Церера

Глава 46 и интерлюдия "Просто бизнес"

Я напряженно наблюдала через стекло, как Виктор медленно приходил в сознание. Его веки дрогнули, и он слабо пошевелился. Август крепче сжал мою руку, и я была благодарна за его поддержку.

Виктор открыл глаза и несколько секунд бессмысленно смотрел в потолок. Затем его взгляд сфокусировался, и он попытался поднять руку к голове. Ремни удержали его, и он в замешательстве посмотрел на свои запястья.

— Что… что происходит? — хрипло спросил он, оглядываясь по сторонам.

Я включила микрофон:

— Виктор, ты в безопасности. Операция прошла успешно.

Его глаза расширились, когда он услышал мой голос.

— Юлия? Какая операция? Что вы со мной сделали?

Я сглотнула комок в горле.

— Мы установили тебе блокатор эмпатических способностей. Это для твоей же безопасности и безопасности окружающих.

Виктор дернулся, пытаясь освободиться.

— Вы не имели права! — закричал он. — Я не давал согласия!

Я наблюдала за Виктором и чувствовала, как мое сердце колотится в груди. Слова, которые я произносила, казались чужими, будто их говорил кто-то другой:

— Ты был признан опасным для общества, использовал свои способности чтобы обогатиться и атаковать людей, — твердо сказала я, хотя внутри все сжималось. — У нас не было выбора.

Я видела, как лицо Виктора исказилось. Его эмоции были как открытая книга — шок, неверие, страх, и наконец, ярость. Они накатывали волнами, одна за другой, отражаясь в его глазах и полыхая во всём теле.

— Ты… из-за такой мелочи ты превратила меня в овощ? Лишила того, что делало меня особенным?

Я почувствовала, как к горлу подступает комок. «Мелочи? — подумала я. — Он считает свои преступления мелочью?» Но вслух я сказала другое:

— Нет, — покачала я головой. — Блокатор только подавляет твои эмпатические способности. Все остальные функции мозга не затронуты.

Виктор закрыл глаза, и я увидела, как его грудь тяжело вздымается. Его лицо побледнело, а на лбу выступили капельки пота. Я чувствовала его панику и отчаяние так ясно, словно они были моими собственными.

— Я больше ничего не чувствую, — прошептал он. — Пустота… Как будто часть меня умерла.

Его слова ударили меня, словно пощечина. Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота, а в груди разливается холод. Что я наделала? Неужели я действительно убила часть его личности?

Я видела, как Виктор открыл глаза и посмотрел прямо на меня. В его взгляде была такая смесь боли, страха и ненависти, что я невольно отшатнулась. Я чувствовала его эмоции так ясно, словно они были материальными — горечь предательства, ужас от осознания потери, гнев на меня и на весь мир.

Моё сердце сжалось от сострадания и вины. Я хотела защитить людей, но не ценой уничтожения личности другого человека. Даже если этот человек — преступник.

Но как ещё можно было его удержать от того, что он творил?..

Я открыла рот, чтобы сказать что-то еще, извиниться, объяснить… Но слова застряли в горле. Что я могла сказать? Как оправдать то, что сделала?

В этот момент я поняла, что перешла черту. Я сделала то, чего боялась больше всего — использовала свои знания и способности, чтобы навредить другому человеку. Пусть даже с благими намерениями.

И делала ли я это только ради благих намерений? Я так хотела избавиться от него, избавиться от нашей связи… чтобы никогда больше не чувствовать прикосновение его разума. Нас могла разъединить только смерть.

Моя.

Или его.

Я понимала, что для него такое — лишиться всех способностей.

И я выбрала себя…

Я всё-таки такая же как он…

Тошнота усилилась, к горлу подступила горечь. Я отвернулась от стекла, не в силах больше смотреть на Виктора, не в силах выносить его обвиняющий взгляд.

«Что я наделала? — эта мысль билась в моей голове, как пойманная птица. — Кем я стала?»

— Мне жаль, Виктор, — тихо сказала я. — Но это было необходимо.

— Ты чудовище, Юлия, — процедил он. — Сумасшедшая маньячка. Ты хуже всех тех, кого ты считаешь злодеями. Люди для тебя всего лишь эксперимент. Ты — даже хуже меня! Ты лишила меня выбора. Лишила части меня самого.

Я почувствовала, как по щекам текут слезы. Август обнял меня за плечи, но даже его присутствие не могло унять моей боли и вины.

