Церера

Глава 8 и Интерлюдия "Экзамен"

Когда последняя капля воды от тел наших родителей впиталась в почву, кончилось время печали.

Настало время мести и гнева.

Мой старенький глайдер безропотно довёз нас до дома. Мы вернулись в наш купол усталые, вымотанные и опустошённые до предела. Мы, взявшись за руки, стояли перед входом, не в силах сделать первый шаг. Это было просто больно, хотя на похоронах мне казалось, что уже отболело всё, что могло, но нет, эта рана была слишком глубока…

Мы вернулись в наш купол, где каждая деталь хранила память о родителях. В гостиной на стене висели голографии нашей семьи — радостные, улыбающиеся лица, запечатленные на фоне серебристо-зеленых лесов Цереры. Теперь эти снимки казались посланием из прошлой, безвозвратно ушедшей жизни. Сначала я порывалась выключить проекторы, но потом решила этого не делать. Я ещё не была готова полностью потерять свою связь с родителями.

Я прошла на кухню, и горло сдавил спазм. Мамина любимая кружка с милым котиком все еще стояла на столе, будто ожидая свою хозяйку. В воздухе витал едва уловимый аромат любимого папиного кофе.

Всюду были разбросаны их вещи, научные журналы, незаконченные чертежи, записки — словно родители вышли только на минуту и вот-вот вернутся. Но тишина, густая и тяжелая, напоминала о том, что наш дом опустел навсегда.

Мы в молчании поужинали, кивнули друг другу и устроились на ночь. Брат вырубился практически мгновенно, а я лежала в своей кровати, слушала ночные звуки леса, вдыхала анисовый запах и никак не могла расслабиться.

Я услышала, бормотание из комнаты брата. Я встала и заглянула к нему. Он метался во сне, неровно бормоча:

— Нет… нет… мама… папа…

Ох, нет, ему снится кошмар. Я села рядом и погладила его по голове, как будто разглаживая его эмоции. Пусть уходят кортизол и адреналин, пусть приходят серотонин и окситоцин. Я действовала как тогда, в больнице, перебирая стеклянные шарики эмоций под пальцами, и очень скоро мой брат расслабился и ровно засопел.

Я вернулась в свою кровать и начала процеживать свои мысли, пытаясь найти, что именно меня беспокоит.

А, вот оно… я беспокоилась, потому что не чувствовала себя в безопасности. Если кто-то желал зла моим родителям, кто мешал ему установить прослушку в куполе? Тем более, что пять дней назад тут было форменное столпотворение, я не смогла бы отследить, что у нас кто-то хозяйничал, даже если бы хотела. Да и на навыки Марка тоже не стоит надеяться. Современное оборудование стало настолько изощренное, что его можно обнаружить только подобного уровня оборудованием. А откуда у военного в увольнении подобные штуки? У него даже табельного оружия при себе нет.

Я немного покрутила эту идею, и кое-что придумала. Я всё-таки учёный. Наша задача — решать загадки и находить ответы на вопросы.

Наконец-то мне стало немного спокойнее, и я смогла задремать.

Утром за завтраком я положила перед Марком вырванную из привезённых мной блокнотов страницу. Отцу они больше не пригодятся, но не пропадать же добру. Брат прочитал, поднял брови, залучился сначала беспокойством, потом любопытством, потом подумал и кивнул. Я забрала бумажку и сложила её в свой карман.

За едой мы едва обменялись парой ничего не значащих фраз, а, подкрепившись, вышли из купола и пошли прогуляться. Стоило нам ступить на траву, как хор был тут как тут, заведя своё любимое «Вот идут Титаны, земли сотрясатели…»

Я только покачала головой и вздохнула. Я уже начала привыкать к этим галлюцинациям.

Когда мы достаточно удалились от купола брат спросил:

— Итак, о чём ты хотела переговорить? И вообще, что за игры в шпионов с этими записочками.

Я дёрнула плечом:

— Я просто ни в чём не уверена. Перед нашим разговором я хочу тебе кое-что продемонстрировать, чтобы ты убедился, что твоя сестра полностью съехала с катушек.

— Да ладно, я всегда это знал, — буркнул Марк и заслужил тычок кулаком в бок. — Не тяни, выкладывай, что на этот раз.

