Либеллофобия

Глава 29 Руженитовая булавка

Свет бра растворялся в лучах Пламии, и в их пьянящем коктейле лоснились тела. Тьма накрыла лицо и плечи женщины. Ниже, в сиянии жара и горячки, блестели ключицы и качалась грудь, несколько тяжёлая на вид для такого хрупкого тела. Берграй сжал её и откинулся в кресле, открывая вид на умопомрачительный пресс с капельками пота. Тьма издала волнительный стон. Атласные бёдра танцевали из стороны в сторону, колышась в новой амплитуде. Комбез рабыни соскользнул на пол.

Двое развлекались в кресле пилота, в воланере капитана Инфера. Дело было под утро, лагерь спал. Маррада явилась в униформе ши, под которой ничего не было, кроме ароматов луговых цветов и похоти. Сказала, что ей разбили сердце. Берграй не стушевался и прописал ей жёсткую, дикую, необузданную животную пилюлю.

— У-укуси меня за ключицу, — взмолилась Маррада.

Между ними потеплело от влаги и возбуждения. Скачки становились лихорадочнее, сбивчивей.

— М-м… Кай… — горячо выдохнула тьма.

И свалилась на пол. Инфер стряхнул её с коленей, как шкодливую кошку:

— Сука.

Очарование игры света и тени разбилось, осколки задели обоих. Берграй схватил плед, прикрываясь, и принялся дёргано натягивать рубашку. Маррада, ещё в дурмане недавней страсти, застегнула комбез до самого горла и уселась на край штурвала.

— Извини, — она закурила. — Вырвалось.

— Уходи.

— Сам хорош! Кого ты представлял вместо меня, эту поцарапанную шчерву?

— Пошла вон!

Она вылетела за порог. Но в тот же миг вернулась и навалилась на клинкет:

— Там!.. Берграй, на нас напали!

Инфер приказал ей оставаться в воланере, а сам выскочил наружу. Там комья земли полетели в лицо. Грязь ходила ходуном! Вокруг уже летали солдаты.

— Нападение снизу! — голос Альды Хокс прорезал коммы офицеров. — Партизаны!

Все, кто был на улице, накинули хромосфен. «Нападение снизу» звучало фантастически, у офицеров даже не было чётких протоколов на этот случай. Началась неразбериха. Лёд и камни летели прямо из-под ног, почва забурлила, как в огромной кастрюле. Берграя отбросило в сторону кувырком. Глина в центре воронки закрутилась спиралью, всосала в грязную пасть двух солдат, а после — изрыгнула мириады снарядов. Эзеры взлетали над воронкой. Но сразу же падали, плавясь в корчах на краю воронки.

Карминцы высыпали прямо из-под земли. Альда отдала команды перекрыть контуры и усилить охрану плазмотронов любой ценой.

— На внешний контур тоже напали, есть потери! — сообщали в штаб.

На визоры летели приказы Бритца:

— Никому не взлетать! У них кислотные хи-тау с наводкой на хитин!

Карминских партизан было семеро против двадцати эзеров в штабном контуре. Но хи-тау били точно в цель, даже когда насекомые уже втянули крылья. Все, кто хотя бы на секунду их выпустил, получили кислотный плевок. Визоры отказали. Оружие горело в руках. Из трёх контуров на маршалов полился поток замешательства и паники:

— Там какой-то зверь в земле! Огромная рыба!

— И у нас!

— Это землярки!

Я подскочила и спросонья покатилась с койки на пол. В бараке кричали, бегали рабыни. Колючий ком вкатился к нам без стука, разбрасывая девушек по углам. Ёрль Ёж!

— Партизаны! Дуйте за кровяные склады и чтоб тише барьяшков там, если жить хотите, — он побросал нам рюкзаки с аптечками и фляги.

