Церера

Глава 9

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Мы с Марком погрузились в разбор бумаг и вещей родителей, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, объяснение случившемуся. Это было одновременно мучительно и необходимо — каждая страница, каждый предмет хранили память о них, бередили свежую рану утраты. Но мы не могли позволить себе сломаться, поддаться горю. Слишком многое стояло на кону.

Но сколько мы ни старались, ничего нового найти не удавалось. Наконец, всё было разобрано, упаковано и прочитано на несколько раз. Родительские документы были аккуратно разложены в контейнеры и готовы к отправке в метрополию. Купол стал пустым и одиноким.

Внезапно я осознала, что если я не смогу защитить диплом и продолжить научную карьеру, я могу вообще никогда сюда больше не вернуться… Когда моя летняя практика закончится, я покину это место и сюда войдёт кто-то другой.

Откуда-то пришла противная предательская мысль, что, может быть оно и к лучшему. Зачем возвращаться туда, где столько болезненных воспоминаний? Быть может, плюнуть на научную карьеру и пойти в преподаватели? На Церере свет клином не сошёлся…

В памяти всплыл образ мамы, склонившейся над микроскопом. Ее глаза сияли от восторга, когда она говорила о красоте и сложности микромира. Я всегда мечтала стать такой же — увлеченной и бесстрашной в поисках истины. Но хватит ли у меня сил продолжить без родительской поддержки?

Брат, который до этого проверял логи по какой-то особой схеме рейнджеров, услышал странные звуки, нашёл меня хлюпающей носом над контейнерами и обнял:

— Ну ты чего опять?

Я спросила его, что будет, если я решу изменить карьеру.

— Да ничего, — Марк пожал плечами, и его эмоции подтвердили, что это его правда не волнует: — Перекантуешься в универе пару лет, защитишься на магистра какого-нибудь, денег я подкину если надо, а потом у меня закончится контракт. Я тут думаю организовать частное поисковое предприятие, возьму тебя к себе. Ты умная, будешь всех мозгами давить.

— А ты?

— А я буду командовать, — самодовольно сказал Марк и заржал над выражением моего лица.

Его беззлобный хохот здорово поднял мне настроение. И в самом деле, почему бы нет? Я вообще раньше никогда о таком не думала. Просто надо взять себя в руки. Я ведь и правда могу всё изменить.

Я дала себе зарок, если я смогу найти ту «стрекозу», погубившую моих родителей, я остаюсь. Если нет — покину Цереру навсегда.

В эти дни мой коммуникатор не умолкал — коллеги и знакомые слали сообщения с соболезнованиями и предложениями помощи. Среди них было и несколько посланий от Виктора. Он интересовался моим самочувствием, уверял, что как куратор всегда готов меня поддержать, спрашивал не нужна ли помощь.

«Тебя навестить? — писал он. — Я бы составил тебе компанию, поддержал, помог бы развеяться».

Я вполне поняла его намёк, и меня передёрнуло. Прямо сейчас, практически сразу после всего, лезть мне в трусы…

Я выдохнула пару раз. Быть может он предлагает мне это, чтобы правда меня отвлечь. Возможно, кому-то бы действительно помог бы горячий секс в такой ситуации, но всё моё естество протестовало при одной мысли о руках Виктора. Если бы он коснулся меня прямо сейчас, меня бы вырвало.

Коммуникатор снова пиликнул:

«Я скучаю по тебе. Мы ведь так и не поговорили толком после… всего. Я надеялся, что мы сможем утешить друг друга, но я готов ждать. Ты же знаешь, как много ты для меня значишь.»

Было очень тяжело придумать, как ответить на это, чтобы не брать на себя лишних обязательств.

«Спасибо, Виктор, я это очень ценю…» — напечатали мои пальцы чистую ложь.

Мне стало немного легче.

Я вежливо ответила, что мне нужно еще немного времени, родительские вещи почти собраны, а я начинаю работать над своим дипломом.

«Удачи, — написал Виктор. — Обращайся в любое время. Я тут ради тебя.»

В участии куратора сквозило что-то фальшивое, неискреннее, пропитанное скрытым умыслом. Разговор с Виктором оставил неприятный осадок, будто я прикоснулась к чему-то холодному и склизкому. Или это просто мое горе искажало восприятие? Я уже не знала, чему верить. Неужели я реально сошла с ума и обвиняю невиновного?

Поделившись своими сомнениями с Марком, я встретила полную поддержку.

— Просто забей. Если не можешь торопиться, так и не торопись, — сказал брат. — Почему этот хрен вообще так на тебя давит? Уж больно он настойчив в своей «заботе». Он твой хахаль что ли? — брат сначала фыркнул, а потом увидел, что я краснею до ушей, выдал длинное: — Та-аак.