Я сжала кулаки и выпалила:

— Я вижу и чувствую эмоции людей.

Марк только пожал плечами:

— Ну да, ты ж человек.

Так, неверная формулировка.

— Я реально вижу это глазами. Для меня это как свечение, — я замешкалась, не зная, как ему объяснить то, что мне интуитивно понятно. — Давай, я просто покажу. Ты стоишь здесь, смотри на меня.

Я отошла от него на пять шагов, повернулась к нему спиной и скинула с себя верх комбинезона, обнажая руки и плечи.

— Юлия, это что за?! — начал было мой брат.

— Это чтобы ты понимал, что я не использую уловок, зеркал или приборов, — огрызнулась я. — А так же у меня нет глаз на затылке. Прими любую позу, я постараюсь принять такую же.

— Ммм… ладно, — я прямо чувствовала как он пожал плечами.

Закрыв глаза, я попыталась расслабиться и вызвать то особое состояние всеобъемлющего видения. Я везде, я смотрю, мы смотрим… Как же это сделать?.. Само не выходит, наверное, надо настроиться на общую волну… Стоит ли запеть, как хор? Почему бы и не попробовать.

«Вот Титаны стоят», — мысленно произнесла я, стараясь подражать сопровождающим меня голосам, и тут же почувствовала отклик.

«Могучие! Страшные!» — тут же подхватил хор, унося меня за пределы моего тела.

Я снова была вокруг. Мы с благоговением взирали на двух великанов, замерших посреди серебристой опушки. Большой Титан искрясь оранжевым любопытством поднял руки вверх, и маленькая Титанида почти сразу повторила за ним. Потом отставил одну руку вниз, она тоже сменила позу. Большой присел, маленькая присела. Большой сложил руки у себя между ног, и маленькая Титанида возмущённо рявкнула:

— Убери руки оттуда, болван!

Большой Титан полыхнул удивлением.

— Да ты грёбаный человек-рентген! — заорал он.

— А я тебе о чём?!

Я открыла глаза и выдохнула. Голова кружилась и ноги дрожали от напряжения, как будто я бежала стометровку. Я оделась обратно, и опустилась на землю. Марк плюхнулся рядом, искрясь любопытством:

— И давно это началось?

Я вздохнула:

— Похоже, что по прибытию, но самый пик был, когда мы… — я сглотнула. — Когда мы искали… родителей. Я долго думала, что это такое, но похоже мой мозг воспринимает чужие эмоции и запах гормонов как огоньки.

— Охренеть, у меня сестра — телепат. Теперь ты реально яйцеголовая, — Марк запнулся.

Он был не дурак, дураков не берут в космические рейнджеры. Да, он выбрал не научную карьеру, но это не делало его глупцом и тупым качком. Он умел делать выводы.

— Короче, из-за твоих новых способностей у тебя возникли подозрения, — наконец, заключил он. — Ну давай, профессор Ксавье, удиви меня, кто убийца.

Я вздохнула.

— Я воспринимаю эмоции как свечение, Марк, а тогда… у водопада, когда прибыл Виктор? Это он пришёл третьим, когда вы с Владом дали мне лекарство.

Брат задумался, почёсывая свою шевелюру, и быстро ответил:

— Сразу после нас, — он заметил выражение моего лица и нахмурился. — Ты думаешь это он?

— Он светился нехорошей радостью, — сказала я. — И потом на похоронах тоже, как будто был чем-то очень доволен.

— Юлия, — вздохнул Марк. — Послушай себя. Да, ситуация дерьмовая, да, у всех нервы на пределе. Но это не повод подозревать всех и вся. Виктор — друг нашей семьи. С чего бы ему желать зла родителям?

Я упрямо наклонила голову:

— Не знаю. Но то, как он себя ведет… Марк, я чувствую — здесь что-то нечисто. Слишком много совпадений, слишком много недомолвок. Как будто от меня что-то скрывают.

Брат внимательно посмотрел на меня. В его глазах боролись сомнение и желание поддержать.

Я продолжила:

— Вы так и не нашли камеру с вездехода родителей, не так ли?

Марк нахмурился:

— Мы даже не все обломки до сих пор собрали. Ты хоть представляешь, как это сложно, — он слова осёкся. — Таааак. Ты думаешь, что-то было на камере.