Язава, Тьель и Йеанетта убежали прятаться, а я помчалась к порталу: Волкаш напал! Кроме разгрома штаба у партизан была вторая цель: склады за периметром. Но Инфер и Бритц первым делом защищали центральный контур: рефрижераторы с кровью, базы данных, ценное оборудование. Альда Хокс, как наседка, обороняла свои плазмотроны. Портал был свободен. Я уже искала, куда приткнуть руженитовую булавку, когда под ноги повалился расстрелянный карминец в мёртвой хватке убитого эзера. Ещё попытка — и чей-то рикошет в раму портала едва не оторвал мне руки. Рядом кто-то споткнулся и взвизгнул.

— Пенелопа! — крикнула я. — Сюда!

Это была она. В жёлтом хромосфене, с оплывшим из-за кислоты визором:

— Ула⁈

— Беги за третий контур! Маги-суиды убивают без разбора.

— Суиды? Где! У меня другой приказ! И почему ты не в укрытии?

— Здесь ловушка, беги!

Я затолкала её в портал. И воткнула булавку в раскрошенный лёд на его пороге. Энергией реакции руженита и гидриллия меня отбросило далеко назад. Сознание вернулось спустя секунду. Способность двигаться — ещё нет. Я лежала на краю воронки, а где-то рядом ворочалась землярка. Пенелопа с той стороны портала шарила в поисках входа, но её перчатки только шипели, натыкаясь на сплошную преграду из водяной плазмы. Контур был заблокирован.

— Ты что творишь! Ула! Что с порталом? Какая ловушка? Пусти назад!

Я приподнялась на локтях, пытаясь прийти в себя. Мимо промчался Бритц и тоже кинулся в ворота. Вспышка, и его хромосфен рассыпался в потоке частиц. Эзера отбросило к воронке рядом со мной, уже без брони. Щелчок, второй, броня не восстановилась.

— Берг, — он коснулся комма. — Мне нужен новый хром!

— Никак! Здесь диастимаг-суид! Теряю людей одного за другим.

— Всех восприимчивых ко мне, переброшу подкрепление на внешние контуры.

Он что, забыл, что застрял здесь? Воронка тряслась и ширилась. Бритц меня заметил, схватил за шкирку, поволок от воронки к порталу:

— Ты почему здесь? Давай наружу!

У меня застыла кровь. Кайнорт достал миниатюрный карманный эмиттер — гидриллиевый эмиттер! — и принялся разрывать гидроплазму в стороне от портала. Дьявол. Я удивилась бы не так сильно, вынь он из кармана рояль. Но это… это был провал. Мы стояли на краю широкого рыхлого вала. Землярка на дне ямы раззявила круглую пасть, чтоб выплюнуть новую порцию земли. Отчаянным снарядом я врезалась в Кайнорта, толкая его с края воронки. Мы сорвались вместе, покатились по камням, по грязи. В самом низу громадный рот поглотил нас обоих, следом влетел дрон хи-тау, и землярка с испугу захлопнула пасть. Внутри было выколи глаз. Из-за судорог земляркиного чрева меня бросало от рёбер к рёбрам. Швыряло и Бритца, который чуть не раздавил меня, падая в темноте.

Мы ударились головами недруг о недруга… И его башка оказалась крепче.

Игла просвистела над головами эзеров. Скорпионий хвост летал по гломериде Альды Хокс, как праща, сбивая насекомых на лету. Атаман Волкаш восседал на личном оружейном сейфе ть-маршала. Восемь ног цеплялись к металлу, две зазубренные клешни хватали врагов поперёк живота.

Эзерам был дан приказ: не взлетать и не отключать хром. Приказ повторили трижды. Как только Волкаш применил диастимагию — все насекомые разом поднялись в воздух и свернули броню.

