысячами иголочек, и я зашипела от болезненных ощущений. Но, понемногу, они начали проходить, и я почувствовала, что еще чуть, и схожу в туалет, прямо не сходя с места. Я завозилась на постели и начала подниматься с нее.

— Лежи! Тебе еще рано вставать, упадешь! – зло рыкнул мужчина, сверля меня недобрым взглядом.

Можно подумать, что это я себя связала! Сам лоханулся, а злится на меня, — пронеслась мысль в моей голове. Но я просто сказала:

— Мне надо!

К счастью, объяснять не пришлось. Мужчина досадливо поморщился и бросил:

— Давай помогу подняться.

Доковыляв с его помощью до двери, дождалась, пока он ее откроет. А дальше, Иван довел меня до ближайших кустов и, отвернувшись, бросил:

— Я жду.

Он отошел от меня на несколько шагов и замер.

А я, с горем пополам, сделав по-быстрому свои дела, подумала, что даже если бы мне сейчас представилась возможность бежать, я бы не смогла самостоятельно и десяти шагов сделать. Кровообращение в конечностях вроде бы и восстановилось, но боль еще не прошла, и, откровенно пугали фиолетовые отметины от веревок.

— Все! – буркнула я, и медленно заковыляла к дому.

Иван обернулся и, подхватив меня за талию, чуть ли не понес на руках. Я сначала хотела было гордо отказаться от его помощи, но вовремя промелькнула мысль, что если я буду слаба, то возможно, нам придется задержаться в этом доме и у меня появится шанс сбежать. Как именно, я еще не придумала, но чувствовала, что вот-вот ухвачу ускользающую мысль.

В доме, Иван хотел снова уложить меня в постель, но я отказалась, сказав, что уже достаточно належалась и хотела бы просто посидеть. На что он милостиво согласился и, усадив меня за стол, растопил печь и отправился на источник за водой.

Оставшись одна, я огляделась, пытаясь придумать способ, благодаря которому, мне удастся снова стать свободной. Взгляд зацепился за пучки трав, висевшие на веревке у печи. Доковыляв до них, понюхала. Моих скудных познаний о растениях, вполне хватило, чтобы понять, что среди них точно есть, мята, душица и чабрец.

Травы. Что-то забрезжило в моем мозгу, и тут, я вспомнила про пакетик травы, которую дал мне сам Иван, выдавая ее за махорку. А потом, как он признался, что подсунул мне остатки сон-травы, которой усыпил гвардейцев императора. И это, был мой шанс!

Трясущимися руками, ожидая, что мужчина вот-вот вернется, я достала из кармана брюк тканевый мешочек, и высыпала все его содержимое в глиняный чайник. И успела вовремя! Едва я успела, опустевший мешочек сунуть в карман брюк, как вернулся Иван.

Окинув меня подозрительным взглядом, словно ожидал от меня какой-либо пакости, он пробежался глазами по обстановке дома, проверяя, все ли на месте.

Я же, изо всех сил старалась придать лицу безразличное апатичное выражение, словно показывая, насколько я прониклась его угрозой и почти смирилась со своим положением.

Иван, вылил воду в котелок и засунул его в печь. Я же, помня, что чая мне не пить, попросила его, дать мне воды. Напившись вволю, вспомнила, как мучилась после побега из «Охотничьего домика», целые сутки от жажды. Мой взгляд скользнул по фигуре псаря, но той самой пузатой фляжки, из которой он меня поил в лесу, при нем не было, значит, она в его вещах.

А тем временем, Иван, поставив кипятить воду, принялся готовить простой завтрак. Достав из котомки сало и хлеб, нарезал их крупными ломтями, а затем, взял в руки заварочный чайник. Мое сердце гулко забилось в районе горла, а во рту, пересохло. Я испугалась, что он сейчас его помоет и мой план сорвется! Но, мне повело! Иван придвинул чайник к себе, и, отломив от нескольких пучков сушеных трав по веточке, закинул их в чайник.

Завтрак прошел как в тумане, я механически жевала, почти не чувствуя вкуса и с волнением ожидала, когда Иван нальет себе чай. Я не знала, обладает ли эта, сон-трава, каким-либо особым вкусом и боялась, что мужчина, зная ее, почувствует знакомый привкус в травяном сборе.

Когда он сделал первый глоток, то у меня в голове аж зазвенело от страха, и я сильно зажмурилась, ожидая его крика.

— Ты что? – услышала я спокойный голос мужчины, — болит еще?

Я открыла глаза, и настороженно посмотрела на псаря, желая убедиться, что мои опасения напрасны, и он ничего не заметил. Увидев его вопросительный взгляд, я поспешила ответить:

— Да, ноги еще болят! Нам скоро выезжать? Можно я немного полежу?