Я кивнула:

— Посуди сам. Сначала родители отправляются в одну сторону, а потом, как будто спасаясь, сломя голову по плохой погоде несутся чёрте куда не разбирая дороги. И это наши папа с мамой? Заметь, не домой, где безопасно и можно укрыться от дождя, а в поганые предгорья, где можно навернуться с любого камня и… — мой голос осёкся, и я откашлялась. — …Что и произошло.

— Откуда ты знаешь, что их кто-то гнал?

Я замялась. Мы перешли к самому слабому месту в моих доводах. Я до сих пор не знала, как ему об этом рассказать.

— Сказала А, говори Б, — сурово сказал Марк.

Я нервно заломила руки и отвела взгляд.

— Юля, — брат положил мне тяжеленную ладонь на плечо. — Я не хочу давить, но я должен знать, что происходит, чтобы помочь тебе.

Я выдохнула:

— Мне было видение, что чей-то глайдер гонит родителей по лесу прочь от куполов, чтобы они не могли дать о себе знать.

— Это мог быть просто сон.

— Ну не совсем… — я жутко нервничала. — Их видели… деревья… Вернее, для них, — я кивнула на окружающую флору. — это была огромная серебристая стрекоза. Но если они не понимают, что видели, я-то знаю!

Лицо Марка не выражало эмоций, но вокруг него просто полыхал костёр эмоций. Он взбесился на меня, разозлился на себя, что злится на меня, расстроился, поняв, что я окончательно свихнулась, и ещё больше расстроился, потому что не знал, что со всем этим делать.

— Юль, да блин, ну какого…

Я схватила его за руку:

— Послушай, ты же читал отцовы работы.

— Просматривал, — прорычал брат сквозь зубы.

— Лес вокруг нас живой, и это не просто деревья. Ты читал, что в растениях Цереры живут симбиотические колонии микроорганизмов, составляющие целые поселения, наподобие земных морских коралловых рифов?

Марк смотрел на меня, злился, но молча слушал.

— Мне кажется, я их слышу тоже и понимаю, как они общаются между собой. Они сохранили воспоминания, что на вездеход родителей напал какой-то глайдер.

Эмоции брата резко погасли, как будто он задавил рукой их источник. Он прикрыл глаза рукой. Он сказал очень длинную эмоциональную фразу. Я даже и не думала, что такое вообще можно проделать, да ещё и с переворотом.

Когда брат убрал руку от лица он был почти спокоен:

— Так, ладно. Даю тебе и своим зелёным друзьями три минуты, чтобы доказать мне, что они действительно тебе что-то показывают, — он встал, взмахнул руками. — Да, привет, чуваки-телепаты! Я к вам обращаюсь. Ну, расскажите ей что-нибудь такое, что знаю только я!

Кто бы мог подумать, что это вызовет у хора ажиотаж:

— О! Грозномогучий, великий, наводящий на смертных ужас,

Громкогласный Титан снизошел до ничтожных созданий земных!

Я закрыла глаза, стараясь соображать, как можно быстрее. Брат не шутил. Мне нужно было что-то, что могло измениться с нашей последней встречи, но он мне об этом не говорил. Подружки? Но я без понятия есть ли они у него… Какая-то учёба или курсы? Но как это понять, если я вижу только эмоции… У меня перед глазами только его физическое тело…

Я остановилась. А зачем далеко ходить? У брата тяжёлая служба. Ну не может быть, чтобы он не поранился. Он никогда не рассказывал о своих проблемах, значит, и узнать мне о них было бы неоткуда.

Я снова закрыла глаза, вспоминая человеческую анатомию, как оно должно быть. Не должно быть уплотнений в мышцах и уплотнений на костях — это явные признаки травм.

Мы осмотрели Титана сверху донизу. Он полыхал как яростный костёр, но что-то всё-таки было хорошо заметно. Мы видели пульсацию жизни в его жилах, а я понимала, что это кровоток, и наконец нашлись несколько слишком плотных сгустков.

— Пробитое лёгкое справа, — пробормотала я, открывая глаза. — И перелом ноги, вот здесь, — я дотронулась до левой икры.

Марк ошарашенно смотрел на меня сверху вниз. Он помолчал, опустился рядом и сказал

— Этого не может быть… — пробормотал брат, качая головой. — Так не бывает. Ты что, и правда… телепат?

