Либеллофобия

Глава 42 Тьма

Альда не сменила гардероб к очередной поверке вооружений и не уложила волосы. Стрижка давно некрасиво отросла. На затылке покачивались залихватские вихры. Ть-маршал величайших сил в галактике стояла на мостике, вертела в руке фигурку из карминского гипса и разглядывала пол. Или носки туфель. Или свои шансы на переизбрание лидмейстером эзеров, трудно сказать.

— Вы уже… — угадал новый адъютант. На этот раз моль-кокетка.

— Получила вести.

— Мои соболезнования, ть-маршал. Всё так неожиданно.

— Чего тут неожиданного? — в сердцах воскликнула Альда. — Вся их жизнь — что одного, что второй — вела в тартарары. Кайнорт вечно творил безумие, а Маррада… Маррада связывалась с такими вот безумцами и катилась в их личный ад. Одно хорошо: отец не дожил.

Она всегда жалела об этом. Досадовала, что вот теперь-то уж отчим-минори и мать, которая души в нём не чаяла, гордились бы Альдой, простой насекомой. Но сегодня всё это не имело значения. Любимая дочь погибла. Потухла звезда. Всё, что Альда услышала бы от родных, будь они живы, это: «Почему ты оставила её там?» А она бы ответила: «Потому что думала, она уже взрослая!», а они бы сказали: «Нет, потому что ты всегда её ненавидела…»

— Все тучи готовы? — уточнила Хокс.

— Все три, лидмейстер.

— Включай отсчёт до прыжка. Последний рывок — и Урьюи наша.

Три тучи по триста двадцать четыре гломериды. Двое суток они прыгали так кучно, что Альда с флагмана собственными глазами наблюдала мощь армии эзеров. За сто лет они практически восполнили потери. Десятки тысяч солдат и офицеров. Боевые гломериды размером с небоскрёб и колоссальные флагманы. Не охотничьи, а настоящие, на то, чтобы пересечь которые из конца в конец пешком, потребовалась бы неделя. Армия целиком занимала объём планетоида. Корабли сверкали, отражая свет звёзд и планет, но различались только оттенками белого. Тысяча карающих ангелов-пожирателей: этого было достаточно, чтобы захватить владения самого дьявола.

— Два… один… прыжок… — доложил первый пилот.

Через три часа, когда тьма вышла из гиперпространства, на экранах возник голубой шар. Шарик. До Урьюи было ещё далеко, и планета напоминала крупную жемчужину. Она могла бы уместиться на ладошке. Корабли рассредоточились по системе, и теперь от одного до другого было слишком далеко, чтобы увидеть соседний невооружённым глазом. Альда повертела систему на медиа-ликворе.

— У меня что-то с визорами, я половины гломерид не вижу.

— И мы, — докладывали пилоты.

— И мы.

— И мы.

— Свяжитесь с флагманом ближайшей тучи, — приказала Хокс. — Пусть транслирует нам свои данные.

Но их туч-адмирал не отвечал. От других туч начали поступать тревожные сигналы: они тоже видели только половину звездолётов. И не могли связаться с каждым вторым рой-маршалом. Альда вывела себе на экраны остатки главнокомандующих.

— У меня что… — взбесилась Хокс, — в самом деле половина, мать её, армии⁈

— Похоже, так и есть, ть-маршал, — разводили руками ей в ответ.

— Из прыжка вышли не все. Или попросту не прыгнули. Погодите, здесь вирусное сообщение.

— И у меня.

— И у меня.

— У всех.

«Мир без эксплуататоров!»

Слоган Прайда Сокрушителей. Альде захотелось бросить в монитор туфлей.

— Возвращаемся.

Но гломериды не могли рассчитать траекторию прыжка, потому что…

— Звёзды пропали, — доложили пилоты.

Эзеров окружили имперцы. Их абсолютно чёрные звездолёты поглощали свет до последнего фотона. Эти кляксы были везде: неуязвимые, мощные. Они начали пропускать в контур боевые тартариды шчеров. Урьюи потеряла диастимагов, но её новый союзник был ещё страшнее.

— Чего они хотят? Капитуляции? — волновался адъютант. — Сообщений от имперцев нет.

— Они не выпустят нас, — возразила Альда. — Император не церемонится, когда дело касается эзеров. Придётся сражаться.

— Но их здесь сотни! И ещё шчеры!

— Не впадай в панику, идиот! Нас здесь полтыщи отважных и преданных: нужно пробить контур для отступления.