— Хорошо, полежи, — покладисто согласился мужчина, — и я, пожалуй, тоже немного вздремну, что-то в сон клонит. На жесткой скамейке не больно-то и выспишься. А ты, смотри, готовься греть мою постель! – усмехнулся он.

Я лишь рассеянно кивнула, и поковыляла в свой угол, не очень-то и, притворяясь, ноги до сих пор плохо держали меня.

Минут через десять, дом снова наполнился богатырским храпом мужчины. Но я не торопилась радоваться. Ведь я не знала, какая нужна концентрация сонного порошка и сколько Иван успел выпить чая! А если он просто спит, а не под действием сонной травы?

Я тихонько встала и подошла к столу, не зная, что мне делать. А ну, как начну у него в вещах копаться, а псарь возьми и проснись! Я даже боялась думать, что тогда будет! И, вот, я решилась на проверку. Подойдя к печи, на краю которой стояло ведро, я толкнула его. Тяжелая деревянная бадья с водой, с ужасным грохотом обрушилась на пол. Я зажмурила глаза, ожидая ужасной ругани, но услышала лишь тишину, за которой последовала еще более громкая рулада храпа.

Открыв глаза, я с облегчением выдохнула. Получилось! А потом, я как заведенная принялась метаться по дому, готовясь к побегу.

В первую очередь, я достала из котомки Ивана его фляжку и наполнила ее теплой водой из котелка и сама напилась вволю. Затем, вылила из заварочного чайника в глубокую миску чай, нарезала оставшиеся сало, хлеб и закинула туда же. А потом, осторожно вышла из дома, очень надеясь, что собаки находятся в вольере, а иначе, мой рискованный план, попросту провалится.

К счастью, в этом мне тоже повезло! Единственная проблема заключалась в том, что я не знала, как поставить в вольер сонный напиток с приманкой, ведь стоит мне только открыть калитку…

Так что ясно, что этого мне делать, как раз и не стоит!

Но, как говорится, была бы проблема, а решение найдется! Я поставила миску у частокола, сбегала в сарайчик с инструментами, где ожидаемо, нашлась лопата, и, принялась делать подкоп. Едва показались нижние части кольев, я чуть-чуть подкопала ниже их, уже, действуя палкой и руками. Мне не нужна была большая дыра, чтобы собаки в нее пролезли, а только лишь миску протиснуть в нее.

Собаки, со своей стороны тоже в это время копали. Если я не ошиблась, то это были те две псины, которые выкопали подкоп для моего побега. Едва под их лапами обвалилась земля, я быстрее руками выгребла ее со своей стороны и подсунула в образовавшееся углубление, миску. Собаки, огрызаясь друг на друга, принялись выхватывать из нее куски сала и хлеба, пропитанные сонной водой. Единственное, что меня беспокоило, что кому-то не хватит еды и тогда, достаточно будет одной не уснувшей собаки, чтобы легко найти меня по следам.

Я оглядела вольер, и в дальнем углу увидела пустую миску, в которой, по идее, должна была быть вода. Поэтому, оставалось надеяться, что собаки от жажды выпьют весь травяной настой.

С силой воткнув лопату в землю около миски, с краю моей стороны подкопа, чтобы не дать собакам вылезти через него, я бросилась в дом.

Схватив свой рюкзак с вещами и фляжку с водой, выскочила наружу. В принципе, направление для побега, я выбрала еще вчера, когда Иван мне объяснял, куда ведет дорога. Я пришла с противоположной стороны дома, влево, дорога ведет в сторону «Охотничьего домика», вправо, — к столице. Оставалось идти только прямо и снова в лес!

Ведь как мне помнилось, когда я разведывала округу, сидя на вершине сосны, именно в том направлении я и видела реку! И именно это есть мой единственный шанс, сбить собак со следа, переплыв на другой берег или хотя бы, пройти по воде, как можно дальше. Ведь то, что Иван обязательно пустится за мной в погоню, я ничуть не сомневалась.

Примерно час, я практически бежала по лесу, стараясь держаться выбранного направления. Но, быстрое продвижение замедлял многочисленный сухостой и поваленные деревья, так, что я начала себя чувствовать скаковой лошадью на дистанции с препятствиями.

Наконец, я совершенно выдохлась и перешла на шаг, тяжело дыша ртом и прижимая ладонь к колющему боку. Шла, и пыталась вспомнить, что там говорил Иван о том, сколько времени действует сонный отвар? Но так и не смогла, как не могла и примерно представить, сколько мне еще идти до реки.