В его голосе звучал страх пополам с благоговейным трепетом. Он смотрел на меня, как на неведомое создание, будто видел впервые. Я читала на его лице целую гамму эмоций: удивление, замешательство, тревогу и даже проблеск гордости.

— Извини, что я сразу тебе не поверил, — он выругался. — В голове не укладывается.

Мы молча сидели под сенью деревьев.

— Ну так как мы тебя назовём? — внезапно спросил брат. — X-woman?

Я так на него посмотрела, что он кашлянул от смущения.

Он явно не знал, как обращаться с «новой версией» своей сестры. Его рука инстинктивно дернулась к поясу, где обычно висела кобура с оружием, но сейчас там ничего не было. Брат одернул себя и выдохнул, стараясь взять эмоции под контроль.

— Ладно, — решительно сказал он. — Будем разбираться по ходу дела. Главное — используй свой дар с умом. И не говори никому, кроме меня. Мало ли…

В его тоне звучала неприкрытая забота, и я поняла, что несмотря на свои страхи, Марк готов принять меня любой — обычной занудой-ученым или сверхспособным телепатом. Мы были семьей, и это главное.

— У тебя есть какой-то план? — спросил брат и шёпотом добавил: — X-woman?

Я не выдержала и треснула его снова:

— Хватит. Я хочу проверить то место, куда родители направлялись изначально. Ты можешь туда со мной слетать?

Марк в задумчивости уставился на колышущиеся под ветром деревья, и кивнул:

— Давай пару дней потратим на разбор документов родителей и посидим дома. Пусть всё уляжется. Сейчас все взбаламучены, и мы с тобой тоже. Ты еще слишком слаба и уязвима и можешь наделать глупостей. Но после — я обещаю, мы вместе проверим твои подозрения. Аккуратно и без лишнего шума. Идет?

Я медленно кивнула. Крошечный огонек надежды затеплился во мне, прогоняя сковавший сердце лед. У меня есть брат. У меня есть цель. Я выясню, что произошло с родителями — и горе тем, кто окажется в ответе.

Интерлюдия. Экзамен.

Три года назад

Мои руки дрожали, когда я пристегнула ремень безопасности. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Это всего лишь экзамен по вождению ровера, напомнила я себе. Ничего страшного. Просто еще один шаг к моей мечте стать настоящим исследователем Цереры.

Виктор сел рядом со мной на пассажирское сиденье. Его присутствие одновременно успокаивало и нервировало меня еще больше. Я восхищалась им, уважала его как куратора и ученого. И очень не хотела разочаровать.

Он, как куратор, принимал экзамены на пользование техникой, как полевой, так и лабораторной. Если я хотела сама ездить куда хочу за сбором образцов, то необходимо было показать ему, на что я способна.

Виктор был известным занудой и придирой, помешанным на безопасности и правилах, его не зря за глаза звали Мистер Сейф. Я даже побаивалась его немного.

— Ну что, Юлия, готова? — серьёзно спросил он, включая планшет.

Я кивнула, не доверяя своему голосу. Мои пальцы скользнули по панели управления, включая двигатель. Ровер тихо загудел, оживая под моими руками.

— Хорошо, — сказал Виктор. — Давай начнем с простого маршрута вокруг кураторской базы. Помни о том, что мы практиковали. Ты справишься.

Я снова кивнула и осторожно тронулась с места. Первые несколько минут прошли гладко. Я медленно вела ровер по знакомой дороге, стараясь не забывать проверять все датчики и зеркала. Хотя назвать дорогой то, по чему мы ехали, можно было лишь с большой натяжкой.

Перед нами расстилалась извилистая тропа, едва различимая среди буйной растительности Цереры. Серебристо-зеленые деревья нависали над нами, их ветви образовывали причудливый, постоянно меняющийся туннель. Солнечный свет, пробиваясь сквозь листву, рисовал на земле затейливые узоры.

Ровер то и дело подпрыгивал на корнях, выступающих из почвы. Я крепче сжимала руль, пытаясь удержать машину на относительно ровном участке. Каждый раз, когда колеса проезжали по особенно крупному корню, меня бросало в сторону, и я с трудом сдерживала испуганный вскрик.