Он воздел было палец и открыл рот, чтобы прочитать мне нотацию, потом закрыл рот, потом поиграл желваками и выдохнул. Всё это сопровождалось бурей полыхающих эмоций, а потом — оп — и выключилось. Марк положил мне руку на плечо и серьёзно сказал:

— Просто предохраняйся, хорошо?

Я кивнула, чувствуя, как краска заливает щеки. Почему-то мысль о том, что брат узнал об этом, вызывала острое чувство неловкости.

— А если надо будет ему укоротить яйки, только скажи, — очень тяжёлым тоном сказал он и оставил меня наедине с перепиской с куратором.

Виктор, который как будто почувствовал, что о нём речь, прислал мне очередное письмо. Он напоминал, что у меня забронирована лаборатория в кураторском корпусе через два дня. Там была настоящая серьёзная стационарная лаборатория с большими вычислительными машинами и очень хорошими микроскопами, а не маленькая, как в куполе, которая годилась только для базовых операций и подготовки препаратов.

«У тебя всё идет по учебному плану, или хочешь поменяться с кем-нибудь своим временем, если ты ещё не готова? Саманта точно будет не против, у неё зарезервировано через неделю, но она очень просится.»

Я хотела было тут же согласиться, но потом остановилась. В связи с последними событиями, у меня в голове вертелась одна мысль. Она была напрямую связана с темой моего диплома. Мне нужна была только небольшая часть образцов, потому что вторая уже у меня имелась.

Если быть честной, я взяла образцы прямо у деревьев в лесу вокруг моего купола. Прежде чем их резать, я мысленно извинилась перед моими хористами, но хор молчал и я сочла это за разрешение.

«Большое спасибо за предложение и заботу, — тут же напечатала я. — У меня было время поработать над дипломом, мне нужно моё время в лаборатории. Брат поможет мне с образцами, мы отправимся завтра за недостающими, и я буду готова ко времени, — я подумала и добавила: — Скоро увидимся.»

От Виктора тут же пришло «Отлично, до встречи».

Я подошла к Марку, чтобы рассказать ему о лаборатории. Он посмотрел переписку, и спросил:

— Ну что, едем завтра?

Я кивнула:

— Да, другого времени не будет.

Вылазка за образцами была хорошим прикрытием, чтобы подготовиться к экспедиции в указанное на отцовской на карте место, так, чтобы не вызвать ничьих подозрений. Все необходимые приборы у нас были в наличии, поэтому с раннего утра на следующий день мы проверили своё снаряжение, загрузили в глайдер припасы, мои инструменты, оборудование на фото и видеосъёмки, и портативный генератор.

Я взяла в руки старую полевую сумку отца с контейнерами для образов, и даже сумела не заплакать. Я помнила, как в детстве он всегда брал меня с собой в экспедиции. Мы вместе собирали листья и плоды, представляя себя великими исследователями. Я всегда приносила ему свои «образцы» на одобрение, и папа так гордился мною…

Брат вооружился отцовским мачете, сварганил из батареи простенький шокер, а мне вручил мамин нож для сбора образцов.

Мне не очень нравилось, что он старается вооружиться, но Марк был непреклонен:

— Мы не знаем, что или кто ждет нас там, — резонно заметил он. — Я должен быть уверен, что смогу тебя защитить в случае чего.

Когда все было упаковано, и глайдер ждал нас у входа в купол, мы переглянулись. Пора было отправляться навстречу неизвестности, в самое сердце тайны, куда лежал путь наших родителей. Туда, где, возможно, скрывались ответы на наши вопросы… и где притаился наш враг.

Мы с Марком загрузились в глайдер и взяли курс на северо-запад, следуя отцовской карте. Местность становилась все более дикой и труднопроходимой — серебристо-зеленые заросли сменялись скалистыми ущельями и крутыми холмами. Но Марк, опытный пилот, уверенно вел машину, огибая препятствия.

Спустя пару часов мы добрались до квадрата, отмеченного на карте. Это была небольшая долина, с одной стороны окруженная грядой красных холмов, а с другой горами. Приборы тут же зафиксировали небольшие возмущения магнитного поля, видимо, в этом месте было много железа в почве.

Мы приземлились на краю долины и вышли из глайдера, оглядываясь по сторонам. На первый взгляд — ничего необычного, типичный церерианский пейзаж. Знакомые запахи, песни и щелчки насекомых.

— Ну что, приступим? — Марк деловито достал из багажника контейнеры для образцов и протянул мне.