Виктор отвернулся, уставившись в потолок пустым взглядом.

— Оставьте меня, — глухо произнес он. — Радуйся пока можешь, Соколова. Однажды я верну себе всё, и тогда мы ещё побеседуем…

Я выключила микрофон дрожащими пальцами. Мы добились своей цели — Виктор больше не представлял угрозы. Но цена оказалась слишком высокой. Я не была уверена, смогу ли когда-нибудь простить себя за это.

— Может, грохнуть его всё-таки, — сжимая и разжимая свой искусственный кулак спросил Марк. — Скажем, мол, неудачный случай на производстве.

— Сначала нам надо проверить как функционирует блокатор, — пожала плечами Кира. — Пусть орёт, что ему вздумается.

Тот взгляд, которым наградил Виктора Август, был весьма многообещающим. У мужа внутри всё просто клокотало от ярости, но ради меня он сдерживался.

Я отвернулась от стекла, чувствуя, как меня захлестывает волна вины и отвращения к себе. Ноги подкосились, и я бы опустилась на пол, если бы муж не поддержал меня.

— Что я наделала? — шептала я, раскачиваясь взад-вперед. — Я действительно чудовище…

Меня трясло.

Август не отпускал меня, нежно обнимая за плечи.

— Юлия, послушай меня, — мягко сказал он. — Ты сделала то, что было необходимо. Виктор был опасен. Ты забыла, что он сделал с тобой? Ты спасла многих людей.

Марк положил мне руку на плечо.

— Сестренка, ты слишком строга к себе, — сказал он твердо. — И слишком снисходительна к другим. Нельзя позволять им творить всё, что вздумается. Виктор заслужил это. Он ведь тогда опять сбежал из тюрьмы используя способности, так что считай, что сейчас он отсидел часть срока.

Хэл подошла к нам ближе:

— Юлия, я как врач могу сказать — то, что ты сделала, было единственным верным решением. Ты думаешь, что оставить на свободе парня, который считает свои проделки «мелочами» — стоит того?

— Но он прав… я чудовище… я специально причинила человеку вред…

— Каждый из нас хоть раз убил человека, а то и нескольких, — тихо произнесла Кира. Я подняла на нее полный ужаса взгляд, и она пожала плечами. — Это правда. Мы знаем, на что идём. Это мерзко, но часто чужая жизнь в обмен может спасти жизни других. Мы рейнджеры. Иногда у нас нет выбора.

— Конкретно этот говнюк даже не помер, — хмыкнул Марк, пытаясь разрядить обстановку. — Добро пожаловать в команду чудовищ, Марк-Клешня приветствует тебя! Теперь тебе тоже надо злодейское прозвище. Как на счёт Доктор Мегамозг?

Это стало последней каплей. Я разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Августа. Меня трясло от плача.

— Я… я боюсь, — всхлипывала я. — Боюсь, что потеряла часть своей человечности. Что никогда не смогу этого исправить.

— Эй, — Август нежно приподнял мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — То, что ты чувствуешь сейчас — это и есть человечность. Чудовище не стало бы так переживать.

— Мы все здесь, — сказала Ким, сжимая мою руку. — Мы принимаем тебя такой, какая ты есть. Со всеми твоими решениями и поступками.

Я оглядела их всех сквозь пелену слез. Их лица были полны сочувствия, понимания и… любви. Они действительно были готовы принять меня, несмотря ни на что.

Новая волна рыданий накрыла меня, но на этот раз это были слезы облегчения. Я не одна. У меня есть семья, которая поддержит меня, что бы ни случилось.

Даже такую как я…

Не знаю, чем я это заслужила?..

— Спасибо, — прошептала я, вытирая глаза. — Спасибо вам всем.

Август крепче обнял меня, и остальные тоже придвинулись ближе. В этом тесном кругу я чувствовала себя защищенной и любимой. Возможно, я действительно совершила что-то ужасное. Но я сделала это не из злого умысла. И пока у меня есть эти люди рядом, я смогу жить с этим и двигаться дальше.

Мы сопроводили Виктора к военному флайеру. Прибывшие за ним рейнджеры были оснащены регистраторами, чтобы дать мне знать, если произойдут сбои в работе блокатора. Виктор оглянулся на меня в последний раз и ухмыльнулся.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок от этой ухмылки Виктора. В его глазах было что-то такое, что заставило меня внутренне напрячься.

— Юлия, — тихо позвал меня Август, заметив мою реакцию. — Всё в порядке?