Местами путь преграждали упавшие стволы, их ароматная кора наполняла воздух пряным запахом. Мне приходилось маневрировать, огибая эти природные баррикады, внимательно следя за тем, чтобы не зацепить днищем ровера выступающие ветки.

Иногда тропа сужалась настолько, что ветви с обеих сторон царапали борта ровера. Их широкие листья шуршали по обшивке, создавая странную, почти зловещую музыку.

А потом начался спуск. Тропа резко пошла вниз, петляя между валунами. Я чувствовала, как ладони начинают потеть. Одно неверное движение — и мы покатимся кубарем. Я старалась дышать ровно, концентрируясь на дороге и наставлениях Виктора.

— Не дави на тормоз слишком сильно, — напомнил он, заметив мое напряжение. Позволь роверу двигаться под собственным весом. Ты просто контролируешь направление и скорость.

Я кивнула, не решаясь оторвать взгляд от дороги. Ровер начал набирать скорость, скользя по влажной от росы траве. Сердце колотилось где-то в горле, но я старалась сохранять спокойствие, мягко поворачивая руль то влево, то вправо, огибая препятствия.

Но чем дальше мы ехали, тем сильнее росло мое напряжение. Каждый раз, когда Виктор что-то записывал в свой планшет, мое сердце пропускало удар. Что, если я делаю что-то не так? Что, если я провалю экзамен?

Эти мысли крутились в моей голове, отвлекая от дороги. И тут это случилось…

Я на секунду отвлеклась, глянув на Виктора, и этого хватило. Краем глаза я заметила препятствие справа и резко дернула руль, пытаясь избежать столкновения. Но было слишком поздно!

Раздался оглушительный треск. Ровер содрогнулся, и меня швырнуло вперед. Ремень безопасности впился в грудь, перехватывая дыхание. Когда пыль осела, я в ужасе уставилась на помятый капот и серебристо-зеленые ветви, впившиеся в лобовое стекло.

— Юлия! Ты в порядке? — голос Виктора прорвался сквозь шум в ушах.

Я медленно повернула голову, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

— Я… я… — начала я, но слова застряли в горле.

Реальность происходящего обрушилась на меня как лавина. Я провалила экзамен. Я разбила ровер. Я подвела Виктора, своих родителей, себя. Глаза защипало от слез, и я отчаянно заморгала, пытаясь сдержать их.

Но эмоции были слишком сильны. Плотина прорвалась, и я разрыдалась, уткнувшись лицом в руки. Слезы катились по щекам, плечи тряслись от рыданий.

— Эй, эй, тише, — мягко произнес Виктор, кладя руку мне на плечо. — Все в порядке. Главное, что ты не пострадала.

— Но я… я все испортила, — всхлипнула я. — Я разбила ровер. Я провалила экзамен.

— Юлия, посмотри на меня, — Виктор мягко, но настойчиво заставил меня поднять голову. Его глаза были полны понимания и тепла. — Такое случается. Со всеми бывает. Это не конец света.

— Правда? — спросила я, все еще всхлипывая.

— Конечно, во-первых, вездеход не разбит, это специальная машина для самых непредвиденных ситуаций, во-вторых, это просто учебный процесс, — он улыбнулся. — Знаешь, сколько раз я сам врезался, когда учился водить? Больше, чем хотелось бы признать. Как-то раз в армии я наехал боевым транспортником на наши бараки, да так, что обвалилось полстены. Из-за меня мы с ребятами две недели жили наполовину на улице. Хорошо, что тогда стояла ранняя осень, но ты и представить не можешь, как они на меня ругались…

Это заставило меня слабо улыбнуться сквозь слезы.

— Просто нужно немного больше практики, — продолжил Виктор. — Мы подготовимся лучше, и в следующий раз ты сдашь на отлично. Я в тебя верю.

Его слова медленно проникали сквозь пелену расстройства и разочарования. Я глубоко вздохнула, чувствуя, как понемногу успокаиваюсь.

— Спасибо, — тихо сказала я, вытирая глаза.

— Не за что, — ответил Виктор, легонько сжимая мое плечо. — А теперь давай выбираться отсюда и возвращаться на базу. Думаю, нам обоим не помешает чашка горячего чая.