Я кивнула, доставая из сумки инструменты для забора проб. Мы разделились — брат пошел исследовать северную часть долины с датчиками, а я направилась на юг, к небольшой рощице кружевных деревьев, от которых слабо тянуло мускусом. Мой привычный хор был тут как тут:

— О, с высот небесных на землю, властно и грозно при этом,

Мощные сходят Титаны в безмолвии ясном своём.

Дрогнет земная твердыня под поступью их величавой,

Трепет и страх восхищенный сердца наполняют людей.

Мне даже полегчало, что эти ребята рядом и поют мне песни. Это значило, что мы тут с Марком одни, иначе хор принялся комментировать и других Титанов тоже.

Иногда я ловила себя на мысли, что меня пугает не столько сама способность читать эмоции и слышать хористов, сколько то, как естественно и даже приятно мне это дается. За какие-то полторы недели я освоилась настолько, словно всегда была предназначена для этого.

Аккуратно орудуя резаком, я срезала листья и кору, складывая их в контейнеры. Краем глаза я заметила, как на ветке мелькнул сверкающий металлический жучок — один из многочисленных золотых скарабеев, обитающих на Церере. Они встречались повсеместно и были совершенно безобидны. Я щёлкнула ногтем по ветке, золотистая искорка с басовитым жужжанием поднялась и полетела прочь.

Лето перевалила через середину неба, и, наконец, физическая часть моей работы была закончена. Я скинула брату сообщение на коммуникатор, и он появился из-за дальних кустов через некоторое время.

— Эгэй, Юль! — донесся до меня голос Марка. — У тебя все в порядке?

— Да, я закончила, сейчас иду! — откликнулась я, собирая свои контейнеры.

Мы устроились рядом с нашим глайдером, наслаждаясь тишиной и покоем, и принялись обедать. Питательные батончики и вода — это было наше роскошное меню на сегодня.

Ветер ласково трепал волосы, солнечные блики плясали на листве. На миг мне показалось, что все как раньше — просто семейный пикник, и родители вот-вот присоединятся к ним. От этой мысли защемило сердце.

— Ты нашёл что-нибудь? — спросила я у него.

Брат куснул съедобный брусок и скорчил рожу:

— Ну, сложно сказать… Если и были какие-то следы от людей или горючего, их смыло, но есть интересный момент. Оборудование у нас говно, нужны настоящие геологические дроны, но электрическую резистивность получилось померить. Судя по всему, там, под нами, пещеры, но как туда попасть я без понятия.

Пещеры?! От удивления я даже перестала жевать. А почему нет-то? Где-то надо прятать целый глайдер так, чтобы его не было видно со спутников.

Марк пихнул меня локтем:

— Ты что-нибудь чувствуешь со своими… ну… способностями?

Я покачала головой:

— Ещё не пробовала. Я собирала образцы.

Марк доел батончик и отряхнул руки:

— Не то чтобы я хочу тебя торопить, но уже прошло полдня. Начни своё колдунство, мне не хочется тут сидеть до темноты.

Я кивнула и поднялась. Я даже подготовилась, я заранее составила обращение, потому что со стихами я не особо-то дружила. Пришлось воспользоваться мощью ИИ, в отличие от меня даже мой коммуникатор мог гнать гекзаметр километрами.

Я сосредоточилась и закрыла глаза, призывая то странное состояние ВСЮДНОСТИ, когда я это я, но также ещё и нечто большее, великое, протяжённое.

— О, порождения Цереры, ветви и корни богини!

Слову внимайте Титаниды, дщери земли и светил.

Ныне поведайте, мудрые, древние сказы о славных

Подвигах рода Титанов, доблестных их деяниях.

Молвите нам, о потомки богини, предания ваши,

Как сокрыли Титаны серебряную стрекозу,

Где сияющее чудо таится, хранящее тайны —

В высях ли гор недоступных, в недрах ли тёмных пещер?

Интерлюдия: Новости

Всё прошло по плану. Он доставил студентов на места практики, провёл все необходимые инструктажи. Юлия выглядела такой счастливой, когда прощалась с ним у родительского купола. От неё пахло свежестью и нежностью. Чистотой. И через этот аромат не пробивалась никакая вонь…

Хотелось уткнуться носом ей в шею, туда, где маленькая ложбинка, и никуда больше не спешить. Только лишь дышать полной грудью.

— Дай знать, как доберёшься до базы — сказала она, целуя его на прощание.

А теперь он стоял в пещере, и запах был неправильным. Что-то случилось — он понял это, как только увидел довольную ухмылку Тома. От старого друга несло кровью и удовлетворением хищника после удачной охоты.

— Отличные пайки привёз, — сказал Том, даже не взглянув на коробки. — Но у нас есть новости поинтереснее.