Я медленно кивнула, не отрывая взгляда от удаляющегося флайера.

— Да, просто… Эта его вечная ухмылка. Как будто он что-то знает, чего не знаем мы.

Марк положил руку мне на плечо.

— Не позволяй ему залезть тебе в голову, сестренка. Он просто пытается манипулировать тобой, как делал это всегда.

— Возможно, — ответила я, но чувство тревоги не отпускало. — Но что, если блокатор не сработает так, как мы ожидаем? Что, если мы чего-то не учли?

Хэл покачала головой.

— Ты проделала огромную работу, Юлия. Все тесты показали, что блокатор функционирует идеально. Не сомневайся в себе. Я ничего не почувствовала от него.

— И я тоже, — согласилась Ким.

— К тому же, — добавила Кира, — рейнджеры и другие эмпаты будут постоянно следить за ним. Если что-то пойдет не так, мы узнаем об этом мгновенно.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Они были правы, я не должна позволять своим страхам и сомнениям брать верх.

— Вы правы, — сказала я, слабо улыбнувшись. — Спасибо вам. Я не знаю, что бы я делала без вас.

Август нежно поцеловал меня в висок.

— Мы всегда будем рядом, Юлия. Что бы ни случилось.

Мы стояли там еще некоторое время, наблюдая, как флайер превращается в крошечную точку на горизонте.

— А теперь, доктор, давай вернёмся домой, — сказал мой муж, кивая на университетский флаер.

Я выдохнула и кивнула. Пора было оставить этот период жизни и этот опыт за плечами…

Через несколько дней я вошла в выделенный специально для нас лабораторный корпус Университета, и меня сразу поразило, насколько всё изменилось. Повсюду сновали люди в новой форме с эмблемой «Корпуса эмпатов», а в воздухе чувствовалось почти осязаемое возбуждение и энергия.

Я обратила внимание на сине-белый флаг с эмблемой, который уже вывесили в главном корпусе при входе. Кто-то проделал замечательную работу: две руки, как крылья поддерживали дерево с ветвями, похожими на нейроны и своей формой напоминающие стилизованный мозг.

Питер встретил меня у входа, его лицо сияло от гордости.

— Юлия! Наконец-то ты вернулась. Ты не поверишь, как далеко мы продвинулись!

Он повел меня по коридорам, рассказывая на ходу:

— Мы уже сформировали первые отряды рейнджеров-эмпатов. Они прошли интенсивную подготовку и даже участвовали в нескольких миссиях, приближенных к реальным боевым условиям.

Я была поражена.

— Так быстро? Но как…

Питер улыбнулся.

— Твои исследования дали нам прочную основу. Мы просто развили их дальше.

Наверху, в его кабинете с прозрачными стенами мы остановились перед большим голографическим экраном. Питер активировал его, и перед нами развернулась сцена космического порта.

— Вот, смотри. Это была операция по предотвращению теракта, — сказал он, указывая на группу людей в толпе. — Наши эмпаты смогли выявить злоумышленников ещё до того, как те приступили к действиям. Они почувствовали их страх и агрессию.

Я наблюдала, как рейнджеры-эмпаты, слаженно работая в группе, незаметно приблизились к подозреваемым и обезвредили их без единого выстрела.

— А вот ещё случай, — Питер переключил изображение. Теперь мы видели напряженные переговоры между представителями двух враждующих планет.

Наши, деметрианцы, стояли против Юпитерианского Магистрата, и диалог выглядел очень напряжённым.

— Здесь наши эмпаты помогли разрядить ситуацию. Они чувствовали скрытые мотивы и страхи обеих сторон, и смогли направить переговоры в конструктивное русло.

Я смотрела на экран, чувствуя смесь гордости и тревоги. То, о чем я мечтала, становилось реальностью. Но в то же время я понимала, какую огромную ответственность это на нас накладывает.

— Это… это невероятно, Питер, — сказала я. — Но как мы контролируем использование этих способностей? Как предотвращаем злоупотребления?

Питер кивнул, его лицо стало серьезным.

— Наш этический кодекс полностью закончен. Каждый эмпат проходит регулярные проверки. И, конечно, у нас есть твой блокатор на крайний случай.

Я вздрогнула, вспомнив о Викторе, но кивнула.

— Хорошо. Нам нужно быть очень осторожными.

— Конечно, — согласился Питер. — Но посмотри, сколько добра мы уже сделали. И это только начало.