Я кивнула, чувствуя прилив благодарности к этому человеку. В тот момент я поняла, что Виктор не просто мой наставник. Он стал для меня другом, на которого я всегда могу положиться.

— Так, Юлия, — сказал Виктор. — У нас проблема, мы застряли в лесу. Теперь давай научимся вытаскивать вездеход, если он застрянет.

Я кивнула, чувствуя легкое волнение. Виктор открыл багажник и достал лебедку.

— Первым делом нужно найти надежную точку крепления, — объяснил он, указывая на крепкое дерево неподалеку. — Всегда выбирай что-то достаточно прочное, чтобы выдержать вес вездехода.

Мы обмотали ствол дерева защитной стропой, затем Виктор показал, как правильно присоединить трос лебедки к вездеходу.

— Теперь включаем лебедку и медленно подаем трос, инструктировал он. Следи за натяжением. Если чувствуешь, что трос слишком натянут, остановись и проверь, нет ли препятствий.

Я осторожно управляла лебедкой, наблюдая, как вездеход медленно выбирается из оврага. Это было захватывающе! Когда вездеход оказался на ровной поверхности, Виктор кивнул:

— Отлично справилась! Теперь давай проверим двигатель.

Он открыл капот и начал объяснять:

— После такого испытания важно всё проверить. Смотри на уровень жидкости, нет ли утечек или повреждений.

Я внимательно следила за его действиями, стараясь запомнить каждую деталь.

— А что делать, если двигатель заглох? — спросила я.

— Хороший вопрос, — кивнул Виктор. — Сначала проверяем топливо. Если с этим всё в порядке, проверяем аккумулятор. Иногда достаточно просто подождать несколько минут и попробовать снова. Если всё совсем плохо, то что мы делаем?

Я подумала и тихо ответила:

— Включаем маячок и просим помощи?..

— Молодец, — похвалил меня мужчина, погладив по голове как маленькую.

Он сел за руль и продемонстрировал процесс запуска заглохшего двигателя, объясняя каждое действие.

— Главное — не паниковать, подчеркнул он. Большинство проблем можно решить, если действовать методично и спокойно.

Я кивнула, чувствуя, как растет моя уверенность. Эти знания могли спасти жизнь во время экспедиций на Церере.

— Спасибо, куратор Рейнар, — сказала я искренне.

Он улыбнулся в ответ:

— Можешь звать меня Виктор и — всегда пожалуйста, Юлия, — Куратор похлопал по сиденью пассажира: — Запрыгивай, пора возвращаться.

Я села и пристегнулась. Вездеход начал медленно выруливать на тропу, а я вздохнула.

— В следующий раз, — говорил Виктор, — не стоит так нервничать. Ты даже расплакалась. Я не ожидал, что ты так испугаешься.

Я покраснела и глупо ляпнула:

— Я только что рассталась со своим парнем… и сама не знаю почему, я плачу из-за всякой ерунды… Простите…

Виктор только тяжело вздохнул:

— Искренне сочувствую. Это тяжело, но всё пройдёт… и образуется… Расставания — часть жизни. У меня вот тоже распался брак, — сказал он и осёкся.

Я, чувствуя неловкость, уставилась в окно. Задавать тот самый вопрос было бы очень некрасиво, но Виктор внезапно ответил сам:

— Потому что моя жена устала, что я подолгу на дежурстве на далёкой планете. Её это не устроило, но так как делить нам было нечего, мы разошлись довольно мирно и быстро, — он говорил спокойно, но я слышала в его голосе грусть и сожаление.

Я повернула голову, и посмотрела на него. Он казался каким-то другим человеком. Я внезапно поняла, что никогда не смотрела на него как на мужчину, но ведь он был не так уж плох. Крепкие плечи и грудь, сильные руки…

— А что вы думаете обо мне?

Виктор затормозил и посмотрел на меня.

— В каком смысле?

— Ну, как о женщине, — серьёзно сказала ему я.

На его лице возникло настолько странное выражение, что я понять не могла о чём он думает. Он закрыл лицо ладонями, вздохнул и начал массировать виски.

— Юлия, боже мой… Во-первых, я вас старше почти на пятнадцать лет, мне тридцать пять, а вам всего восемнадцать. Во-вторых, мы с вами коллеги-учёные. Мы тут по работе, а не для интрижек. В-третьих, я ваш наставник, и это — просто вопрос этики.