Тартариды ударили первыми, и три гломериды остались без защитного поля. Гравинады эзеров ответили. Но имперские кляксы рассылали нити антивещества. Оно резало и крошило гломериды, и спустя час Хокс потеряла всю первую линию кораблей. В отличие от шчеров, прикрытых имперцами. Тартариды разбивали защитные щиты эзеров, и кляксы тотчас лупили в них нитями. Альда приказала снять бесполезные поля и не прекращать огонь. Они добились большей мощности и дальности выстрелов, и кляксы начали схлопываться.

— Мы уже можем рассчитать прыжок? — спросила Хокс у рой-маршалов. — Хоть куда-нибудь!

— Нет, — отвечали ей. — Кляксы перестраиваются, навигаторы запутались. Велика вероятность не выйти из подпространства живыми.

— Сколько там имперцев, выяснили?

— Пересчитать их точно из-за цвета невозможно. Около сотни.

— Ах, так нас четыреста против трёхсот.

— Но имперцы сильнее!

— Ну так сдавайся! Железный Аспид назначит тебе пенсию и место в здравнице для ветеранов! Когда же до вас дойдёт, наконец: их каналы связи заблокированы. Значит, имперцы пришли не выгнать нас, а перебить. Если не прорвём осаду, так хоть умрём, прихватив побольше клякс. По местам, или я сама вас расстреляю!

Совещаний больше не было. То и дело одна из трёх сторон теряла корабли. Имперцы сжимались стократно, шчеры рассыпались, эзеры растворялись со вспышками аннигиляции, а энергию их смерти всасывали кляксы. Белые против чёрных. Со стороны казалось, что это финальная битва света и тьмы, но здесь не было ни добра, ни зла. Только политика имперцев, голод насекомых и отчаяние пауков.

— Прорезали путь! — крикнул пилот. — Минуту выиграли.

— Уходим! — приказала Альда.

— Погодите…

— Ну что!

— Канал уже занят. Сюда кто-то прыгает.

Расстреливая себе путь среди клякс, в свободный коридор ворвалась гломерида. Имперцы сомкнули контур за ней, не теряя времени даром.

— Кто посмел! — Альда трясла растерянного связного.

— Это флагман Бритца. Не понимаю, он же… О! Они на связи.

— Берграй, это ты? — догадалась Хокс.

— Говорит Ёрль Ёж, госпожа. Разве капитан Инфер не с вами?

— Что за чушь? Он был с тобой!

— Берграй вылетел неделю назад, чтобы доставить вам синтофрен.

Связь прервалась на целых полчаса, пока эзеры отбивали атаку шчерских тартарид.

— Сектанты Прайда Сокрушителей увели у меня половину гломерид, Ёрль, — «обрадовала» его Хокс. — Ты прыгнул в ловушку. О Берграе мы ничего не слышали и никакой синтофрен не получали. Мы готовим разрыв в имперском контуре для отступления.

— Тогда я боюсь, это Берграй увёл ваши корабли, госпожа, — сказал Ёж.

— Что⁈

— Кай начал подозревать ещё на Кармине. Инфер и есть контриций Прайда Сокрушителей. Он, должно быть, уничтожил синтофрен, как только сел в гломериду. А после отдал приказ своим не прыгать к Урьюи.

— И ты отдал ему прибор, Ёрль Ёж!

Альда рухнула в кресло, чувствуя, как голова наливается мигренью.

— Вы невысокого мнения о ежах. Берграй улетел с копией, ну, той, что изготовили для переговоров с Жанабель. Подлинник у меня. И третья часть, кстати, тоже.

— Тогда стыкуйся, пока вас не подбили! Мои щиты сильнее ваших, — она вскочила с новым приливом сил. — У нас осталось триста гломерид. Чтобы использовать Тритеофрен, нужно подойти ближе к Урьюи, но имперцы не пускают! Если даже я прорвусь к планете… то пока мы возимся с Тритеофреном, нас перебьют.

Ёрль завершил стыковку и торопился на мостик ть-маршала.

— Госпожа Хокс? — позвал адъютант. — На связи Звёздный Альянс.

— Кто там ещё?

— Сам Харген Зури. У него зуб на императора. Кажется, у нас появился союзник.

Заслышав, что кто-то здесь враг империи, Альда хлопнула по комму, принимая сигнал. Не в их положении было выбирать руку помощи. На мониторах проявился старик в синей форме.

— Без предисловий, леди. Я могу разогнать имперских змей одним ударом.

— В обмен на какие уступки, Харген?

— Вы займёте Урьюи и войдёте в состав Звёздного Альянса. Мне нужны ресурсы шчеров и ваши технологии на службе безопасности моих границ. Не по отдельности, а разом.