Я взглянула вниз, через стеклянную стену, обвела взглядом зал, наполненный энергичными молодыми людьми. Они выглядели такими целеустремленными, такими полными надежд.

— Да, — сказала я тихо. — Это только начало.

Интерлюдия: Просто бизнес

Несколько месяцев назад

Дмитрий Крейн, уважаемый бизнесмен и филантроп, сидел за столом переговоров, слушая презентацию очередного стартапа. От молодого предпринимателя пахло нервозностью и надеждой — классическая смесь для таких встреч. Но Виктор, скрывающийся за маской Крейна, чувствовал и кое-что еще — легкий привкус лжи в его эмоциях.

— Впечатляющие прогнозы, — сказал он, когда презентация закончилась. — Но давайте поговорим начистоту.

Он слегка надавил своим даром, усиливая страх разоблачения в сознании собеседника. Молодой человек побледнел.

— Я… я не понимаю…

— Ваши финансовые показатели подделаны, не так ли? — Виктор позволил себе легкую улыбку. — Но проект действительно интересный. Предлагаю честное партнерство, без обмана.

От предпринимателя теперь пахло облегчением и благодарностью. Еще одна победа, еще один актив в растущей империи Дмитрия Крейна.

Вернувшись в свой офис с видом на верхние уровни города, он развернул голографический экран. Последние новости научного мира: «Прорыв в исследовании внеземного разума — доклад доктора Юлии Соколовой на конференции в Университете Деметры».

Её изображение заполнило экран — уверенная улыбка, блеск в глазах, строгий деловой костюм. Она изменилась, но что-то осталось прежним — та внутренняя сила, которая когда-то привлекла его внимание.

— Босс? — его помощник появился в дверях. — Документы на подпись.

— Оставьте на столе, — ответил Виктор, не отрывая взгляда от экрана.

Он следил за каждым её шагом — публикации, выступления, интервью. Создал специальный алгоритм, отслеживающий любое упоминание её имени в сети. Коллекционировал видеозаписи её лекций.

На одном из экранов появилось новое сообщение — приглашение на благотворительный вечер в поддержку научных исследований. Она будет там, будет выступать…

— Отмените все встречи на следующую неделю, — сказал он помощнику. — У меня важное мероприятие.

Вечер прошёл идеально. Он держался на расстоянии, наблюдая за ней издалека. Она сияла, рассказывая о своих открытиях. От неё пахло уверенностью и энтузиазмом — такой знакомый, такой желанный аромат.

А потом он увидел его — высокого мужчину во фраке, с военной выправкой, который не отходил от неё ни на шаг. Август Фаббро, советник партии Арго. От него пахло любовью и заботой. Мерзость.

Муравей. Ничтожество!

Как он посмел приблизиться к богине?!

К его богине.

Бокал в руке Виктора треснул.

— Все в порядке, господин? — забеспокоился официант.

— Да, я был неосторожен, — он улыбнулся, но внутри все клокотало от ярости.

Позже, просматривая записи службы безопасности, он узнал все — как они познакомились, когда поженились.

— Господин Крейн? — помощник снова появился в дверях. — Прибыли данные по новым инвестициям.

— Не сейчас, — отмахнулся Виктор. — Я занят.

Он был занят планированием. Тщательным, методичным планированием. Каждый шаг должен быть выверен, каждое движение просчитано. У него теперь была власть, деньги, связи. И самое главное — его дар становился все сильнее.

Экраны продолжали светиться изображениями Юлии — на конференциях, в лаборатории, с мужем на приёмах. Он смотрел на них часами, впитывая каждую деталь, каждое движение.

— Скоро, моя дорогая, — шептал он в темноту офиса. — Очень скоро ты поймешь, что он тебе не пара. Что только я могу понять тебя по-настоящему.

Её последняя статья лежала на столе — про создание Корпуса Эмпатов. Какая ирония — она создает организацию для контроля над такими, как они. Но разве можно контролировать эволюцию?

Виктор откинулся в кресле, глядя на ночной город за окном. Где-то там, в этом море огней, она жила своей жизнью, даже не подозревая, что он всегда рядом. Всегда наблюдает. Всегда ждет.

А пока он будет строить свою империю, расширять влияние. И когда придет время, он будет готов. Они оба будут готовы.

— За встречу, моя дорогая, — он поднял бокал, глядя на её изображение на экране. В темном стекле отражалось чужое лицо, но внутри он всё еще был Виктором. Виктором, которому она принадлежала.

Теперь это был только вопрос времени.