Они стали уязвимы для выстрелов кислотных хи-тау и безоружны перед жалом скорпиона. Но больше половины их потерь приходилось на самострел. Под влиянием суида эзеры сами бросались на клешни, а взлетая, насаживались на иглу. Волкаш ни на секунду не ослаблял воздействие. Его хитин пропитали особые силиконы. Их не чуял партизанский хи-тау, а плазма корабельных бронгауссов и заряды глоустеров летели вскользь, рикошетя в своих же. Адронные лучи «а-кварели» из кварковых ружей плавили сейф, но не касались скорпиона на нём.

Берграй с большим трудом заставлял восприимчивых к магии солдат убраться подальше от Волкаша. Но тот преследовал их по всему штабу.

— Почему портал закрыт? — требовал Инфер. — Кай! Кайнорт!

Ему ответила Альда:

— Он всё.

— Что⁈

— Он всё! Всё! А портал заблокирован! А мой эмиттер был у Бритца!

— Так отключите плазмотроны! Складским нужно подкрепление!

— Нет, контур целиком снимать нельзя: если скорпион прорвётся наружу, моим людям конец! К дьяволу склады. Разбирайся с Волкашем и не выпускай из штаба!

— Принято.

Игла просвистела ещё раз.

Из общего канала о смерти Кайнорта узнала и Маррада. И не успела осознать, как её клинкет принялись курочить снаружи. Маррада забегала по мостику, оставляя шлейф мистического дыма за спиной. У крылатых эзеров дымились лопатки: от страха, бешенства или стресса. Страх ведь не спрячешь. Она не умела, как Бритц, держать себя в руках и не париться — в прямом смысле. Под звуки взлома она опрокинула контейнер с водой на штурвал.

Через какие-то секунды клинкет грохнулся на пол. На мостик ворвались два карминца, но остались разочарованы. Воняло гарью, дым всех цветов валил из панели управления, резал глаза и нос. В кресле скукожилась рабыня в форменном комбезе.

— Вот же тараканы уроды, заперли беззащитную девку!

И оба, прикрывая лица платками, поспешили вон. Та, кого приняли за шчеру, на полусогнутых подкралась к пульту вентиляции, чтобы запустить вытяжку.

«Он всё». Так и сказала Альда Хокс. Он всё. Маррада была в смятении. Зла. Бешена. Когда прошёл первый шок, в смерти Бритца проступили многообещающие перспективы.

Горячие интервью несчастной возлюбленной рой-маршала.

Новые ток-шоу. Сбор пожертвований на реабилитацию от потери.

Но первым делом хотелось избавиться от личинки. Уж теперь она выдумает, как всё устроить.

Трое партизан в штабном контуре лежали убитыми на дне воронки. Один забрался на гломериду и обстреливал эзеров сверху. Двое прочёсывали контур в поисках ценностей, которые следовало уничтожить.

— Здесь рефрижератор! — позвал карминец.

Вдвоём с напарником они сорвали пломбы с хранилища крови и отступили, запуская газовый резак. Спустя минуту под металлом обнаружился ещё один слой брони.

— Начинай по новой, — махнул карминец.

— Не смейте!

К ним бежали рабыни.

— Вы чего! — рассердилась Тьель, а другие шчеры попятились ей за спину. — Мы эту кровь два месяца цедили. Уничтожите запасы, а новые они откуда возьмут? Вы-то уйдёте… а они же нас досуха выжмут!

— Сначала притащили на Кармин тварей, а теперь командуете! — крикнул карминец. — Уйди, тараканья подстилка, или шмальну!

Он завизжал резаком. Две рабыни рядом схватились за руки. Партизан выжал спуск, обдавая Тьель огнём. Внезапно его отбросило от рефрижератора. Он корчился, ослепший от ожогов и боли.

— Бумеранг!.. Она бумеранг! — карминец покрывался пузырями.

Партизаны принялись палить из болотных крименганов без разбору, но рабыни уже тащили Тьель за холодильник. Откуда ни возьмись — безумный шар, утыканный иглами, смял партизан. Ёрль катался по спирали, брыкая шипастым хвостом и подпрыгивая на телах, пока не размазал их по земле. Рабыни приводили в чувство Тьель. Ей сильно досталось огнём.