Я обдумала его слова и ответила:

— Возраст это дело наживное, и родители не против, чтобы я вела половую жизнь. Они про это знают, я даже принимаю противозачаточное. Во-вторых, некоторые наши коллеги имеют романтические отношения, и вы тоже об этом знаете. То есть основная проблема, что мы наставник и ученица?

У Виктора сбилось дыхание, а часть штанов немного изменила форму, но заболтать его было не так-то просто.

— Это большая проблема. Не надо говорить об этом так легкомысленно! Вот у вас в куполе сейчас двое студентов-выпускников пишут дипломы. Только представь, если твоя мама начнёт строить глазки Валентину, а твой папа начнёт делать неприличные намеки Дарии.

Я представила себе этот кошмар и возмутилась:

— Это другое!

— Нет, — Виктор наставил на меня указательный палец. — Это то же самое! Я твой куратор и не имею права делать исключения. Ты думаешь, это единственный экзамен, который ты должна сдать?

Я мотнула головой:

— Ну так давайте я сдам всё и сразу.

Я отцепила свой ремень безопасности и привстала, уперевшись ладонями ему в колено. Наши лица оказались совсем близко.

— Я же вижу, что вы меня хотите, ваше тело реагирует довольно явно. А я хочу отношений со взрослым и опытным мужчиной. Не с куратором, и не с наставником, а именно с вами.

Я придвинулась к нему совсем близко и осторожно чмокнула в губы.

Виктор притянул меня к себе, усадив на колени:

— Ты весьма прямолинейная девушка, — сказал он, и поцеловал уже по-настоящему.

Мы медленно изучали друг друга, и это было неожиданно сладко и приятно. У меня из груди вырвался неожиданно низкий стон удовольствия. Почему его прикосновения так хороши?..

Виктор внезапно взял меня за плечи и заставил отстраниться.

— Это заходит слишком далеко. Мы должны остановиться.

Я вздохнула:

— Разве вы не хотите продолжить?

Он нахмурился:

— Значит так, Юлия Соколова. Я даю тебе две недели. Ты должна сдать мне все зачёты за это время. Я скину тебе список на коммуникатор. Раз ты не хочешь, чтобы я был твоим наставником, будь добра постараться!

Я только кивнула:

— Я вас не разочарую, — потом провела рукой по его груди и улыбнулась: — Вам придётся поработать над моим вознаграждением.

Виктор выдохнул сквозь зубы, а я пересела на своё сидение и пристегнулась.

— До чего же ты опасная девушка, — покачал головой куратор.

Он снова завёл мотор и мы двинулись к кураторской базе, где меня уже ждал поработавший в лаборатории папа.

А с следующие две недели я напряглась так сильно, как никогда ещё не напрягалась в жизни даже во время выпускных и вступительных экзаменов в школе и в университете.

Мой коммуникатор пиликнул, оповещая о новом сообщении. Это был Виктор.

«Юлия, вот список тестов, которые тебе предстоит сдать в ближайшие недели. Подготовься основательно. Удачи!»

Я открыла прикрепленный файл и почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Список был внушительным:

1. Протоколы безопасности при работе с ксенобиологическими образцами

2. Техника безопасности при использовании лабораторного оборудования

3. Правила эксплуатации и обслуживания вездеходов и глайдеров

4. Основы выживания в экстремальных условиях Цереры

5. Оказание первой помощи в полевых условиях

6. Навигация и ориентирование на местности

7. Протоколы связи и действия в чрезвычайных ситуациях

Я глубоко вздохнула. Работы предстояло много, но я была полна решимости справиться.

Следующие недели превратились в марафон обучения. Я просыпалась до рассвета, наспех проглатывала завтрак и погружалась в учебники и инструкции. Стены моей комнаты покрылись заметками и диаграммами.

Днем я практиковалась в лаборатории, оттачивая навыки работы с оборудованием. Вечерами зубрила протоколы безопасности, бормоча их себе под нос, пока готовила ужин.

Я изучала карты Цереры, запоминая ключевые ориентиры. Часами тренировалась завязывать спасательные узлы с закрытыми глазами. Раз за разом повторяла последовательность действий при различных чрезвычайных ситуациях.