Я еще долго шла, периодически прикладываясь к фляге, чтобы сделать малюсенький глоток, лишь бы освежить пересохший рот. Сначала, я опасалась возможных хищников, но потом, меня стал все больше подгонять другой страх, страх преследования. Я часто оглядывалась, на секунду останавливаясь, так как хруст шишек и мелких веток под моими ногами, напрочь заглушал все остальные звуки. И мне казалось, что вот-вот, сзади, на меня молча, прыгнет огромная собака.

Я передернула плечами, словно сбрасывая с себя это жуткое видение, и остановилась, чтобы глотнуть из фляжки, как почувствовала, что моя левая туфелька, набрала воды. С удивлением опустив взгляд вниз, я обнаружила, что дальше трава немного затоплена водой. Возможно, в этом месте близко проходят грунтовые воды? Я в этом не разбиралась, но поняла лишь одно, что это мой шанс сбить со следа собак, и радостно зашагала вперед, стараясь уйти по воде как можно дальше.

Через некоторое время, идти стало труднее, ноги все сильнее увязали в мокрой траве. Решив, что уже достаточно много прошла по воде, я начала выбирать кочки повыше и посуше, все так же упорно двигаясь вперед. Признаться, меня уже начали посещать пугающие мысли, что я иду в самое сердце болота, но почему-то, мысль быть пойманной Иваном и всю жизнь провести с нелюбимым мужчиной в самой глуши леса, меня пугала куда больше.

Сначала, я не могла ориентироваться по солнцу, чтобы хотя бы примерно представить, сколько времени я иду, так как небо заслоняли густые вершины сосен, но позже, их сменили березы, вербы и осины. Лиственные деревья, были не настолько высоки, как сосны, и стояли друг от друга все дальше, чем глубже в болото, я заходила, и теперь, я смогла по солнцу уже понять, что оно клонится к закату.

Идти становилось все труднее, приходилось перескакивать с кочки на кочку, а сил на эти прыжки, было все меньше и меньше. Иногда, когда деревья находились не так далеко друг от друга, я перепрыгивала от одного дерева до другого, держась за ствол или нижние ветви.

Вокруг меня уже давно кружились мелкие кусачие мошки, но на них, я даже не обращала внимания. Несколько раз мне чудилось, что позади себя я слышу собачий лай и голос Ивана, который звал меня. Впрочем, я почти была уверена, что так оно и было. Времени прошло достаточно, чтобы сонное зелье перестало действовать, и наверняка он сразу пустился в погоню, стоило проснуться хоть одной собаке.

Но вдруг, за своими мыслями, я потеряла бдительность и с громким всплеском свалилась в воду. Едва отплевавшись, я почувствовала, что мои ноги и бедра, словно держит что-то плотное. Я попыталась дернуться, но не тут-то было, я даже ногу в колене не смогла согнуть, чувствуя себя спеленатым младенцем.

Справа от меня, из-под воды появился большой пузырь воздуха и, лопнув, обдал меня грязными брызгами и пахнущей тухлыми яйцами, вонью. И мне показалось, что я погрузилась в трясину еще больше. Страх когтями сковал мое сердце, дыхание рвано зачастило, а я, лихорадочно оглядываясь, искала хоть какую ветку, дерева или кустарника, чтобы за нее ухватиться. Но, увы.

Я постаралась замереть и не двигаться, ведь как я помнила из какой-то книги, что если совершать в болоте резкие движения, то трясина засосет еще быстрее. Стоя, не шевелясь, я старалась выровнять дыхание и подумать, как спастись.

Я прекрасно понимала, что без посторонней помощи, мне вряд ли удастся выбраться из болота, но и мысли не допускала, позвать на помощь Ивана. Как ни странно, но даже в этой, патовой ситуации, я все равно не чувствовала себя побежденной, мой природный оптимизм, даже сейчас меня не покинул, настаивая, что я обязательно выпутаюсь и из этой передряги.

Итак, я замерла, наверняка, издали походя на часть этого болота. Словно кикимора болотная, — мысленно пошутила я, когда мне на плечо прыгнул маленький лягушонок, наверняка приняв за часть природного ландшафта.

Вечерело. Болото словно выполнив свою работу, успокоилось, больше не засасывая меня глубже, но и явно не желая отпускать. Вокруг меня, местные лягушки устроили концерт, а кружившие над моей головой комары, дружно им подпевали. Я же, похоже, задремала, как вдруг, громкий «плюх» выдернул меня из сонного марева. Открыв глаза, я первое время непонимающе смотрела на корявую крепкую палку, лежащую прямо перед моим носом.

— Ну, что смотришь? Хватайся! – услышала я знакомый голос.