— Жить под властью террора, Зури? — вспыхнула Альда. — Я знаю, каким оружием вы караете недовольных.

Харген дёрнул щекой, ухмыляясь:

— Ну, так отступайте. Потеряете ещё половину армии, а после соберёте ту же мощь лет эдак за триста.

— У меня нет связи с эзер-сеймом, Харген. С нашим правительством. Я что, должна решить единолично? Почему вы не предложили раньше, квазар вас возьми?

— Раньше вы не были в отчаянии. Главный козырь политики — момент.

Вот так просто. Как бензин у барьяшка отобрать.

— Пять минут.

Альда отрубила связь.

— Почему бы и не согласиться? — предложил адъютант. — Терять уже нечего.

— Кроме того, что меня разжалуют, когда узнают…

— Да чтоб разжаловали, нужно как минимум вернуться! — воскликнул Ёрль, врываясь на мостик в сопровождении инженеров. — Ещё час, и кто знает, чью гломериду рассыплет имперская клякса? Может, нашу!

По экранам скакали отчёты: минус три корабля, а потери противника — одна тартарида. Альда села, скинула ненавистные туфли и вышла на связь с Альянсом:

— Мы согласны.

— Вот и молодцы, — кивнул Харген.

— Но если мы потеряем ещё хоть одну гломериду, блазар вам в зад, а не технологии!

— Не потеряете.

Эзеры выжимали последние соки из гравинад и бронгауссов. И наконец ряды клякс стали вспыхивать один за другим. Шчерские тартариды метались, как головастики в кипятке, и тоже взрывались. Вспышки застили все экраны. Крус и Пенелопа припали к иллюминаторам.

— Что за оружие у Альянса?

— Магнетарная пушка, — позавидовала Альда. — Харген Зури управляет нейтронными звёздами, катит их энергию на врагов. А после и нам будет грозить по всякому поводу. Если не задушит налогами.

— Нужно с ним дружить, — хмыкнул Ёрль, глядя, как разрывает линии противников.

— Эзеры ни с кем не дружат. И никому не подчиняются.

— Вот поэтому нас и…

— Заткнись.

Она сидела, запустив когти в подлокотники кресла. Имперцы, пожираемые жгучей волной магнетара, собрали клочки своих клякс и, подцепив на хвосты корабли шчеров, ушли в прыжок. Бежали прочь от проклятой силы, слугами которой предстояло стать эзерам. Не то победителям. Не то обмишуренным глупцам. Волна достигла линии гломерид и остановилась так близко, что у Альды волосы встали дыбом.

— Путь свободен, леди, — Харген рассмеялся над нею с экранов. — Приятного аппетита.

И пропал.

Голубой шарик снова лежал как на ладони. Триста голодных гломерид рванули к Урьюи. Альда стыдилась того, как всё обернулось. Хотела уделать Бритца, но теперь думала, как хорошо, что именно он никогда не узнает её провала. Эзеры на службе у Альянса! Нет, просто: эзеры на службе. Какой срам.

— Мы на расстоянии влияния Тритеофрена, — доложил Крус, предъявляя Альде три зеркальных ромба. Куматофрен, синтофрен и диалифрен: три лепестка власти над силами природы.

— Как его запустить? Что должно произойти?

— Я вставлю эти пластины в эмиттеры вместо гидриллия и облучу планету. Шчеры лишатся связи, энергии, оружия. Нам ничего не грозит. Мы используем кардинально другие технологии.

— Запускай.

— Разве сперва мы не поставим условие? — удивилась Пенелопа. — После запуска шчеры уже не смогут принять наш сигнал.

— Не-ет, — оскалилась Хокс. — Я буду действовать по методу Харгена Зури. Не хочу слушать, как пауки упираются и трясут хелицерами. Пусть сначала дойдут до отчаяния. Запускай, Крус.

Альда приказала вывести флагман на орбиту вокруг Урьюи и приблизить картинку, чтобы понять, что происходит внизу. И происходит ли вообще хоть что-нибудь. Вся эта возня с Тритеофреном казалась околонаучным бредом.

На тёмной стороне планеты веером гасли огни. Ракеты летели мимо цели и падали, не взрываясь, словно камни. Спутники сыпались с орбит. Вопили сирены. Неизвестность рождала суматоху и панику, люди осаждали закрытые бункеры.

— Действует! — воскликнул Ёрль, а ть-маршал вытерла вспотевшие ладони о юбку:

— Вот теперь спустимся, чтобы поговорить.

Растерянные шчеры думали, что на них падают грозовые тучи. Но в тучах зашевелились мириады лап, и шчеры пожалели, что это не рушатся небеса.