Ночами мне снились кошмары о том, как я путаю протоколы или забываю важные шаги в процедурах. Я просыпалась в холодном поту и снова хваталась за учебники.

Мои родители с беспокойством наблюдали за моим рвением.

— Юлия, тебе нужно отдыхать, — говорила мама.

Но я только качала головой. Я должна была быть готова. Должна была доказать, что достойна быть здесь, на Церере.

Когда пришло время первого теста, я была измотана, но полна решимости. Виктор встретил меня ободряющей улыбкой.

— Ты готова, Юлия?

Я кивнула, чувствуя, как колотится сердце. Да. Я сделала все, что могла.

— Тогда приступим, — сказал он.

Я снова кивнула, глубоко вдохнула. Все, что я выучила, все, к чему так усердно готовилась, теперь должно было окупиться. Это был мой шанс доказать, что я готова к вызовам Цереры.

Я вошла в лабораторию, чувствуя, как дрожат колени. Виктор ждал меня с планшетом в руках.

Сначала он полчаса гонял меня по теории, потом устроил письменный тест.

— Хорошо, Юлия, — сказал он. — Переходим к практической части. Покажи мне правильную процедуру обработки потенциально опасного ксенобиологического образца.

Глубоко вздохнув, я надела защитный костюм, тщательно проверяя все застежки. Затем я продемонстрировала процесс дезинфекции, использование ламинарного шкафа и правильную утилизацию отходов.

Виктор кивал, делая пометки.

— Отлично. Теперь расскажи мне о протоколе действий при разливе химикатов.

Я четко изложила последовательность действий, не забыв упомянуть о важности оповещения коллег и использовании специальных абсорбентов.

Виктор довольно долго копался в своём планшете, хмурился, но, наконец признал, что я сдала.

Второй день был ещё более интенсивный. Мы стояли возле вездехода.

— Проведи предполетный осмотр, — инструктировал Виктор.

Я методично проверила уровни жидкостей, заряд, состояние шин и гусениц, работу фар и систем связи. Затем продемонстрировала навыки вождения по пересеченной местности, включая преодоление водной преграды и использование лебедки для вытаскивания застрявшего транспорта.

Потом Виктор забросил меня в отдаленную часть леса.

— У тебя есть базовый набор для выживания. Твоя задача — найти безопасное место для лагеря, добыть воду и подать сигнал спасателям.

Я построила укрытие, очистила воду с помощью самодельного фильтра и разожгла сигнальный костер. Затем Виктор устроил симуляцию чрезвычайной ситуации с раненым манекеном. Я оказала первую помощь, правильно обработав рану и наложив шину.

Следующее испытание включало в себя навигацию и связь.

— Твои навигационные системы вышли из строя, — объявил Виктор. — Определи свое местоположение и проложи маршрут к базе.

Используя карту и компас, я успешно сориентировалась на местности. Затем продемонстрировала навыки работы с различными средствами связи, включая аварийный радиомаяк.

И, наконец, настало время последнего испытания. Виктор подготовил комплексный сценарий, объединяющий все аспекты предыдущих тестов. Мне пришлось действовать быстро и решительно, применяя все полученные знания.

Когда все закончилось, я стояла, тяжело дыша, в ожидании вердикта. Виктор просматривал свои записи, его лицо было непроницаемым.

Наконец, он поднял глаза и улыбнулся.

— Поздравляю. Ты прошла все тесты на отлично. Твоя подготовка и целеустремленность впечатляют.

Облегчение и радость захлестнули меня. Все мои усилия окупились. Я была готова к настоящим исследованиям на Церере.

— Спасибо, — сказала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы облегчения.

Я действительно это сделала…

— Я знаю, — ответил он, положив руку мне на плечо. — Ты будешь отличным исследователем, Юлия. Добро пожаловать в команду. И… насчёт твоего вознаграждения…

Я замерла, услышав эту фразу.

— Через два дня у меня доставка на базу профессора Сильвы, — он скинул мне на коммуникатор координаты и время. — Встретимся тут, если не передумаешь, — он наклонился к моему уху и тихо произнёс: —Это свидание, Юлия.

От его голоса и тона по моему телу пробежали сладкие мурашки, заставив почувствовать тяжесть внизу живота.