Он бросил на стол небольшой черный куб — камеру с вездехода. Виктор знал эти цифры, написанные яркой краской. Он сам своей рукой вывел инвентарный номер на собственности Университета несколько лет назад.

— Что это? — спросил мужчина, хотя по запаху уже понимал — случилось непоправимое.

— Твои дорогие учёные оказались слишком любопытными, — Том оскалился. — Натолкнулись на мой челнок.

— Что вы сделали? — его голос дрогнул.

— Всё чисто. Загнали их вездеход в ущелье. С такой высоты — верная смерть. Мои парни проверили — оба мертвы, унесло течением.

Перед глазами встало лицо Юлии, её счастливая улыбка. «Наконец-то увижу родителей!», — сказала она ему всего несколько часов назад. И чёртов Том… сначала делает, потом думает!

— Вы не должны были… — начал он, но контрабандист перебил:

— Мы сделали то, что нужно. Иначе вся операция пошла бы псу под хвост. И ты бы отправился на нары вместе с нами, — он подошёл ближе, его поганый запах стал острее. — Или ты думаешь, твоя малышка обрадовалась бы, узнав, чем промышляет папочка?

Юлия… Она ведь там сейчас, в куполе. Ждёт родителей, не подозревая…

— Я должен вернуться, — пробормотал он. — Она… она там одна.

— Веди себя как ни в чём не бывало! — окрысился Том. — Объяви ЧП, если она начнёт волноваться. Будешь рядом, поддержишь в трудную минуту. Станешь для неё опорой. А там, глядишь…

— Заткнись! — рявкнул Виктор, сам пугаясь своей ярости.

— Ну-ну, — Том поднял руки. — Не кипятись. Всё чисто, концов не найдут. Обычное происшествие в горах. Такое случается. Как в тот раз…

— Срочно переносите базу, — он открыл планшет, сбрасывая контрабандисту карту. — Сюда, тут нет вообще никого…

Виктор медленно шёл к выходу из пещеры, чувствуя, как запах крови пропитывает его одежду, его кожу, его душу. В голове крутились мысли, одна безумнее другой. Как он теперь посмотрит ей в глаза? Как будет держать её в объятиях, зная, что его руки запятнаны кровью?

Впрочем… Разве это действительно его вина? Профессор с женой сами выбрали свою судьбу. Да, именно так. Нельзя совать нос в чужие дела. Иногда любопытство убивает не только кошку.

Он достал коммуникатор. Пора возвращаться на базу. Скоро все узнают о «несчастном случае». А он должен быть рядом. Должен «поддержать» её. В конце концов, разве плохо, что он будет с ней в такой момент? Она не должна оставаться одна. Ей нужен кто-то сильный, надёжный…

И разве он не заслужил этого? После всех унижений с бывшей женой, после всех проблем с долгами… Разве он не заслуживает немного счастья? А Юлия… Юлия делает его счастливым. По-настоящему счастливым.

Тошнотворный запах собственной вины душил его. Но он заставил себя дышать глубже. Выбора больше не было. И пути назад тоже. Что сделано, то сделано. Теперь нужно думать о будущем. Об их общем с Юлией будущем.

— Прости меня, девочка, — прошептал он в пустоту пещеры. — Прости, если сможешь.

Но он знал — этого она никогда не простит. Когда узнает… Впрочем… Не когда, а если. Если узнает. А зачем ей вообще знать? Это ранит её. Лучше пусть помнит родителей такими. Счастливыми, увлечёнными своей работой. Разве не в этом настоящая любовь — защищать дорогого человека даже от правды?

К тому же… С деньгами от контрабанды он сможет обеспечить ей достойную жизнь. Пусть играется в свои пробирки и науку, сколько пожелает. Он уже купил красивое кольцо — она заслуживает самого лучшего. Они могут пожениться, завести семью… Разве не об этом мечтает каждая девушка? Теперь она точно никуда от него не денется.

Воздух снаружи был свежим и чистым. Где-то вдалеке собирались дождевые тучи. В такую погоду в горах часто случаются трагедии… Просто несчастный случай. Ничего личного. Просто… стечение обстоятельств.

А если её родители оказались не в то время не в том месте… что ж. Это просто случайность. Такова жизнь. Главное — у неё есть он. И он никогда её не оставит. Будет заботиться, защищать, любить…

Ограждать от всего дурного.

Он расправил плечи, стряхивая последние остатки сомнений. Всё правильно. Всё так, как должно быть. А запах крови… Что ж, к нему тоже можно привыкнуть. Как привык к запаху денег.

Пора возвращаться. Его ждет любимая. И он должен быть сильным. Ради неё.