— Она что же, выходит, маг? — удивилась Йеанетта.

— А я так и знала, так и знала, — бормотала Язава. — Видишь — на шее ни следа жвал. Она всегда только сама забирала у себя кровь.

— Почему же она без специального ошейника для магов?

Ёрль опустился рядом и похлопал Тьель по щекам. Иглы у него на спине были в крови и пучках карминских волос.

— Такова дисциплинарная политика рой-маршала, — объяснил Ёж. — Чтобы его солдатня не знала, кто из рабов может оказаться бумерангом, и не распускала жвал. Эту, как стрельба стихнет, несите в медблок. Дышит вроде.

— Язава, слышишь?.. — шепнула Йеанетта, оглядываясь.

Воздух колыхнуло. Сначала едва-едва, потом сильнее. Эзеры поднимались в воздух, не опасаясь хи-тау: все карминцы в штабном контуре были мертвы.

По лагерю летел толстопузый шершень: Альда Хокс торопилась к плазмотронам, чтобы отключить их, как только Берграй одолеет Волкаша. У границы контура ждали солдаты, которые получили больше пятидесяти баллов из ста в тесте на чувствительность к диастимагии суидов. Такие составляли большинство. Они изнывали от зависти к Берграю, который получил тринадцать баллов. Кайнорт Бритц, если не врали, имел девяносто девять и без колебаний пустил бы себе плазму в лоб, окажись в зоне влияния Волкаша. Иронично, что в итоге его съела землярка.

— Берграй! — взвыла Хокс. — Кончай мага, ну?

Инфер не отозвался, и Альда подключилась к его визору. Насекомые облепили скорпиона. Троих добивал яд. Один хрипел, раздавленный клешнёй, и трусил застрелиться, чтобы инкарнировать позже. Альда таких не осуждала: сама ненавидела умирать. Наконец Инфер преодолел влияние диастимага настолько, чтобы обратиться осой.

— Всем наизготовку, — скомандовала Хокс и принялась отключать плазмотроны. — Даю шчеру минуту против Инфера. Пошли, пошли!

Барьеры пали, и стало очевидно, что подмога на внешние контуры пришла поздно. Троих партизан убили, но четверо сбежали в землярке, успев подорвать склады.

— Осталось чуть меньше половины запасов крови и оружия, госпожа, — доложил Игор, собрав отчёты.

Итак, штаб сохранил всё. Второй контур — половину запасов. Альда вылетела за пределы лагеря.

— Финиш, — обрадовал её Берграй.

В третьем контуре было тихо. Гломериды, рефрижераторы и топливные контейнеры стояли нетронуты. Альда Хокс, с полными сапогами грязи, встала на край воронки. Третья землярка ещё была здесь, наворачивала круги, и по долине катались ледяные шары. Ть-маршал чувствовала, что это ещё не конец.

— Вы окружены, — объявила она в пустоту. — На каждого из вас здесь десятки эзеров. Ваши товарищи убиты. Ваш маг пленён. Сдавайтесь, и казнь будет милосердной.

Послышалась возня. Из-за складов в воронку полетели крименганы, напульсные иольверы и «фенечки»: летучие шипованные удавки. Альда выдохнула.

Землярка зашла на последний круг под контейнерами. И те взмыли в воздух! Подземные воды, пригнанные под самые склады, начали притягиваться к небу. Поток, подчинённый орбитальным эмиттерам, опрокинул рефрижераторы, раскачал гломериды, подбросил воланеры, но тяжёлые корабли, не долетев до сферы, упали кучей вниз. Оружейные сейфы от удара взорвались, запылало топливо.

Семерых карминцев вознесло с водой к самому куполу и вморозило в небеса. Торжественная смерть для героев. Кристаллы крови из разбитых рефрижераторов таяли и притягивались к небу. Красный дождь шёл вверх.